Требуется женщина глава 18

Непогода все усиливалась. Холодный осенний ветер уже завывал за окном, барабаня в стекло тяжелыми каплями дождя. Аня стояла у окна и с тревогой смотрела на это буйство природы. Лоуренс положил телефонную трубку так и не дозвонившись до Синди, пересек комнату и подошел к Анне.
- Как хорошо, что мы успели приехать до этого ненастья, - прошептал он, обнимая Анну.
- У меня какое-то плохое предчувствие, - она развернулась, и очутившись в надежных объятиях Лоуренса, прижалась к его груди.
      Запах ее тела опьянил его. Лоуренс распахнул ворот блузки Ани так, чтобы можно было просунуть ладонь внутрь. Сладостно зажмурившись, он ощутил ее кожу – теплую, гладкую, трепетную, именно такую, о какой он грезил все это время.
      Нежное полушарие груди наполнило его руку. Беспокойные пальцы пришли в движение. Они бережно ласкали мягкую плоть.
- Аня…- тихо простонал Лоуренс. – как ароматно ты всегда пахнешь.
      Он обхватил ее лицо ладонями и вплотную приблизил к своим губам. Его рот никогда еще не был так жаден. У этого поцелуя не было прелюдии. С самого начала он был необуздан и дик. Ее губы без колебаний подчинились властному напору ненасытного языка, который тут же беспрепятственно проник в сладкую глубину женского рта.
    Вместе они легли на кровать – их губы не расставались ни на секунду. В объятиях Лоуренса была такая безумная страсть, такая жажда обладания, что в душу Ани закралось сомнение, что он вообще когда-либо отпустит ее. Но это сейчас для нее не имело никакого значения.
    Лоуренс перевернулся на спину, и, таким образом, она оказалась сверху. Ее колено уперлось ему между ног и тут же оказалось в плену сильных, мускулистых бедер. Она потерлась коленом о его твердое тело.
   Он склонился, чтобы поцеловать ее – долго и ненасытно. Рот девушки с готовностью ответил ему. Протиснув ладонь между их прижавшимися друг к другу телами, Лоуренс вытащил из-за пояса полы ее блузки и распахнул их. Ему пришлось оторваться от губ девушки, чтобы оглядеть ее целиком.
   Лоуренс пожирал ее жадным взглядом, чувствуя, что умрет, если тотчас не притронется к ней. И потому ему не оставалось ничего иного, как положить ладони на ее грудь. Великолепная белизна и свежесть кожи, утонченность изгибов ее тела, нежность сосков – все это было чудом, которым он не уставал упиваться.
- Ты прекрасна, - снова прошептал Лоуренс, осторожно приподнимая ее грудь. Его большой палец опять начал описывать медленные круги вокруг розового бутона, а глаза зачарованно смотрели на нее.
    Руки Лоуренса скользнули под голову Ани, в то время как он сам приподнялся над ней и тут же склонил голову, чтобы припасть ртом к ее груди. Потом пылкие губы заскользили вниз по ложбинке вдоль живота. Губы были горячими, язык неистовым; вместе они оставляли на животе Ани влажный след, заставляя ее мучиться в агонии сладострастия. Сняв с нее узкую юбку, Лоуренс нашел пупок и оставил на нем пламенный поцелуй
    Волны возбуждения одна за другой накатывали на Аню, пока рот Лоуренса продолжал любовную пытку. Неожиданно сотни игл наслаждения пронзили ее с такой силой, что она не смогла сдержать стона.
- О Боже… - пробормотала она. Ее тело сотрясалось от последних спазмов.
Аня неподвижно лежала, пытаясь сохранить ощущения, сочетавшие блаженную расслабленность и приятную тяжесть.
    Лоуренс склонился над ней, продолжая осыпать ее шею, плечи, грудь поцелуями. Его дыхание было быстрым и хриплым, ее – легким и почти неслышным. Аня потянулась и провела кончиками пальцев вдоль его спины, ощущая каждую впадинку, каждую выпуклость, каждый изгиб его тела. Ее ухо уловило тихий потаенный стон, переходящий в низкий хрип и достигший сладострастной силы, когда он овладел ею одним быстрым решительным движением. Их дыхание смешалось, тела двигались в едином ритме, его горячие губы иногда касались ее губ, бессвязно произнося какие-то слова. Время остановилось, и страсть несла их с неудержимой силой. Наконец, слияние разразилось бурным взрывом чувственности, опустошив их полностью…

   На обочине мокрого шоссе разрывали темноту светом прожекторов пара полицейских машин и машина скорой помощи. Рядом с искореженным аварией автомобилем суетились врачи, укладывая на носилки тело женщины. Пока полицейские замеряли след  шин, обрывающийся у края дороги; опрашивали немногочисленных свидетелей этой ночной трагедии, машина скорой помощи с оглушительным воем сирены покинула место аварии…
     Лоуренс проснулся как обычно, когда рассвет только вступил в свою силу. Улыбка умиления тронула губы Колдера, когда он взглянул на мирно спящую Аню. Осторожно убрав локон с ее щеки, мужчина поднялся с широкой кровати и отправился в душ.
      Спустя четверть часа, он появился на пороге комнаты с влажными от душа волосами. До начала утренних шестичасовых новостей оставалось пара минут. Поудобнее устроив подушку у себя за спиной, Лоуренс щелкнул пультом ДУ и включил телевизор.
      Последующие несколько минут «Новостей» в одно мгновение перевернули всю его дальнейшую жизнь.
      На экране показывали кадры ночной аварии, произошедшей в двух милях от мотеля, в котором они остановились. Сердце Колдера сжалось от дурного предчувствия. Когда камера взяла крупный план, Лоуренс побледнел, узнав в искореженном «Бьюике» машину жены. Секунды падали, как чугунные ядра. Мужчина замер – неподвижный, безмолвный, не в силах поверить услышанному.
- Нет, здесь какая-то ошибка. Этого не может быть… - размышлял Лоуренс, набирая номер ближайшего полицейского участка. – Сэр, мне необходимо получить более точную информацию об аварии на шоссе, произошедшей ночью.
- Кто вы и какая информация вас интересует? – с подозрением спросил голос на другом конце провода.
- Я муж той женщины, что попала в аварию. Мое имя – Лоуренс Колдер.
- Подъезжайте в участок, мистер Колдер, машину отбуксировали на стоянку. В ней были кое-какие вещи вашей жены.
- Хорошо, я подъеду сразу же после того, как съезжу в больницу.
  Аня проснулась от голоса Лоуренса. Мужчина с кем-то напряженно говорил по телефону. Пока она моргала в блаженном удовлетворении, пытаясь понять суть происходящего, Колдер поднялся с постели и начал быстро одеваться. Девушка резко села на кровати, удивленно оглядев мужчину.
- Лоуренс?- в ее глазах стоял немой вопрос.
- Одевайся, - бросил он, покидая комнату. – Сейчас подъедет такси.
Чувствуя, что произошло что-то страшное, Аня стала стремительно натягивать на себя одежду, пытаясь поспеть за Лоуренсом.
  Колдер вежливо и отчужденно открыл перед ней заднюю дверь такси, а сам сел рядом с водителем. Уже в машине девушка осмелилась спросить у необычайно сурового Лоуренса, куда они едут.
   - В центральный госпиталь округа, - последовал ответ. - Синди лежит в реанимации.
    Ответ Колдера был для Ани, как гром среди ясного неба. Всю дорогу до госпиталя она сидела как мышка, одна на широком заднем сиденье, размышляя о невероятности произошедшего. Затем, едва поспевая за его широкими шагами, следовала за Лоуренсом по коридорам больницы. Мужчина неизменно сжимал ее холодную ладонь в своей горячей руке, когда они садились в лифт, когда переходили по узким пролетам лестничных площадок. Лишь возле дверей отделения интенсивной терапии он остановился и отпустил ее руку. Повернувшись к Ане, Лоуренс еле слышно проговорил:
- Дальше я пойду один. Возвращайся вниз, посиди в буфете.
   Аня искала слова утешения, но они не давались ей и казались абстрактными. Ее затуманенный мозг не мог поймать их. Но все это не имело значения. Что бы она ни сказала, это прозвучит банально. «Боже, ну чем я могу помочь ему?»
   Она была человеком деятельным, и ощущение беспомощности было ей отвратительно. Ее неспособность помочь ему наполнила ее отчаянием.
   В уголках его глаз предательски блеснули жгучие слезинки. Лоуренс не дал им упасть, прижав кулаки к глазницам, а потом поспешно скрылся за дверью входа в реанимацию.
    В первый раз ослушавшись начальника, Аня не стала спускаться в буфет, а осторожно присела на край подоконника в конце коридора.
    Лоуренса встретил лечащий врач, который только что закончил осмотр пациентки.
- Я – муж миссис Колдер,  - представился Лоуренс.
- Мне очень жаль, мистер Колдер, но то, что случилось с вашей женой, было причиной ее быстрой езды по мокрому шоссе. Синди Колдер было сделано три операции. Мы боремся за ее жизнь, а вот жизнь ребенка, к сожалению, спасти не удалось.
Колдер удивленно вскинул доселе опущенный взгляд на доктора.
- Какого ребенка? С ней в машине сидел ребенок?
Врач замялся, видя изумление Лоуренса.
- Миссис Колдер была беременна на третьем месяце.
- Простите, док, я сейчас плохо соображаю, - постарался выйти из неловкого положения Лоуренс.- Могу ли я взглянуть на жену?
- Она очень плоха, - прокомментировал врач, подводя мужчину к стеклу, отделявшему палату интенсивной терапии от входа. - Честно говоря, не примите это за цинизм, мистер Колдер, но с ее заболеванием это один из лучших выходов.
- Вы имеете в виду аварию? - недоумевал Лоуренс.
- Я имею в виду ее онкологическое заболевание.
«Похоже миссис Колдер не посвятила мужа во многие свои тайны»- подумал врач. Он молча протянул Лоуренсу историю болезни пациентки, ткнув пальцем в нужную строчку. Пробежав ее глазами, Лоуренс все понял. Он окинул взглядом всю ту громаду аппаратуры, к которой было присоединено хрупкое тело жены. По трубочке в ее вену поступал раствор. Над Синди висела прозрачная емкость с кровью, пополняющей потерю крови во время операции. Постояв немного, Колдер, погруженный в свои мысли, покинул палату и медленно побрел по коридору.
    Аня поднялась с подоконника навстречу Колдеру. Он медленно приближался к ней. Его душевная боль была очевидна. Предупредив ее вопрос, мужчина умоляюще поднес палец к губам, призывая к молчанию. Он был похож на раненого, загнанного в угол зверя, который не позволяет к себе приблизиться тому, кто хочет ему помочь.
Спустившись в буфет, они заказали по чашке горячего кофе. Лоуренс по-прежнему хранил молчание, глядя куда-то вдаль, мимо Ани.
- Едем в полицию, - коротко бросил он, поднимаясь с пластикового стула.
     В полицейском участке им обрисовали картину того, что произошло ночью. Синди ехала на большой скорости по мокрому от дождя шоссе. На повороте она не справилась с управлением, и ее машина пробила бетонное ограждение дороги и скатилась вниз по склону.
      Слушая монотонный рассказ полицейского, Аня вдруг ясно представила, почему Синди Колдер оказалась в непогоду на ночном шоссе. Прозрение ослепило девушку: если бы они вернулись из поездки вечером – Синди была бы жива. Кто-то сказал ей, что Лоуренс не уезжал в командировку в Вену.
Аню бил озноб, тошнота подкатила к горлу. Она выбежала из участка и, спешно обогнув здание полиции, склонилась над землей возле дикорастущего кустарника. Ее вывернуло наизнанку. Кто-то протянул носовой платок, Аня приняла его, а потом подняла взгляд. Рядом стоял Лоуренс Колдер. При виде этого мужчины, она зашлась в истерических рыданиях.
- Лоуренс! Это из-за нас!.. Из-за меня! Слышишь, это я виновата!.. Синди ехала к нам в отель!
- Аня, тише, успокойся, - Лоуренс был в растерянности. Он схватил ее руки и завел за спину, а потом крепко прижал девушку к себе. Поглаживая ее ладонью по волосам, он шептал успокаивающие слова.
- Лоуренс, это из-за нас она попала в аварию, - вопреки здравому смыслу упиралась она. Поскуливая, словно раненый зверек, Аня прижалась к любимому. Ее руки обвили его шею, а лицо спряталось у него на груди.
К полицейскому участку подъехал серебристый «Кадиллак». Из него вышел Гарольд Фрезер. Увидев старика, Лоуренс выпустил Аню из своих объятий и поспешил к тестю.
- Мальчик мой, что произошло с Синди?
Колдер был поражен, насколько осунулся за последнее время Гарольд.
- Синди сорвалась с мокрой дороги, не вписавшись в поворот, - объяснил Колдер.
- Злой рок, - тихо произнес Фрезер и пошел к машине.
Аня с болью смотрела на опущенные от безысходности плечи старика. Он знал что-то, чего не знал Лоуренс.
- Гарольд, ты куда? – Колдер догнал тестя.
- Я еду в больницу. Ты уже был там?
Лоуренс кивнул.
- И что сказал врач?
- Она перенесла операцию. Сейчас проводится интенсивная терапия. К утру все будет ясно… Если она переживет ночь.
- А ребенок? – Гарольд осекся, потом посмотрел на зятя. - Ты знаешь о ребенке?
- Я узнал об этом только в больнице.
- Что с ее ребенком?
- Она потеряла его.
Обреченный вздох вырвался из груди Гарольда Фрезера.
- Не суди ее слишком строго, Лоуренс. Моя бедная девочка  хотела тебе все рассказать.
Теперь последний кусочек мозаики встал на свое место. Лоуренс понял все от начала до конца. И спешный приезд Синди в Прагу, и ее жгучее желание восстановить брак.
- Да, конечно, я не держу на нее зла. - Колдер был обескуражен признанием тестя. Видя, как тяжело переживает старик потерю, он произнес, - Но в любом случае, Гарольд, этому ребенку не суждено было родиться. У Синди лейкемия, четвертая степень.
Фрезер удивленно посмотрел на Лоуренса.
-        Значит, Синди не все рассказала мне, - тихо произнес он.
  –     Есть еще что-то Гарольд, о чем я должен узнать?
Старик молчал, словно раздумывая. А потом ответил:
- Если Синди поправится, она сама расскажет об этом тебе.
   Было искренне жаль старика, который не мог ничего сделать и  терял свою единственную племянницу. В эти мгновения Колдер поклялся себе, что не покинет Гарольда, что бы ни произошло.
Несмотря на просьбу Колдера, девушка отказалась уехать из больницы. Аня чувствовала личную ответственность в случившемся с Синди.
       Ночью у Синди Колдер ухудшилось состояние. Девушка поняла это, когда увидела дежурную бригаду врачей, спешно вбежавших в палату. Лоуренс и Гарольд, сидевшие рядом, торопливо встали и направились к дверям реанимационной.
       В пять утра Синди Колдер не стало. Врач, устало потирая веки, покинул палату интенсивной терапии. Теперь его помощь не требовалась. Аня подошла ближе и, едва сдерживая подступившие к горлу слезы, спросила, что послужило причиной остановки сердца. Врач окинул недоверчивым взглядом стоявшую перед ним женщину, но потом взгляд его смягчился и он произнес:
- Не все ли теперь равно, мисс. Она все равно была обречена.
Так Аня узнала, что Синди было отпущено каких-нибудь шесть-семь месяцев.
«Нет!»- в исступлении крикнула она, заткнув уши и  мгновенно осознав, что же все-таки произошло сейчас. Со смертью Синди для нее перестала существовать ее теперешняя жизнь.
  Лоуренс перевел взгляд на Анну. Она была мертвенно-бледна. Состояние девушки всерьез обеспокоило его.
- Аня!.. Аня, ты слышишь меня? – голос Лоуренса дрожал от тревоги.
Видя, что девушка не отвечает, мужчина попросил врачей сделать ей успокоительный укол.

     Желание Лоуренса Колдера ехать в Майами, чтобы похоронить Синди на семейном кладбище и уладить все возникшие с ее смертью проблемы, Аня восприняла как должное. В последующие дни Аня ушла в себя и с методичной точностью организовывала похороны. Лоуренс с болью смотрел на ее до дюйма выверенные действия, прекрасно понимая, что творится в душе девушки. Она по-прежнему была его безупречным секретарем, его правой рукой, но уже не была той Анной Ларионовой, что не давала ему продыху своим острым язычком. Колдер чувствовал, что теряет нить, связующую его с этой потрясающей женщиной, но ничего не мог с этим поделать. То, что произошло с ними, было чудовищным, неслыханным, неправдоподобным, словно сама завистница-судьба хотела запретить ему любить Анну.
      Все эти дни Анне мучительно трудно было ежедневно встречаться с дядей Синди. Старик был безупречно вежлив с ней. Гарольд приглашал Аню посидеть с ним в библиотеке или в саду. Однако общение с ним ей давалось с большим трудом. Невыносимое чувство вины не давало покоя ни днем ни ночью…
   Несколько человек в черном стояли возле арендованного для столь печальной миссии авиалайнера. Сильный ветер трепал волосы, пронизывал насквозь, леденя тело. Анна, похожая теперь на фарфоровую статуэтку, как тень стояла в стороне, ёжась от холода. Когда гроб с телом Синди, грузили в самолет, Аня почувствовала гнетущую пустоту, сковавшую душу. Никто, кроме Гарольда Фрезера не заметил, как качнулась ее фигурка, как бледные руки судорожно ухватились за рукав Даниэла, чтобы не дать себе упасть в обморок. Несмотря на собственное горе, старику было непонятно то состояние, в котором пребывала секретарь Колдера – Аня. За последние дни девушка сильно осунулась. Ее кожа казалась прозрачной от неимоверной бледности. По какой причине она так сильно переживала смерть Синди, совершенно чужого ей человека? Что-то в этой истории не так. Надо будет переговорить об этом с Лоуренсом.
            Через несколько минут самолет со страшным грузом взмыл в небо.