Тебе, никогда не знавшему меня 2

Ты остался тогда у меня на ночь, и мы съели пирожные, предназначавшиеся твоей жене, которая тоже, как оказалось, не любила крем.
Я сделала тогда только одну ошибку, за которую кляну себя сейчас: за твоей будничной маской, за наглым прищуром светлых глаз, я не увидела твоей души.
Я не узнала тебя.

Тогда ты был для меня просто молодым человеком, с которым я познакомилась у магазина с пирожными и провела ночь. Ты всегда был красив, а тогда еще и слишком молод для семейной жизни,  - тебе просто полагалось изменять жене.
А я, - я была легкомысленной красавицей, которая жила, в сущности, флиртом. Мне нравилось располагать к себе мужчин, жить на их деньги (свое наследство я почти не тратила, справедливо полагая, что оно мне еще понадобится), но как только очередной роман переходил во что-то более серьезное (с его стороны, разумеется), я старалась исчезнуть, пропасть. Обязательства надоедали мне, я считала себя свободолюбивой и абсолютно самостоятельной. Предо мной преклоняли колени, меня молили о благосклонности, я всегда имела выбор. Был только один человек, который имел право на постоянное расположение… но о нем позже.
Наша с тобой встреча отличалась от того, к чему я привыкла. Начать с того, что ты так и не извинился передо мной. А как только мы вошли в квартиру, вместо того, чтобы продолжать разыгрывать легенду о «чашке кофе, пока не кончится дождь», ты вдруг повернулся и, схватив меня за талию, прижал спиной к входной двери. И не начал самозабвенно целовать, что могло бы объясниться внезапной страстью – нет! Ты просто смотрел на меня, рассматривал нагло, по-хозяйски, высоко подняв голову и чуть прищурясь – сверху вниз с неоспоримым превосходством…
От неожиданности я растерялась, даже испугалась немного. А ты уже отпустил меня, и, скинув туфли, также по-хозяйски начал осматривать комнату, где я жила.
И всю ночь ты вел себя так же – нагло, как будто бы я была девицей, купленной тобой на час. Но в то же время, ты не переступал границ, иначе я бы просто выгнала тебя.
С утра мы вместе выходили из моего парадного, но дальше наши пути расходились – я собиралась взять авто и поехать к подруге, а ты шел пешком. Удивительно, мы жили не так далеко друг от друга – минут пятнадцать ходьбы, но никогда не замечали друг друга до этого.
Шагнув с крыльца, ты повернулся ко мне и спросил по-французски с улыбкой, в которой явно читалась бессмысленность вопроса:
- Мы увидимся еще?
- Конечно! – воскликнула я, так, как будто мы встречались каждый день, и,
улыбнувшись в ответ, пошла прочь. Я шла и думала, как хорошо, что оба мы понимаем, что это была встреча на одну ночь, и никто из нас не жаждет продолжения. Немного колола легкость твоего прощания, - все же обычно мне приходилось выслушивать предложения о продолжении отношений, хотя бы и недолгом. Мне хотелось немного тебя помучить, но мы оба знали цену друг другу и оба были независимы.
Если бы я узнала тебя тогда! Я ни за что не отпустила бы тебя просто так, я напомнила бы тебе твою игру в ресторане, я привязала бы тебя к себе, пусть даже ценой своей гордости. Но я была легка и ветрена, и ты запомнился мне только потому, что стал моим хозяином на одну ночь».

Послышался осторожный, но настойчивый стук в дверь. Madame Diverge подняла голову от письма, которое писала почти всю ночь, и с удивлением обнаружила, что уже утро, даже скорее позднее утро.
Привычный стук в дверь повторился.
- Да, Петр, войдите, - сказала m-me Diverge, пряча письмо в ящик стола.
- Madame, завтрак подан, и месье уже ждет вас. Доброе утро, madam. – Высокий, средних лет Петр, вышколенный
слуга и доверенное лицо m-me Diverge, имел странную привычку сначала выполнять поручение, а уже потом соблюдать правила вежливости.
- Хорошо, Петр. Я сейчас спущусь.


Месье Diverge сидел за столом, спиной к окну и читал газету. Когда появилась жена, он отложил газету и встал, чтобы с нежностью поцеловать ее в щеку. Она ответила теплой улыбкой и осторожно села за стол.
- Доброе утро, любимая. Как вы себя чувствуете?
- Доброе утро, родной. Мы чувствуем себя нормально, только немного утомлены.
- Плохо спали? Ты бледна и выглядишь измученной…
- Да. Мне всю ночь снились кошмары.
- Это наверно, из-за давления. И, все-таки, я немного за тебя беспокоюсь…
- Это естественно.
Месье Diverge запнулся, но она одарила его извиняющей и усталой улыбкой.
- Не волнуйся, родной мой. Я уже свыклась с этой мыслью. Да и, кроме того, я сегодня иду к Борсуа на прием, - на всякий случай спрошу у него и про давление.
- Боже мой, - вздохнул месье Diverge, - ты самая смелая из всех женщин, которых я когда-либо знал.
- Не надо, Алек. Мы уже все обсудили с тобой, и я не хочу возвращаться к этой теме. Пусть все будет так, как будет…
- Я просто хочу, чтоб ты знала, что я люблю тебя и восхищаюсь тобой каждую минуту.
- Я тоже люблю тебя, Алек. Особенной любовью, потому что никто на свете никогда не любил меня так же крепко и верно, как ты…


- О, mon Dieu, я действительно не понимаю, как ты решилась на это? Ты – жена одного из моих лучших друзей, да я должен как зеницу ока охранять твое здоровье! Но, видит Бог, я как врач, с самого начала запрещал – официально, между прочим, - запрещал тебе рожать. Но ты решила, - конечно, ты всегда все знаешь лучше врачей! – ты все-таки решила родить. Не смотри на меня так, я прекрасно помню, что говорю это уже далеко не в первый раз… Я очень хорошо понимаю, как вы с Алеком давно этого ждете – шесть лет брака, пора уже. Но ведь можно сделать это и без угрозы для  ваших, – твоей и ребенка, заметь! – жизней: взять на воспитание ребенка из приюта. Там встречаются очень неплохие ребятки, даже порой из приличных семей… Ладно, теперь уже поздно это обсуждать, дороги назад тебе не осталось. Но, хочу сказать, что ты гораздо лучше выглядишь, чем должна бы в твоем состоянии. Это дает мне большую надежду относительно твоих родов, - дай Бог,  и обойдется все без последствий.
Хотя, конечно, токсикоз дает о себе знать – бледна ты излишне, да и мешки под глазами… Ты хоть спишь по ночам-то? А? Что ты такого интересного нашла в том окне, что даже не отвечаешь мне?
- … Борсуа, ты помнишь фонтан перед Казанским собором? Помнишь, там стояли две скамейки, друг напротив друга?…


«Помнишь ли ты, мой красивый, фонтан перед Казанским собором? Помнишь, там стояли две скамейки, друг напротив друга? Это было уже в Петрограде, поздней осенью, год спустя после ночи, проведенной вместе.
Я сменила прическу и совсем перестала краситься, на мне было неброское длинное платье – я всегда так выгляжу осенью в Петрограде. Наверно поэтому, да-да, именно поэтому ты и не узнал меня. Да и трудно было узнать ту броскую, яркую девушку, чуть не легкого поведения, в этой скромной симпатичной студентке. Да, я наврала тебе, что я студентка Женского педагогического института, я не хотела, чтобы ты узнал меня. Я хотела поиграть с тобой.
Ты не узнал меня. Я иногда удивляла тебя своей осведомленностью, к примеру, когда упомянула madam de Vir, твою жену. Ты был изумлен, так как не носил кольца. Когда я спросила, почему же ты его не носишь, ты сказал, что собираешься разводиться.
Мы провели тогда вместе 10 дней. Я мстила тебе за легкость прощания год назад, которой сама от тебя так упорно добивалась. Я влюбила тебя в себя и мучила своей непокорной послушностью. Я играла из себя очень скромную, хорошо воспитанную девушку, которая все же умудряется опоздать на час на свидание (по очень уважительной причине) и появляться каждый раз, когда ты уже отчаивался ждать.
Я приходила к тебе на квартиру темным вечером, а уходила – исчезала – когда ты еще сладко спал. Никакие занятия не могли начинаться так рано, но ты спал и не знал времени, а я гуляла по рассветному Петрограду, среди рабочих, спешащих на свои места. Те скамейки у Казанского собора всегда в это время были пусты, так что девять дней подряд я встречала рассвет именно там.
Тогда же я и вспомнила нашу с тобой первую встречу в «Leon de Bruxelles». Это было на пятое утро, перед уходом я любовалась на твое безмятежное лицо. Ты спал, ты был без обычного наигранного выражения, и меня будто током ударило.
Я поняла, что столь частые встречи были назначены свыше, я поняла, что нельзя и теперь расстаться просто так, забыв лицо и имя. А еще я поняла, что за шесть дней влюбилась в тебя, как девчонка.