Пять дней до Дионы вторая часть

За спиной зашуршало: Стен, вздрогнув, рывком поворачиваясь всем телом, удивленно уставился на открывшуюся ему картину:
За люком, в нише, где должны располагаться контейнеры с продовольствием, запасными баллонами с кислородом, аварийные скафандры, и все прочее спасательное оборудование, зарывшиеся в ворохе термопокрывал, на него смотрели двое: белокурая девушка, чья миниатюрная головка с остатками макияжа покоилась на громадной волосатой груди небритого субъекта, и сам этот субъект, по валявшимся рядом ремню и комбинезону, которого, можно было определить как техника второго разряда из двигательной обслуги. И тот грозно вглядывался сейчас в незнакомца, без спроса ворвавшегося в капсулу.

Девушка нервно повела белоснежными плечиками, вынырнувшими из под серебристого покрывала и, облизав губы, старательно пытаясь скрыть дрожь в голосе, надменно заявила: Как вы тут очутились? Выйдите немедленно!

Стен, глянул еще раз на техника, тот явно сейчас решал для себя, надо ли уговаривать гостя не докладывать капитану о должностном проступке, или надавать сразу в рыло, как неизменно сделал бы, если бы не был на борту. Но, видимо, работа для него была важнее, и тот, скорчив просительную мину (что довольно плохо у него вышло) вкрадчиво, не обращая внимания на попытки девушки что-то сказать, проговорил. - Давайте забудем, что мы здесь были, вы нас не видели, я вас не видел. - Потом помолчал и добавил уже чуть увереннее. - Вообще-то, спасательные капсулы активировать запрещено. Но я так и быть, никому ничего не скажу. - Голос его, так сильно менял интонации, во время произнесения всей этой фразы, что тональность его наверно прошла все ноты, а закончил он на самой высокой из тех, что были способны воспроизвести его буйволиные голосовые связки.
Девушка во время этого высказывания, пыталась оторвать от себя, зажавшую ей рот громадную ладонь и злобно сверкала глазами на Стена.

Стен только грустно разглядывал обоих, думал, что благодаря этой парочке в капсуле не хватит запасов. И это еще вопрос, удастся им выбраться теперь, или нет.
Только что обретенная уверенность в спасении, разом обрушилась. И он, понимая, что причина этому вот они в бессильной злобе еще раз кинул взгляд то на одного, то на другого. Видимо его лицо выразило всю гамму отрицательных эмоций, что оба сразу притихли, застыв как в первую минуту. Стен отвернулся к панели управления и так и не сказав и слова начал тестировать оборудование.
 - Извините, так давайте как-нибудь решим это дело полюбовно: - Техник выбрался из-под покрывала и, напяливая комбинезон, прыгал на одной ноге, пытаясь продеть влезть в штанину.
Стен на его причитания не обращал ровно никакого внимания, тем временем продолжая проверять имеющиеся ресурсы.
Горючего было в норме, батареи заряжены по максимуму, система сцепления и навигации, пока сросшиеся с основным кораблем, работали как в автономном, так и в общекорабельном режиме, стандартный набор регенерации воздуха обладал запасам на пять суток. Вот здесь будет проблема, в дополнительном оборудовании были кислородные баллоны, с ними, можно было рассчитывать на тридцать дней полета. Регенерация слабеньким аппаратом восстановления атмосферы в капсуле шла бы в замедленном режиме, что увеличивало бы срок пребывания в капсуле раз в десять. А капсула, не лайнер, у нее скорость довольно-таки средняя и за пять дней, в этом районе никуда не долететь, тут внешнее кольцо, пустота, пояс астероидов далеко позади, планеты гиганты впереди, а посредине они в мертвом корабле, и с полупустой спасательной шлюпкой.

Он злобно выругался и присовокупив к своей ругани еще пару смачных выражений, резко развернулся в кресле. И, не глядя, пошарив рукой на пульте, заблокировал выход. Винт лязгнув, крутанулся и гидравлическая защелка звонко зафиксировала люк. Техник, застегивающий последнюю пуговицу, вздрогнул и отпрянув назад посмотрел на Стена, вопросительно нагнув голову. И тут Стен не выдержал. Все случайности, навалившиеся на него. Спасение, чудом оказавшаяся открытой шлюпка, и эти мерзавцы, выкинувшие все запасы, разом предстали перед ним, как какая-то насмешка над всей его жизнью.
- Кр-р-ритины! Где ящики? - Ему уже было все ровно, ответят они или нет, сейчас у него было то состояние, что вопросы, которые он задавал, не обязательно должны были получать ответы, он бы их все ровно не услышал. В голове его сейчас усиленно рвался наружу один вопрос, поглотившей всю его личность -"Как теперь выжить?"

Никогда не проявляя никаких жизнелюбивых качеств он, будучи фаталистом, вдруг очутившись в ситуации, когда его жизнь повисла на крохотном, тоненьком волоске, откуда-то из глубин сознания вытянул наружу свое второе "Я". И оно оказалось злобным изворотливым существом, с набором инстинктов стремящихся только к одному - выжить!

Техник отступил еще на шаг и предостерегающе выставил перед собой руки, ладонями наружу. - Ну что вы, ничего страшного ведь не случилось?! Все в соседней капсуле, ничего не пропало, уверяю вас.

 - В соседней капсуле, значит?! Рядом, значит?! Идиот. Корабль мертв! Кроме нас вот тут, никого больше нет! Команды нет, экипажа нет, пассажиров нет. За шлюзовой камерой, отравленный воздух. Хочешь, иди сходи наружу, проверь?: Кретин. - Последнее, Стен добавил уже запоздало, и тихо. Вся энергия ушла на обдумывание ситуации.

Девушка, не заметив, как покрывало сползло до пояса, подавшись вперед и удивленно открыв свои огромные глаза, спросила. - А как же мой багаж? Там же орхидеи: - потом, видимо сообразила, что сказала что-то не то, нахмурилась, и только через еще секунду в глазах ее появилась настоящая паника. Она заметно побледнела и, видимо, сообразив, что она не ослышалась, и что все сказанное, вряд ли было шуткой, подобрав покрывало, отодвинулась в угол, и поджав под себя ноги, дрожащим голосом спросила. - Это правда? Как же так, что могло случиться?
Пожалуй, парень оказался менее сообразителен, и до него сказанное дошло чуть позже, но спросил он примерно тоже, окончательно теперь уже упавшим голосом.
 - Авария?
 - Понятия не имею. В пассажирских каютах все мертвы, кондиционеры качают какой-то газ с запахом ментола, пару вдохов и кранты. Экипаж, в рубке не отвечает, остальные палубы тоже пустые. Вентиляция одна, цикл замкнутый. В больших помещениях концентрация отравы пока низкая, но повышается. - Все, я больше ничего не знаю. Еле сюда добрался. - Стен грустно усмехнулся. - Если бы не ваши любовные шалости, так бы и загнулся у закрытых капсул. Хотя, с другой стороны, если бы не вы, в капсуле сейчас было бы достаточно запасав, чтобы отстрелиться и отправиться хоть на вашу Диону без особых хлопот. А теперь нам даже до ближайшей колонии не дотянуть. - Стен опять отвернулся к приборам, и усталыми, пустыми глазами, устаивался в картину звездного неба за каленым стеклом экрана.

Все трое долго молчали. Девушка, зашуршав покрывалом, начала одеваться, собрав по углам разбросанную одежду. Стен непроизвольно краем глаза следил за ней. Таких не встретишь в третьесортных барах в которых он провел пол жизни, и она, в каком-то смысле, была сейчас для него откровением. Он даже, не сдержавшись, причмокнул губами на что та, бросив на него взгляд, мило дернула головкой и на мгновение улыбнулась.
Странно, получалось, он был на грани жизни и смерти, а его волновали такие вещи, хотя, впрочем, его они волновали всегда, когда рядом находилось такие милые созданья.
Стен, еще раз пробежал глазами показания приборов на мониторе. Ввел аварийный запрос ближайших возможных мест эвакуации. Колонии, торговые станции, рейсовые космолеты, пути которых должны были проходить по близким к ним траекториям. Но ничего подобного в пределах досягаемости капсулы, с таким запасом воздуха, не обнаружилось. Минимум, нужно было восемь дней пути до встречи с каким-то "Исидором" - зарегистрированным как транспортный тягач с грузом руды, следующим на перерабатывающие заводы Марса. Все остальные точки рандеву находились еще дальше. Если бы удалось перетащить громоздкий регенератор атмосферы, из технического отсека лайнера, тогда о воздухе не пришлось бы беспокоиться вообще, но до него еще надо было добраться. И почему это спасательные капсулы не оборудуют ими? Дороги? Но сейчас их жизни завесили от того, сколько они протянут в этой капсуле. А теперь их было в ней трое, и значит, расход воздуха увеличивался втрое. Оставался единственный шанс на то, что можно будет как-нибудь умудриться все-таки, и перетащить баллоны из соседней спасательной капсулы.
 - Эй, ты, матросик, говоришь, все что тут было, ты перетащил в соседнюю капсулу?
 - Ну не я. Тут в общем уже давно: - Техник, неуверенно пожал плечами. Несмотря на свои размеры, он оказался довольно молодым, и явно был первый год на лайнере, только-только из училища.
 - Меня не интересует кто. Все в соседней капсуле?
 - Да, но:
 - Что еще?
 - Та капсула закрыта, как и все остальные. - Последняя надежда рухнула. Все. В третий раз за день, его опять били по голове очередной порцией крушений надежд. И на сей раз, ему было уже достаточно. У них теперь оставалось только пять дней. Затем, кончится воздух. Шансов, что их обнаружат за этот мизерный срок было ничтожно мало.
Стен, вдруг, хмуро разглядывая рисунок млечного пути, на обзорном экране, спросил.
 - Как тебя хоть зовут, Ромео? - В ответ техник хохотнул нервно и ответил.
 - Натаниель Браун: Натан.
 - Ну здравствуй, Натан, я Стен. - Он помолчал немного и добавил. - Портер. - Они пожали друг другу руки.
 - Ну а тебя как? - Он, повернувшись в пол оборота назад, обратился к девушке.
 - Моника. Моника Де Лориньяк. - Голос у нее, на сей раз, был ехидный и звонкий. Как будто сейчас могло иметь хоть какое-то значение, что фамилия ее совпадала с фамилией владельца этого лайнера "Виктория". Папаша видимо часто устраивал ей подобные круизы на одном из своих кораблей. Интересно, как он потом отнесется к своему бизнесу, когда меньше чем через неделю, в спасательной капсуле своего флагмана, он обнаружит трупик свей доченьки.
 - Ну что ж, господа, с прискорбием сообщаю, что скорее всего нам пи:ц!
 - Не может же быть, чтобы не было выхода? Это же спасательная капсула. Тут все чтобы выжить: - Моника на удивление быстро пришла в себя.
 - Вы вынесли все запасы кислорода, все аккумуляторы и провизию:
 - Это не мы: - Натан, возмущенно махнув рукой, замолчал на полуслове, и не стал дальше продолжать.
 - Не важно. Теперь в нашем распоряжении, - пять суток. И в нашей милой компании они промелькнут как одно мгновение. У нас есть, хотя бы вода?
 - Есть ящик шампанского, но он наполовину уже пустой. - Натан заметно погрустнел.
 - Да это в вашем духе. Пива нет?
 - Нет. Пива нет.
 - А закуски?
 - Для шампанского ничего нет:
 - Ты все-таки идиот Натан. Какой угодно закуски. Съестное, пища, есть?
 - Торт, пирожные, земляника в сахаре, вишни, упаковка бифштексов в фольге, я люблю обычно, потом: - Вяло перечислил техник.
 - Избавь меня хоть от подробностей. Выходит, помрем голодными и трезвыми. Жаль. - Стен, утвердительно кивнул, и мрачно окинул взглядом все внутреннее пространство их будущей братской могилы.

Небольшая овальная стальная пробка, намертво сидящая в гнезде отстреливающего устройства на корме лайнера. Внутри только шлюзовая камера, баки горючего и крохотное помещение, способное поддерживать жизнедеятельность, в лучшем случае, двух пассажиров. Тут два окидывающихся кресла, в наклонном положении вытягивающихся в место для сна. Пульт управления, с навигационной системой, крохотный гальюн, с дверью, рядом с люком в шлюзовую камеру, (обычно еще шутили, "не перепутай") и небольшое пространство, чуть позади, служащее местом для хранения запасов. Еще был маломощный передатчик, но его, в дальнем космосе не услышат даже на аварийной волне. Это была старая капсула, для кораблей, ходивших в рейсы во внутреннем кольце, там и расстояния поменьше, и сканируется все плотнее, и всего этого было бы вполне достаточно. Но старик Де Лориньяк, видимо экономил на оборудовании своих сверхсовременных лайнеров, и совал в них устаревшие модели спасательных шлюпок, зато джакузи в номерах были самые что ни наесть новейшие. Аж с дополнительным подогревом струек. - Стен горько усмехнулся своим мыслям.
И теперь, капсула эта была ничем иным, как дорогостоящим стальным саркофагом с системой продолжительного умертвления своих гостей. Путем медленного лишения их кислорода.

Датчики уже отсчитывали потребляемые миллилитры дыхательной смеси. Стен еще раз посмотрел на экран расхода кислорода. Осталось сто девятнадцать часов, двадцать пять минут и шесть секунд. И пять секунд, и четыре секунды: Если кислород будет потребляться с той же скоростью что и сейчас. Это чуть меньше пяти суток.

Три человека: А если бы тут был он один, то скорее всего ему бы вполне хватило воздуха, чтобы: Стен лихорадочно пересчитал примитивную задачку, вычитая количество кислорода потребляемое техником и Мон. Будь он тут один, получалось, что воздуха бы хватило до самой Дионы. На двадцать суток! Не надо было бы, даже встречным курсом идти на сближение с этим грузовозом.

Он мрачно повернулся к своим невольным спутникам. Те сидели по углам, и рассеянно, насколько это было возможно в данных обстоятельствах, пялились по сторонам. Он же их даже и не знал толком, чужие, ничтожные существа, парочка любовников. Один, - вислоухий здоровяк, какие обычно снимаются в третьесортных порно, другая, - богатая сучка, возжелавшая приключений. Вот только ее папаша: Если Стен спасется, а ее не обнаружат затем на лайнере, то он вряд ли отделается электрическим стулом. Такие дела богатые решают быстро, особенно если учесть что папаша не пожалеет никаких денег, чтобы выбить из единственного спасшегося, информацию о дочери. Хотя это еще не факт что она на этом корабле легально.

 - Тебе билет на круиз, отец подарил? - Неожиданно спросил он.
 - А какое тебе дело? - Уже теплее:
 - И все-таки?
 - Нет. Я сбежала, если так хочешь знать. Ясно тебе?
 - Да нет, это я так. Значит сбежала? И никто не знает куда?
 - Даже не знает, на чем. - Ехидно добавила она.
 - Значит, искать тебя папаша будет где угодно, но не тут. - Все еще раздумывая над тем, зачем все это спрашивает, проговорил он.
 - Ну, видимо, да. Это, конечно, сокращает наши шансы на то, что нас скоро найдут. Он бы пол солнечной на ноги поднял, чтобы меня разыскать. А теперь:
 - А ты думаешь, нас вообще хоть кто-нибудь ищет? - Подал голос техник. - Летел лайнер, вдруг, раз, пропала связь. Вывод, - сломался передатчик. Дойдут до Дионы, откликнуться. Они ведь даже спасательные капсулы разблокировать не успели, значит, и сигнала бедствия никто не послал.
 - Верно мыслишь. Сигнал никто не послал: - Стен задумался, и через секунду продолжил. - Что же такое могло случиться, чтобы в вентиляцию проникла эта гадость? Ты как думаешь? Это твой корабль, должен знать?
 - Понятия не имею. Все резервуары в двигательном отсеке экранированы от утечек. Там и датчики, и двойная система защиты от перегрузок. Этого даже теоретически не могло случиться. Скорее реакторы в разнос пойдут, чем такая простая вещь как канистра с клапаном, в абсолютно герметичном отсеке даст течь, да еще и в систему вентиляции жилой зоны.
 - Однако, что-то подобное произошло.
 - Не знаю, кроме как искусственно, проведя шланг до отсека жизнеобеспечения жилой зоны, это никак невозможно сделать.
 - Думаешь диверсия? - Техник вытаращил глаза, и замахал на него руками. - Да ты что, не может быть.
 - Почему? У вашей компании полно конкурентов, некто мог нанять какого-нибудь несмышленыша из обслуживающего персонала, предложить ему кругленькую сумму, и обеспечить его на всю жизнь, за маленькую шалость со шлангами на корабле конкурентов? У вашего отца было много врагов? - Стен, не останавливаясь, тут же, обратился к Монике.
 - Не уверена, но кажется были, я не вникаю в его дела. Но ты упускаешь одну маленькую деталь, из всех, на корабле остались только мы. - И она медленно перевела взгляд на Натана. Тот тут же вскочил со своего места, и опять в своем, судя по всему, любимом жесте, выставив руки ладонями вперед, нервно заговорил. - Да вы что, да я: Я вчера весь вечер был с Мон, она сама подтвердит, да и как бы я тогда потом выбрался с корабля. Капсула полупустая, без кислорода, я же прекрасно понимаю:
 - А может, тебя обещали подобрать?
 - Кто? Вы что, с ума посходили?
 - Ну наниматели, допустим. - Мон уже легко приняла условия игры. - Обещали подкатить к кораблю и вытащить вместе с капсулой, а ты бы, вместе со мной, как герой предстал перед отцом, совершенно чистенький, и с алиби. Я ведь помню, ты вчера вечером выходил:
 - Да на пять минут, уговорить сменщика, чтобы он за меня отдежурил, да и от капитана прикрыл: Я:
 - Ладно. - Для начала этого было достаточно, главное заронить у них толику подозрения, пусть потом сами передерутся, - Если бы за ним действительно обещали прислать спасательную команду, то для нас это было бы спасением. Ну а если он честный дурак, то нам всем крышка. - Стен почувствовал, что перестарался, но, по ошалевшим глазам его спутников, понял, что они это вряд ли заметили.

И все-таки, страшно не хотелось продолжать эту комедию. Он был нормальным живым человеком, которому, как и всем, очень хотелось жить, и в нем сейчас мерзко зашевелилось какое-то закопанное каждодневными рутинными проблемам, забытое уже, чувство. Если бы ему, в эту секунду, сообщили, что оно называется"совесть", он бы рассмеялся сказавшему в лицо. Но стало как-то зябко и неприятно.

Он, человек добрый, мирный, никому никогда, за всю свою жизнь не сделавший настолько большого зла, чтобы хотя бы можно было вмазать хорошенько за это. И сейчас сражался только с самим собой, пытаясь решить один самый сложный вопрос для любого человека: жить ему, убив двух незнакомых ему людей, либо умереть вместе с ними. Цена жизни, казалась слишком высокой. Но это была его жизнь, а делиться ею с кем бы то ни было, он не хотел.
Он все еще очень хотел жить.
Стен отвернулся к обзорному экрану и стал смотреть в открывшуюся перед ним бездну, не слушая начавшуюся за его спиной перепалку.

Холод.
Пустота.
Ворох сверкающих игольных проколов в черном полотне неба, обволакивающем все вокруг: Звезды:
Наверное не было в этой картине звездного неба такой уж яркой красоты, что ему приписывают. Вся ее сила, не в видимом тобой. Сам разум человеческий, превращает ее в нечто грандиозное, жестокое, символичное, обожествляя ее. Потому что знает, что она есть такое. Понимает ее. Что за этой черной непроглядной поверхностью - бесконечность, что крохотные крупицы света на небосводе, есть огромные котлы огня, и все, что он видит, только жалкое подобие великой картины вселенной. И всей истинной красоты ее не увидеть человеку никогда.
И как бы человек глубоко не уверовал, что он покорил небо, оно остается, навсегда, самой великой загадкой, а целью человека всегда будет безнадежная попытка разгадать ее.
Возможно, он ждал, что эта черная пустота, даст ему ответ на его загадку. Сумеет разрешить все вопросы, и избавит от сомнений. Но ничего подобного не произошло.

Он вздохнул, и отвернулся от экрана, скорчив кислую физиономию, будто увидел там раздавленную гусеницу.
Стен все еще очень хотел жить. И единственное что его останавливало, было только то, что придется убрать не только этого здоровяка...

Стен еще раз вздохнул, в душе его творилось что-то очень нехорошее. Он чувствовал, что сейчас, в эту самую минуту он решается на что-то, вроде договора с дьяволам. И его Мефистофелем был сейчас он сам, который уговаривал его другую половину принять условия страшной игры и согласиться на собственное спасение. Он получал жизнь, а взамен должен был лишить ее двух других.

Договор этот вдруг в красках нарисовался перед глазами. Яркий, прямоугольный кусок пергамента с древними иероглифами. Вот такой он и должен был бы быть. И как ему теперь поступить?
Он не был святым, далеко не святым, но убить ее, просто физически чувствовал что не сможет. Она не была его идеалом. Но с той яркой, сочной красотой: С вьющимися белокурыми волосами, стройной фигуркой, белоснежной кожей, большими глазами, и обворожительной улыбкой, что он просто не был в состоянии поднять на нее руку.
Она была стервой, молодой избалованной, но природа создала ее такой, что уродовать эту красоту смертью, было бы кощунством вдвое большим, чем тысячи любых других убийств.
Но он хотел жить!
Он, черт возьми, безумно хотел жить! Вернуться в свою скучную никчемную жизнь, и прожить ее до самого конца.
Перед глазами его вдруг промелькнуло призрачное видение того куска пергамента, и на нем отчетливо проступило его имя, расписанное шикарным гусиным пером, красными чернилами.