Путь знаний

Много лет создавалось полотно знаний. Путешествуя по частным и общественным библиотекам, он тратил зрение и способность самостоятельно думать в обмен на сведения в различных областях прикладных и естественных знаний. Факты из истории музыки, живописи, архитектуры, религии, науки и метафизики складывались в общую кучу, и та становилась всё больше. Он получил два образования и образовывался уже в третий раз. Он перемалывал крупные объёмы слов, написанных о:
- даосизме и свидетелях Иеговы
- дзен-буддизме и каббале;
- арабской средневековой алхимии и современной химии;
- философии и праве Древней Греции;
- истории математики и культуре Инков;
- трансформационной лингвистике и субатомной физике;
- древних иудеях и нравах современных варваров Папуа Новой Гвинеи;
- теории суперструн и истории модернизма;
- истории Христианства и Новейшей Истории СССР;
- покорении Северо-Американского континента, шедеврах эпохи Раннего Ренессанса;
- испанских освободительных войнах, об истории открытия Антарктиды:
- теории музыки, графологии и медицине:
- мировой истории литературы и т.д. и т.п.

Как-то утром он обозрел свои сокровища и начал их систематизировать. Расположив информацию во времени, он растянул исторические нити таким образом, что теперь их можно было продёрнуть поперечными связями. Он заметил аналоговую повторяемость и параллельность событий и явлений и понял, что создает полотно знаний. С фанатичным упорством и изысканным мастерством ткачихи он создавал полотно представлений о Мире. Нити переплетались между собой вдоль и поперёк, и пёстрый холст становился всё обширнее. Теперь можно было пробовать вышивать собственные узоры.
Сейчас он мог с лёгкостью рассуждать на многие темы с разными людьми, и те считали его умным и высокообразованным человеком. Впрочем, он и сам о себе был того же мнения. Когда ему говорили об этом прямо, он скромно отвечал “Знания приумножают скорбь”. Или приводил в пример метафорическую заготовку: “Один раз ученик дзен сказал своему учителю…”. Или цитировал Омара Хайяма.
И вот однажды вечером, когда он изучал “Философский Розариум”, одна из стен его однокомнатной квартиры распахнулась, и к нему вошёл Убивающий Слово.
- Покажи свою материю, – властно приказал он, и положил на его темя руку.
Затем, нащупав под затылком зажимы, щёлкнул, и открыл черепную коробку. На свет явилась простыня, вся исписанная шариковой ручкой.
- Э-эх! До какого безобразия себя человек довёл, - укоризненно вздохнул Убивающий Слово, и пошёл в ванную отстирывать грязь.
Когда полотно просушилось и стало белым как снег, он тщательно выгладил и аккуратно сложил его обратно. Всё это время он сидел в кресле и открытые его глаза ничего не видели.
Убивающий Слово поклонился и шагнул в бездонный проём. Стена за ним закрылась и встала на своё место.
Он  моргнул, поёрзал в кресле, сфокусировал бессмысленный взгляд на пролетающей мухе, просиял и начал гулить. При этом он без устали двигал всеми конечностями и пускал слюни. Прямо у его ног начинался путь