Кошка по имени Мы bmp

Она смотрела на мир огромными, аквамаринового цвета глазами, немного обиженно и без тени юмора. Интеллекта тоже особого не наблюдалось, скорее демонстративная,образцово-показательная вредность.
Принесенная моей однокласницей, она торчала из маленькой черной женской сумочки темно-серым в полоску пухом. Расстегнув молнию, Танька вынула очень серьезное и очень пушистое и, как табуретку, поставила на диван. В полосках обнаружилось положенное число лапок, трагические глаза и равнобедренный треугольник хвоста.
Вот, - отрапортовала Танька, - ты просила пушистую.
-Спасибо, - сказала я, подумав о родителях, пребывавших в соседней комнате в счастливом неведении. Я просила пушистую. Они будут ворчать, гундеть, вздыхать,но пушистая останется.
Они ворчали, гундели и вздыхали, а пушистая поела колбасы и пустила мне на колени лужу.
Я называла ее Лютик, папа Мип, а мама называла просто кошкой, и устало предлагала по телефону всем и каждому.
А потом полночи искала ее, пропавшую, вокруг дома с фонариком.
-Я не могу бросить живое существо! -заявила она, выковыривая упомянутое из дыры под домом. Как оно там оказалось бог весть. Вероятно, сдуло его с балкона
вниз.
Нелегко на московских сквозняках быть пушистой.
Где в ее мелких размерах помещался аристократизм? Она строго регламентировала все прикосновения и обращенные к себе слова. Пять минут на руках с тоской и кротостью в аквамариновых глазах -вот все, что нам позволялось. Но и за эту милость приходилось платить - стоило кому-либо пройти мимо нее, лежащей на диване, она непременно цепляла его лапой, и тут увлеченно ловила руку,возжелавшую освободить пойманное. Это продолжалось до тех пор, пока однажды,
потянувшись за мной слишком далеко и слишком непродуманно, мохнатая плюха не шлепнулась с дивана на пол. Я видела только мелькнувшую в холостом выпаде лапу, а затем, оглянувшись стоящее на паркете помятое, сонное нечто, раздраженно дергающее хвостом от невозможности наказать судьбу за столь очевидное унижение.
В дальнейшем она ловила реже и только наверняка.
Но у нее появилась новая забава. Диван мой примыкал изголовьем к углу комнаты,его разложенная спинка простиралась несколько дальше подлокотника. В квадратную
дырку меж ним и стеной мог бы, наверно, пролезть букет из трех-четырех кошек, но одной оказалось более, чем достаточно. Высовывая из дырки лапу, она ловила все,
что утром имело несчастье находиться на моей подушке. В те годы я посещала кружок игры на гитаре, и преподаватель, узрев на моем носу поперечную царапину,спросил:
-Вера, кто тебе пытался отпилить нос?
-! открыла я рот для ответа, но от возмущения забыла все слова.
-Передай ему, что каждое дело нужно доводить до конца, - мягко посоветовал уважаемый сенсей.
Я уже тогда была влюблена в него импозантного, ироничного, и такого непостижимого в своем мрачном аскетизме.
Дырку между диваном и стеной я заткнула подушкой.
Каждый вечер повторялась одно и та же картина -мама кормила кошку манной кашей.
Я ложилась спать, тушила в комнате свет, а из коридора, мелко труся мохнатыми боками прибегала эта тварь, останавливалась на углу и с надеждой оглядывалась
назад может, отстанут? Прятаться под мой диван в этом случае она считала ниже своего достоинства.
-Кошка от кашки убежала! - приближался мамин охотничий клич. Кошка сгребалась на руки и уносилась обратно, к кашке.
Знакомая тетенька из кошачьего клуба, осмотрев десны и посчитав полоски,сказала:
-Без сомнения это норвежская лесная, приходите после вязки, мы сделаем вашим котятам родословную.
Мы пошли на вязку, но огромный черный котяра по кличке Бегемот, хоть и знал свое дело, но пришелся, видимо, сильно не по душе - котят не получилось. Она ненавидела черных котов. За свою жизнь она вырастила десять котят полосатых,
пятнистых, даже двух сиамских, и ни одного черного.
В то время число моих птиц часто зашкаливало за шестьдесят и, дабы избежать возможных потерь, я приучала Мип с малолетства настороженно относиться к птичкам. Взяв чучело, я "нападала" им на кошачью морду по принципу "воздушной
тревоги", пока зверюга не убегала. Надо сказать, эти глупые на вид действия возымели свой эффект -она не обращала внимания на птиц в клетках.
Я закончила школу и занималась на подготовительных курсах недалеко от Киевского вокзала. Однажды, по возвращении домой, меня остановила цыганка с обещанием погадать за десятку. Я дала ей требуемое, чтоб отвязалась, и намеревалась продолжить свой путь, но ловкая баба исхитрилась вышипнуть у меня прядь волос и завернула в мелкую купюру.
-Дай еще что-нибудь, - обнаглела она, хватаясь руками за мою недешевую по тем временам куртку. -Все скажу.
Вокруг материализовывались цыгане, обступая меня тесным кольцом.
-Не дам, - озверела я в ответ, - а не отстанешь, ментов позову.
Вырвавшись из цепких рук, я побежала к метро.
-Волосы! -заорала мне вслед цыганка. -Волосы забери! Покойника дома найдешь!
Я постаралась скрыться в людском потоке, пока мне еще что-нибудь не рассказали.
А придя домой, нашла на клетке задушенного слётка японской амадины -он чинно лежал на спине почему-то не выброщенный мамой, несмотря на ее страсть к порядку.
Слетки были такие мелкие, что прутья клетки не были им преградой. Так в нашей квартире, к моему огорчению, происходил естественный отбор.
В августе, когда, по нашим предположениям, все птенцы в нашем саду начали летать, мы взяли кошку на дачу. Неделю просидев там, уехали, оставив ее на родственников. А вернувшись через два дня, узнали, что она ушла утром того же
дня и еще не возвращалась.
Той ночью мне снился дядя Горбачев рядом с пустым троном, к которому вела ковровая дорожка.
Не вернулась кошка и на следующий день - это был первый день знаменитого августовского переворота. Попугавшись немного, мы "забили" на переворот во имя хождения вокруг участка с воплями "Кошка, кошка, кош-кош-кош".
А вечером следующего дня слушать радио стало уже неинтересно -если и мучила меня неопределенность, то отнюдь не по поводу положения в столице.
Только утро встретило меня приятным ощущением -по мне шли лапы. Родные,полосатые. Движение сопровождалось оглушительным мурлыканьем -наверно, первым в ее жизни. Худая, голодная и не спавшая три дня она первым делом направилась ко мне, и лишь потом к миске. Манная кашка, наполнявшаяя ту, была проглочена за несколько секунд.
Почему-то из всей нашей семьи она считала хозяйкой именно меня -несмотря на то,что кормила ее мама а больше всех тискал папа. Может быть от того, что я пыталась ее понять и баловала фантиком на ниточке, а возможно, и не поэтому
вовсе -кто знал, что там происходит, меж треугольных ушей? Папа говорил, что там у нее глупость, а глупость -вещь непостижимая.

Уже на старости своих кошачьих лет, стоило мне уехать из дома больше, чем на сутки, она начинала ходить за мужем и требовать, чтобы ей срочно достали меня из-под земли и предоставили. "Бери ее с собой, - говорил он, -а то она меня
тут замявает насмерть".
Не знаю, где она была в те три дня - скорее всего, пошла меня искать, но меня почему-то до сих пор не оставляет картина мохнатых лап, разбрасывающих танки на подступах к Белому Дому.
Не такой уж и нереальной казалась эта картина, при ее решимости. Девушка моего брата как-то гостила у нас со своим эрделем. Кошка два дня боялась на подоконннике, но стоило ей увидеть, как собака узурпировала ее законное место за обеденным столом - спустилась и на подкашивающихся от ужаса ногах мужественно двинулась к огромному псу. Бить морду. Испугавшись, что эрдель попросту перекусит ее пополам, мы схватили его, но было поздно -морда была набита, и собака удивленно скулила под столом. А кошка сидела рядом -ее огромные, как блюдца аквамариновые глаза были направлены на меня. И вот уже она победно смотрит на глупого эрделя с моих коленей.
Помню еще один ее гордый взор. Без преувеличения -орлиный. Маленькая ворона, принесенная мной однажды, еще не умела толком летать - стартовав с пола, она
дошлепала до угла, попыталась уцепиться за ковер, но не удержалась и позорно рухнула на диван. А кое-как отряхнувшись, была вынуждена с удивлением наблюдать,
как мимо нее промелькнула кошка и, взвившись в прыжке под потолок, утвердилась на угловом отвороте ковра, как мороженое в стаканчике. Весь вид этого
"мороженого" говорил: "Смотри, как надо. Птица ,а летать не умеешь".
Самой непостижимой ее страстью были шуршащие полиэтиленовые паткетики. Как правило, желая что-нибудь упаковать, я не могла найти ни одного целого -все были разжеваны. Когда жевать надоедало, она в них залезала. Раз, забыв, что
сидит в прозрачном пакете и смотрит на мир сквозь дно, она бросилась догонять брошенный кем-то бумажный шарик и долго буксовала лапами по полиэтилену.
Поступив на ветеринарный, я написала свою первую сказку и познакомилась с хипповой девушкой, не слишком любившей кошек.
-Какие глаза! -восхитилась она. -Кошку убрать, а глаза -оставить. Как ее зовут?
-Маленькие Мы, - отвечала я. Это имя подходило ей, как никакое другое.
Мой будущий супруг, желая со мной познакомиться, решил про меня у этой девушки все выяснить.
-У нее есть кошка, - выкатив глаза, доверительно начала Ленка, -которую зовут "Мы".
Отвязаться от любителя всего оригинального после такого заявления уже не удалось.
Мой драгоценный сенсей женился на моей подруге -она не любила кошек -вскорости начал спиваться и развелся. Пару раз он звонил мне домой и, медленно надираясь,говорил, что семья и брак - это не мое, что "бледные юноши"- это фигня, и что через пять лет он согласен прийти ловить меня, когда я начну выбрасываться с балкона.
-Нет, - отвечала я, - не фигня. Он любит мою кошку.
Она умерла через семь лет, тринадцатом году жизни. За полгода до этого я уже узнала, что нам предстоит скоро расстаться - как только нащупала под челюстью растущую опухоль. Я сама не могла прооперировать ее по состоянию здоровья, да и ассистента не нашла, а родители не стали, потому что опухоль ее не беспокоила почти до самого конца. Да и вряд ли она в ее возрасте перенесла бы наркоз.
Когда мы встретились с ней последний раз, она меня долго не отпускала -ходила следом. А через пару недель свернулась клубком в кресле и перестала существовать.
На девятый день я видела ее во сне -на диване, мурлыкающую, освещенную лучом солнца. И я поняла, что она вовсе не в обиде на меня. И она стала уходить все дальше, куда -то, в какую-то несуществующую в постранстве в глубину. Я поснулась
и поняла, что это - глубина времени.
Дабы не уронить ее туда совсем, я написала этот рассказ -в нем, как и во всяком жизнеописании нет стройного сюжета, а весь смысл в эпилоге - я тоскую. Даже несмотря на то, что через сорок дней после кошки у меня появилась дочка. Она
смотрит на мир огромными синими глазами и улыбается по поводу и без повода.
Недавно мне снилось, что она нашла на улице маленького котенка.

Ketsal, 30.06.02

Автор: BMP