Зелёная женщина 3

Нателла отрицательно замотала головой, отчего её волосы рассыпались ещё сильнее. Таксист не унимался.
                - Если нет денег, то такую красотку, я могу подвезти и бесплатно. Честное слово! Ну как? Поедем?
                - Нателла изо всех сил сдерживая рыдания, не поднимая лица, постаралась ответить как можно твёрже и спокойнее:
                - Нет Сэр, спасибо. Мне совсем близко.
                - Ну, как хотите. А то мог бы подвезти. Одной в такое время ходить опасно, особенно такой хорошенькой. - Игриво и одновременно с долей сожаления в голосе произнёс таксист. Лица девушки он не видел, возраст не определил, но про себя подумал, что у обладательницы такой фигурки, некрасивым личико просто не может быть по определению. В расстроенных чувствах, он вдавил акселератор. Машина взревев мотором, повернула за угол и умчалась в ночь. На улицу, изо всех углов и подворотен, мягко ступая пушистыми лапами, вновь выползла тишина.
        За перекрёстком начинался приличный кусок неосвещённой дороги, в народе прозванный «мёртвый квартал» и таксист включил дальний свет. На долю секунды, ему показалось, что вдалеке, в лучах фар, три рослые фигуры метнулись в подъезд, но он хорошо знал этот район, знал, что эти дома скоро будут сносить, что в них никто, кроме бродяг и наркоманов не обитает, а посему не придал этому особого значения. За себя, он почти не беспокоился. После одного неприятного случая, он уже два года подряд, на работу ездил с железным другом по имени «Кольт», сорок пятого калибра. Было, шевельнулась мысль: - «а вдруг, та девчонка пойдёт этой дорогой?», но внутренний голос его успокоил: - «если и пойдёт, то сама виновата. Моё дело предложить, её отказаться». Договорившись со своей совестью, он не замедляя хода проехал тёмное место, выехал на главную дорогу и затерялся в потоке машин. Вскоре, таксист словил клиента и довольный удачей, повёз последнего в сторону центра, напрочь забыв о девчонке и о трёх рослых фигурах. Шла вторая половина его рабочей смены, в машине было тепло, негромко играло радио, а клиент рассказывал смешную историю про то, как он недавно с другом ездил в Австралию и там охотился на крокодилов. 
        Тем временем, Нателла, сокращая дорогу домой, повернула вправо и погружённая в свои мысли, ничего не замечая вокруг, словно в горный туннель, вошла в тёмную, узкую улицу. В одурманенной винными парами памяти, один за другим всплыли рассказы подруг, друзей и учителей, о дурной славе этих мест, но слёзы и обида на Макса и Джессику, упрямо топнули ногой и она едва слышно, самой себе прошептала: - «Ну и пусть. Если что случится, пусть знают». Почти ничего не видя перед собой, не чувствуя ночной прохлады, спотыкаясь об мусор и наступая на выскальзывающие из под ног пустые пивные банки, Нателла продолжала упрямо идти вперёд. Ей хотелось побыстрее очутиться дома, рухнуть в постель и дать волю слезам, выплакивая своё безутешное горе. Хоть бы мама уже пришла. Можно будет с ней поделиться. Она поймёт. Она всегда понимает...

В ЭТО ЖЕ ВРЕМЯ…

        Из за поворота, показалась одинокая машина. Полыхнула и ослепила дальним светом. Ублюдки, стараясь не шуметь, поспешно запрыгнули в подъезд. Машина не замедляя скорости, проехала мимо. Вдалеке стих шум двигателя и вновь стало тихо. Рич осторожно выглянул наружу и негромко скомандовал:
                - Всё чисто, можно выходить. Это такси. – И сам первый вышел из подъезда. Вслед за ним, словно крысы, настороженно водя носами, вышли Боб и Дэвид. Ричард внимательно всмотрелся в дальний конец улицы, откуда недавно вывернула машина.
                - Братва! Убей меня, но кажется я вижу сучку! Причём, идёт одна. Наверняка бухая и как я думаю, чапает из «Красной паутины»! – Некоторое время было только слышно как он тяжело и взволнованно дышит. Внезапно, Ричард опять заговорил: -  Да, точно! Идёт милая прямо к нам, не сворачивая.
        Вся троица заметно оживилась. Боб с Дэвидом тоже заметили вдалеке силуэт одинокой девушки и нервно засопели. Девушка, ничего не подозревая, приближалась. Уже было слышно, как стучат её каблучки по асфальту, как она задевает ногами пивные банки и спотыкается. Боб утробно забухтел:
                - Не забывайте пацаны, я первый! У меня уже член набух от предвкушения. О-о-о, кажись девочка красивая, хотя… непонятно. У-у-у блин, плохо видно.
                - Успокойся Боб, успеешь рассмотреть и её лицо, и её мохнатку. Ещё надоест. - Утешил подельщика Дэвид. Девушка, уже была совсем близко. Внезапно, откуда-то издалека, с противоположной стороны улицы, темноту прорезали слабые лучи автомобильных фар. Буквально на долю секунды слабо осветили улицу, косо чиркнули по стене дома и пропали. Повинуясь слабому потоку света, словно сбесившиеся стрелки часов, торопливо описали полукруги в обратную сторону хода луча и исчезли, длинные, косые тени от разных предметов и от фигуры девушки. Не успев родиться, тени крутанулись и  умерли, слившись в одно целое с царящем на улице мраком, таящем в себе нечто недоброе. Это где-то, вдалеке, в противоположном конце улицы, делала разворот машина и случайно, на мгновение, осветила место готовящейся трагедии. Чернокожих парней, спинами плотно прижавшихся к стене, на их удачу не осветила. Подонкам, этого мгновения хватило, чтобы рассмотреть лицо той, что сама шла прямо в их руки. Все трое сдержанно охнули. Срывающимся шёпотом, видимо обращаясь ко всем и к Бобу в частности, Рич прошелестел:
                - Ставлю сотку баксов на то, что эта красотка целочка!
                - Согласен. – Пробубнил Боб и сглотнул вдруг сразу загустевшую слюну.
                -  Без базара. – Словно эхо, шепотом отозвался Дэвид.
        Ричард почувствовал, как по его телу прошла волна интенсивного возбуждения. Он напрягся словно пружина. Знакомое чувство охватило всю его озабоченную, мерзкую сущность. Главарь сладко зажмурился и про себя подумал, что ради этих минут, стоит жить. В прохладном, пахнущем отбросами воздухе, появился новый запах. Через пару секунд, этот запах заглушил все остальные, витающие в тёмном переулке запахи. Не открывая глаз, Рич одобрительно кивнул. Он понял, что его товарищ в этот момент, обильно смачивает тряпку эфиром. – «Правильно», пронеслось в его выбритой до зеркального блеска голове, - «не убивать же сразу сучку из-за того, что ей жаль отдавать свою мохнатку. Убьём потом. Гуманность превыше всего». Он открыл глаза, облизнул пересохшие губы и скороговоркой, вполголоса скомандовал:
                - Ну братья, вперёд!!! – и оттолкнувшись от стены, первый рванулся к девчонке.
       
        Нателла услышала совсем рядом мужской голос. Вздрогнув остановилась и испуганно повернула голову в ту сторону. Глаза уже почти свыклись с темнотой, однако наполненные слёзами ресницы, всё равно не позволяли чётко видеть. Сквозь дрожащее марево, она увидела, как от стены отделились три зловещие, огромные фигуры и рванулись к ней. От страха и внезапности, её словно парализовало. Она мгновенно протрезвела, но успела лишь набрать полные лёгкие воздуха. Крикнуть не успела. Сильные руки схватили её поперёк туловища и словно пушинку подняли в воздух. Другая пара рук, словно клещами сдавила ей лодыжки, да так сильно, что при всём желании, брыкаться не получилось. Одновременно с этим, ещё чья-то рука больно, за волосы вывернула ей голову, а другая закрыла лицо тряпкой, от которой исходил резкий запах. Всё произошло одновременно и очень быстро. Нателла замычала, стала отчаянно дёргаться, но кроме как укусить за палец, прижимающий к её лицу тряпку, ничего не сумела. Она задыхалась. В голове медным перезвоном застучали молотки, потом железные кувалды, чугунные молоты и стали рушиться горы. В глазах замигали яркие, цветные круги. Она поняла, в какую историю влипла и сделала последний, отчаянный рывок. Сил уже не было. Она почувствовала, как её, куда то быстро понесли. Очень хотелось дышать, и чтобы не задохнуться, она стала дышать через тряпку. Пространство вокруг неё завертелось, поплыло, всё быстрее, быстрее и она стала куда-то проваливаться. Словно гулкое эхо в пустой пещере, под сводами её угасающего разума, прозвучал голос любимого: - «Нателла, я Макс Рейган. Я тебя люблю!!!»
                - Я тебя тоже! – Прошептала она непослушными, мокрыми от эфира, губами. Вдруг, неизвестно откуда, прилетела огромная, красивая, похожая на лебедя, добрая, неоновая птица с глазами любимого. Нежно подхватила её и унесла на своих сильных крыльях в ночное, таинственно мерцающее миллиардами вечных звёзд небо.

        Ей снился удивительно странный сон. Будто она совсем маленькая, сидит на белом покрывале, в центре огромной, усыпанной цветами поляны. Вокруг поляны, плотной стеной непроходимый лес.  Рядом сидит мама и плетёт из чудных, невиданной красоты полевых цветов венки. Вот она закончила плести. Один венок одела ей на голову, другой себе и говорит:
                - Неси доченька этот веночек. Ведь это наши с тобой судьбы – душеньки. Скоро придёт наш папа, мы ему отдадим эти веночки и он нас возьмёт к себе. Не успела мама это сказать, как из леса на поляну вышел большой, красивый дяденька и мама счастливо улыбаясь, протянула ему венок. Нателла, следуя мамину примеру, тоже протянула венок дяденьке. Тянулась изо всех силёнок, но он стал уходить. Мама ему, что-то говорила, а он ей что-то отвечал, а сам медленно пятился. Вдруг подул страшный, холодный ветер и грубо вырвал венок из её рук. Ветер хотел унести и её, но мама подхватила на руки, крепко прижала её к себе и побежала через поле. Ветер становился всё сильнее и сильнее, наполнил зловещим воем всё пространство и с неба посыпался снег чёрного цвета. Мама задыхалась, но всё бежала и бежала из последних сил. Потом она вбежала в дом, усадила её в кроватку, поцеловала, села рядом и беззвучно, горько расплакалась. Нателла вспомнила, что она уже не маленькая и умеет говорить. Словно одинокая, раненая  птица, в сонной тишине леса, она громко вскрикнула и открыла глаза. Сквозь неплотно прикрытые шторки, пробивались ласковые солнечные лучики, рисуя на стене, знакомый с детства, незатейливый узор из светящихся пятнышек. Словно живые, пятнышки неторопливо сновали туда – сюда и обратно, лениво играли в догонялки, но придерживаясь неведомых правил, далеко не убегали. Облюбовав себе место на стене, напротив окна спальни, они немного побегав, всё время послушно возвращаясь на место и начинали всё сызнова. Это тёплый, ласковый, майский ветерок, шевелил шторками то сильнее, то тише, заставляя солнечных зайчиков сновать то быстрее, то медленнее. Сквозь приоткрытую форточку, слышно было, как беззаботно на улице чирикают воробьи. Глядя перед собой широко раскрытыми глазами, но ничего не  видя, расстроенная ярким, но плохим сном, ещё некоторое время, не в силах остановиться, словно заколдованная, Нателла продолжала громко шептать:
                - Мамочка, не плачь, папа вернётся! Мамочка, не плачь, он вернётся! Вот увидишь. Не плачь, прошу тебя, мамочка!
        Внезапно, она со всей ясностью, вспомнила во всех мельчайших деталях, страшные события ночи. Откинула одеяло и словно подброшенная пружиной, вскочила на ноги. Повинуясь движению тела, налитые соком юности, большие, красивые груди упруго колыхнулись и замерли. Нателла протёрла глаза. Она точно помнила, как её заносили в подъезд, помнила, что насильников было трое, помнила резкий запах мужского пота. Потом эта тряпка с эфиром, белая неоновая птица с глазами Макса, полёт сквозь звёзды… Дальше ничего. Нателла почувствовала вполне объяснимый страх и беспомощно озиралась. Как она очутилась дома? Голова ясная, тело необычайно лёгкое и самочувствие великолепное. Нигде, ничего не болит. Её взгляд остановился на блузке с юбкой, аккуратным образом сложенные на стуле. Она никогда не оставляла вещи на стуле. Её взгляд уловил ещё одно изменение в комнате. Она смотрела и не верила своим глазам. На письменном столе, в вазе, пурпурным огнём полыхала огромная, распустившаяся роза. Такие же розы, кто-то неизвестный, регулярно оставлял на крыльце. Теперь цветок находился в доме. В её комнате. Нателла шагнула к стулу, схватила юбку и расправила. Глаза её расширились от ужаса. На юбке виднелись следы крови, на блузке то же самое. Рядом, на спинке стула висела её светлая сумочка. На ней так же виднелась плохо стёртая, уже высохшая кровь. Нателла посмотрела на свои руки. Они были чистенькие и без единой царапинки. Тело тоже. Теперь, вдобавок ко всему, она заметила, что стоит в одних тонких трусиках и от страшной догадки, её заколотила нервная дрожь. Чуть не плача, она на ходу стягивая трусы, побежала в ванную, закрылась, отбросила трусы в сторону, пустила воду, торопливо вымыла руки и дрожа всем телом от страха, что её догадка подтвердится, наклонившись, осторожно полезла пальцем себе во влагалище. Через некоторое время, отдёрнула руку, выпрямилась и облегчённо вздохнула. Губы, сами зашептали молитву благодарения Господу, а голове появилось огромное количество вопросов и предположений. В глазах стояла огромная, распустившаяся во всей своей бесстыжей красе, невиданных размеров пурпурная роза. Откуда и как она появилась в её комнате? Ко всему ещё, вдобавок, этот яркий сон. Нателла на автопилоте приняла душ, вытерлась, замоталась полотенцем и вышла из ванной. Из кухни раздался мамин голос:
                - Доченька, ты уже проснулась? Завтракать будешь?
        Нателла прислонилась к дверному косяку и отрешённо молчала. Она не знала, плакать ей или смеяться. Она вообще ничего не знала и не понимала.
                - Нателлочка, что лучше, омлет с сыром или бутерброды с салатом? Иди сюда и расскажи, как прошёл вечер, а я расскажу тебе, как прошёл у нас.
        Нателла, с ощущением, что она заново родилась в физическом и моральном отношении, молча, как была в полотенце, босиком проплелась на кухню, обняла маму и расплакалась. Мама, ничего не спрашивая, гладила её по мокрой голове, целовала и что-то шептала в ушко.
       
                - Добрый день. Меня зовут Дэниэл Скотт, Криминальная полиция. Вот моё удостоверение.  – Полицейский в чине капитана открыл и протянул своё удостоверение тучной женщине в светло - салатовом халате. - Мне нужен лечащий врач тех самых, трёх избитых парней – чернокожих. Их привезли к вам два дня назад, ночью, в пятом часу на скорой. Их обнаружил патруль во главе с сержантом Томасом Уандером.
                - Ага, добрый день. Спасибо что приехали капитан. Мы уже звонили вам. Меня зовут Кэрол, я заведующая отделением.
                - Парни уже пришли в себя?
                - Да Сэр, парни в сознании, но знаете, они очень плохи. Они назвали свои имена и адреса, но мы в курсе всех ваших подозрений, поэтому пока домой им не звонили, но долго скрывать ситуацию, мы просто не имеем права. Надеюсь, капитан, вы меня понимаете?
                - Конечно, понимаю Мэм. Мы сами всё уладим. Нам придётся их забрать и перевезти в другое место. Вот бумаги. – Кэрол даже не взглянула на постановление. Нахмурившись, она грозно зарокотала.
                - Сэр, я думаю это преждевременно. Я ещё не знаю, какие у вас на это причины, но хочу вам заранее сказать одно. Им всем троим, пришлось ампутировать половые органы. Всё было размозжено до невозможности. У всех троих, множественные переломы рук и ног. У всех троих сотрясение мозга средней тяжести. Бедные мальчики сейчас в глубоком психологическом шоке. У них бред. Постоянно  твердят о настигшей их Божьей каре, об Ангеле, сошедшем с небес. Час назад, они попросили священника. В данный момент он у них и они ему исповедуются. Их сейчас, нельзя даже шевелить, а вы говорите, куда то везти.
                - Хорошо Мэм. Я вас понимаю, но вы поймите меня. Эти ребята подозреваются в многочисленных убийствах и изнасилованиях. Свидетели, уже опознали их по фотографиям. Если мы, сейчас не перевезём пострадавших в тюремный госпиталь, и если окажется, что у них имеются сообщники, то у вас могут быть большие неприятности. Я вполне серьёзно.
                - Сэр, я против ничего не имею. Я понимаю, что вы действуете от имени закона. Если это действительно так, то забирайте их. Но если парни вам нужны живыми, то лучше ещё несколько дней подождать. Если что, можете выставить охрану. Мы не будем возражать. Так уже бывало на моей памяти.
        Полицейский, с трудом сдерживая раздражение согласился:
                - Хорошо Мэм, мы решим этот вопрос. Я свяжусь с начальством и передам в точности всё, что вы сказали. А пока не могли бы вы, проводить меня к ним?
        Дородная, преклонных лет заведующая, немного поколебалась, некоторое время оценивающим взглядом смотрела на полицейского, вздохнула и примирительно проворчала:
                - Ладно капитан. Только недолго. Оденьте пожалуйста халат и бахилы. Возьмите вон там, у старшего санитара. 
        Капитан Дэниэл, оставив двоих коллег - помощников в холле, шёл по просторному коридору позади Кэрол, задумчиво глядел на её раскачивающийся, невообразимых размеров зад и размышлял. – «Не так уж плохи ребята, раз заговорили об Ангеле и о Божьей каре. Будут косить под дураков. Ладно мерзавцы, не вы первые, не вы последние. Разберёмся». Полисмен перевёл взгляд со вздутых окороков заведующей на коридор, поправил сползающий халат. Хотел спросить что-то по поводу состояния больных, но передумал. Врачиха остановилась и показала на дверь с табличкой «Палата интенсивной терапии».
                - Они здесь. Только недолго Сэр. Хоро…
        Договорить она не успела. Дверь открылась и в проёме показался сухощавый, небольшого роста, пожилой мужчина. Под белым, тщательно отглаженным халатом, виднелся строгий, чёрный костюм. На ногах чёрные, лакированые туфли. Аккуратная бородка, зачёсанные назад длинные, седые волосы. Мужчина вышел в коридор и тихо прикрыл за собой дверь. В его скупых, несуетливых движениях, чувствовалась некая внутренняя гармония и слаженность с окружающим миром. Капитан взглянул в его кроткие серого цвета глаза, заметил книгу в руке и догадался, что перед ним священник. Священник, в свою очередь, тоже обратил своё внимание на полицейского и нарочно задержался. Видно было, что он замялся и чего-то хочет не то сказать, не то спросить. Заведующая почтительно посторонилась, освобождая проход для священника, одновременно обращаясь к полиицейскому:
                - Сэр, это отец Андре. Святой отец, это капитан Дэниэл. Он из криминальной полиции. Пришёл к нам по поводу этих: - Заведующая махнула пухлой рукой в сторону двери, которую только что прикрыл за собой священник.
                - Здравствуйте! Очень рад знакомству, святой отец. – Капитан почтительно кивнул головой. Опытным взглядом, он сразу уловил, что священник вроде как сильно озадачен и взволнован.
                - Добрый день, сын мой. Я тоже рад. Очень хорошо, что вы пришли. Я только собирался идти вам звонить.
        Брови полицейского удивлённо взметнулись вверх. Тем временем, отец Андре, мягким, слегка дрожащим от волнения голосом, продолжил:
                - Вообще то, мы не разглашаем тайну исповеди, но те трое ребят, только что рассказали мне много удивительного и необычного. После исповеди и покаяния, они все втроём настоятельно попросили, чтобы я позвонил в полицию и пригласил вас к ним. Они покаялись, сознавшись в страшных злодеяниях, и теперь хотят как можно быстрее… - (священник глубоко вздохнул и судорожно выдохнул) - понести заслуженное наказание.
        Полицейский отвёл глаза и молча, с возрастающим недоверием слушал. Отец Андре это почувствовал.
                - Сын мой! Я прекрасно понимаю, что вы сейчас думаете, но поверьте, за годы служения, я не плохо изучил людей. Те ребята, вовсе не притворяются безумными. Отнюдь. Они собираются рассказать полиции всё то, что только что рассказали мне. Если вы не против, я могу зайти с вами. Мне, честно говоря, очень интересно послушать всё это ещё раз.
        Полисмен, чуть поколебавшись, согласился. Заведующая, поняв, что она уже не нужна, объяснила капитану как её найти, если она вдруг понадобится, бросила ещё несколько дежурных фраз по поводу недолгого присутствия, вежливо кивнула обоим мужчинам, развернулась и словно белая цистерна, колтыхаясь всеми телесами, поплыла по коридору обратно к себе.
                Капитан шагнул через порог и едва удержался от чиха. В трёхместной палате, несмотря на добросовестную работу вентиляции, стоял резкий, специфический запах медикаментов. Коп, быстрым, профессиональным взглядом, обвёл обстановку палаты. Приборы, экраны, кнопки, большое окно. Решётки на окне не было. Дэниэл вспомнил, что находится на пятом этаже, несколько расслабился, и лишь потом, перевёл взгляд на тех, ради кого пришёл. Если б не притихнувший священник, что стоял за его спиной, конечно же, капитан повёл себя несколько иначе, но неслышное дыхание святого отца в затылок, удержало его в рамках приличия и он вежливо поздоровался с тремя мумиями, лежащими враскоряку на специальных, ортопедических кроватях. Вернее на кроватях корячились не совсем мумии. От окутанных зловещими легендами, плотно забинтованных обитателей древних гробниц Египта, они всё же несколько отличались. Обычно, когда археологи находили мумий, последние не могли похвастать белоснежной стерильностью бинтов, широко раздвинутыми ногами и украшениями, в виде подключенных к телу разноцветных проводов и трубок. Лица жителей гробниц, как правило, были забинтованы, а у этих, рожи опухшие от многочисленных гематом, были выставлены на всеобщее обозрение. На капитана смотрели настороженные, мерцающие недобрым блеском две пары чёрных глаз. Третья пара глаз была закрыта. Первым нарушил молчание полицейский.
                - Добрый день. Меня зовут Капитан Дэниэл Скотт. Я из криминальной полиции. Кто из вас Ричард, кто Боб, а кто Дэвид.
        К удивлению капитана, забинтованный с ног до головы парень, самый крупный из всех, что лежал у окна, ответил ему довольно бодрым и  энергичным басом.
                - Ричард, это я. Слева от меня Дэвид, а у стены Боб.
                - Вы знаете, зачем я здесь? – Спросил служитель закона, хотя знал, что парни и без вопроса, знают зачем он здесь. Просто надо было начать разговор. Опять забасил Ричард.
                - Да Сэр, мы знаем. Мы сами попросили, чтобы вас позвали. Я главный в нашей банде, поэтому говорить буду я за всех, тем более что им говорить труднее. Братва уже подписалась.
        Капитан, по очереди посмотрел на каждого «брата». Те, разлепив распухшие, потрескавшиеся губы, с трудом ворочая языками, подтвердили своё единодушное согласие. Полицейский, ещё до этого, незаметно включил диктофон и чисто по профессиональной привычке, решил начать издалека. Первый вопрос, который вертелся у него на языке, был: - «знаете ли вы тех, кто нанёс вам телесные повреждения, и как вы считаете, за что». Вопрос, так и не прозвучал. Опять заговорила самая большая мумия, из всех присутствующих. То-бишь, волнуясь и от этого слегка запинаясь, заговорил Ричард.
                - Сэр, я очень прошу вас не думать, что мы тронулись умом. Мы себя очень даже неплохо чувствуем. Боль нам терпеть не впервой. Отец Андре всё знает. Мы ему уже всё рассказали. Теперь хотим, чтобы знали и вы. Я вас очень прошу меня не перебивать, не то собьюсь. На боль насрать. То, что нам отрезали члены с яйцами под корень то же херня, по сравнению с тем, что мы теперь знаем. Вы думаете, что на этой почве, у нас троих съехала крыша? Скажите, вы так думаете?
        Рич вопросительно замолчал. Офицер, чувствуя, что разговор будет долгим, развернул стул наоборот, придвинул его под себя, сел, и сложив руки на спинке, изобразил внимание и заинтересованность, пытаясь сообразить, куда же клонит главарь. Стрелка его терпения, была пока ещё на верхней отметке с надписью «максимум». Уловив, чего хочет от него гипсовый кокон с Ричем внутри, полицейский отрицательно затряс головой. Рич немного успокоился и уже не так дёргано, продолжил свой монолог.
                Мы все трое, бойцы. Слышали наверное, про подпольные бои без правил? Так вот, мы чемпионы, только каждый в своём весе. Мы убивали на ринге людей, много людей. Изъездили пол мира, но дело не в этом. Знаете кто нас троих отделал? Сейчас скажу, вы будете смеятся. Но это правда. Это такая же правда как и то, что мы уже больше года охотимся на молодых девчонок, насилуем их, а потом убиваем. Это как наркотик. Первый раз получилось случайно, потом специально, а потом пошло – поехало. Мы втянулись и остановиться не могли. У нас за плечами гора трупов и вы нас вряд ли бы поймали. Мы действовали чертовски осторожно. У нас проснулся талант. Все дела, планировал я. Я готов во всём сознаться, дать показания, всё подписать и единственное чего я хочу, так это побыстрее сесть на электрический стул. Не надо капитан, сверлить меня глазёнками, я не из пугливых. Я в полном уме и осознаю, что я говорю. Мне не нужен адвокат, мне нужен электрический стул. Вы меня поняли?
        - При этих словах, забинтованная братва зашевелилась, и одобрительно загудела. Из невнятного, хриплого бормотания, Капитан уловил одно: - Дэвид и Боб, горячо поддерживают инициативу Рича и так же просятся на электрический стул. В служебной практике капитана, такое было первый раз. Не выдержав, он улыбнулся. Рич злобно завращал глазами и заскрипел зубами. Видно было, что он держится из последних сил.  Его лоб покрылся крупной испариной. То ли он нервничал, то ли просто испытывал сильную физическую и душевную боль (ещё бы). Прикрыв глаза, он немного помолчал, потом видимо собрав силы, продолжил:
                - Капитан, всё что я вам хотел рассказать и всё в чём я хотел вам признаться, я уже сделал. Делайте своё дело, везите нас туда, куда вы нас собираетесь везти. Мы ведь не маленькие дети и понимаем, зачем вы здесь. Я что, не прав? Чего молчите?
                - Я не молчу – ответил полицейский, - я собираюсь задать вам несколько вопросов, но вы мне не даёте такую возможность.
                - Хорошо, задавайте.
                - Ричард, вы уверены в том, что сейчас произнесли? Вам известно, что всё, что вы сейчас сказали, может быть использовано против вас в суде?
                - Да Сэр, я уверен, я знаю. Я даже знаю, что в данный момент, вы записываете наш разговор на плёнку. Чёрный Ричард, от своих слов никогда не отказывается! Если бы я мог, я бы подписал протокол допроса прямо сейчас.
                - Отлично, значит вы ничего не отрицаете?
                - Нет!!! Я подтверждаю!
                - А ваши друзья?
        Боб с Дэвидом опять зашевелились и довольно внятно подтвердили слова главаря. Рич открыл слезящиеся глаза и уставился на полицейского.
                - Офицер, ещё будут вопросы?
                - Будут!
                - Задавайте. – Ричард опять устало прикрыл глаза.
                - Ричард, вы можете мне сейчас сказать, кто вам нанёс телесные повреждения и с какой целью?
        Главарь вновь приоткрыл глаза и посмотрел на священника. До этого, скромно и тихо, стоявший в стороне отец Андре вышел вперёд, кашлянул и обращаясь ко всей троице, примирительно произнёс:
                - Расскажите, дети мои, капитану Дэниэлу, всё то, что рассказали мне. Расскажи Ричард. Твой рассказ, воистину необычен. Хуже от этого не будет. – И священник многозначительно посмотрел на полицейского, который воспринял этот немой призыв так, как и хотелось святому отцу. Не особо раздираемый любопытством, полицейский поспешил поддакнуть. Он уже кожей чувствовал, что скоро припрётся жирная зав. отделением и начнёт его выгонять. А он ещё не выяснил того, что хотел. Он с новой силой, как мог, изобразил на своём лице максимальную заинтересованность. Немного поколебавшись, Ричард всё же заговорил:
                - Сэр, вы верите в Бога? Если нет, то мне будет трудно вас убедить в правдивости своих слов. Дело в том, что до этого случая, мы и сами не верили во Всевышнего. Помните, в самом начале я вам сказал, что если вы узнаете, кто нас так отделал, то вы будете смеяться? Так вот, офицер, нас постигла Божья кара, за все наши грехи, за все наши злодеяния. Нас казнил Ангел небесный.
        Рич произнёс всё это таким тоном, что полицейскому расхотелось улыбаться. Он почувствовал, как супротив его воли, по коже побежали мурашки. Рич глядя пустым, отсутствующим взглядом в потолок, начал рассказывать:
                - В ту ночь, я как обычно все спланировал и всё предусмотрел. Мы устроили засаду в темном проходе у старых домов в восточном районе. Все это место называют «Мёртвый квартал». Поймали суч.., короче словили девочку и усыпили эфиром. Ну как обычно. Кстати, девчонка была не просто красивая, но поверьте мне на слово, красоты неземной. Поняли, да? Не знаю, откуда она вообще, такая взялась. Я не пропускал ни одного конкурса красоты, но её ни разу нигде не видел. Ей бы королевой быть, это точно. Короче, в ту ночь, она безбоязненно шла той тёмной улицей. Видно знала, что ОН охраняет её, а мы не знали. Мы её схватили, она даже пикнуть не успела. Поняли, да? Только дотащили до подъезда, как вдруг на улице вспыхнул яркий, зелёный свет. Мы в первую секунду ослепли и перебздели. Вначале, решили что полиция, потом, подумали что зажглись фонари на улице, но оказалось, что это не так. Свет был, какой то не такой. Не знаю, как вам объяснить, но поверьте. Свет был совершенно необычный. Он как бы сам собой, светился без ничего и теней не давал, словно шёл отовсюду. А посреди мостовой, стоял щупленький, смазливый, молоденький паренёк в белой одежде и смотрел на нас. Откуда он взялся, мы так и не поняли, за то, когда мы поняли, что он один, мы рассмеялись. Мальчик был, ну совсем молоденький. Знаете, эдакий ухоженный, маменькин сыночек. Ему только очков на носу не хватало. Он подошёл к нам и очень вежливо попросил нас сходить в полицию и повиниться во всём том, что мы сами знаем. Потом добавил что-то насчёт того, что бог милосердный, и может быть нас простит, если мы втроём чистосердечно покаемся. Он меня здорово разозлил, к тому же нам не терпелось побыстрее заняться красоткой и я, не долго думая, со всей дури врезал ему по чайнику. Обычно, моего удара хватает, чтоб проломить череп любому быку на ринге. Понятно, да? А он, даже не шелохнувшись, отбил мой удар и приказным тоном, велел нам убираться. Он ещё что-то хотел сказать, но я уже плохо соображал и не слушая, рванулся на него. Я не могу терпеть, когда мне приказывают, да ещё таким тоном. К тому же, отмахнув удар, он сделал мне очень больно. Даже если бы подоспела полиция, я все равно не смог бы остановиться. Я просто озверел. Боб с Девом, бросили усыплённую девчонку и тоже кинулись на него. Втроём, мы спокойно валили по пятнадцать человек, когда дрались в Гарлеме, а тут молоденький пацан и к тому же один. Сколько мы не старались, ни один наш удар не достигал цели. Было ощущение, что дерёшься с каркасом, сваренным из стальных труб. Да и драки в общем то не получилось. Через десять секунд, я уже ничего не чувствовал. Помню, как он ударил меня ногой в пах с такой силой, что я перелетел через его голову и как мешок с говном брякнулся об асфальт. Однажды, на моих глазах, у парня в руках взорвалась граната. Он ею чесал затылок. После взрыва, его башка стала похожа на большую, склизкую гвоздику. Так вот у меня было ощущение, что такая же граната, взорвалась у меня в паху. Я вырубился не сразу. Ещё какое то время, я не в силах чего либо предпринять, наблюдал как он разделывается с Дэвидом и Бобом. Всё происходило как во сне. Парень, весь был в нашей крови точно мясник. Если б он захотел, то легко бы мог убить нас одними руками, но он почему-то не сделал этого. С Дэвидом и с Бобом, он проделал такой же трюк, как и со мной. Я имею ввиду, удары в пах. Я видел разные драки, но такого не видел даже в кино. Он даже не устал. Делал всё как-то легко и спокойно. Словно отмахивался от назойливых мух. Потом, я увидел, как мои братья истекают кровью, хрипят и корчатся. Потом они затихли. Я хотел подползти к ним, но у меня всё было переломано, и я не мог даже пошевелиться. Тот парень, подошёл к девочке, поднял её, словно пушинку и клянусь чем угодно, я видел, как она ему во сне улыбалась. Потом, он подхватил её сумочку, и даже не посмотрев на нас, понёс её на руках в ту сторону, куда она шла вначале. Когда он ушёл в темноту, я увидел, как вокруг его головы держится слабое, зелёное свечение, но потом оно погасло, хотя ещё некоторое время, я его как будто видел.
             Ричард тяжело дыша и болезненно морщась притих. Капитан хотел задать вопрос, но главарь ему не дал такую возможность, вновь заговорив:
                - Да, чуть не забыл одну важную деталь. У Дэва, был полицейский фонарь дубина. Дэв, пытался проломить ему этой дубиной башку, причём Дэв, стоял в тот момент позади него. Я отлично видел, как Дэвид размахнулся и нанёс страшный удар, которого тот парень не мог видеть, так как удар наносился сзади, но фонарь на полпути к голове исчез. Попросту растворился. Рука Дэва остаток пути, летела уже пустой.
        Дэв одобрительно захрюкал, тараща свой единственный, налитый кровью, не полностью открытый глаз. Вместо второго глаза, возвышалась огромных размеров, сочащаяся сукровицей, лилово - красная шишка. Когда Дэв скашивал глаза в сторону, шишка заметно подрагивала и  шевелилась, словно под ней перекатывался маленький, теннисный мячик. Рич подождал, пока его друг хрюканьем и басовитым шамканьем подтвердит его последние слова, после чего возобновил свой монолог:
                - Короче, тот парень ушёл, а мы остались лежать. Помните, я говорил, что мне на боль насрать. Это чистая правда. Я этому, специально, очень долго учился. Недаром, моя кличка на ринге и кумитэ – «Чёрный дракон». Под этим именем, я всегда дерусь. Так вот, короче. Парень ушёл и странный, зелёный свет, плавно угас. Я уже больше не мог терпеть боль и отрубился. Очнулся уже здесь, без хрена и яиц. Но я и мои братья, считаем, что неправильно тот Ангел сделал. Теперь мы беспомощные и нам осталось только получить электрический стул. Желательно побыстрее.
        Последние слова Рича, были адресованы полицейскому. Тот, задумчиво молчал. Слишком всё складно, слишком всё необычно. Здравый смысл говорил, что такого не может быть в принципе, но многолетний опыт полицейского подсказывал, что Ричард не врёт и не косит. На послеоперационный бред, вызванный шоковым состоянием так же непохоже. Офицер решил, пока есть время, устроить перекрёстный допрос. Не успел он раскрыть рта, как дверь палаты открылась и в ней показалась молоденькая медсестра, толкающая перед собой никелированную этажерку на колёсиках. Через стерильную салфетку, проглядывались разные склянки и пузырьки. Капитан слегка подвинулся в сторону, хотя совершенно ей не мешал и заискивающе улыбнулся, надеясь остаться ещё. Посмотрел на святого отца, ища в его глазах поддержку, но наткнулся на укоризненный взгляд, дескать поговорили, пора и честь знать. Коп разозлился. В конце концов, развели богадельню. Он пришёл не сказки слушать, а арестовывать убийц – садистов. Полицейский приготовился к обороне. Секундой позже, в палату протиснулась туша заведующей и она, тоном не допускающим возражения, пророкотала:
                - Сэр! Сейчас парням поставят обезболивающее и снотворное. Им надо справить естественные надобности. Пока вы занимались своей работой, мы вам не мешали, теперь прошу не мешать нам. Капитан чувствуя себя провинившимся школьником, неохотно поднялся с насиженного места, поправил кобуру и только собрался выходить, как неожиданно непонятный звук послышался со стороны окна. Толстая врачиха, коп, медсестра, священник и больные, все одновременно повернули головы в направлении звука. На подоконник, хлопая крыльями, шумно приземлились три черных ворона и громко закаркали, да так громозвучно, что их зловещая, леденящая душу песенка, достигала ушей присутствующих, даже через двойные стёкла. Странной и необычной мелодией, звучало их карканье на всю палату. И слышалось в том карканье нечто потустороннее и загробное. Накаркавшись, вороны повели себя более чем странно. Притихли, замерли неподвижно, и вытянув шеи, неотрывно уставились на забинтованных парней. Каждый ворон, смотрел только на одного человека. Дэниэл Скотт считал себя законченным атеистом, но после всего того, что он услышал от Ричарда и после того, что он увидел на подоконнике, он почувствовал, как помимо его воли, по телу опять побежали мурашки и на голове зашевелились волосы. Ричард и Боб, во все глаза, испуганно смотрели на птиц. Дэвид таращился единственным глазом. Ричард оторвал взгляд от чёрных птиц и победоносно посмотрел на офицера:
                - Видите, Дэниэл, - Рич назвал капитана по имени, как старого знакомого, - они прилетели за нами. Честное слово, мне очень жаль капитан, но боюсь, что вы не успеете всё сделать по закону и как надо. Мы очень вам признательны, что вы нас почтили своим присутствием. Я уже собрался вам клясться своей матерью в том, что всё что вы от меня слышали, чистейшая правда. Отец Андре, скажите ему, что это так. Вы кажется единственный, кто нам верит? Это так?
                - Конечно, дети мои! Иначе меня здесь не было бы. – Всё это священник произнёс как в сомнамбулическом сне, не отрывая завороженного взгляда от подоконника. Внезапно отец Андре встрепенулся, торопливо перекрестился три раза и что-то пробормотал. Капитан расслышал только несколько слов «вестники» и «Господи помилуй». Ричард услышав ответ священника, обмяк и устало выдохнул:
                - Спасибо отец Андре.
        Странно было слышать от такого громадиллы как Ричард, слова вежливости. Капитан уже не знал, что ему делать и как зачарованный, не отрываясь, глядел на воронов. Что-то в них было не так. Практичный ум лихорадочно искал ответа. Вместо ответа, словно яркая вспышка перед мысленным взором возник вопрос: - Откуда в центре Нью-Йорка, огромные чёрные вороны? Кто их так надрессировал, что после фантастического рассказа Ричарда, они прилетают, усаживаются на подоконник, каркают и при этом, неотрывно глядят на пострадавших? Из оцепенения капитана вывел священник, деликатно коснувшись его локтя. Тихо зашептал: - «Пойдёмте сын мой. Теперь мы здесь лишние». Офицер, стряхнул с себя оцепенение, коротко и сухо со всеми попрощался и вышел вслед за священником. Из-за закрытых дверей палаты, до его слуха донеслось:
                - Прощайте, капитан! Помните не покаявшихся ниггеров. Вам повезло, а нам нет. Вашей дочке, если она у вас есть, передайте от нас привет. Её крупно повезло! Ха-ха-ха.
        Когда капитан Дэниел дошёл до конца коридора, ему почудилось, что он опять слышит странное, зловещее карканье. Ему стало не по себе. Настроение было вконец испорчено.
        По дороге обратно, капитан Дэниэл, мрачно насупившись, молчал. Было неприятное чувство, что его если не разыграли, то в противном случае, здорово одурачили. Коллеги – подчинённые, видя, что их шеф не в духе, то же угрюмо молчали и не лезли с расспросами. Мысленно про себя, офицер составлял рапорт и видел, что в итоге получается полнейший бред. Потом, неожиданно для себя, он вспомнил, что у него есть запись разговора, прибодрился и даже начал подшучивать. Коллеги, как это водится, его поддерживали.
        Уже поднимаясь по ступенькам родного отделения, сквозь стеклянную дверь, капитан увидел, как дежурная сняла трубку зазвонившего телефона и начала говорить. Он потянул дверь на себя. Дежурная, увидев его, поспешно протянула навстречу трубку.
                - Сэр, это вас! – капитан с удивлением взял трубку и приложил к уху:
                - Капитан Дэниэл Скотт, криминальная полиция, слушаю вас!
                - Сэр, - в трубке раздался дрожащий от волнения голос, - Это говорит Кэрол, заведующая реанимационным отделением. Вы меня помните? Вы только что у нас были.
                - Да Мэм, я вас помню. Что случилось?
                - Сэр, те ребята умерли. Все трое одновременно, как сговорившись. Мы сделали всё возможное…. Они умерли в жуткой агонии, со страшно перекошенными лицами, все трое. Кэрол всё говорила и говорила. Про какие то уколы, внутривенные вливания, дренажи и прочую ерунду, которая по её мнению, должна была убедить полицейского в том, что врачи всё делали правильно и никакой их вины в случившемся нет. Дэниэл рассеянно слушал, а сам чувствовал, как наступает на душе облегчение. В отличие от Кэрол, ему нисколько не было жаль подонков. Никаких противоречивых чувств в его душе не было, никакого сострадания к садистам – нелюдям, он не испытывал. Если б ему дали такое право, он бы не долго думая, достал пистолет и каждому всадил бы в голову по две пули. Убил бы, как убивают бешеных собак. Он отлично помнил, как полгода назад, его приятель и коллега Джонатан Брэндон, за один день, стал совершенно седым, когда его единственную дочь Лору, нашли истекающей кровью в подвале строящегося напротив дома. Подонки вначале по очереди её изнасиловали, а потом, узнав что она дочь полицейского, задушили, а после, порвав всё что можно, затолкали несчастной полную бутылку с водкой во влагалище и сильными ударами ног по животу, разбили её внутри. Бросили, думая что умерла. Девочка чудом продержалась половину ночи и половину утра. Умерла на руках отца по дороге в больницу. Перед смертью, очень точно описала всех троих насильников. На похоронах был почти весь участок. Тогда все клялись, что найдут гадов и предадут страшной смерти. Отец не выдержал горя. Через три дня, застрелился на могиле дочери, оставив посмертную записку, в которой просил коллег отомстить за дочь и за себя. На следующий день, его жена сошла с ума и пропала. Её искали два дня. Обнаружили на том же кладбище. Она раскопала могилы мужа и дочери и царапала изодранными в кровь пальцами с оторванными ногтями крышки гробов, умоляя, родных, что бы они её впустили.
                - Алё! Алё! Сэр, вы меня слышите? Алё!
        Дэниэл очнулся от ступора. Неожиданно для себя, задал вопрос:
                - Мэм, а что по поводу их смерти, думает отец Андре?
                - Я не знаю, Сэр. Правда не знаю что и сказать. Но тех… птиц, больше не видно. Я не знаю, что и сказать. Как только парни умерли, они закаркали и улетели. Отец Андре тоже не знает, а может и знает. Я не знаю. Вам лучше спросить у него самому. Я боюсь спрашивать.
                - Ладно Мэм. Ничего в палате не трогайте, никого туда не впускайте. Оставьте всё как есть. Вы меня слышите? Пусть весь рабочий персонал остаётся на своих местах. Никого из служащих до нашего приезда никуда не отпускайте. Мы сейчас подъедем…

        На удивление, почти всё лето, пурпурная роза была совершенно свежа, словно её только что срезали. Мудрецы говорят, что если даришь красную розу от всей души и с искренней любовью в сердце, то она очень долго не вянет.
        Всё лето, Нателла, почти не выходила из дома и с фанатичной настойчивостью, изучала кибернетику. Роза, которую Нателла так и не смогла выбросить, стояла всё лето на письменном столе в её комнате. В короткие минуты отдыха и перед сном, девчонка смотрела на неё столько, что изучила каждый лепесточек. Осенью, она сдала экзамены и потрясённая комиссия, зачислила её сразу на четвёртый курс университета, назначив ей именную стипендию. Ещё, она параллельно училась в двух институтах заочно.
            А ту розу, она засушила и как талисман всюду возила за собой.

----------------------------------------
продолжение см. зелёная женщина 4