Вкусно!

Мои первые полторы октавы появились для меня в образе детского рояля. Пятилетней, мне был подарен рояль – красный, что говорило об определенной мере абстракции, с которой из взрослых игрушек получаются детские, и трехногий, что должно было свидетельствовать в пользу серьезности инструмента.
Оглядев сей странный для меня в ту пору предмет, я осторожно открыла крышку.  Настроение внезапно улучшилось, потому что пахло вкусно.  Пахло, как я теперь уже могу объяснить, и краской, и деревом, и лаком. В общем – вкусно. Достаточно вкусно для того, чтобы хотелось прикоснуться к клавишам. Так началось мое знакомство с творчеством. Не с музыкой, а именно с творчеством, потому что ведь можно было по своей прихоти давать петь то одной ноте, то - другой, а то и нескольким сразу, и все это складывалось в чудесные мелодии.
Я подавала надежды. И в семь лет полторы октавы стали для меня тесны, и у меня появилось вполне настоящее (огромное!) пианино…
Я закончила музыкальную школу… Я не посвятила свою дальнейшую жизнь музыке, потому что она требует тебя всего и без остатка, а на все остальное оставляет полторы октавы…
Не так давно, путешествуя по Рижскому взморью, я шла по отделенной от моря  полосой сосен улице, где уютно расположились деревянные виллы, многие из которых были сейчас почему-то брошены и заколочены. Проходя мимо одного такого на вид заброшенного дома, освещенного лучом ласкового июльского солнца, я вдруг услышала прерываемые ветром звуки пассажей. Сказочных, потому что это был Бетховен… Играли на рояле… Я стояла возле с виду заброшенного дома, мне не хотелось уходить… А чудесная музыка все продолжалась. Я вздохнула, глубоко вздохнула и вдруг почувствовала запах, пробивавшийся сквозь терпкий аромат полевых цветов и сосен. Запах и дерева, и краски, и вкусный-вкусный - лака… Ведь я была совсем недалеко от дома…