Эльютера - остров грёз

                Сон, есть искаженная явь,
                отраженная зеркалами
                времени и пространства.
                Элизабет Тюдор.

    Монотонный голос бортового компьютера известил об опасности грозящей пассажирам космического корабля "Игдес". Панель управления ярко мигала, программированная система компьютера переключилась на экстремальный режим работы. Протяжной гул от сирены отголоском пронёсся по всем отсекам судна. Здесь не было постоянного экипажа, лишь двое асагондцев, обитателей планеты Каприт, заправляли кораблём. "Игдес" был полностью автоматизиро-ван, им управлял системный компьютер, присутствие асагондцев в рубке было только формальностью. Путь исследовательского корабля лежал к альфе со-звездия Гальмидар1. Первопроходцам надлежало исследовать шестую планету этой звёздной системы. Они планировали провести несколько экспериментов, послать результаты на родную планету, после чего, вереница межзвездных гру-зовых кораблей, должна была доставить на новооткрытую планету провианты и роботов-конструкторов. Умелые помощники гуманоидной расы, намечали в те-чение нескольких дней соорудить на поверхности планеты станцию и космо-порт.  Такими вот скорыми и решительными действиями представители плане-ты Каприт, колонизировали новые небесные объекты.
  Первую часть пути "Игдес" прошёл успешно. Однако неожиданная непо-ладка в системе бортового компьютера, предвещала губительное падение. Суд-но асагондцев отклонилось от заданного курса и летело, вернее неслось к голу-бовато-белой планете. "Обнэн", как звали судового, кибернетического управи-теля, пытался выровнять корабль. Все защитные системы были подключены к спасению судна.
Единственными пассажирами на "Игдесе" была супружеская чета исследо-вателей. Несмотря на происходящее вокруг они хранили холодность и невозму-тимость. Их гуманоидная внешность была схожа человеческой, с разницей лишь в манере держаться и пластике движений. Выражение невозмутимости будто бы отпечаталось на лицах асагондцев. Даже предстоящее кораблекруше-ние не ввергло их в панику и не повысило эмоциональный всплеск чувств. Они молчаливо наблюдали за поступками разумного, неодушевлённого помощника. Действия "Обнэна" были чёткими и толковыми. Он оснащал пассажиров прав-дивой информацией, не смея утаить сложности их положения.
– "Игдес"  вошёл  в  тропосферу  неизвестной  планеты.  Высота  над  поверх-
ностью девятнадцать единиц стрикла2. Вернуть судно в прежний режим работы невозможно. Падение неизбежно, - "Обнэн" сделал паузу. – На горизонте поя-вилось водное пространство, устремляю корабль туда. Пассажирам пригото-виться к экстренной высадке. Нэндраколы3 готовы к запуску, займите свои мес-та.
  Заслышав это сообщение асагондцы поспешили в спасательный отсек. Рас-положившись в одноместных нэндраколах, пристегнули ремни безопасности и приготовились к вынужденной посадке. "Обнэн" сообщил о подключении ре-жима "декомпрессии". Корабль неожиданно сильно затрясло. Грохот от взрыва болезненно сказался на слуховых нервах пассажиров. Бортовой компьютер не успел включить режим катапультирования спасательных  капсул и взрывная волна с немыслимой силой выбросила их в пустоту сферы. Нэндраколы как два пламенных шара стремительно пронеслись над водной гладью. Непредвиден-ный взрыв "Игдеса" расстроил системы управления спасательных капсул и они неудержимо врезались в воду. Тяжесть их конструкции, и океаническое течение затянуло нэндраколы на дно. Единственным путём избавления для исследовате-лей, было самостоятельно выплыть на поверхность. Додумавшись до этого ме-тода, пассажиры применили сноровку. Для изучения водных глубин асагондцы пользовались специальной техникой, в виду этого не концентрировали своё внимание на физическом просвещении организма. Исследователи ещё никогда не плавали самостоятельно, поэтому все их старания оказались неудачными. Барахтаясь руками и ногами гуманоиды усердствовали ради своего спасения, но коварное океаническое течение не желало отпускать свою добычу...

Двумя годами позже. 15 мая, 1947 год. Южное побережье острова Элью-тера. Город Милларс.

Тишину глубокой ночи прорезал женский крик. На её зов о помощи отклик-нулся хрипучий, мужской голос.
– Прекрати стенать, Айза! Ты всю округу подымишь на ноги.
Однако это ворчливое увещание, не утихомирило девушку, всё также отча-янно призывающую на помощь. Не выдержав долее её мучительных возгласов, старик кряхтя и бранясь приблизился к топчану.
– Проснись, Айза! Да проснись же ты наконец! – потрепав её за плечи, пытался он пробудить внучку от кошмарного сна.
С большим трудом ему удалось воротить девушку из мира видений в дейст-вительность. Айзабелл открыла глаза и отрывисто задышала пытаясь вернуть спокойствие.
– Опять тонула во сне? – заметив состояние внучки, умерился Мануэль в голосе. Девушка положительно кивнула.  – Это всего лишь сон. Не стоит прида-вать ему большого значения.
Мужчина отошёл от топчана и поплёлся к шаткому деревянному столу. Прощупав во мраке лампу, щёлкнул огнивом и зажёг её. Свет дрожащего пла-мени прояснил обстановку рыбачьей лачуги. Убранство её было простым, если не сказать нищенским: ветхий топчан, старенький гамак, стол с тремя стулья-ми, изъеденный короедами, потрёпанная циновка и глиняная печка, предназна-чавшаяся для готовки пищи. Повсюду были развешаны неводы и снасти ис-пользуемые для ловли рыб. Сквозь прохудившуюся крышу и многочисленные щели внутрь просачивался свет полной луны.
Мануэль Монтего, владелец этой хибары, приблизил стул к себе и сонно плюхнулся. Одряхлевший от бремени и тягот организм, болезненно изнывал. Семидесятилетний рыбак ухал и стонал от ломящей боли в спине. Его седые растрепанные волосы, падали на смуглое изборождённое морщинами лицо. Тёмно-карие глаза утратившие обычную колкость, грушевидный примечатель-ный нос, чуть выпячивающая челюсть с редкими зубами и треснутыми губами и был печальным наброском этого разочаровавшегося  в жизни рыболова. Всю свою жизнь он батрачил как мул, с вожделением улучшить условия жизни. Но занятие рыбным промыслом не обогатило его. В изнурительных трудах и розо-вых грёзах, он так и прожил до старости в своей нищенской лачуге на берегу Атлантического океана. Доходы от продажи лангустов, да и мелкой рыбёшки едва хватали на нужды. Мануэль давно бы помер, измученный гнётом жизни, если бы не попечительство об осиротевшей внучке. Его тревожила будущее де-вушки и эти заботы лишали его вечного покоя.
Потревоженная кошмарным сном, Айзабелл не смогла больше уснуть. Вы-скользнув из-под лёгкого одеяла и накинув на плечи тонкую шаль, она под-ступила к столу. Уселась напротив дедушки и сложив руки на столе примости-ла голову. Её вьющиеся агатовые волосы опускались до талии. Выразительные лазоревые глаза фосфорически горели при свете лампы. Тонкие и красивые черты лица, стройная фигура и необычайная пластика движений, придавали ей обаяние. Кожа её была необыкновенно белой и несмотря на палящее тропиче-ское солнце, никогда не воспринимало загара. Айзабелл было двадцать лет, но свои прожитые годы, она не помнила. Вследствие кораблекрушения, она поте-ряла не только родителей, но и утратила все свои воспоминания, запамятовала о своём детстве и юности. Даже образ матери и отца стёрся из памяти. После гибели родных её как несовершеннолетнюю отдали на попечение единственно-го родственника – Мануэля Монтего, отца её покойной матери. С тех самых пор она жила с дедом в его убогой лачуге. Невзирая на условия жизни и нище-ту, Айза никогда не жаловалась. Большим угнетением для неё была потеря па-мяти. Сколько бы она не силилась воспоминания ей были чуждыми. Только лишь из рассказов дедушки она смогла воссоздать образы родителей и события прожитой жизни.
Порой её навязчивые вопросы раздражали забывчивого старца и он неуго-монно ворчал на  внучку, что болезненно сказывалось на её психическом со-стоянии. Вскоре тяготящим для Айзабелл стал не реальный мир, а сновиденья. Одно и тоже виденье преследовало её, и лишало покоя: попытка выплыть из воды, зов помощи и безудержное погружение на океаническое дно. Этот по-вторяющийся сон развил в девушке страх к воде. Хоть она и жила на прибре-жье Атлантики, но смертельно боялась купаться в океане. Её боязнь воды сме-шила Монтего, да и других поселенцев этой рыбачьей деревушки. Соседи не-добро и ехидно косились на неё, а после того, как злоязычные кумушки распус-тили слух об умопомешательстве Айзы, её и вовсе стали обходить стороной. Бесспорно замечания людей в чём-то сходились к правде, быть внучкой рыбака и страшиться океана казалось для поселенцев сверх безумием. От этих порази-тельных причуд девушки, в деревне её прозвали "Chiflado"4. После пережитого шока потопления, Айзабелл лишилась дара речи, и её, как маленького ребёнка, дедушка сызнова научил говорить. Но положение жертвы кораблекрушения ничуть не трогало сердца сплетниц, а наоборот потешало их. Невзирая на неко-торые странности в поведении Айзы, она отнюдь не была умалишенной, как это могло показаться на первый взгляд. Она осмысливала насмешки окружаю-щих и это изводило её. Со временем она прекратила свои отношения с соседя-ми, что вызвало ещё больший взрыв лживых сплетен. Отдалившись от людей, девушка частенько стала оставаться одна со своими мыслями и сновидениями, которые больше её заботили, нежели окружающий мир.
– Дедушка, почему люди видят кошмары? – Айза сидела в ночном одеянии
напротив Монтего.
– Не знаю. Мне никогда не сняться сны, разве, что иногда. Да и то не кошмары, а какой-то каламбур.
– Отчего же тогда мне они являются?
– Почему да отчего? А мне-то почём знать? Возможно ты чрезмерно думаешь,- заносчиво бросил он.
– Я творю что-то не пристойное? Разве думать воспрещено?
– Нет, если твои мысли не причиняют никому зла, так думай сколько душе угодно.
– Ты намекаешь, что мои думы и сны причиняют кому-то зло?
– Конечно! Ты мне спать не даёшь! Я ведь с первой зоркой на ловлю выхожу, а бессонная ночь меня теребит по утру. Я чувствую себя как пустая, прокисшая бутылка из-под вина, - старик ухмыльнулся своему удачному сравнению.
– Прости, что причиняю тебе лишние хлопоты, - обиженно отреагировала внучка.
– Ну-ну, не стоит дуться на своего дряхлого деда, - смягчился в голосе Мануэль. Он сочувственно похлопал девушку по плечу и побрёл к гамаку.
Монтего был наслышан молвой в их деревне. Он сердился на поселенцев за их злословие по отношению к его внучке. И всё же против людских сплетен не попрёшь и Мануэлю приходилось притворяться глухим ко всем толкам. Бес-спорно он желал хорошего будущего для родственницы, но немощность и бед-ность лишали его этой возможности. Вследствие злокозненных пересудов мест-ных кумушек, Айзабелл упустила шанс выскочить замуж, что ещё больше уд-ручило Мануэля.
"Кто захочет жениться на chiflado?," - подумывал он в тревогах за дальней-шую судьбу внучки, не ведая о том, что участь её была уже предписана.
К утру, загрузив рыболовные снасти на свою быстроходную лодку, Монтего вышел в море. Его помощником был соседский сын, здоровяк лет двадцати шести, Антонио Гарсия Бланко. Сильный и выносливый молодой удильщик, обладал незаурядной внешностью, отчего пользовался успехом у здешних кра-савиц. Его статное мускулистое тело имело красноватый от загара оттенок. Глу-боко посаженные серовато-зелёные глаза необычайно диссонировали с цветом его кожи. Прямой нос, сильный подбородок и поджатый рот, придавали ему привлекательность. Свои кучеряво-каштановые, длинные волосы, выцветшие под палящим солнцем, он по обыкновению собирал на затылке. Бланко обладал твёрдым волевым характером, что ещё больше влекло к нему представительниц слабого пола.
Более двух лет он выходил с Монтего на ловлю. Старый рыбак уже обесси-лил и не справлялся один без напарника. Некогда вместе с ним в море выходил его сын, Пауло. Однако стремясь улучшить свой образ жизни, он оставил род-ного отца и пустился в поисках лёгкой наживы. Уже с десяток лет Монтего жил один не ведая о судьбе родного сына. Появление внучки взбодрило его буднич-ную, унылую жизнь, и в то же время ввергло старикана в заботы.
Когда Мануэль ослаб, старший сын семьи Бланко, напросился к нему в по-мощники и пожилой рыбак с радостью принял его. Антонио не брал с него про-центов за улов, но труд его не остался бы без вознаграждения. По обоюдному согласию, после смерти Монтего его лодка должна была перейти в руки Бланко. Однако была ещё одна причина воодушевившая молодого человека пойти на это соглашение – это была внучка Монтего. С первых дней её появления в де-ревне Бланко начал питать к ней особое чувство. Он частенько наведывался к ним, выдавая свои визиты как деловые, хотя намеренье у него было одно - по-видаться с Айзабелл. Так в упорном старании привлечь к себе внимание девуш-ки его мечты, Бланко добился её расположения и дружбы.
Семья Антонио, в особенности мать, была против его отношений с "chiflado". Миссис Бланко ни раз отчитывала своего сына, наказывая ему не встречаться с обезумевшей девчонкой. Однако влюблённый рыболов не внимал словам матери и наперекор ей продолжал видеться с внучкой Монтего.
И вот настал тот долгожданный день, когда Бланко решил завести сложней-ший для него разговор с дедушкой Айзабелл.
– Мистер Монтего, вы знаете меня довольно-таки давно…-  потягивая невод
начал разговор с этих слов Антонио.
– Да уж с самого рождения, - подкашлянув ответил тот.
– И вы доверяете мне, ни так ли?
– Ну, более или менее.
– На следующей неделе в Грегори Таун будет фестиваль ананаса...
– А при чём тут доверие? – не врубился слушатель в смысл его слов.
– Я бы хотел пригласить Айзу поехать туда вместе со мной, но прежде решил попросить вашего разрешения.
– В Грегори Таун с Айзой? – старик задумался, почёсывая щуплую бородку. – Хорошо, что ты сперва поговорил со мной.
– Это значит – да?
– Тебе, Антонио, я могу доверить её.
– Правда! Спасибо, мистер Монтего! Спасибо! – выпустив невод из рук он со словами благодарности пожал руку старика.
– Держи невод, увалень! – заприметив, что их улов, с радостью возвращается
обратно в море, крикнул Мануэль.
   Помощник вернулся к прежнему занятию.
– Хотя я и даю добро на эту затею, но не могу ручаться за положительный ответ Айзы, - пораскинув мозгами, высказал старик свои мысли.
– На счёт этого не беспокойтесь. Я найду способ уговорить её.
Каждое утро с переловленным уловом Айзабелл отправлялась на местный рынок. Продав лангустов по сниженной цене рыбным торговцам, она возвраща-лась домой. Готовила снедь на двоих и после обеда отправлялась к береговым утёсам, для того, чтобы остаться там наедине со своими мыслями. Восходила на самую вершину утёса и долгими часами наблюдала за океаническим горизон-том. Таким был каждый её день, неизменчивым и докучным. Только лишь раз-нообразие мыслей отличали один день от другого. Думы девушки были не-обыкновенными, а порой и ужасающими. Нет, они не грозили бедой для окру-жающих её людей, но губили душу молодой девушки. У Айзабелл не было под-руг с кем бы она могла поделиться своими думами и переживаниями, а даже ес-ли и были это всё равно ничего бы не изменило. Мысли Айзы не относились к реальному миру. Она жила в своих видениях и грёзах. Окружавшая её мест-ность порой была неощутимой и чужой. Именно эта её отрешённость, взгляды на жизнь и прочие причуды и породили людские пересуды.
    "Каково же значение моих сновидений?" – думала Айзабелл, терзаясь ду-шевной тревогой.
В последние ночи ей снился образ никогда не виданного прежде мужчины. Айза чувствовала что когда-то встречалась с ним и знала его довольно хорошо, но вспомнить личность незнакомца она не могла. Сколько бы она не силилась припомнить его всё было безрезультатно. Даже имя этого человека, оставалось для неё неведомым. Рассказать об этом видении дедушке она не рискнула. Он раздражённо воспринимал пересказ любого из её сновидений, а этот мог просто ввергнуть старика в ярость, поэтому она сочла за благоразумие скрыть от всех о таинственном незнакомце.
Тёплый, порывистый ветер колол лицо Айзабелл. На горизонте низко ползла желтобрюхая громовая туча. Небо почернело и загрустило. Океан волнительно хлыстал о величественные скалы и массивные валуны. На Эльютеру надвига-лась гроза.
На склоне утёса показалась тёмная, статная фигура. Ловко карабкаясь по скалам незнакомец быстро добрался до вершины.
– Уже поздновато для прогулок, ты так не считаешь? – заговорил ловкач с Айзабелл.
– Для мышления не существует времени, Антонио.
– Верно, но для этого есть более пригодное место в непогоду.
– Я там посторонняя. Дом дедушки Мануэля не мой…. Только не говори ему
об этом, не хочу огорчать старика.
Бланко присел рядом с ней и обхватил колена руками.
– Если дом Монтего чужд для тебя, где же в таком случае твой дом?
– Знала бы я об этом не мешкая убралась отсюда.
– Тебе здесь не нравиться? – огорчился молодой рыболов словам собеседницы.
– Здесь чудесный ландшафт, да и люди несмотря на их отношение ко мне очень приветливы, и всё-таки я чужая в этих краях. Думаю, я не задержусь здесь долго. Это сообщение встревожило молодого человека.
– Ты хочешь уехать? Но куда?
– Ещё не знаю… не решила.
– Это же безумие! Юной особе пускаться одной в путь…
Девушка рассмеялась.
– Значит меня верно прозвали "chiflado".
– Прости, я не то сморозил.
– Ерунда, не стоит извиняться. Я не обижаюсь. Мы ведь друзья?
– Конечно же! И как друг, позволь предложить тебе увлекательное путешествие. На следующей неделе в Грегори Таун будет фестиваль. Это прекрасная возможность отвлечься от рутинной жизни. Что скажешь, махнём туда вместе?
– Замечательная идея! – оживилась слушательница. – Но как мы туда доберёмся?
– Предоставь все заботы мне.
Из Милларса до Грегори Таун было два дня пути. Антонио планировал пе-реночевать в Савана Соунд у своей тётушки. Он намеревался представить Айза-белл, как свою невесту, дабы не повлечь сплетен родственников. От домочадцев он утаил, что он едет на фестиваль с соседской внучкой. Мать Бланко была до жути против его отношений с Айзой, поэтому молодому человеку не оставалось выхода как солгать родным. Он заявил, что едет в Грегори Таун со старым другом, но при этом не упомянул имени спутника. Хитроумный рыбак был уверен в том, что его ложь не будет разоблачена. Золовка миссис Бланко не была с ней в тёплых отношениях. Исходя из этого Антонио был убеждён в том, что о его спутнице никто не узнает.
Наконец-то долгожданный день отбытия настал. Одолжив лошадей у сосе-дей и запостившись деньгами для дороги, путники спозаранок тронулись в путь. Край багряного солнечного диска окрасил своим сиянием и тонами водную гладь. Свежий утренний ветерок приятно бодрил лицо. Цоканье копыт лошадей заглушал шум  океанических волн. Бланко преднамеренно держался береговых тропинок. Он решил не ехать по просёлочным дорогам, дабы избежать встреч с знакомыми из родной деревни. Предусмотрительность Антонио не только убе-регла спутников от пытливых взглядов прохожих, но и приукрасила их дорогу. Часто обворожительная красотой панорама привлекала внимание странников и они задерживались, чтобы полюбоваться прелестями природы. Так не спеша и не гоняя лошадей, они к вечеру добрались до Саваны Соунд.
Антонио только единожды бывал в доме своей тёти, посему с большим тру-дом смог разыскать его. Поспросив прохожих, они в конце концов добрались до обители миссис Грейс.
– Этот дом! Я уверен…
– Как и в девяти других? – подшутила Айзабелл со смешком и спешилась с коня.
– Есть кто-нибудь дома?
На его призыв из полумрака ответил женский голос.
– Чего ты тут раскричался юноша?! Вот молодежь пошла! Не знаешь, что в это время все благочестивые люди спят?
– Я ищу свою тётю, миссис Грейс.
– Тётю? А сам-то кто будешь?
– Антонио Гарсия Бланко из Милларса.
– Бланко из Милларса? – на крыльце показался женский силуэт.
Она юркнула в дом и вернулась с лампой в руке. Бойко спустилась по сту-пенькам и подступила к ограде, заросшей вьющимся растением. Приподняла лампу, чтобы разглядеть визитёров и узнав знакомые черты племянника ахнула.
– Антонио! Что же ты не предупредил о своём приезде? – отопрев калитку радостно заверещала пожилая дама.
– Простите тётушка, я не успел, - обняв родственницу, извинился тот за непредусмотрительность.
– Ну ничего-ничего, всякое бывает в твоём возрасте, - отстранилась от племянника и вновь взглянула на него. – Как же я рада видеть тебя. А кто твоя спутница? – осветив лицо Айзабелл, спросила хозяйка.
– Моя невеста, Айзабелл.
– Невеста? Рада познакомиться с вами дорогая, - добродушно обняла её миссис Грейс. – Ну, что же вы стоите у порога. Входите-входите, не стесняйтесь. Располагайтесь как у себя дома.
Пожилая дама, озаряя путь лампой, проводила путников дом.
– Маркос! Поди-ка сюда! Смотри кто к нам пожаловал.
Навстречу гостям вышел молодой человек лет двадцати – сын миссис Грейс. Поприветствовав двоюродного брата и его спутницу, он отправился распрягать их лошадей. Заботливая тётушка первым делом решила накормить путников.
Миссис Грейс была вдовой и жила вместе с единственным чадом. Ей было под пятьдесят, но она всё ещё не потеряла прежнего очарования и проворности. Её белый балахон опускался до самых пяток, скрывая пухлую фигуру. Поре-девшие волосы были аккуратно уложены и едва проглядывали из-под белого, ночного чепчика. Несмотря на тучность и преклонность лет, она была всё также подвижной и активной. Расплывшиеся от полнотелости, некогда пригожие чер-ты лица, выдавали её за доброжелательную особу. Тихий и мягкий голос был приятен слуху.
Маркос не в пример своей матери был топорным и резким человеком. Свет-ловолосый и бледноликий эльютерец не походил на аборигенов этого островка. Черты его лица, да и манера держаться свидетельствовали о наличии в нём ев-ропейской крови. Отец Маркоса, мистер Оливер Грейс, был британцем при-бывшим на Багамские острова в поисках приключений. Встретившись на Элью-тере со своей суженой, он остепенился и больше не воротился на родной остров. Мистер Грейс был другом генерал-губернатора этого острова и временами пользовался этой привилегией. Скончался Оливер в расцвете сил поверженный маскитовой лихорадкой. Его смерть привела в упадок семью Грейс. Сын его был ещё малолетним, а супруга не умея управлять хозяйством растратила всё нажитое мужем. Единственным оставшимся после всех неудач был двухэтаж-ный особняк, часть которого хозяйка сдавала квартиросъёмщикам.
Наспех приготовленный ужин насытил изголодавшихся после дороги пут-ников. Проводив гостью в отведённую ей комнату, миссис Грейс принялась допрашивать племянника.
– Как же ты вырос, Антонио. Стал бравым красавцев, да и невесту себе выбрал прелестницу.
– Сказать по правде она мне не невеста,  - Бланко было не совестно обманывать тётю.
– Как же так? – огорчилась та. - А жаль! Я вижу тебе бы очень хотелось, чтобы это было правдой? Хотя я стара и глаза мои уже потеряли прежнюю чёт-кость, но я заметила как ты поглядываешь на свою спутницу, - лукаво тряся указательным пальцем проговорила Полина.
Племянник смущённо опустил глаза.
– Если краснеешь значит влюблён, - от проницательного взгляда собеседницы ничего не возможно было скрыть. – А что думает об этом твоя мать? Небось ра-дуется твоему счастью?
– Нет. Она недолюбливает Айзу и против нашей связи, - лицо Бланко опечалилось
– Т-а-к, – протянула миссис Грейс. – С этой стороны мне всё ясно. А каково отношение родни девушки?
– У неё кроме дедушки никого нет, а он не против.
– Ага! Значит это побег?! Вы едите в Грегори Таун, чтобы венчаться там?
Антонио рассмеялся.
– Я бы с удовольствием, если бы знал об истинных чувствах Айзабелл, ко мне.
– Как? Ты ещё не выяснил этого? Какой же ты нерешительный и робкий, племянничек. Ну, хорошо, её мнения ты ещё не знаешь, а о своих-то поведал?
Собеседник отрицательно покачал головой. Женщина вознесла руки вверх.
– Какая же сейчас пошла молодёжь! Не изведав о чувствах своих суженых похищают их…
– Тсс! Не говори так громко. Айза может услышать. Это не похищение, тётя Полина. Я намереваюсь сделать ей предложение на празднике.
– Романтично, нечего и сказать, но стоило ли проделывать столь дальний путь, чтобы открыть свои чувства?
– Стоит, тётя. Айзабелл достойна и большего.
  Стоило первым лучам солнца забрюзжать на горизонте, как путешественни-ки тут же выехали из Саваны Соунд. Перед отъездом миссис Грейс вручила племяннику письмо к другу, жившему в Грегори Таун, который в случаи необ-ходимости мог помочь Бланко. Вторая часть пути была чуть длиннее пройден-ной. Дороги здесь были более ровными, и это облегчало поездку странника. К вечеру без каких-либо примечательных приключений путники из Милларса до-брались до Грегори Таун. Остановились они в недорогой гостинице на окраине города. Фестиваль Ананаса был назначен на вечер следующего дня, и у них бы-ло время ознакомиться с местностью. Грегори Таун был одним из первых горо-дов колонизированных британцами. Здешние дома были построены в англий-ском стиле, тихие улочки с каменными дорогами, парки насыщенные зелёной живостью и горожане, которые своими манерами и напыщенностью ничуть не походили на милларсцев.
Немного пройдясь по городу  приезжие вернулись в гостиницу. Бланко ку-пил своей наречённой новое платье, в котором она должна была пойти на праздник.
   Облачившись в обновку Айзабелл со своим спутником отправились на го-родскую площадь, где должен был состояться фестиваль. Народу на улице было уймище. Люди словно быстротечная река приливали к месту торжества. Улицы города украсились живыми цветами и пальмовыми листьями. Повсюду горели красочные шарообразные фонари. Звук увеселительной музыки разносился по всей округе. Радостным настроением был охвачен каждый из этой торжествен-ной процессии. На городской площади мужчины танцоры отплясывали местный фольклорный танец. Их сменили полуобнажённые островитянки, облачённые в традиционное убранство и украшенные цветочными венками. Они исполняли изящный, ритуальный танец этого празднества. Рядом с плясуньями в схожих нарядах, умелые смельчаки, демонстрируя своё мастерство в покорения огня, проглатывали и изрыгали пламя факелов. После осуществления ритуальных танцев на сцену взошли певцы. Музицируя знакомую всем песню, они призыва-ли слушателей подпевать им. После ухода со сцены певчего ансамбля пришёл черёд и остальным островитянам принять участие в фестивале. Однако прежде генерал-губернатору надлежало выступить с речью. До колонизации Багамских островов о начале празднества извещали жрецы племени, но сейчас эти старые порядки остались далеко в прошлом.  Речь губернатора, представленного главой государства, была немногословной но существенной. От рукоплесканий и ли-кующих возгласов дрогнул воздух. Фестиваль Ананаса был официально открыт. Этот праздник длился три дня, во время которого песни и пляски не стихали. Главным угощением на этом торжестве был конечно же сладкий и сочный ана-нас.
Оркестр заиграл первые ноты бального вальса, завезённого на острова евро-пейцами. Люди парами вышли на танцевальную площадку.
  Айзабелл из-за неумения танцевать, долго отказывала спутнику приглашав-шему её на вальс. Однако красноречивый рыбак смог уломать её твёрдость и взяв за руку вывел партнёршу на площадку. Первые па были неуклюжими, но девушка быстро научилась. Голова её закружилась от успеха и она заулыбалась, одурманенная чувством небывалого счастья.
– Ты так прекрасна, когда улыбаешься, - очарованный своей  возлюбленной высказался молодой человек.
– Спасибо за комплемент, Антонио.
  Лёгкое, ситцевое платье, купленное накануне, мягко облегало стройное и ладное тело Айзы. Длинные, распущенные волосы украшал венок цветков тиа-ры, что ещё больше придавало ей обаяние.
  Была уже глубокая ночь, а музыка и танцы, веселя приезжих, всё ещё с шу-мом продолжались. Утомившись от зрелища и гомона,  друзья из Милларса от-правились к прибрежью.
Бело-розовые пески, отсвечивали свет костров разожжённых на берегу. Воз-ле огня, устроив свой праздник, плясали несколько человек, но музыка их была ни столь шумной, как звучание городского оркестра.
Избавившись от обуви Бланко и его подружка побрели по набережной. Про-хладный песок благотворно воздействовал на протёртые ноги, непривыкшие к ношению обуви. Найдя отдалённый от людских глаз уголок, они примостились у прибрежного валуна. Сизый небосвод был усыпан яркими мерцающими звёз-дами. Ночной бриз дул с охлажденного побережья на водоём, принося прохладу и свежесть.
   Воздыхатель долго молчал не решаясь заговорить о своих чувствах.
– Антонио, а что такое невеста?
– Невеста?
– Да, ты так представил меня своей тёте.
  Бланко воспарял духом. Ему нужен был предлог, чтобы начать разговор и он у него появился.
– Люди становятся женихом и невестой, когда любят друг друга и планируют построить семью.
– Любовь, а что это такое?
Вопрос девушки застал собеседника врасплох. Он мог ощущать это чувство, но не знал как описать словами. И всё же рискнул…
– Когда любишь кого-то, необычайная лёгкость одурманивает сознание, душа поёт и кажется вот-вот взлетишь от счастья. Влюблённый готов сделать всё ра-ди избранницы сердца, совершить любой безумный поступок, которому не най-дёт объяснения: пытается достать с небес звёзды, солнце и Луну. Жизнь начи-нается заново для того, кто влюблён. Он готов пожертвовать всем и дать всё, что в его силах, для своей любимой. Всё в жизни меняется, когда начинаешь мечтать, нуждаться и любить кого-то.
– Должно быть это нечто необыкновенное, - воодушевленная услышанным, прошептала слушательница.
– Верно! Но это лишь половина того, что я ощущаю. Я люблю тебя Айза, выходи  за меня замуж…
Эти слова изумили девушку, скорее испугали. Её почему-то передёрнуло.   Она невнятно что-то пробормотала, затем постаралась изобразить на лице улыбку, отчего стала выглядеть ещё более нелепой. Внезапно черты лица моло-дого рыболова изменились и перед глазами Айзабелл встал лик мужчины неко-гда увиденного ею во сне. Девушка нервно заморгала глазами, пытаясь отогнать галлюцинацию. Что-то вновь чуть слышно пробубнила сквозь зубы и кинулась прочь оттуда. Бланко не поняв испуга возлюбленной бросился вслед за ней.
– Айза, постой! Куда ты?
 Её реакцию поклонник истолковал как отказ, но не хотел делать преждевре-менных выводов. Пролавировав между пляжными, танцующими парами, де-вушка устремилась от набережной в центральную часть города. Нет, она была напугана не предложением друга, а видением явившимся воочию перед ней. Вошла в населённый пункт и долго бродила по городу не определив направле-ния своих скитаний. Обогнув город забрела на портовую гавань. На якоре без-мятежно покачивалось несколько кораблей и лодок. Возле одной из них о чём-то оживлённо спорили несколько мужчин. Громче всех из этой гурьбы доносил-ся охриплый от волнения голос рослого негра, который клялся, бранился и оп-равдывался одновременно. Сплотившиеся вокруг него рыболовы с недовольны-ми гримасами что-то безустанно нашёптывали громадному, пузатому мужчине в белом одеянии со шляпой на голове. Однако тот не внимал ни словам окру-жающих, ни мольбе черномазого. Он молчаливо раздумывал, и спустя уже ми-нуту вердикт был вынесен. Вслед за тем  свершилась и казнь. Вынув из-за пояс-ницы большой кинжал, тучный человек замахнулся и в следующий миг голова приговорённого покатилась по земле. Туловище мертвеца нервно встрепенулось и повалилось вслед за рубленой конечностью. Палач с омерзением плюнул на труп и прошипел:
– Сдачи не надо, дерьмо! Избавьтесь от тела, - велел он стоящим подле него рыбакам.
Это зрелище расправы привело в ужас Айзабелл и невольный крик исторгся из её груди. Услышав ор соучастники преступления метнули взор в сторону де-вушки.
"Беги!" – мысленно воскликнула свидетельница расправы и пустилась на утёк.
– Она всё видела! Хватайте её! Не дайте уйти… - крикнул убийца и трое из его подручных побежали вдогонку за очевидицей преступления.
  На улицах города отплясывая, тревожную барабанную дробь, шествовала манифестация участников фестиваля. Толпища людей тянулись следом за тан-цорами обряженными в традиционный наряд островитян. Их раскрашенные ли-ца изображали образ различных мифических божеств. Огни факелов, безумная дробь барабана и шальные, припадочные движения крашенных людей, показа-лись Айзе не торжественным шествием, а зловещим балом сатаны.
– Гостиница! Надо немедленно идти туда, - пришло к ней спасительное решение.
  Беглянка рванула вперед и слилась с толпой. С большим трудом она добра-лась до гостиницы. Бланко предполагая, что его спутница вернётся туда, также отправился в гостиницу. Завидев состояние Айзабелл он встревожился.
– Что стряслось? Зачем ты убежала?
  Уединившись в комнате, девушка рассказала о совершённом в порту убий-стве и её последствиях, умолчав при этом о собственном видении.
– Дело серьёзное, - почёсывая подбородок, задумался Бланко. – Если моё предположение верно, то убийцей был "Tiburón"5
– Кто?
– Он один из ведущих торговцев жемчуга.
– Если ты знаешь его, так давай заявим властям об убийстве.
– Это всё равно ничего не изменит. Больше половины Грегори Таун принадлежит ему. Он обогащает карманы здешних чиновников, а деньги это благо… это большое благо и никакой разумный не станет рубить руку кормящую его.
– Так значит правосудие не привлечёт его к ответственности?
– Нет. И что ещё хуже, он может выследить тебя и прикончить, как свидетельницу расправы.
Айзабелл побледнела при этих словах.
– Что же нам делать?
– Бежать! Пока он не напал на наш след, как можно скорее спасаться отсюда… У тебя минута на сборы, - услышав это, собеседница немедленно собрала вещички и спустя уже несколько минут, они тронулись в путь обратно в Мил-ларс. На сей раз путники держались окольных тропинок, дабы в случаи погони не наткнуться на преследователей. Гнать лошадей рысцой было невозможно из-за неровностей дороги. Однако все предосторожности оказались напрасными.
   Помощники торговца жемчугом, разыскали гостиницу, где остановились друзья из Милларса, и выяснили личность беглецов.
– Они уже удрали.
– Они?
– Да, эта девчонка приехала сюда с Антонио Гарсия Бланко из Милларса.
– Антонио Бланко из Милларса? – прищурившись задумался "Tiburón". – Знавал я одного Бланко из этого городка. Видать это его отпрыск…- с презрением в голосе прошипел он.
– Они не могли далеко уйти. Мы вмиг нагоним их...
– Нет. Я не хочу, чтобы нас увидели поселенцы. Неприятности с губернатором мне ни к чему. Готовьте шхуну, мы доберёмся до Милларса по воде, - решил главарь.
Не предполагая о намереньях преследователей, беглецы старались держать-ся береговой тропы. Они посчитали, что лучше будет не почивать в Саване Соунд у миссис Грейс. Их присутствие в этом доме могло навлечь неприятности на пожилую вдову. Осложнять и без того тягостную жизнь тёти, Бланко не хо-тел, поэтому он принял решение остановиться на ночлег, где-нибудь в деревне рыболовов в бухте Тарпум.
Антонио всю дорогу был грустным и подавленным. Хоть спутница и пыта-лась как-то взбодрить друга, и всё же несчастья навалившиеся на молодого че-ловека угнетали его. И самой большой трагедией среди прочих был отказ Айзы на его предложение руки и сердца. Он столько времени лелеял надежды и стро-ил воздушные замки, что столкнувшись с жестокой реальностью и осознав, что всё пережитое было лишь грёзами, нежданно ушёл в себя. 
  Беглецы не успели добраться до населённого пункта, пугающая серая туча с дымящимися краями настигла их в пути. Утомленные ночной дорогой лошади еле волочились, и природная стихия нагнав путников безжалостно забушевала над ними. На небосводе то и дело вспыхивали нити трепетного света, небо ло-палось и раскаты грома сотрясали сферу. Порывистый ветер вздувал и вспени-вал океанические волны. Гроза забушевала с яростью и ливень с грохотом и во-ем низвергся из грудных облаков. Застигнутые врасплох путники промокли до нитки.
– Здесь поблизости есть пещера. Укроемся там и дождёмся улучшения погоды, - предложил Бланко и направил жеребца к новому пункту назначения.
– Антонио, взгляни туда! Шлюпка причалила к берегу.
  В естественно защищённой от ветра гавани на якоре стояла брамсельная шхуна. Часть её команды высадилась на берег.
Друзья были в нескольких ярдах от моряков, когда громовой удар дополнил грохот шквального огня. Моряки целились в милларсцев. Это были люди тор-говца жемчугом, убийцы из Грегори Таун.
– "Tiburón"! Пригнись, Айза!… Скачи к тем скалам! – крикнул Бланко и пришпорив жеребца, устремился в противоположную сторону, чтобы отвлечь вни-мание преследователей.
  Девушка вонзила шпоры в бока животного и тот несмотря на усталость по-нёсся как угорелый. Она была уже далека от берега, а выстрелы всё ещё доно-сились до слуха.
Обнаружив спасительную пещеру, Айзабелл спешилась у входа и загнав лошадь внутрь, притаилась. В тревожном волнении кусая тонкие губы, она ог-лядывалась по сторонам в поисках друга. Звуки выстрелов вскоре прекратились, а гроза по-прежнему свирепствовала. От перенасыщенности дождевой воды почва стала липкой и слякотной. Вблизи пещеры послышался шлеп от всплеска воды и сквозь непроглядный ливень про-ступили контуры серого, пятнистого жеребца. Всадник лежал на гриве еле во-лочившегося и утомлённого беготнёй животного.
– Антонио! – вскрикнула девушка и побежала к нему навстречу.
  Ухватилась за поводья и потащила конягу в укрытие. Одежда наездника бы-ла в крови от пулевых ранений. Сделав усилие, Айзабелл стянула друга с лоша-ди. Оттащила его от входа и уложила на сухую поверхность. Раненый пребывал в полусознанном состоянии. Он лязгал зубами от холода и по лицу то и дело проходила судорога. Уложила друга к себе на колени и обняла, чтобы хоть как-то согреть его оледеневший организм.
– Антонио, очнись, прошу тебя… - легонько шлёпая того по лицу, пыталась
она привести его в чувство.
  Услышав подле себя знакомый и милый голос, Бланко открыл глаза.
– Ай-за…  - тяжело вздохнул он.
– Всё уже позади, только не сдавайся. Я приведу сюда врача…
– Не надо, - сжав руку любимой, с трудом выговорил рыбак. – Он мне уже не поможет, - дыхание его было отрывистым и лицо исказилось от мучительной боли. – Я должен сказать тебе нечто… нечто важное, - пытаясь совладать с бо-лью прошептал Бланко. – Мануэль… он тебе не дедушка, - при этих словах глу-бокий кашель охватил его и кровь хлынула изо рта. Губы раненого судорожно дрожали. Он пытался донести до сведенья любимой что-то важное, но силы убывали с каждой долей секунды. – Два года назад… мы нашли тебя в море. Ты угодила в наши сети… Монтего всё выдумал, чтобы…. чтобы оставить тебя жить у него.
Лицо Айзабелл стало пасмурнее непогоды снаружи.
– Как выдумал? Кто же я, в таком случае?
– Я не знаю…. Ты ничего не помнила и М-мануэль всё в-выдумал… ответ таится на кладбище… зарыт у изголовья могилы миссис Монтего… Прости ме-ня Айза… за эту ложь… Прос... – последнее слово Бланко не успел договорить, как испустил дух и застыл в смертной истоме. Взгляд его серо-зелёных глаз ос-текленел и он обрёл покой. Закрыв лицо Антонио рукой, она сомкнула его веки и тот погрузился в вечный сон. Обняв погибшего друга, девушка расплакалась от сознания невосполнимой утраты.
– Антонио! Ан-то-нио! – закричала она в близком к безумию неистовстве.
  Гроза стихла только к ночи. Оставив усопшего друга в пещере, Айзабелл отправилась в близлежащую рыбачью деревню. Купила там немного корма для лошадей и вернулась в пещеру. Накормив животных и сама подкрепившись си-лами, приготовилась выехать. Опрокинула тело покойника в седло и привязав стременем тронулась в путь. Она преднамеренно выбрала для дальнейшего странствия ночное время. Потёмки скрывали путников от пытливых взглядов островитян. Однако сложность заключалась не в тяготе ночного пути, а в реак-ции семейства Бланко на гибель их старшего сына. В Милларсе в рыбачьей де-ревне Айзу недолюбливали, а этот инцидент, сделал бы её лютым врагом в гла-зах поселенцев.
Обдумав хорошенько сложившуюся ситуацию, она решила не замеченной оставить лошадь со смертной ношей у порога дома Бланко. Поступая так, де-вушка думала не о себе, а о пожилом человеке приютившем её и все эти годы выдававшем себя за родственника. Кто же в действительности была она – Ай-забелл? Ответ на этот вопрос был зарыт на кладбище Милларса.
  Было ранее утро и светило ещё не рассеяло мрак небосвода, когда путница добралась до родного города. Рыбаки ещё не вышли в море и у неё оставалось немного времени, чтобы завершить обдуманный план. Спешившись возле не-большого деревянного домика, она привязала серого жеребца с его ношей к столбу. Вскочила на свою лошадь и пнув по животного бокам, ускакала оттуда прочь. Однако скакала она не в дом к Монтего, мнимому дедушке, а на клад-бище. В столь ранний час здесь никого не было и Айза не боясь быть разобла-чённой приступила к поискам. Нашла, названную покойным другом, могилу и припав на колени у изголовья, голыми руками приступила выкапывать песча-ную землю. Вырыла огромную яму, а разыскиваемого предмета по-прежнему не обнаружила.
– Где же это? Где эта истина? – нервно спрашивала она сама себя.
  И вот в конце концов рука прощупала среди песка нечто твёрдое. Выскребав ещё немного земли из ямы, сыщица обнаружила небольшой мучной мешок. Вынула его на поверхность и высыпала содержимое на землю. Припала на ко-лени и начала перебирать непривычные глазу предметы. Среди всего прочего была одежда тёмно-серебристого цвета, грубая обувь и аппаратура, предназна-чение, которой Айзабелл не было ведомо, вернее не могла вспомнить. На крышке металлообразной, плоской шкатулки был отпрессован отпечаток чело-веческой руки. Не без опаски девушка приложила ладонь к этому углублению. След на предмете был идентичен с размером руки Айзы. Нагревшись от тепло-ты её тела шкатулка изменила цвет. Испугавшись этого явления она одёрнула руку и предмет вновь приобрёл прежний оттенок. Любопытство разъедало де-вушку и она отогнав страх и сомнения, вновь приложила руку на шкатулку. На сей раз, когда аппарат изменил колёр она выдержала натиск тревожного ощу-щения. Предмет накалился до бела и тонкий луч открыл голограммную картину. На прозрачном экране появились очертания неизвестного города с умопомрачи-тельными постройками. Послышались голоса неизвестных из раскрывшейся энергоголограммной панорамы и девушка нервно дернувшись опять отдалила руку от предмета. Виденье раскрывшееся перед ней истаяло, да и голоса стихли. Айзабелл оглянулась по сторонам, по близости не было ни души.
   Решив исследовать аппарат в более удачном месте, поспешно просунула все предметы обратно в мешок. Засыпала яму и опрокинув находку через плечо по-бежала между надгробными плитами. Лошадь, одолженную Бланко перед отъ-ездом, Айза незаметно подогнала к воротам соседа, владельца животного. Убе-дившись, что осталась незамеченной, побежала в дом старого рыбака. Не успела она добраться до хибары Монтего, как услышала дикий женский вопль. Он принадлежал миссис Бланко. Найдя у крыльца мёртвое тело сына, она закричала как резаная. Айзабелл невольно задержалась, сердце похолодело вспомнив о трагической гибели друга.
Соседи сбежались на крики обезумевшей от горя матери. Взметнула волна горя: рёв, крики и плачь, слились в единый ор. Айзабелл добралась до лачуги пожилого рыбака и спрятала свою находку в наружной кладовой. Зашла в дом, и не обнаружила старца. За столом сидел незнакомый человек.
Поставив ногу на ногу и надвинув шляпу на глаза, он покуривал толстую си-гару. Дым табака окутал его тучное тело. Жирняга был настолько поглощён ду-мами, что не заметил присутствия девушки. Его синяя клетчатая рубашка, бе-лые брюки и шляпа того же цвета, не обычно сочетались со смуглой волосатой кожей. Жгуче чёрно-кучерявые волосы обрамляли бородатое, округлое лицо. Сквозь шляпу проглядывали лишь толстые тёмные губы.
– Мистер, кто вы такой? Как попали сюда?..  Где дедушка Мануэль?
При этих словах незнакомец вернул шляпе должное место и открывшиеся черты лица ввергли Айзабелл в ужас. Увесистый большой нос, густые брови и горевшие тяжёлой злобой глаза.
– "Tiburón"!!! – вскрикнула девушка и сиганула к выходу.
Торговец также узнал ненавистную мишень – очевидицу его преступления. Невзирая на грузное туловище "Tiburón" был подвижным и шустрым. Прильнув к беглоянке, он схватил её за запятья. Та пыталась высвободиться, но хватка врага была как у акулы.
– Дом скорби спален! Дом скорби горит! – послышался снаружи голос Мануэля Монтего.
  Он с криками вбежал в свою хибару и застыл у порога завидев борьбу между Айзабелл и толстяком. Устав бороться с ненавистницей, брюхатый замахнулся и задал ей такую оплеуху, от которой девушка покачнулась и свалилась без чувств.
– Что тут происходит?! – закричал старик хриплым голосом и бросился в их сторону.
Толстяк опрокинул свою бесчувственную жертву через плечо и направился к выходу.
– Что ты вознамерился делать с ней! Отпусти окаянный! – преградил тому путь отважный рыбак.
– Прочь с дороги, отец! Не лезь в это дело, -  повалив старика, рявкнул "Tiburón".
  Монтего ахая с трудом поднялся на ноги. Огляделся, комната опустела.
– Пауло! Остановись, Пауло! – побежал он вдогонку за сыном.
Тот с ношей на плече прытко побежал к шлюпке стоявшей на берегу. Двое гребцов дожидались его пришествия.
– Пауло, не смей увозить её! Не смей! – пыхтя от беготни и злости вопил старик, однако похититель не стал прислушиваться к увещанию отца.
– Работа сделана, босс. От дома Бланко остался лишь пепел, - доложил один из подручных, участвующий в поджоге.
– Прекрасно! Одним выстрелом трёх зайцев пришили! - возгордился толстяк своими подвигами. Отбросил свою ношу в шлюпку и велел сообщникам грести.  Оглянулся на берег и заприметив яркие языки пламени жестоко улыбнулся. - Возмездие свершилось, - сатанински расхохотался он.
– Люди добрые! Соседи! Помогите! – ревел Мануэль, добравшись до места пожара.
   Толком разобрать слов старого рыбака поселенцам так и не удалось. Одно стало ясно, что кто-то выкрал его внучку. Несколько мужчин с ружьями поспе-шили на выручку похищенной. Выбрав самую быстроходную лодку, рыбаки по-гнались вслед за шлюпкой похитителей.
– Быстрей! Если они доберутся до шхуны нам не спасти Айзу, - торопил спасителей Монтего.
– Они отдаляются! – крикнул кто-то из рыбаков.
– Не уйдут, - со злобой заскрежетал зубами глава семьи Бланко. 
   Прицелившись он выстрелил в одного из гребцов шлюпки похитителей. Смертельно раненый моряк, замертво повалился в воду.  Второй гребец пытался выровнять шлюпку. Сев по середине скамьи он налег на вёсла. Однако скорость их движения значительно замедлилась, а после второго меткого выстрела шлюпка и вовсе остановилась. В панике быть подстреленным, "Tiburón" схватив полусознанную похищенную, заградил ею свою тучное тело. Приставил дуло пистолета в голову девушки и угрожающе закричал:
– Проваливайте отсюда, не-то ей не жить!
Этот вызов поколебал прежнюю решимость спасателей. Их лодка остановилась, но Федерико Бланко не опустил ружьё.
– Освободи девчонку, Пауло. Или тебе не поздоровиться!
– Кто ты такой, чтобы ставить мне условия? -  разъярился торговец тону своего давнего врага.
– Он у меня на мушке… - вполголоса проговорил Федерико  дабы похититель не смог услышать его слов. – Что скажете, Монтего?
– Поступай как знаешь, Бланко, - опустив голову, удручённо отозвался старец.
  Жажда мести за убитого сына, пылающая агонией в сердце Федерико, побу-ждала его прикончить убийцу. Однако из чувства жалости к пожилому рыбаку он не стал стрелять Пауло Монтего в голову. Опустил дуло и нацелился в жир-ное брюхо толстяка, так чтобы закончить эту переделку лишь ранением непри-ятеля.  Прицелился и мягко нажал на курок. В этот самый момент сознание вер-нулось к пленнице и она забрыкалась в крепких лапищах толстяка. Палец стрелка поджал курок до конца и точный выстрел окровавил пузо ненавистника. Тот схватился за живот и навалившись на девушку плюхнулся вместе с ней в воду. Заложницу угодившую под тяжесть его туши, потянуло на дно.
– Айза! – в исступлении закричал Мануэль.
  Несколько смельчаков нырнули вслед за ней. К счастью там было не глубо-ко и рыбаки сумели спасти утопающую. Её на лодке доставили на берег и ока-зали первую помощь. Айзабелл дышала, однако была без сознания. Перемести-ли в лачугу Монтего и приставили к ней сиделкой одну из соседок.
Люди на шхуне заметив происходящее вокруг тут же отчалили с места со-бытий. Кончина капитана, оказалась для них неожиданностью, если не сказать трагедией. Тела похитителя, рыбакам так и не удалось найти. Его унесло под-водное течение, а может и сам выплыл на каком-либо из Багамских островов. Последнюю версию спустя несколько лет после описанного инцидента, под-твердили рыбаки, якобы видавшие торговца жемчугом, живым и здоровым, да к тому же занятым своим прежним, доходным бизнесом. Но не будем заходить так далеко и описывать события не имеющие отношения к данной истории. Да-вайте вернёмся на уже знакомый читателю остров Эльютера, в рыбачью лачугу Мануэля Монтего, где в коматозном состоянии находилась героиня этого рас-сказа.
Айзабелл очнулась только на следующий день. Это чудесное пробуждение, вернуло ей некогда  утерянную память. Теперь она знала своё происхождение и вспомнила цепь событий приведших её в этот райский уголок Земли.
  Найденная на кладбище техника оказалась устройством связи между косми-ческими исследователями с их родной планетой. Вернув себе память, от по-вторно перенесённого шока потопления, Айзабелл, которую в действительности звали Ивона, после длительного молчания выйдя на связь с сородичами, сооб-щила им о своём местоположении. Об участи её супруга Нандо, она не ведала и узнать о нём можно было только попав обратно на родимую планету.
Дни ожидания вестей, от правительства планеты Каприт, были нудными и трепетными. Монтего, как и раньше считал инопланетянку своей внучкой. Он ревностно оберегал её, никому не позволяя с ней видеться. В деревне ходило много слухов и даже самых невероятных, но ни один из них не совпадал с ре-альностью.
  Тёмно-сизый небосвод осветили мириады мерцающих звезд и ночной бриз подул с охлаждённого побережья на океан. Мануэль с внучкой прогуливался по берегу. Это был последний день её пребывания на этом острове. Получив извес-тие от асагондцев, Ивона поспешила на место назначенной встречи. Облачилась в одежду своего мира, ничуть не пострадавшую от времени и сырости, и вместе с Монтего вышла на прощальную прогулку. Она сердечно благодарила человека приютившего её в своём доме, но никакие слова не могли выразить чувства ох-ватившие инопланетянку.
  Добрались до указанного сектора и вдали показалась тёмная фигура челове-ка. Сердце Ивоны бешено заколотилось увидев его. Выпустив руку старикана, она с волнением побежала навстречу незнакомцу, не сомневаясь, в том, что это был один из её сородичей. Приблизилась к посланнику и разглядев его черты лица при ярком лунном свете, бросилась тому на шею.
– Нандо! Ты жив!… Ты здесь!
– Конечно же жив, Ивона.
  Крепко обнявшись, они в волнительной радости неподвижно стояли не-сколько минут, не смея нарушить этот чудеснейший миг в их жизни. Первые нахлынувшие на них чувства приутихли и Нандо приступил к действию. Нажал на маленькую, невидимую кнопку пульта и дрожащий красный луч извергнув-шись на миг из его руки тут же погас.
  Невидимый доселе межзвездный корабль принял очертания. Светящийся диск бесшумно повис у самой водной глади. Старик Монтего заморгал глазами и ополоумевши что-то прошептал нечленораздельное. Он видывал всякие виды, но такой мистификации ему ещё не доводилось увидеть. 
– Прощай, дедушка Мануэль! – помахав ему рукой, простилась Ивона.
  Её спутник вновь нажал на пульт управления межпланетного судна, и всё вокруг осветилось на мгновенье трепетным светом, после чего пришельцев след простыл.
Повисший в воздухе светящийся диск легонько поднялся над океаном и стремительно понёсся ввысь. Спустя несколько секунд этот неопознанный ле-тающий объект затерялся в сиянии звёзд.
  Поселенцы Милларса ещё долго судачили о неведомой утопленнице став-шей внучкой рыбака. Со временем эти сплетни потеряли эдакий характер зло-словия и перешли к числу мифов и легенд. Впоследствии люди дополнили и приукрасили эту историю, и она заняла своё место в словесном фольклоре ост-рова. Ивону, в этих поверьях олицетворили с богиней упавшей в морскую пу-чину с небес. Наряду с ней главную роль в этих сказаниях играл Антонио Гар-сия Бланко, спаситель богини, павший в сражении со злыми силами. Истории эти были увлекательными, но в них было мало правды.
 После смерти Пауло Монтего по прозвищу "Tiburón" его отец, Мануэль Монтего, стал обладателем состояния погибшего сына. Пожилой рыболов пере-селился жить в Грегори Таун в одну из многочисленных резиденций, некогда преуспевавшего в бизнесе отпрыска. Остаток своих дней он прожил в довольст-ве и богатстве, хотя все эти блага не принесли ему ожидаемого, небывалого сча-стья.
  Мануэль часто задумывался о смысле жизни. И пришёл к удивительному умозаключению: 
"В жизни есть только одна истина, та которую люди не могут постичь. В на-чале жизненного пути мы не задумываемся о самой сути жизни. К молодости у нас нет времени для рассуждений. В зрелости пытаемся успеть сделать всё то, что не содеяли в двух первых стадиях этого пути. К старости же жалеем, что не прожили жизнь так, как бы хотелось. В чём же тогда суть жизни – в сожалении и ожидании? Сожалеем обо всём, что натворили и смиренно ожидаем неотвра-тимой смерти. Возможно есть ещё одно, ради чего в жизни стоит жить - это след, который человек оставляет после себя в пустыне жизни. Бесспорно этот оттиск остаётся после каждого человека. У одних он ослепителен, а других же теряются в бесчисленных следах человеческой истории. Насколько же ярко вы-ражен мой след в дюнах пустыни жизни?"
  Дойдя в мыслях до такого непростого вопроса, Монтего вспомнил родимую деревню: её знакомые глубоководные рифы, кристальные лагуны, лазурные во-ды с разноцветными рыбками и свой неимущий, но милый сердцу дом, где он был некогда счастлив с покойной женой и детьми, где время теряло свою силу. Воспоминания об ушедших днях и возродившиеся в памяти панорамы местно-сти, зажгли в сердце старика чувство отрады и гордости. Он уяснил, что прожил свою жизнь со значимостью и несомненно оставил свой след на Эльютере, рай-ском острове грёз.

                Конец.

1 Гальмидар  - созвездие Орла. Его альфа – система Альтаир.
2 Стрикл - километр.
3 Нэндракол – спасательная капсула.
4 Помешанная (исп).
5 Акула (исп).