Конфискация

КОНФИСКАЦИЯ

Пьеса в одном  действии

Действующие лица:
БЛУДОВ ЛУКА СИЛЫЧ, начальник управления Министерства внутриутробного развития, мужчина 60 лет.
АЛЁШИН ПСОЙ ИВАНОВИЧ, его помощник, мужчина 40 лет.
ТИТАНОВ ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ, руководитель администрации председателя государственного внешнеторгового объединения, мужчина 50 лет.
АЛИ БАБА МУСА МУСАЕВИЧ, руководитель департамента Министерства казённого добра, мужчина 28 лет.
ОДИННАДЦАТЬ НЕМОЛОДЫХ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ВНЕШНЕТОРГОВЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ, лица обоего пола, всего пятнадцать действующих лиц, включая вышеназванных.

Зал коллегии Министерства внутриутробного развития. Большой прямоугольный стол. На стене двуглавый орёл.

Явление 1
За столом сидят четырнадцать человек. Нет Али бабы.

Блудов (сидит во главе стола). Так-с. Все в сборе, за исключением представителя Министерства казённого добра. Все знают, зачем мы собрались. 1 апреля Правительство приняло решение о передаче акций банков, принадлежащих всем вам, дорогие подведомственные внешнеторговые объединения, в руки нашего родного государства. Затем планируется приватизация этих акций и получение дохода в казну. Сегодня 24 июня, а об этом решении мы узнали в письменном виде лишь неделю назад. Уважаемый Али Баба, собрав от вас сведения о вашем участии в акционерных капиталах банков в апреле сего года, долго создавал схему отбора этих акций у вас. А сейчас Али Баба грозит снять с занимаемых постов всех руководителей нашего министерства, кроме Графа, конечно, если до 1 июля не будет исполнено это распоряжение Правительства.
Алёшин (в сторону). И поделом. Правда и нас, мелочь пузатую, выкинут на улицу, но это не страшно, получаю-то я всего 2000 рублей на руки вместе со льготами этими дурацкими. Самому не прокормиться и за квартиру платить нечем. Задолжал уже за три месяца. Жена ушла. Кому нужны нищие мужья. У меня и не стоит от макарон и каши.
Женщина в чёрном. Лука Силыч, это не прилично. Уже сидим десять минут, а Али Бабы нет. Ханство казанское.
Блудов (испуганно). Да вы что? Муса Мусаевич занятый человек. Он мне час назад сообщил по телефону, что если он не приедет, то пришлёт замшу Клавдию Ивановну!
Женщина в чёрном. Клавдию Ивановну-то? Эту, которая пришла из отдела канализации управления высотных домов? Так она же слов таких не знает, как акция, облигация, отчуждение, бенефициар!
Блудов (испуганно). Не надо. Ещё услышит кто-нибудь!

Явление 2
Неожиданно открывается дверь. В дверной проём влетает высокий молодой человек, стриженный наголо, с чёрной трёхдневной щетиной, в больших дымчатых очках и дорогом костюме.

Блудов (вскакивает с места). Муса Мусаевич! Как вы вовремя! Как всегда! Вот здесь, садитесь на моё место!
Али Баба (поднимает руки). Увольте! Я сяду рядом с вами.

Али Баба садится вдоль стола, люди пересаживаются в одном ряду, освобождая ему место.

Али Баба. Ну что? Надеюсь, что завтра я смогу рапортовать Правительству о досрочной передаче акций банков ранее 1 июля?
Блудов. Да! Только вот представители объединения забросали меня вопросами о технической стороне дела. Какова мол, процедура?
Али Баба. Как? Разве я не передал вам, Блудов, порядок? Разве вы не передали эту бумагу всем подведомственным организациям?
Блудов (делает тоскливое лицо). Передали, так сказать, да вот помощники мои куда-то её подевали!
Алёшин. Вы забыли Лука Силыч! Минказдобро нам ничего не передавало. Я проверял у нас и у них в секретариате.
Али Баба. Это что же такое! Меня ввели в заблуждение! Этого я так просто не спущу!
Титанов. Уважаемый Муса Мусаевич! Как нам удалось установить, в передаточном акте, согласно инструкции ФКЦБ пятилетней давности, необходимо писать - кому акции передаются: фамилия, номер паспорта. Кого писать – вас? Тогда сообщите нам номер вашего паспорта.
Али Баба. Какого такого паспорта? Пишите – Российская Федерация, а уполномоченное лицо – Минказдобро.
Титанов. Реестродержатель должен указать лицевой счёт уполномоченного. Назовите.
Али Баба. У меня с собой нет.
Женщина в чёрном. Если ваше уважаемое министерство разработало порядок передачи акций из одних рук в другие, то, во-первых, вы должны немедленно нам его раздать. Во-вторых, в этом вашем порядке должно быть указано то, о чём только что говорил Василь Василич.
Али Баба (присмирев). Я пришлю вам по электронной почте.
Мужчина в сером. Ну, допустим, Правительство решило получить с госпредприятий шерсти клок. Наша прибыль ничтожна. Правительство не даёт нам госзаказы, а даёт их частным предприятиям. А докладывать вам надо о том, что мы получаем доходы. Вот и решили вы лишить нас акций в банках! Но учтите, что многие эти банки по милости Правительства после кризиса 1998 года находятся в состоянии конкурсного производства и ни один этот банк, заметьте ни один, не сможет расплатиться с кредиторами. А вы планируете стать ответчиком перед кредиторами. Вы, разве, этого не знали?
Али Баба (воинственно). Вы из какого объединения? Как вы можете подозревать меня в глупости?
Алёшин (в сторону). Нет, он не глуп. Говорят, у него миллионное состояние, ездит не огромной немецкой машине с личным шофёром и личной охраной. Ни казённая «волга», ни гроши, получаемые им в министерстве, ему не нужны. Он, оставаясь чиновником, занял посты в советах директоров многих жирных предприятий и с этого кормится.
Блудов. Алёшин, что вы там бормочете? Объясните, как вы понимаете процедуру?
Алёшин. Гражданский кодекс подразумевает как приватизацию, так и национализацию имущества, в данном случае ценных бумаг. Конфискуют имущество по приговору суда у правонарушителей. При национализации или реквизиции Правительство должно выкупить эти ценные бумаги по рыночной стоимости, тогда в балансах объединений не будет дыры.
Блудов. Вы мне об этом не докладывали.
Женщина в белом. Ваш помощник прав. Мы не знаем, как отражать убыток в форме 2. Ведь это будет конфискация, то есть чистая потеря! Нам что, относить этот убыток на чистую прибыль? Это ведь наши долгосрочные финансовые вложения из фонда накопления, созданного трудовым коллективом. Если уж Правительство решило осуществить конфискацию нашего имущества, то сделайте это хотя бы без дополнительных убытков для нас. В распоряжении Правительства надо было отразить, что это изъятие уменьшает налогооблагаемую базу. Так что, Муса Мусаевич? Ведь Правительство СССР каждое объединение наделило уставным капиталом от трёх до шести миллионов долларов, а демократы обесценили эти капиталы до трёх-шести тысяч рублей: инфляцией, девальвацией и деноминацией. Можно считать, что уставные капиталы у нас уже конфискованы, остались активы, заработанные нами. И их конфисковать? Да ещё налоги платить за вызванные вами убытки?
Али Баба (зло). Вы сами пишите в налоговые инспекции, чтобы вас освободили от уплаты налога! Сами выходите в Правительство с предложением.
Титанов. Муса Мусаевич! Вы когда-нибудь обращались в налоговую инспекцию с просьбой освободить вас от налога, предусмотренного налоговым законодательством?  Их дело налоги собирать, а не освобождать!
Алёшин (в сторону). Муса, наверное, совсем не знает налоговое законодательство, ни как предприниматель, ни как частное лицо. Не имеет, так сказать, опыта уплаты налогов.
Али Баба (зло). Я считаю, что вы просто саботируете распоряжение правительства! Я не могу дольше здесь сидеть! Мне пора.

Али Баба поднимается со стула.

Женщина в чёрном. Муса Мусаевич! Мы не против отдать то, что сейчас уже почти не имеет цены или имеет отрицательную цену. Но избавьте нас от уплаты налога, который мы должны заплатить при отчуждении имущества с убытком по балансу, исходя из действующего законодательства, для которого это распоряжение просто подзаконный акт. Кроме того, 1 июля будет через 7 дней, а процедура отчуждения займёт несколько месяцев в некоторых случаях, считая с момента получения реестродержателем подготовленных нами документов на основе порядка, утверждённого вами и которого мы ещё не видели!

Али Баба молча выходит из зала. Блудов торопиться за ним, открывая перед ним дверь. Оба скрываются.

Титанов. Псой Иваныч! Ты получил этот чортов порядок?
Алёшин. Перед началом заседания я созвонился с Иркой из секретариата Али Бабы. Она забыла направить нам его. Ещё с мая бумага лежит. Говорит, что этих бумаг у неё тысяча, и все они для неё одинаковы и никакого преимущества друг перед другом они не имеют. Сейчас схожу к факсу. Может, она уже выслала. Я размножу, сделаю 15 экземпляров и всем раздам в течение получаса. Подождите.

Алёшин выходит.

Мужчина в сером. Вот хамы! А туда же, управлять государством! Законов своих не знают. Законы не для них, а для нас – дураков! Творят всё, как большевики в семнадцатом. Входят в банки, делают изъятия. А ведь жульё в десять раз их хитрее. А с нами им просто, мы люди бесхитростные, привыкли всё исполнять.
Титанов. Судьба наша незавидна. Госзаказов нам не видать, наличных у нас не бывает. Сживут они нас со свету. На каждом углу говорят, что мы не умеем работать, то есть, не умеем добывать чёрный нал и им платить. Мой председатель не будет платить, хотя бы потому, что твёрдо убеждён, что не хочет садиться в тюрьму за неуплату налогов и за уплату взяток. На Руси ворам почёт, а воришек бьют. Не хотим быть битыми.

ЗАНАВЕС

Copyright 2002 foma zamorski