С достоинством многих

Человек, который соглашается повиноваться несправедливым законам
и позволяет, чтобы по земле, на которой он родился,
ходили люди, оскорбляющие ее,
- это нечестный человек.
Хосе Марти
Мертвые стали частью земли, за которую они сражались и погибли, отдав ей самое дорогое, что имели - свои жизни и свою любовь.
Немногим из них выпало иметь могилы, на которые приходят, те кто любил их живыми и продолжает помнить и любить даже мертвыми. Остальные - сожжены "неопознанными" в печах крематориев, остальные - "пропали без вести" в тайных рвах и торфяных болотах. И один памятник на всех - Крест на Казачьей Заставе, где на рассвете 4 октября полегли под пулями первые защитники баррикад.
 
Человек жив до тех пор, пока о нем помнят.
Что осталось живым? Не только память о мертвых. Живым осталось много больше - их Долг. Тот Долг, выполняя который пали герои. Долг перед Родиной и народом, Долг перед памятью павших и собственной совестью.
Тогда, именно он, этот Долг, привел их на Площадь, которая на две недели стала подлинной Площадью Свободной России, ибо была в те дни единственным местом в стране, на которое не распространялась власть предателей, заливших кровью и эту последнюю частицу Свободной России.
Площадь Свободной России, осень 1993-го...
Какими были они, ее солдаты?
Великий кубинец Хосе Марти сказал однажды: "Есть много людей, живущих в довольстве, хотя они и лишены достоинства. Если есть много людей без достоинства, то всегда найдутся другие, пусть немногие, но с достоинством многих людей. И они бесстрашно поднимаются против тех, кто отнимает у народов свободу, а значит и достоинство. В этих людях воплощаются тысячи, весь народ..."
...Немногие, но с достоинством многих.
Да, их было немного. Не надо врать самим себе про полмиллиона восставших. Если бы их было хотя бы сто пятьдесят тысяч! Все было бы иначе. Но их было лишь тридцать тысяч и один автомат на сто бойцов...
Площадь Свободной России. Почему они пришли?
Мы смолчали, мы не вышли на улицы в августе 1991-го - и предатели захватили власть. Мы смолчали, мы снова не вышли на улицы в декабре того же 1991-го - и эти предатели разорвали на части нашу Родину, предавши и обративши в прах все труды и жертвы десятков поколений наших предков, тружеников и солдат. Но смирились не все.
Мы - солдаты, преданные командирами,
изменившими Знамени и Присяге,
позабывшими о Долге и Чести,
разорвавшими Родину на куски,
чтобы властвовать.
Но они позабыли о том,
что солдаты мы, а не солдатики,
и указы их могут стереть
нашу Родину с карт,
но, покуда мы живы, -
в нашем сердце хранится она,
и кто знает,
надолго ли хватит терпения
нашим винтовкам!
У них не было винтовок. Но 21 сентября 1993-го они пришли на Площадь Свободной России. Те, кто понял, что если мы снова смолчим и останемся дома, то потеряем последнее, что еще осталось от нашей Родины, потеряем право смотреть в глаза своим детям, потеряем достоинство. Те, чьи сердца давно уже ждали этого часа.
В гарнизоне баррикады у подножия памятника героям 1905 года сказали: "Мы здесь не ради Руцкого и Хасбулатова, и не ради депутатов, среди которых, дай бог, два-три десятка настоящих людей. Ведь именно на них - немалая часть вины за все то, что сотворили с Россией. Но есть еще наша Родина, наш народ и Советская власть. И это ради них мы здесь, на баррикадах - чтобы Родина наша не была колонией, а народ - рабом, и чтобы закон был Законом для всех - от последнего бомжа до президента".
Да, Закон. Это важно понять. Они не просто пришли, чтобы драться, это не был "мятеж", как о том говорят "победители". Они пришли, защищая закон, чтобы встать на пути у преступников, сделав то, что должны были сделать другие - те, в погонах, кто в эти дни в третий раз позабыл о Присяге, предавая народ, который, столько лет ничего для них не жалея, вручил им оружие, чтобы они защищали его. Но они предали, почти все.
- Быть может, мы погибнем, - сказал один из них, - но никто не скажет, что мы остались дома, когда судьба страны зависела от каждого.
Кто они были?

Кто они были? Тоскующие о прошлом старики, как кричали с экранов и желтых газетных страниц?
Нет. Взгляните на списки погибших - сколько там молодых. Большинство!
Откуда они были?
Советский Союз был их адресом. И не было такой его республики, откуда не пришел бы на Площадь хотя бы один человек. Они снова были вместе, были едины. Те, кто покинул свой дом и семью 21 сентября, услышав указ N1400, и преданные верховным командованием бойцы прибалтийских ОМОНов. Беженцы, испытавшие на себе чье-то "национальное возрождение", и те, кто с оружием в руках отстоял Приднестровье. Они были едины, и алое знамя Родины развевалось над нами, рядом с имперским и Андреевским флагами - знаменами славы ее прошлых веков.
Площадь Свободной России. Осень 1993-го.
Какими они были, ее солдаты?
"Оголтелые экстремисты, готовые утопить в крови всю страну!" - кричали "независимые" газеты и телевидение. Но кричать такое мог лишь тот, кто независим и свободен только от одного - от совести. Один из тех, кому довелось в те дни иметь в руках автомат, профессиональный военный, рассказывал, как 4 октября долго смотрел через прицел на трех спецназовцев, занимающих позицию для стрельбы на склоне холма у стены стадиона - там, где сейчас стоит памятный знак на том месте, где БТРы штурмующих расстреливали палатки со спящими безоружными людьми. Он смотрел на этих троих через Площадь, уже заваленную трупами - и не хотел, не мог в них стрелять, только губы шептали: "Дурачье, дурачье"!... В конце концов выстрелил его товарищ - всадил очередь в землю перед носом у этих троих. Те поняли. И ушли.
Да, в те дни Россия узнала, кто есть кто.
3 октября, когда они врукопашную пробивались по Садовому кольцу к Дому Советов, ни один раненный боец МВД не был оставлен без помощи - и это несмотря на то побоище, которое за день до этого ОМОН учинил на Смоленской площади. Несмотря на то, что на Красной Пресне уже были забиты насмерть несколько восставших.
И никто не расправился с теми солдатами, что сдались во взятом нами здании мэрии - и это после того, как огнем оттуда несколько героев были убиты и ранены.
А потом было Останкино. И они видели, как солдаты "Витязя" огнем из окон одного за другим добивали раненых, лежавших перед телецентром. Видели и ничего не могли сделать...
И было 4 октября. И мы знаем теперь, что стало со многими из раненых и пленных. Знаем о расстрелах без следствия и суда во дворах и на стадионе. Знаем, что некоторые из тех, кто уже был доставлен в больницы с не смертельными пулевыми ранениями, были позже найдены в моргах, добитые выстрелами в упор и холодным оружием.
Вы, гуманисты и радетели о правах человека, набравшие в те дни воды в рот! Ответьте - что надо было сделать с раненной в Останкино в ноги и уже после добитой где-то выстрелами в грудь и затылок девятнадцатилетней девчонкой, чтобы потом, в морге, ее девятнадцатилетнюю, записали: седая женщина сорока пяти лет?! Что ж вы молчите?
"Кровавые экстремисты!" - кричали о героях.
Ложь. Люди с Площади - это были Солдаты. Солдаты России. Тот, кто видел, как они сражались, не забудет этого никогда.
Как 2 октября они впервые ответили ударом на удар ОМОНа и погнали его.
Как 3 октября, безоружные, шли на дубинки и водометы, сквозь газ, сметая заслоны на Крымском мосту и на Зубовской, на Смоленской площади и на Пресне, штурмовали мэрию, откуда в них летели пули.
Как в Останкино, по-прежнему безоружные, шли на пулеметы, толкая перед собою грузовики, как щиты, а потом три часа, до получения приказа на отход, продержались в прошитой свинцом роще у телецентра.
Как 4 октября под огнем снайперов, пулеметов и пушек отстаивали каждую лестницу, каждый коридор в Доме Советов.
Как пятьдесят бойцов, отказавшись сдаваться, прорвались из этого Дома, без единого выстрела пройдя сквозь строй штурмующих, струсивших от одного вида этих солдат.
Как те, кто отказался сложить оружие и уйти из Дома, повязали головы черными повязками смертников и ушли в охваченную уже пламенем башню, где погибли, но не сдались.

- Они были разбиты, - скажут мне. - Чего они добились, для чего были жертвы?
Да, они были разбиты. Но никто из героев не погиб напрасно.
Они заставили каждого показать, кто он есть. Кровь смыла все маски и гримы, и навсегда осталась на руках палачей и на лбу у всех, кто их вдохновлял на убийства и аплодировал им там, на мосту.
Они показали всем, что даже тогда, когда казалось бы, уже весь народ ложью, подкупом, силой превращен в бессловесное стадо, утратившее человеческое достоинство - все же найдутся люди, пусть немногие, но с достоинством многих, которые скажут свое "Нет!" преступлению, даже если это будет стоить им жизни.

"Родина жива до тех пор, пока у нее есть сыновья, которые ее любят" - сказал много лет назад человек, отдавший жизнь за свободу своей страны. И те, кто пришел на Площадь Свободной России, показали: Россия жива! У нее есть сыновья, любящие ее, и жив в ней дух тех, кто уже много веков никогда и никому не покорялся.

Когда на рассвете 25 сентября на баррикаду, где они тогда ждали штурма, пришел священник, чтобы благословить их, они - почти сплошь закоренелые атеисты - стояли перед ним по стойке "смирно" и никто не сказал ему "Уходи!". Потому, что каждый из них вспомнил в тот миг слова Александра Невского - "Не в силе Бог, а в Правде". И, значит, все было правильно.
- Они сражались за Россию, за народ, - скажут мне, - но народ - он безмолвствовал, он остался дома. Ему не нужна была жертва...
Да, так было. В Останкино, под прошитым трассирующими пулями небом, стоило им обернуться - и вот они светились, сотни окон, за которыми были те, кому было наплевать, за что они сражались и умирали.
Да, народ может быть и таким. И все равно - стоило и стоит за него сражаться. Именно поэтому - нужно сражаться. Чтобы возвратить народу Достоинство, отнятое у него. Потому что другого народа, как и другой Родины, у нас нет и не будет.
Поэтому они вышли под Красным знаменем на Октябрьскую площадь 7 ноября 1991 года, когда Советское правительство уже было в тюрьме, а компартия - под запретом, и никто из них не знал, где и чем может кончиться этот марш.
Поэтому они шли под дубинками на Тверской и Проспекте Мира в 1992-м.
Поэтому они сражались на Ленинском проспекте 1 мая 1993-го.
Поэтому они пришли на Площадь Свободной России в ту осень.
Павшим за Родину - вечная слава и память.
А живым остается их Долг.
Ныне, присно и во веки веков:
КТО НЕ СМИРИЛСЯ - ТОТ НЕ ПОБЕЖДЕН.