Бутырская тюрьма. неокончено

В предвкушении этого события я прождала целые сутки. Наконец, всё ещё не веря, что мне представилась такая возможность, я отправилась на встречу с нашим преподавателем, который читал нам лекции по правам человека. Его обещание сводить нас в Бутырскую тюрьму ещё с самого начала казалось невыполнимым. Разве что со стороны посмотреть. Но переживания теперь в прошлом, и я хочу рассказать об этом удивительном приключении.
Приключение -  звучит громко. Для меня это была необыкновенная возможность побывать в таком месте, о котором я слышу чуть ли ни каждый день, где уже побывало немало знакомых мне людей, отнюдь не в качестве экскурсантов. Объяснить мою любовь к уголовному праву очень сложно. Да и вообще, как можно любить его? На самом деле - там отражено всё человеческое страдание, все ошибки, сделанные людьми, немилостивая судьба и, конечно, несправедливость. Понимать голые уголовно-правовые нормы - это одно, применять их - это уже совсем другое, а вот видеть своими глазами то, чего эти нормы касаются, из чего они вытекают и получаются... Вот это уже страшно.
Поэтому я напишу только о своём походе в Бутырку и ощущениях от пребывания там.
По дороге туда всё ещё не верилось, что получится посмотреть так много, как нам обещали, а после некоторых предостережений по поводу туберкулёза и других болячек, я засомневалась, но слава Богу, напрасно.
Невысокая арка посередине большого жилого дома обещала ещё долгий путь, но свернув в неё, мы оказались у какого-то входа, над которым висела невзрачная старая табличка с выцвевшей надписью - "Часы приёма", а дальше всё стало более, чем понятно. Табличка перечисляла возможные часы передачек и свиданий.
Наш преподаватель оставил нас на несколько минут, чтобы договориться с кем-то, а мы стояли в ожидании неизвестно чего. А в принципе, чего уж там неизвестного? Серые стены, низкие потолки и узкие коридоры... Вот и всё.
Я тогда задалась вопросом - что же видят люди с балкона своей квартиры, что они чувствуют, находясь, даже более того - живя, рядом с тюрьмой, которая одновременно является следственным изолятором. От одного громкого названия - Бутырская тюрьма сердце приостанавливалось. А что ещё интереснее, находится она в самом центре Москвы, где жизнь просто кипит.
Было интересно наблюдать за проходящими мимо людьми, как они в интересом заглядывали в арку, приостанавливаясь и заинтересованным взглядом пытались увидеть что-нибудь необычные.
Мы, естественно, были не единственными посетителями. Кто входил, кто выходил. Можно было различить лишь людей, пришедших сюда на свидание и важных хорошо одетых адвокатов.
Оглядевшись, я даже улыбнулась. По стенам висели десятки уже оборванных и свежих объявлений, где большими буквами было написано - АДВОКАТЫ. Объявлений другого содержания здесь не висело вообще, что и не удивительно.
Наконец, наш провожатый позвал нас внутрь. Мурашки забегали по спине ещё при входе, когда у нас забрали паспорта и по одному, называя каждого по фамилии, пропускали внутрь, запирали за нами железную дверь.
С этого и началась наша "экспедиция". Я старалась не упустить ни одной детали, хотя это было достаточно сложно. В глаза бросалось всё - длинные коридоры, серые стены и потолки, которые, кстати, и не были такими уж низкими.
Атмосфера, надо сказать, напрягала. Этот контраст оживлённой и гудящей улицы никак не сочитался с  глухими коридорами, тёмными и сырыми.
Первое место, куда нас повели, оказался музей, где наш новый провожатый рассказал нам всю историю Бутырской тюрьмы, начиная, если я не ошибаюсь, с 1771 года. Музей был маленьким, но довольно таки содержательным. Помимо живописных картин прошлого, здесь были прдметы, изъятые у зеков. Наверное, долго придётся перечислять всё мною увиденное, поэтому расскажу основное.
Сначала он показал нам наручники, которые были раньше, а так же средства, которые отягащали в прямом смысле этого слова, и без того нелёгкую жизнь заключенного. Больше всего меня поразили предметы, сделанные зэками вручную. Это и ножи, и карты, всякие поделки из хлеба и косточек. Одна из поделок была сделана из веника. Это был соломенный домик с небольшим двориком. Её сделал, как сказали нам, один из смертников.
Вообще, я видела много удивительных вещей, которые наталкивали меня на разные мысли. У этих же людей золотые руки, думала я, а кто-то из них запачкал их кровью. И ради чего? Чтобы теперь "коротать" времячко в тесной камере Бутырской тюрьмы, и неизвестно, какой последует ответ властей на совершенное преступление. Сколько им дадут? Два года, а, может быть, двеннадцать лет. Об этом сташно и думать.
Нам рассказали и том, как многие заключенные пытаются симулировать, а иногда даже вызвать болезнь, чтобы хотя бы на некоторое время забыть о страшном пребывании в камере.
Просмотр музея завершился тем, что мы расписались в книге этого музея, где расписывались многие "большие" люди, а кто-то из надзирателей неудачно пошутил, мол, кто здесь расписался, тот вернётся сюда ещё раз. Ну и что ж, главное, не в качестве заключенного.
Вообще, цель нашего визита не была конкретной. Но наш преподаватель, которому я так благодарна за этот рассказ и поход, пытался показать и рассказать о том, что условия содержания заключенных не соответствуют требуемым. Правда, это запомнилось нам скорее с его слов, так как самое страшное, я точно знаю - нам не показали.
Потом стало интереснее. Нам рассказали, что сейчас ведётся ремонт, чтобы создать приличные условия для отбывания здесь своего срока до определённого времени людьми, которые сюда попадают. Для сравнения, нас повели сначала в камеры, где нет ремонта. До этого момента, мне прихдилось только представлять себе камеры, где есть нары, "параша" и всё остальное "хозяйство". Но спустя несколько минут после похода через путанные и вечно заворачивающие коридоры, я увидела это воочию. Естественно, ничего сверхнеобычного я не увидела. Посмотрела лишь на то, о чём много слышала и читала.
Камера, рассчитанная на тридцать человек, но в которой, по рассказам нашего преподавателя иногда содержалось и более шестидесяти, была пустой. На полу лежали, не преувеличу, если скажу горы, бычков. Двухэтажные нары пустовали. Сырая, грязная и тёмная камера тогда не произвела особого впечатления. Может быть даже потому, что там никого не было. Потому как в следующей камере, куда я заглянула через узкое оконце, находились заключенные. В этот момент я отвлеклась от изучения обстановки. Меня заинтересовали сами люди. И опять же, усыпанная наколками спина напомнила, что книги не врут. Правда, люди по ту стороны сразу почувствовали, что за ними кто-то наблюдает, замолчали и стали прислушиваться. Понимаю, как это неприятно. В конце-концов, мы же не в зоопарке, чтобы разглядывать их как зверей. Но всё выглядело именно так, поэтому я отошла от двери и больше старалась не заглядывать в камеры.
И снова эти коридоры, атмосфера которых давила на мозг. Сколько жизней и судеб решалось именно здесь, в Бутырской тюрьме. Опыт прошлых лет делал её величественной и пугающей.
Но что и говорить. То было давно. Сейчас порядки в нашей стране изменились. Люди стали другими. Законы всё больше говорят о человеке и его личности, о справедливости, которой становится всё меньше. Парадокс! В тюрьмах и колониях сидят сейчас бедные люди. Достоверные источники утверждают, что откуп за преступление небольшой тяжести составляет от двух и до десяти тысяч долларов. А свободу после преступления более высокой тяжести можно купить аж за двести тысяч долларов. Так и определяется цена жизни. Вроде бы всё просто. Правда, до поры, пока это не коснулось кого-то.
Я размышляла об этом пока нас вели к камерам, где ремонт уже провёлся. Я так же думала о том, что, скорее всего, совершить побег с этого места невозможно. Хотя в истории Бутырки имеется два таковых. В первом случае помог работник, а во втором, женщина воспользовалась своей схожестью с другой заключенной, которую должны были выпустить.