Серебряная удочка...

 Они лежали под палящим солнцем на берегу моря: Рэндом молча загорал с закрытыми глазами, вдыхал соленый воздух. Она пересыпала песчинки из кулака в ладонь. Ворона вдруг закаркала в небе – он засмеялся:
- Сколько раз она еще каркнет, столько у тебя еще будет мужчин.
 Несколько секунд тишины, затем одинокое «кааар», и вновь все стихло. Он улыбнулся самодовольной улыбкой ограниченного самца, погладил ее по подбородку.
- Хы, да это, видимо, будущий любовник.
 Дара опустила глаза, кисло нахмурилась.
- А ты согласен это представить?
- Я не буду против, Дара. Я слишком спокоен рядом с тобой. Не знаю, почему во мне нет страсти? Ну и хорошо, ведь это же от слова «страх». Вот я и согласен.
 Она отвернулась к морю, слезы затуманили взор, но потом печальная улыбка скрасила нервное личико: два ребенка делили у воды одну рыбу, которую поймали вместе, дрались и кричали. «Вот так и люди – грызутся по пустякам… Все это глупо».
 Вдруг голова ее закружилась от волнения, сердце заколотилось: в море возник образ – старинная лодка, и неожиданно какая-то фигура на ней помахала рукой… Дара припала грудью к песку, заговорила:
- «Лодка с парусом в виде полумесяца из голубого шелка», - давно я мечтала об этом, - «и серебряная удочка». Мистерии… Пчелки спят, пока роса не высохнет, а звездочки всю ночь горят, горят для влюбленных, и весь мир дышит нежностью… И мои бзики не пройдут, пока мои глаза печальны... в объятьях сна я леденею...
 Рэндом промолчал, не понимая этих странных слов, обращенных неизвестно куда. Дара перевернулась, сбросила лифчик, накрыла лицо огромным платком и начала незаметно и тихо плакать под этой смешной завесой, скрывающей ее боль.
 Через какое-то время Рэндом повернулся и увидел, что она уже загорает в одних трусиках – но вновь ничего не сказал. Только когда один мужчина прошел мимо посвистывая, не выдержал:
- Лежи так, я согласен. Если хочешь, парней вокруг море – ха-ха-ха. Но нечего тут особенно показывать: будь у тебя хотя бы размер третий – я бы тогда запретил. А так – лежи себе, мечтай. Серебряная удочка…
 Дара не слушала его. Она размышляла, откуда возникла ее дивная лодка и почему она так быстро исчезла в тумане. «Не верится, что все это я вообразила. Все только мираж! Но кто Он?..»
«Я иду», - ответил какой-то мужественный, незнакомый голос из глубины ее собственного сердца. Дара зарыдала прямо рядом с Рэндомом, начала бросаться в него песком, горстями швырять грязь, потом вскочила как ошалевшая. Он стал отряхиваться, пошел к воде отмываться – вернулся, озлобленный:
- Совсем рехнулась. Двадцать лет девчонке, а еще как маленькая. Поехали к тебе? Лучший транквилизатор на твоей кровати? Ха-ха-ха.
- Прости, я не хотела, что-то на меня нашло.
- Не обижайся, я тоже необдуманно выпендривался. Конечно, ты мне нужна. Я пошутил, что охладел. Пересуетился, бывает. Не переживай. И фигурка у тебя ничего.
 «Ласточки поют, так таинственно и сладко… И пчелки спят. И звездочки горят. Стихи дурманят душу, и Ты мне сказку шепчешь, так ласково, так хочется летать… И петь!.. Утром ангелы разбудят нас волшебным дождем из лепестков хризантем... А еще у нас будет серебряная удочка... Приходи скорее, я жду Тебя всей душой...»