*** люблю вспоминая о встрече

Что я там делала? Как выглядела? Подумаешь! Какая разница, кто и что скажет? Кто и что выдумает? Велика важность…

Закрыла глаза –  увидела себя со стороны, как я ждала ее – туда - сюда, с этажа на этаж, с улицы в здание, из буфета в библиотеку, из библиотеки в бухгалтерию, опять на улицу… Смешное, наверное, зрелище. Джинсики на тоненьких длинных ножках, спортивный лиф, шифоновая блузочка. То ли девочка, то ли женщина, а по настроению, по чувствам – так и вовсе влюбленный юноша, мальчик, нетерпеливый и горячий, нежный, испуганный и требовательный. Дурацкое сочетание, но что поделать – есть оно, значит – так надо. А не принимать – себя, в себе, свое –  это самое легкое, самое неталантливое, самое дешевое умение…

Зажмурилась поплотнее – теперь ее увидела. Как она, наконец-то, появилась. В длинном платье неярких теплых оранжево-желто-бежевых тонов, солнечная, летняя… Такая, какая она и есть. Прекрасное зрелище. Сердце тотчас же укатилось (и тогда, при встрече, и сейчас, при воспоминании) вниз спелым яблоком – бултых! – разноцветные золотистые искры разлетелись во все стороны: в солнечное сплетение, в желудок, в горло, под язык, за уши, на лопатки, в затылок…

Люблю…

Десятки раз уже прошелестела-прокричала-прочувствовала это слово применительно к ней – люблю. По-другому это не называется. Да и почему это надо называть по-другому? Да, любовь бывает разная – кто ж этого не знает? Да, любовь бывает тривиальная, глупая, безголовая, возвышенная или наоборот, земная до предела – но когда это любовь, ее уже ни с чем не спутать… И зачем ее называть какими-то другими словами, только от того, что кто-то не может втиснуть твою любовь в строго очерченные рамки привычного? Да, я сама не знаю толком, какого рода эта любовь, но от этого незнания она не становится менее прекрасной и менее значимой. От этого незнания она не становится менее актуальной – она есть.

Люблю…

Воспоминание кинжалами, лезвиями, выстрелами – по душе, по желудку, по рукам, по губам.

Улыбается… Кивает… Хмурится… Смотрит с нетерпением… Объясняет… Ждет реакции… Досадует… То напряжена, то расслаблена. Говорит о своей силе, об открытости, а сама – то доверяет, то нет. Может, я ее напрягаю – своими взглядами в упор, своими ухмылками, своими ершисто-детскими репликами… Может,  я ее огорчаю – собой, своими дурацкими манерами – Стрельцы-то не боятся быть шутами, знаете ли, да не все это могут оценить!.. Может… Опять рефлексирую! – прочь рефлексию. Прочь всякое вяжущее пережевывание, тогда, при встрече ни о какой рефлексии и речи не шло. Я плыла на волнах своих чувств и ее голоса, я дышала ее дыханием, и мои глаза видели только ее глаза, прекрасные темные глаза, в которых дрожало солнце…

Люблю…

Веснушки по щекам, каштановые волосы, похожие на густую шерстку неведомого зверька. Тонкие руки. Длинные пальцы. Цвет платья замечательно сочетается с чуть смуглой кожей… Вертит браслет часов – как обычно, когда говорит серьезно.

Говорит… Не знаю, радоваться или плакать после ее слов. Но рта открыть уже не могу… Все мои слова застряли в горле. Мыслями я бегу за ней, но не в состоянии вербально выразить свои ответные ощущения, отследить свое понимание или непонимании ее слов… Молча пью кофе и  смотрю на нее «неумным» дурацким взглядом.

Люблю…

Не вопрос…

Идем по улице. Ее походка – выше всяких похвал, десять баллов из пяти возможных. Так скользит, порхает, движется - целеустремленно и легко - сама женственность. Стремительность в сочетании с плавным покачиванием бедер, прямая спинка – но в то же время не каменная, застывшая, как это часто бывает, а изящная, живая, и плечи – чуть вниз, но самую малость, не покатые, не срезанные, а как бы слегка поникшие – от жары ли, от навязчивых ли взглядов, от людской толпы…

Мужчины оглядываются на нее с интересом – как же я их понимаю! Стараюсь выдавить ревность из сведенных судорогой рассерженных глаз. А то увидит – усмехнется снисходительно, со стыда сгореть можно будет  от этого ее снисхождения.

Люблю…

Плевать мне на стыд…

Любуюсь ею откровенно, потому что не вижу причины не любоваться. Прекрасному нужно отдавать дань уважения. Я отдаю дань ее красоте и ее женственности. Я не завидую ей, я искренне восхищаюсь ею. Я знаю, что применительно ко мне ее красота и ее женственность были бы совсем другими, и результаты их были бы совсем другими, я знаю, что мне нужны мои собственные – красота и женственность, и мои собственные манеры и мои собственные средства. Поэтому я ей не завидую,  я ее

Люблю…

Я ею восхищаюсь от души – ничто не омрачает и не пакостит этого моего восхищения. Ничто не отвлекает меня от него – кроме нее, пытающейся переключить меня на другие темы. Она говорит со мной на уровне сознания – а я продолжаю беседу на уровне чувств и эмоций. Я вижу, что это досаждает ей, но  при всем старании я не могу отключить рубильник моей страсти. Каждое ее движение подзаряжает его.  Каждый ее взгляд становится живительной искрой для его моторчика.

Мне интересно все, что интересно ей. Не потому что я под нее специально подстраиваюсь – нет, мы с ней просто похожи, в чем-то настолько глубинном, что это сразу и не выразить. Мне не все понятно в ней – она совсем не «простая женщина». Это так. И тем она для меня еще более привлекательна и еще более интересна. Мой Поэт немножко скис от ее слов, но я – имею в виду другие мои части – встрепенулась и распахнулась ей навстречу еще больше.  Какая же она все-таки умница! Как же я ее

Люблю… 02.07.02 г.