ЖЗМ глава 4

- Вам известно, в каком районе расположена Ваша гостиница? – поинтересовался  Андре, когда они сели в машину.
- Что-то читала в путеводителе.
- Этот район некогда был простой деревушкой на окраине Парижа. Но шло время и он превратился в то, что сейчас называют «Богемный Монмартр». Для туристов он  знаменит базиликой Сакре – Кёр и бывшей сельской площадью Тертр, где ныне можно понаблюдать за работой уличных художников и прочувствовать атмосферу истинного Парижа. Хотите увидеть Париж, Надя? По бешеным огонькам, что загорелись в ваших глазах, я вижу, что хотите. Что ж, давайте немного покатаемся. Сейчас наш путь лежит мимо площади Пигаль с ее знаменитым кварталом красных фонарей, затем мы проезжаем известное во всем мире кабаре «Мулен-Руж». Хотите в это кабаре, Надя? - спросил Клеман.
По легкому волнению в его голосе, Надя поняла, что вся эта речь с налетом раскованности дается Андре с трудом. Желая прийти ему на помощь, девушка мило улыбнулась и ответила:
- Если нас там накормят.
- Я все понял, - искренне рассмеялся Андре. Культурную программу отложим на другой раз, а сейчас позаботимся только о своем желудке. Осталось выяснить, какую кухню вы предпочитаете, и можно ехать.
- Раз уж мы во Франции, то предпочту французскую, - ответила Надя, немного расслабившись.
Андре взял телефон и, набрав номер ресторана, поинтересовался, есть ли свободные столики.
- Для вас, господин Клеман, столик есть всегда, - вежливо ответил администратор.
- Спасибо, Анри. Мы будем через несколько минут.
Надя  с неподдельным любопытством наблюдала за всем происходящим. Она еще до конца не могла поверить, что сидит сейчас рядом с малознакомым мужчиной в роскошном лимузине, что они едут в фешенебельный ресторан Парижа, что где-то там в Москве Игорь решает вопросы по отправке четырех вагонов с контейнерами в Екатеринбург. Стоп! Игорь! О нем она напрочь забыла. Её дорогой Игорь стремится разобраться с делами, чтобы побыстрее прилететь к ней, в то время, как она разгуливает с другим по парижским ресторанам. Оглушенная этой мыслью, Надя резко выпрямилась и нервно схватилась за ручку двери. Раскаяние и стыд заполнили душу.
- Что произошло ?- заметив резкую перемену в ней,  тревожно спросил Андре.
- Мсье Клеман, я не могу поехать с вами.
- Почему? – удивился он.
- Это было бы нечестно… - она сделала паузу, собираясь с мыслями, - по отношению к Игорю.
- Тому парню, что провожал тебя?
- Да.
Теплая  ладонь накрыла её руку. Он улыбнулся, испытав облегчение.
- Расслабься, - произнес Андре, пытаясь успокоить девушку. - Ты ведь не считала бы зазорным поужинать со своим одноклассником или  другом детства?
- Но…
- Я не твой друг?
- Да.
- Мне очень хотелось бы им стать. Тогда бы ты называла меня по имени, а не официально: «мсье Клеман». Ты ведь так последний раз высказалась в вагоне, - напомнил он ей.
- Мне так легче держать дистанцию, - румянец залил щеки Нади, вспомнившей обстоятельства, при которых она это произнесла.
- Это тебе не поможет, поверь мне. Поэтому зови меня просто Андре или Андрей, так, кажется, звучит мое имя по-русски.
   Надежда смотрела на него, сдвинув брови и пытаясь примирить в себе противоречие между желанием ехать с ним и ответственностью перед Игорем. Но ведь не произойдет ничего ужасного – это же только ужин. Только ужин… Но он так неожиданно и просто перешел на «ты» … Но почему-то это уже казалось таким естественным. Сейчас этот мужчина вообще был совсем другим, не таким колючим, надменным и  эгоистичным. Надя улыбнулась и согласилась:
- Хорошо. Андре, так Андре. Но вы… то есть ты…, конечно, обещал вести себя прилично.
- Обещал. Но я еще подумаю, выполнять ли это обещание, - он лукаво ухмыльнулся и, прежде, чем Надя что-либо успела ответить, приказал шоферу, -  Поехали Жан-Пьер к «Серебряной Башне».
Машина плавно развернулась и поехала в центр города. Надя почувствовала, как тревога в ее душе снова сменяется легким раздражением, но, заметив смеющийся взгляд Клемана, засмеялась сама. Положительно, вечер будет чудесным. С этим человеком скука ей не грозит.
Несколько минут спустя они подъехали к  ресторану «Серебряная Башня». Этот изысканный ресторан располагался на набережной Турнель. Пройдя с метрдотелем к столику Надя поняла, почему мсье Клеман выбрал именно этот ресторан. Из окна открывался один из самых известных видов Парижа – на Собор Нотр-Дам. Сейчас подсвеченный лучами заходящего солнца, этот готический храм особенно ярко выделялся на фоне домов.
- Нравится? – поинтересовался Андре, видя с каким восхищением Надя рассматривает собор.
- Он еще прекрасней, чем я себе представляла, - произнесла она, не в силах скрыть восторга.
- Если бы не знаменитый роман Виктора Гюго, мы скорее всего уже не могли бы  любоваться этим собором сейчас.
- Вот как? И почему? – удивилась Надя, для которой Собор Парижской Богоматери, равно как и для многих людей, был символом столицы Франции.
- Когда он писал свой роман, собор требовал серьезной реставрации. Ведь после французской революции этот храм было просто не узнать: его разграбили, осквернили, разрушили все, что можно было разрушить.
- Да, нечто похожее происходило и с нашими российскими церквями, - задумчиво произнесла Надежда.
- Увы, вандалов хватает везде, - согласился Андре.
   Пока они любовались собором, метрдотель зажег  свечи на столе,  взмахом руки подозвал официанта и, поклонившись, исчез. Тут же, словно по мановению волшебной палочки, перед Надей возникло меню. Поскольку  оно было на французском, девушка предоставила сделать выбор Андре. Тот что-то сказал официанту, и через пару мгновений на столе появилось традиционное красное вино. Официант налил в бокал Андре немного рубиновой жидкости и застыл, как изваяние, ожидая, когда тот попробует и выскажет свои пожелания. На лице Клемана выразилось легкое неудовольствие:
- Нет, принесите лучше нам «Сент-Амур» восемьдесят девятого года.
Официант послушно удалился, а Надя недоуменно поинтересовалась:
- Почему ты отказался от этого вина?
- Оно не обладало достойным букетом. Понимаешь, все вина в зависимости от года и места изготовления можно оценить по десятибалльной шкале. Так вот это вино я бы оценил баллов на пять-шесть, в то время как «Сент-Амур» восемьдесят девятого года тянет на «десяточку».
Вновь появился официант, неся в руке заказанную бутылку. Как и в первый раз он налил немного вина в бокал Андре, дабы тот попробовал. Хрусталь сверкал всеми цветами радуги в свете свечей. Надя чувствовала, как все тревоги уходят куда-то далеко-далеко, и сейчас было трудно даже представить, что где-то есть совсем другая жизнь, не такая изысканная и яркая…
Плавный ход ее мыслей нарушил голос Андре:
- Поскольку ты не возражала против моего выбора, то я остановился на утке в вине. Ее здесь готовят по старинному рецепту. Советую попробовать, очень вкусно.
-       Ты – не отразим! Как мы съедим целую утку? - улыбнулась Надя
Он улыбнулся:
- Мы поделимся ей с остальными посетителями.
Внезапно Надя взглянула на Андре как-то по-новому. В царившем вокруг полумраке черты его лица приобрели несвойственную им мягкость. А ведь Андре  выглядит даже  моложе своих  лет, подумала она, просто ведет себя слишком строго. Эти глаза…Какие они выразительные и добрые. Какие забавные лучики морщинок разбегаются от них. Оказывается, мсье Клеман очень красивый мужчина. Смутившись от собственных мыслей, девушка опустила глаза в тарелку с салатом.
- По тому, как быстро ты изучила меня, делаю вывод, что я абсолютно не в твоем вкусе, - неожиданно промолвил он.
- Не люблю мужчин, которые, чтобы понравиться женщине начинают заискивать перед ней.
- Я по-твоему заискиваю? – удивился он.
- Разумеется. Иначе откуда эта резкая перемена настроения? Сначала он меня был готов в порошок стереть, когда я чемодан найти не смогла, а теперь мурлыкает, словно кот, и преданно смотрит в глаза, ловя каждое мое движение.
Он едва не выронил свой бокал.
- Мадемуазель, вы неподражаемы! – брови Андре взлетели вверх. – Ты не перестаешь меня удивлять.
От выпитого вина у Нади слегка закружилась голова, она почувствовала легкость. Стена отчужденности между ней и Андре окончательно рухнула.
Подали утку. Готовили ее тут просто превосходно. «Боже, я как невоспитанная деревенщина, - отругала себя Надя. - Просто поедаю все, что приносят. Надо хотя бы поддерживать разговор».
- Сегодня превосходная погода, правда? – недолго думая, выпалила она.
Андре чуть не поперхнулся.
- Да, конечно. Но при чем тут погода?
- Нужно же было как-то поддержать беседу, – созналась Надя.
- Не нужно. Зачем делать что-то по обязанности? К тому же необыкновенно приятно наблюдать какой у тебя  аппетит.
- Что ты хочешь этим сказать? Что я слишком много ем? – насторожилась Надя.
- Ну я бы сказал, что тебя достаточно сложно будет прокормить.
- Ах, ты…
Она не задумываясь слегка пнула Андре под столом.
- Ты обладаешь просто вулканическим темпераментом, - восхищенно заметил он. - Нечто подобное я, признаться и ожидал. Держу пари, что в школе у тебя были «неуды» по поведению.
- Ошибаешься. Мне некогда было нарушать дисциплину. Я была активным ребенком -  сама записалась на фигурное катание и бальные танцы. Каждый день безумно уставала, но бросить ни то ни другое никак не могла. Зачастую приходила домой, ложилась на свой диванчик прямо в одежде и убеждала себя: «вот сейчас немного полежу, а потом разденусь». Но потом я проваливалась в глубокий сон, а мама ворча будила меня. 
- Ты до сих пор обожаешь танцевать? – поинтересовался Андре.
- Да, хотя делать это приходится крайне редко.
- Сейчас мы расправимся с уткой, а потом, обещаю тебе – мы поедем танцевать!
- Ты умеешь танцевать? – неподдельно удивилась Надежда.
- А что тебя так удивляет?
- Ну, ты такой серьезный, суровый, вечно занятой…
- Не суди о людях с первого взгляда, он не всегда бывает правильным. Я хорошо танцую, хотя делаю это крайне редко, впрочем,  так же как и обедаю с дамами в ресторанах. Чему ты улыбаешься? – он непонимающе посмотрел на девушку.
- Вспомнила, как Сан Саныч говорил мне: «Наденька, не суди о людях по их родственникам»
- Кто такой Сан Саныч? – было заметно, как насторожился Андре, напрягся, как натянутая струна.
- Тот, кто нашел твой чемодан -  начальник по перевозкам, в прошлом – великолепный летчик, - ответила Надя и мечтательно посмотрела в окно на Собор Парижской Богоматери.
- Что ещё говорит твой начальник по перевозкам? – Андре устало вздохнул, скрестил пальцы под подбородком, продолжая изучение лица девушки.
- Он просто - «Томик крылатых слов». Сан Саныч обожает читать. Вот из книг он и выуживает умные мысли. Я люблю, например, фразу: «относитесь к любви и приготовлению пищи с безрассудной беспечностью»
Брови Андре изумленно взлетели вверх.
- Вот как?! Интересно… А я то – дурак думал, что женщину непременно нужно любить всю жизнь, - пошутил он.
- Я тебя умоляю… - Надя театрально поморщилась. – Никогда не поверю, что ты способен влюбиться.
- Почему? – мужчина даже обиделся.
- Потому что «трудоголики» влюблены только в собственную работу.
Андре вздохнул, опустил взгляд, теребя края льняной салфетки, а потом ответил:
- Хотелось бы надеяться, что у меня еще не все потеряно. Знаешь, я все чаще ловлю себя на мысли, что жизнь проходит мимо меня, что я ежедневно теряю что-то важное, невосполнимое. Я разучился радоваться, отдыхать, мечтать. Мне тридцать семь, а я уже ощущаю себя дряхлым стариком.
- А что говорит твой психоаналитик?
- Мой кто? – Андре непонимающе уставился на девушку.
Надя засмеялась:
- Ну, знаешь, когда смотришь фильмы, а там одна богатая дама жалуется другой, что жизнь бесцветна и красная икра стоит поперек горла, то всегда далее по сюжету следует фраза: «А что говорит твой психоаналитик?».
- Да, уж…Ты потрясающе умеешь успокаивать, - хмыкнул Андре.
- А что тебя успокаивать? Тебя – импозантного, здорового и богатого мужика, у которого весь мир лежит у ног, к которому женщины сами вешаются на шею! Вот если бы ты был одинокой женщиной с маленьким ребенком, которую бросил муж и вдобавок она осталась без работы или старичком, у которого пенсия меньше, чем стоит пакет молока, вот тогда бы я смахнула непрошеную слезинку. Тогда бы я выслушала тебя и постаралась помочь.
- Значит сейчас у меня нет никаких перспектив заслужить твое сострадание и любовь. Одинокой женщиной с ребенком мне никогда не стать по генетическим особенностям, а до старика нужно тянуть еще лет сорок пять, - в карих глазах Андре играли озорные искорки.
- М-да, мсье Клеман, здесь вы в полном пролете, - кивнула она, продолжая подтрунивать над ним.
- Поехали танцевать, а то еще парочка твоих жизнеутверждающих мыслей, и у меня разовьется комплекс неполноценности, – пошутил он, помогая Наде подняться из-за столика.
Они покинули помпезный ресторан «Серебряная башня» и отправились в один из клубов  очаровательной улицы Латинского квартала Юшетт  где, как утверждал Андре, Надю ждал незабываемый танцевальный вечер. Они вошли в зал, где царил легкий полумрак, под приятную медленную мелодию. Вокруг танцевали пары.
- Не будем откладывать. Идем танцевать? – он протянул ей руку, приглашая.
- Потанцуем, - согласилась девушка и вложила свои пальцы в раскрытую ладонь. – Я действительно обожаю танцы.
Они вышли на свободное пространство. Одной рукой он сжал её ладонь, другой обнял чуть выше талии. Пара медленно закружилась. Танцевать с Андре было одно удовольствие. Он умело и легко вел партнершу. Его пальцы медленно и нерешительно затеяли ласковую игру с её пальцами. Андре притянул к себе девушку так, что их тела касались друг друга, покачиваясь под плавную музыку. Она чувствовала его теплое дыхание где-то возле уха. Ее ладонь лежала у него на груди, и Надя чувствовала биение его сердца. Что-то необычное было во всем в этом, но что именно, она поняла только минуту спустя, – просто ее сердце билось в унисон с сердцем Андре. Его рука осторожно, не торопясь, прошла по ее спине, затем опустилась вниз, едва касаясь кончиками пальцев. Эти прикосновения рождали в ней отнюдь не целомудренные ощущения. Надя поежилась.
- Прекрати, - потребовала она.
- Почему?
Как ответить ему, что она сейчас испытывает? Девушка молчала.
- Надя … - прошептал Андре, ласково коснувшись губами ее уха. – Надя…
Андре уткнулся в ее волосы и обнял обеими руками. Ей стало жарко от его близости, но отстраняться не хотелось. Было что-то очень надежное в этом объятии. «Странно, еще вчера я его ненавидела, а сегодня уже танцую с ним  и чувствую к нему уже почти привязанность». Она положила голову ему на плечо. Выпитое вино грело изнутри, музыка убаюкивала… И вдруг она очнулась, ощутив на своей шее его губы.
- Ты же обещал мне…
- Я передумал. К тому же ничего страшного не происходит. Невинный поцелуй. У тебя такая нежная кожа, я не смог удержаться.
Она подняла голову с его плеча и посмотрела ему в глаза. Он был вполне серьезен. «Даже не могу разозлиться на него», - подумала Надя.
Андре чмокнул  ее в нос:
- Не будь так строга - а то превратишься в такого же занудливого педанта, как я.
- Тогда прекрати приставать ко мне.
- Нет, – сказал Андре  и снова поцеловал ее.
Надя попыталась вывернуться из его объятий, но безрезультатно.
-    Я устрою скандал! – прошипела она.
- Нет.
- Да.
- Раз ты скандалишь, значит уже проголодалась. Идем есть мороженое с клубникой, оно здесь потрясающее, – Андре разжал руки, отступил и слегка поклонился.
Но тут зазвучала новая мелодия, и Андре раздумал покидать танцплощадку. С ужасом Надя поняла, что начинается танго! «Сбежать! – мелькнуло у нее в голове. - Но под каким предлогом?»
- А вот танго я не умею! – пропищала она, когда Андре обхватил ее талию.
- Не волнуйся и не сопротивляйся, только и всего.
    Последний раз Надя пыталась в шутку танцевать танго в восемнадцать лет на студенческой вечеринке по поводу бракосочетания подружки. Но танго в такой обстановке и с Андре Клеманом оказалось поистине волшебным. Они медленно двигались в унисон под чувственную, волнующую музыку. Время от времени она ощущала, как его подбородок слегка касается её щеки. Какое неизъяснимое, чарующее ощущение.
Когда музыка закончилась, они еще мгновение стояли, держась за руки, и глядя друг на друга. Надя чувствовала, как бешено колотится в груди её сердце, а затем Андре обнял её за талию, шепнув на ухо:
- Спасибо. Но вообще-то по правилам танго положено заканчивать не так.
И, крепко прижав девушку к себе, он запечатлел на её губах страстный поцелуй. «О, нет!» -  успела подумать Надя, после остался только этот поцелуй, и весь мир сжался в одно крепкое объятие. Ничто не существовало для нее – только Андре, его губы и язык, его ладонь у нее на затылке и горячая волна желания. Когда Андре, наконец, оторвался  от нее, она готова была бежать от него как можно дальше, но ее парализовало другое, более сильное желание. «Господи, помоги мне сохранить остатки самообладания! Я не имею права так поступать! Это вино сыграло со мной злую шутку…Но я хочу его, хочу, как никого и никогда не хотела в своей жизни»
- Надя… – выдохнул мужчина. - Надя! – повторил он, словно читая ее мысли. - Ты просто свела меня с ума в этот вечер.
В нем, как и в ней нарастало страстное желание,  избавиться от которого уже было невозможно. Андре посмотрел на девушку долгим глубоким взглядом, не решаясь предложить ей то, о чем в тайне мечтал, приглашая на этот ужин. «О, черт, - подумал он в отчаянии, - что же такого между нами произошло, что я, как юный школьник краснею перед девчонкой, не в силах вымолвить ни слова?»
Он отвел взгляд от ее манящих губ, бросив в сторону:
- Нам пора.
   Они быстро направились к выходу из клуба. Ёе сердце билось где-то у горла, она почти ничего не видела и не слышала, и просто подчинялась твердой руке Андре. Перед ней открыли дверцу, она села на сиденье. Машина тронулась. Неожиданно Андре обнял Надю за плечи, притянул к себе, заставил смотреть в глаза и вкрадчиво произнес:
- Я рискую потерять твое расположение, которое с таким трудом добыл сегодня, но и промолчать тоже не могу. Я хочу, что бы ты поняла – я не тот мужчина, который гоняется за приключениями и делает зарубки на ножке своей кровати. Да, ты была права, когда говорила, что в моей жизни главное только работа. Она была моей страстью, моей любовницей, если хочешь, до тех пор, пока я не столкнулся с тобой в аэропорту в  Москве. С тех минут я уже ни о чем, кроме твоих губ думать не мог. Это – как наваждение, как сладкий сон, преследующий меня повсюду. Сегодня я убедился, что с тобой происходит то же самое. Я не прощу себе, если отпущу тебя сегодня. Я не хочу этого делать. Прошу тебя, поедем сейчас ко мне…
- Я не могу, - прошептала она.
- Я не сделаю ничего против твоей воли, - заверил он ее. – Просто мне не хочется в этот вечер расставаться с тобой.
- Мне тоже, Андре, - она потупила взор.
     Его глаза вспыхнули. Он взял ее руку, поцеловал ладонь, и крепко сжав ее пальцы, притянул девушку к себе.
-   Ты ни о чем не пожалеешь, - молвил он. – Скажи: «да, Андре». Пожалуйста, скажи это.
   В полумраке их глаза встретились и нечто, сродни электрическому разряду  пронзило ее с головы до пят. Она с трудом отвела взгляд, ответила: 
- Да, Андре.
   Он откинулся на спинку сиденья, взял ее руку в свои ладони и замолчал, глядя на проплывающие мимо улицы.