Рекламная революция

Герард Нейли шел по вечерней улице. Небо, только что ясно голубое, стало сгущаться, предвещая скорую тьму. Как всегда на улице было немноголюдно. Герард, с детства любивший прошлое, до сих пор удивлялся тому плотному потоку людей, заполнявшему улицы в эти часы еще сто лет назад.
Он ухмыльнулся про себя.  Прогнозы предков не оправдались: людей становилось все больше и больше, несмотря на рукотворные катаклизмы. Хотя если бы волей сотрудников Департамента Времени кто-нибудь из 20 века сейчас появился на московской улице, он бы, наверное, тут же сошел с ума от тоскливого одиночества. «Я, например, скоро точно сойду»,-невесело подумал Герард, заворачивая за угол дома.
 Навстречу ему катился гигантский апельсин. На бугристой оранжевой кожуре, похожей на шкуру доисторического ящера, лучились тяжелые капли. Герард невольно сделал шаг назад, но опомнившись пошел дальше. Апельсин быстро приближался к нему, оставляя за собой влажный след и распространяя тяжелый сладкий аромат. Когда он почти коснулся Герарда, тот опять не смог сдержаться и закрыл глаза. Запах апельсинов на мгновенье окутал Герарда целиком. Но он ускорил сбившийся шаг и прошел сквозь апельсин.
Хотя тело не ощутило никакой преграды, тут же закружилась голова, и еле ощутимая тошнота напомнила о себе. Герард оглянулся. Апельсин уже скрылся за углом. Что ж, одним врагом меньше. Но впереди, пока еще достаточно далеко, чтобы успеть скрыться бегством, замаячило огромное сочное яблоко.
Герард огляделся по сторонам. На другой стороны улицы стояли двое мужчин. На них на огромной скорости неслась последняя модель аэромобиля. Лица мужчин выражали крайнее восхищение. Они переглядывались и оживлено что-то обсуждали. Аэромобиль был уже в паре метров от них, когда раздался резкий визг тормозов и машина начала снижать скорость. Но было поздно, и на большой скорости машина пронеслась сквозь мужчин. Они оглянулись. Аэромобиль проехал еще немного, развернулся и плавно поднялся в воздух, зависнув над мужчинами. Они подняли головы. Аэромобиль поднялся повыше и улетел. Когда он пролеталнад Герардом,  он увидел надпись на днище: «Аэромобили СТАР-НЕКС, новые модели по старым ценам, 301-54-98-082».
Пока Герард смотрел по сторонам, яблоко уже почти подобралось к нему. Не теряя времени, Герард нырнул в открытую дверь ближайшего магазина. В магазине никого не было. Звенящую тишину нарушила тихая мелодия, засочившаяся со всех сторон. Это были «Слюдяные окошки» популярного в конце 21 века  Джимми МакЛеннона. Герард напрягся. Раньше любимая мелодия теперь напоминала о многом таком, что доставляло привычную боль сердцу.
Герард  увидел, как яблоко прокатилось мимо двери. Он хотел было выйти на улицу, подальше от тяжелых воспоминаний, как вдруг «Окошки» замолчали, а вместо них заиграл древний мотив, внушительный и гипнотизирующий. «Славься отечество наше свободное»,- слова всплывали из памяти и легко ложились на музыку, покачиваясь ей в такт.
Теперь уходить не хотелось. Герард подошел к пустому прилавку. На гладкой поверхности тут же появилось улыбающееся лицо.  «Добро пожаловать в мой магазин, Герард Нейли. Чего желаете приобрести?».  Герард стал придумывать. Вслед за его мыслями на прилавке появлялись разные вещи, начиная от пакетика туалетной бумаги и кончая жидким концентратом сдобных булочек. Вдруг по поверхности прокатился апельсин, уже в натуральную величину, за ним яблоко, персик и, неловко рассыпаясь, виноград. Они сгрудились в одном месте, смешались в одну кучу и превратились в пластиковый пакетик с соком. Только тут Герард ощутил жажду. «Я возьму сок» - решил Герард и положил в специальный ящичек на прилавке свою покупательскую карту. Ящичек задвинулся и через секунду выдвинулся вновь. Герард забрал карту, оскудевшую на положенное число знаков, и направился к выходу, где в нише уже ждал его сок.
«Вот до чего докатился ты, старина», думал Герард, выйдя на улицу. «Насколько же оскудели твои желания, даже если уловители рекламщиков не могут предложить тебе ничего кроме сока». И тут же Герард вспомнил виденных ранее мужчин, желание которых вызвало на улицу проекционную модель аэромобиля.
Рекламная революция произошела, когда Герард был уже достаточно взрослым. Он с восторгом принял неожиданные появления перед собой воплощения своих желаний. Тогда это были пышные девицы, оставляющие номера своих агентств, аэромобили, тогда еще не способные имитировать снижение скорости и звуки тормозов, и другие вещи, которые всегда оставались наиболее желанными для молодых ребят, как можно быстрее врывающихся во взрослую жизнь.
Уловители, расставленные повсюду, вытягивали из каждого человека его сокровенные желания, обрушивали перед ним настоящие для глаза предметы вожделений, гнали их за ним по пятам, заставляя сдаться и купить.
Люди не успевали привыкнуть к нагромождениям бесплотных вещей на улицах, как реклама становилась все более изощренной, заползала к ним в дома, глядела в окно, шептала в уши. После принятия закона о проекционной рекламе было запрещено демонстрировать ее в частных домах и квартирах. Попытки ограничить рекламу на улицах ни к чему не привели. Все из Департамента Законодателей получали дополнительные знаки на свои карточки от рекламщиков, и не хотели лишаться своего заработка, позволяющего покупать желанные вещи.
Улицы пустели. В Департаменте Здоровья говорили о новых виде помешательства: рекламофобии и рекламомании. Люди предпочитали выходить на улицу только в крайних случаях, пользуясь для передвижения общественными аэромобилями.
Герард был одним из немногих, кого реклама не раздражала. Ему нравилось видеть перед собой приятные его глазу проекции. Он нетерпеливо ждал, когда прогресс позволит ему дотрагиваться до них, ощущать под рукой не воздух, а плотность осязаемой вещи.
Однажды Герард шел по улице, рассекая призрачных обольстительниц, и взгляд его привлекла бледная девушка с лихорадочно сияющими глазами. Она стояла, а через нее проносились десятки вещей, друг за другом сменяясь в беспорядочном движении. Она крутила головкой, пытаясь поймать ускользающие желания, руки ее то бессознательно взлетали, то, опомнившись, опускались. Ее рассеянный взгляд, нервные движения и детская беспомощность отозвались в душе Герарда. Он шел дальше, а перед глазами еще стояло белокурое видение. Герард даже не заметил, как из толпы рекламных проекций, летящих на него, вдруг пропали пышнотелые девицы.
Герард узнал ее имя. Узнал ее привычки. Проснувшееся чувство заставляло его искать с ней встреч. Но стыдливость невинной юности не позволяла пойти дальше мимолетных взглядов. Когда Герард в сотый раз проходил мимо нее, замирая пылающим сердцем, он сначала с  удивлением, а потом с захлестывающей всю его сущность радостью, увидел себя, идущего к ней навстречу. Исчезли все ее желания, кроме одного. Проекция Герарда шла на нее, неся в руках огромный воздушный шар в виде сердца.  На котором было написано: «Брачное агентство Лина. Мы воплотим ваши мечты в реальность».
Герард порывисто бросился к ней навстречу, пытаясь опередить своего двойника. Но вдруг внешность проекции стала меняться, черты плавились и застывали новой формой. Вместо Герарда перед девушкой стоял Кирилл-Эль, звезда Департамента Развлечений. Он прошептал ей «Люблю» и протянул воздушный шар, с появившимся на нем телефоном. Из окна соседнего магазина лились «Слюдяные окошки».
«Нет желаний, нет рекламы», - думал Герард, прогуливаясь в одиночестве в пустом вечернем парке. Он присел на скамью. Вдруг живот неприятно буркнул. Из-за темных деревьев заманчиво запахло, и, лоснясь при свете звезд, к Герарду начал подбираться жареный цыпленок.