Koctpombl het

Однажды по некоторому важному делу мне надо было посетить Кострому. Были обычные дни начала лета, и ничего особенного не происходило, ничто не мешало мне выйти из дома, приехать на Ярославский вокзал, посмотреть на расписание и подойти к кассе. Некоторые люди, конечно, готовы ради билета подойти куда угодно, только не к кассе, но ко мне это не относится. Я не одержим глупой идеей, что все, кроме кассиров, относятся к людям хорошо, и что ради того, чтобы не посещать кассу, можно многое вытерпеть. Я предпочитаю кассу.

   Расписание сразу же не удовлетворило меня. Оказывается, до Костромы не идет ни один поезд. Что ж, можно доехать на поезде, проезжающем Кострому транзитом, невелика беда. Но в кассе мне совершенно неожиданно ответили:

   - Что еще за Кострома? Нет никакой Костромы!

   - А что случилось? Я же еще не знаю.

   - Как что случилось? Не было никогда никакой Костромы. Не выдумывайте.

Не знаю, хорошо это или плохо, но терять сознание мне не свойственно. Я только один раз в жизни симулировал обморок, когда надо было вожатую в лагере целовать, однако здесь обморок едва ли мог послужить доказательством, что Кострома есть. Здесь, как и в большинстве случаев, следовало думать. Но я еще не думаю, я говорю.

   - Ну как же, Кострома, город на Волге, областной центр, к востоку от Ярославля…

   - Да нет ее! Откуда вы взяли?

   - А у вас карта есть?

   -Карты нет. Но была бы карта – Костромы бы на ней не было. Посмотрите, во-о-он там схема железных дорог.

   Схему железных дорог я нашел почти сразу. Там, где могла быть Кострома, ее не было. Я внимательно просмотрел всю карту, и там, где не могло быть Костромы, ее тоже не было. Хотя если бы она оказалась где-нибудь на Целине, я бы счел это совпадением – мне точно нужна Кострома на Волге. И кассирша сказала бы, что она есть! Я вернулся к кассе.

   -А Вы уверены, что Костромы нет? Я сколько себя помню, знал, что она была.

   -Да вроде ты и не маленький. Смешно. Ее нет.

   А как же… как же… «Кострома mon amour». И много еще чего – я вспомнил сыр «Костромской» и какие-то детские стишки. Все-таки у Костромы были улики.

   Мало ли что этот козел с гитарой придумает! Никиты Рязанского ведь тоже не было. А сыр костромской – что ж, есть много странных слов… Ладно, идите отсюда, не морочьте мне голову, люди ждут…

   Логика была железной. Тогда я еще ни разу не был в Костроме, и не знал о ней ничего, кроме вышеуказанных «улик». Я разговаривал по телефону с людьми из Костромы. Но разве звук – это доказательство? Их телефон был сотовый, с федеральным номером. В списке городов, висевшем у ближайшего автомата, кода Костромы не было. Можно было сразу же поехать в Ярославль и посмотреть там, но это слишком серьезно, к тому же, и там могло быть то же самое. Я вернулся домой.

   Дома мне задним числом отсоветовали не связываться с кассами. Ведь за кассами стоит железная дорога, за ней – государство с секретными предприятиями, наукой, КГБ и огромной массой средств массового одурачивания людей. (За перекупщиками, конечно, стоят бандиты и коррупционеры, однако при наличии достаточных личных качеств с ними можно сосуществовать). Я сказал, что раз вы можете, имеете крепкие нервы, опыт и тэ пэ – говорите с ними, а ко мне не лезьте. Домашние, сославшись на отсутствие времени, оставили поездку на мне.

   Прошла неделя. Дома уже посмотрели во все карты и атласы – Кострома была. Мне было лень смотреть - я уже воображал чужие карты без Костромы – но я верил. Однако любой встреченный человек сразу же отвечал, что Костромы нет и дальше не хотел с нами связываться. Моя семья оказалась в оппозиции всему миру. С миром происходило что-то не то – изменилось пространство, изменились вещи, изменилось сознание людей, но при этом все оставалось безупречно логичным, с той лишь разницей, что Костромы не было. Это совершенно шло в разрез с нашими представлениями о жизни. Это затягивалось и становилось скучным, однако развязка уже чувствовалась.

   А развязка наступила совсем неожиданно. Однажды я гулял в чистом поле и увидел дверь. Это была обыкновенная деревенная далеко не новая дверь без замков с ручкой, петлями и косяком, который держал ее в вертикальном положении, бессмысленно упираясь разве что в небо. Я подошел к двери и слегка толкнул косяк. Дверь была хорошо вкопана в землю. Я обошел вокруг – дверь просто стояла и никуда не вела, это была дветь из ничего в ничто. Я открыл дверь. Естественно, за дверью был тот же самый луг… хотя нет, облака через открытый проем выглядели как-то по-другому! Я прошел в дверь. Вокруг были километры свободного пространства без перекладин сверху, без границ по бокам, но я прошел в дверь и посмотрел назад.

   Все было так же - облака за дверью были старыми, облака здесь новые. Однаконе успел я еще раз обойти дверь кругом, как понял, что это уже совсем другое место. Это была окраина города. Поиски достаточно умного человека, чтобы ответить на мой весьма глупый вопрос, завели меня в лабиринт центральных улиц.

   - Как какой город? Кострома! – услышал я от весьма интеллигентного мужчины. Я спросил у него дорогу к тем людям, с которыми должен был встретиться тогда – иного мне и на ум не пришло. Моему приходу обрадовались больше, чем огорчились опозданию - так я был нужен им. Я сделал необходимые дела, и мне предложили машину, чтобы отвезти на вокзал. Отказываться не имело смысла – все равно я бы не нашел эту дверь на окраине Костромы.

   -Когда поезд приехал в Москву, было слышно, что объявляют о прибытии поезда из Костромы и видно, что наличие этого города никого не удивляет. Мир стал таким же как раньше – знающим, что есть Кострома и не верящим ни в какие искривления и склейки пространства. Только дома рассказывать было нечего – дескать, я правильно сделал, что послушался и купил билет у спекулянтов. Вот я и пишу об этом вам. Может, хотя бы вы поймете?

Лето 2002