ЖЗМ глава 3

На заднем сиденье своего лимузина Андре Клеман чувствовал себя так же, как за рабочим столом. Он ехал домой и одновременно просматривал отчет компании за прошедший день. Глаза устало смотрели на монитор ноутбука, пальцы привычно скользили по клавиатуре, а вот мысли совершенно не хотели работать в заданном направлении. Из головы не выходила  Надя. Чем так околдовала его эта девушка, что впервые в жизни Андре перенес  деловую встречу без уважительной на то причины, лишь бы встретить её в аэропорту? Что заставило его так нахально поцеловать девушку в поезде? Вот и сейчас, вместо того, чтобы  анализировать отчет, он думает о ней. Его поступки за прошедшие сутки   не поддавались никакому разумному объяснению даже для него самого.
«Самое смешное во всем этом то, что я не имею представления, как мне получить эту женщину!» - усмехнулся про себя Андре. Он точно знал только одно – ему необходимо заполучить ее, чтобы утолив любопытство и неожиданное влечение, забыть. Забыть, чтобы больше не вспоминать. Забыть, как забывают только что прочитанную страницу в книге. Он устало потер лоб и закрыл компьютер. Разумное начало явно было против подобного легкомыслия. До сегодняшнего дня Андре никогда не предпринимал ничего более непродуманного. Все, что он когда-либо делал, имело определенную цель и прочное обоснование. Привычка просчитывать свои действия на несколько ходов вперед, учитывать их последствия вырабатывалась годами, именно это позволяло ему добиваться успеха во всех своих начинаниях, и его основной принцип можно было бы определить так: никогда не вмешивать чувства в бизнес. Все решал только холодный разум. Но все разумные доводы разбивались о желание видеть ее, слышать ее, быть с ней рядом, обладать ею. «Ты совсем не знаешь ее! – прагматично возражал внутренний голос, - и не можешь бросаться головой в омут! Это неразумно! Это более чем неразумно!» Но Андре снова видел перед собой коридор вагона, ее лицо, гневно сведенные брови, слышал рассерженный голос и чувствовал … что же он чувствовал? Какое-то странное ощущение в области сердца. Кажется, это называется нежность. Слишком давно он не ощущал ничего подобного. Мысли его приняли несколько иное направление. С удивлением Андре вдруг обнаружил,   что давно не чувствовал не только нежности, а вообще ничего. Долгие годы его занимал только бизнес. Ни одна из женщин, которых он знал, ничем не напоминали Надю, не вызывали у него таких чувств, как Надя. Она отличалась от всех них как живой  цветок, упругий, нежный  и  ароматный, отличается от пластикового – яркого, изысканного, но абсолютно безжизненного. Надя говорила и делала то, что хотела,  не раздумывая о произведенном впечатлении. В ней не было ничего наигранного и искусственного – только сама жизнь, свет и юность. Андре почти  физически ощутил, насколько он был далек до сегодняшнего дня  от  этой жизни  и, наверное, в ее глазах он выглядел как пластиковая копия человека. Такое заключение настолько развеселило его, что он, закинув голову от души рассмеялся. Шофер, периодически поглядывавший на мрачное лицо  хозяина в зеркало заднего вида, был крайне изумлен такой резкой переменой в настроении, но не подал вида. Он редко видел даже улыбку на его губах. По крайней мере за последние несколько лет. С его точки зрения, сейчас с мистером  Клеманом происходило что-то необычное. После поездки в Дубаи хозяин изменился. Сегодня он выглядел намного более счастливым и как бы очнувшимся от долгого сна. Хорошо, если бы эта девушка и была причиной, она такая милая… Размышления Жан-Пьера прервал голос Клемана:
- Куда ты сегодня утром отвез мадемуазель? - спросил Андре.
- В отель «Карлтон», мсье Клеман.
- Отлично, едем туда,
    Андре еще толком не знал, что будет делать, когда они доберутся до отеля, но желание вновь увидеть Надю было превыше всего.
   Вручив свою визитную карточку администратору отеля, Андре проследил за его реакцией. Любезная улыбка тронула губы служащего, он с восхищением посмотрел на Андре. Еще бы! В течение  восьмидесяти лет фамилия Клеман стояла в списках  известных людей Франции.
- Что угодно, мсье Клеман?- учтиво спросил мужчина.
- Сегодня утром  в вашем отеле остановилась русская девушка по имени Надежда. Я хотел бы её видеть.
Выслушав Андре, администратор заглянул в регистрационную книгу, набрал номер телефона Нади. Трубку взяли не сразу.
- Мадемуазель? К Вам мсье Андре Клеман,- сказал он.
На лице администратора появилось искреннее удивление - по-видимому ответ постоялицы смутил его. Обратившись к Андре, мужчина произнес:
- Она сказала, что это имя ей не знакомо, и поэтому встречаться с Вами она не будет. Желание клиентов для нас закон, мсье Клеман, прошу извинить меня.
- О, это досадное недоразумение, - как можно более непринужденнее рассмеялся Андре.- В связи с перелетом и разницей во времени между Россией и Францией, мадемуазель,  вероятно, забыла о нашей договоренности встретиться сегодня вечером. К сожалению, я человек очень занятой и не могу ждать, когда она вспомнит мое имя и соизволит прийти на эту важную для моего бизнеса встречу.
Администратор явно начал колебаться. Этот гость не подходил под общие требования, слишком  высоко его положение, и вряд ли русская мадемуазель станет жаловаться хозяину отеля. Да и сам хозяин, скорее, отругает его за то, что он не пропустил этого господина, чем за причиненное беспокойство клиенту…
- Хорошо, мсье Клеман, Вы можете пройти. Мадемуазель остановилась в номере восемьсот семнадцать, это на восьмом этаже.
- Спасибо, - поблагодарил Андре.
Он мысленно поздравил себя: «Ты делаешь несомненные успехи на поприще очаровывания  администраторов трехзвездочных отелей». Клеман поднялся на лифте до восьмого этажа. 
Остановившись возле двери с номером «817», постучал.
- Одну минуту, - раздался изнутри знакомый голос. Спустя мгновение, щелкнул замок, и дверь распахнулась. На пороге появилась ОНА  все в том же коротеньком халатике. Стройные длинные ножки были обуты в забавные пушистые шлепанцы.
- Вы? Опять?! - Надя  не смогла сдержать удивленного возгласа.
Первым порывом было тут же захлопнуть дверь, однако Андре опередил девушку. Он ловко оттеснил ее, и вошел в номер, не дожидаясь приглашения. Тем более, что оно вряд ли последовало бы.
- Я …Опять…- ответил он, с удовольствием глядя на ее возмущенное лицо. - Вы спали?
- Да, то есть, нет. Вам-то, собственно, что? Почему вы врываетесь в мой номер? Почему администратор попустил вас? Разве здесь совсем не уважают клиентов?
Андре улыбался, искренне восхищаясь ее темпераментом.
- Ради Бога, успокойтесь. Администратор тут ни при чем. Я убедил пропустить меня, обманув его.
- Что Вам нужно от меня?
- Признаться, я сегодня еще толком ничего не ел, да и вы, уверен, тоже, поэтому давайте отправимся куда-нибудь пообедать, - предложил Клеман.
При упоминании о еде в желудке у Нади заурчало, но она отвергла предложение:
- Я боюсь оставаться с вами надолго, тем более в этом незнакомом мне городе. Вы не умеете себя вести, мсье Клеман, я знаю это по личному опыту.
- Мы поужинаем в ресторане, где много народу, и я клянусь, что весь вечер не прикоснусь к вам. Если же вы не согласитесь, то рискуете надолго остаться со мной наедине в вашем собственном номере. А это более чем опасно.
Надежда  возмущенно фыркнула, собираясь дать отповедь этому самоуверенному господину, но через секунду передумала, трезво оценив подобную перспективу.
- Ну  хорошо. Сдаюсь. Я пообедаю с вами мсье Клеман, но не более того, – и гордо подняв голову, она направилась в другую комнату переодеваться.
Андре не смог удержаться, чтобы не добавить вполголоса:
- Конечно, сдаетесь. Я всегда получаю то, что хочу. А тем более такую мелочь, как согласие на ужин.
Она обернулась, вне себя от бешенства, желая только одного – влепить ему хорошую затрещину или кинуть чем-нибудь, чтобы сбить с его физиономии это самодовольное выражение. Надя потянулась к журнальному столику, где стояла тяжелая керамическая ваза. Она не собиралась запускать ею в Клемана, но похоже тот поверил, что Надя способна это сделать. Оценив ситуацию, Андре с проворностью кошки, опередив Надю на доли секунды, схватил вазу и спрятал ее за спину. В его карих глазах заплясали чертенята.
- Осторожно, это собственность отеля, – предупредил он.
- Тогда попридержите язык, - парировала Надежда и, резко развернувшись, скрылась за дверью спальни.
Остановившись перед раскрытым шкафом, Надя попыталась успокоить бешеное сердцебиение, а затем принялась выбирать одежду. Передвигая плечики, она корила себя за то, что не сумела отказать этому человеку, крутившему, ею как вздумается? Казалось, он точно знает, за какие ниточки дергать, чтобы добиться нужного эффекта, и никогда нельзя угадать, что он выкинет в следующий момент. То он - само очарование, то через мгновение абсолютно невыносим. Стоит ли вообще идти с ним в ресторан? Ведь, по большому счету, она ничего не знает об Андре Клемане.
   Наконец Надя остановила  выбор на своем лучшем платье, которое она купила два месяца назад на свадьбу своей школьной подруги. С тех пор она надевала его только два раза – в театр. Длинное,  почти до пола, с открытой спиной, васильковое платье, идеально гармонировало с цветом ее глаз и как нельзя лучше выделяло все достоинства фигуры. Одевшись, и приведя в порядок прическу и макияж, Надя придирчиво оглядела себя в большом зеркале и удовлетворенно улыбнулась, представив, как через минуту поразит господина Клемана.
  Когда Надя  появилась на пороге, Андре  поднял глаза от журнала и замер. Эффект превысил ее ожидания. По-видимому, контраст между растрепанной девчонкой в махровом халате и  прекрасной дамой был столь разителен, что Андре не смог скрыть восхищения. Встав из кресла, он слегка поклонился и чопорно произнес:
- Позвольте предложить вам руку, мадемуазель.
   Он действительно не ожидал  такого превращения. Надя была мила, но сейчас результат превысил все ожидания – она была просто прекрасна. Такое изящество оценил бы даже самый придирчивый критик.
  Они вышли из номера и направились к лифту. Пока они спускались на первый этаж, Андре молчал, обдумывая дальнейшие действия и ощущая некоторое волнение от близости этой девушки. Он давно, даже очень давно не был на романтических ужинах, а сегодня предстояло провести именно такой. Если конечно… Если конечно он планирует соблазнить Надю. Ну, разумеется, планирует, иначе зачем он вообще приехал в этот отель?