Болью зарисовка

– Мне стыдно за то, что я человек, – слова упали камнем.
Красавчик вздрогнул от сказанного. Одно дело, когда всякие там мимолетные мысли ощущениями или просто ночными кошмарами только изредка могут напоминать о себе. И совсем по-другому сознание реагирует на сказанное вслух. Готовое проще глотать. К тому же, если эти слова твои собственные и сказаны самому себе.
Зеркала в комнате радостно оживились в предчувствии беседы. Красавчик отражался в каждом, и ещё сутки назад он наверняка бы решил, что зеркалам это приятно.
Главное прямое отражение, глядевшее на Красавчика его самым умным из взглядов, бросило первым:
– Стыд – напрасная трата времени. Говори, зачем пришел.
Красавчик с трудом уловил сказанное.
– Эй, нельзя ли полегче?! – швырнул он в ответ. – Тяжело мне.
– Хорошо, – вставило отражение его любопытства. – Тогда расскажи, за что стыдишься,.. человек?
Красавчик повернулся к нему с ответом, однако не сразу нашелся, что сказать.
– Человек, – с трудом начал он подбирать слова, – люди.. они.. мы так примитивны. При своей сложности и непохожести.. непохожнести.. не вынести.. мы не походим друг на друга! Разные вроде, но все так одинаково легко предсказуемы, управляемы, ранимы… И… это… – Красавчик искал нужное слово, – где же оно… но… ни... не… несчастны.
– Не все, – подкинуло отражение наивности. – Тебе же встречались счастливые лица?
– Ерунда, – отмахнулся Красавчик. – За ощущение счастья я принимаю кучу других вещей. Всё: от маленькой радости до временного умопомешательства.
От этих слов зеркало с отражением наивности треснуло.
– Тяжёлые слова, – усмехнулся Красавчик.
– А с ней только так и надо, – выпалило отражение логики.
– Ну конечно, – вырвалось у треснувшей наивности, – их величество логика всегда недовольны нашим существованием. А, между прочим, чем наивнее человек, тем проще ему почувствовать себя счастливым. Вот!
На этот раз треснуло отражение самолюбия.
– Не-ет, – обронил Красавчик, – я слишком уважаю себя, чтобы признаться в наивности ради ощущения какого-то счастья.
– Потому и несчастен, – сказал кто-то.
– А насчёт логики, я согласен, – влепил Красавчик. Дальше слова сами собой зарядились в обойму – Мы все люди такие. Мы носимся со своей способностью рассуждать. Мы объявили её своим главным достоинством и отличием от всего окружающего. - Красавчик выдохнул. - Мне противно от того, что и я такой же, как все: кричу небесам о святости, природе объясняю её же красоту, а людей убеждаю в их собственной глупости. Навешал ярлыки, раздал клички всем и вся. А мир этого не заметил. Я же по-прежнему не хочу замечать очевидную бесполезность собственных усилий. Потому что, поняв всю эту бестолковщину, просто увижу главное: я – грешный уродливый глупец.
После грохота слов наступила тишина. Красавчик поднял глаза и увидел в главном прямом зеркале грешного уродливого глупца.
– М-да, – выплюнуло отражение, – красавчик.
Остальные зеркала боялись проронить лишнее. То тут, то там виднелись трещины. Кое-где стекло разлетелось в пыль.
– Я ещё молод, – выдавил Красавчик. – Я ещё хочу изменить этот мир. Но знаю, что человеку это не по силам. Мне нужна сила.
– Сила? – передёрнуло отражение осторожности. – Ты просто человек. Может ли грешный уродливый глупец распоряжаться силой?!
– И на кой ляд сила тому, чьи усилия заранее бесполезны? – подхватило отражение честности.
Красавчик проглотил эти слова.
– Всё верно, – сказал кто-то. – Но силу можно. Заработать.
Красавчик поднял голову и огляделся. Отражения очевидно посмеивались над ним.
– Как? – спросил он.
– Болью, – ответил кто-то.
– Болью души, – метнуло отражение греха и пошлости.
– Болью тела, – брякнуло самое уродливое отражение лени.
– Болью ума, наконец, – отрезало отражение глупости.
На мгновение вновь установилась тишина. А после Красавчик зарыдал. Громко, на всю комнату, с остервенением растирая слёзы по горящим щекам.
Так всегда заканчивалась депрессия.