На мосту

Посвящается моей маме
Она смотрела на нее с последнего ряда. Вот она – «Мисс Королева», «Мисс самая-самая». Длинные белокурые волосы, ниспадающие по плечам, стройная, облаченная в длинное и изящное платье фигура. В руках – охапки цветов.  Мужчины в пиджаках толпятся у края сцены, терпеливо дожидаясь своей очереди поцеловать ее ручку и произнести несколько слов поздравлений.
«Я бы отдала всю свою жизнь, чтобы очутиться на ее месте! Пусть бы это был мой последний вечер, только бы  хоть на минуту стать ей… Так же как она с ласковой и чуть небрежной улыбкой принимать этот водопад комплиментов, так же легко покидать сцену под обрушивающийся шквал аплодисментов. Быть ей… Господи, как бы я хотела быть ей!!!»   
Шоу подошло к концу. Зрители покидали насиженные за два часа теплые места, мощный людской поток устремился к выходу, где разбился на несколько русел: к гардеробу, к туалету, к буфету.
- Что сидеть-то, поползли, - прозвучал внезапно над ухом раздраженный голос подруги, - и так сейчас возле гардероба толочься. Меня Ханя убьет, если я опять на полчаса опоздаю!
Сливаясь с массой других зрителей, они протекли мимо опустевшей сцены. Теперь она казалась серой и скучной, совсем не такой, как когда там стояла озаренная многочисленными юпитерами победительница.
«Я бы отдала всю свою жизнь, чтобы очутиться на ее месте…»

               
Полчаса спустя  Лена и Аня вышли на улицу, где и расстались. Аня поспешила к своему Хане (уменьшительно-неласкательное от Михан), а Лена отправилась домой. Она не видела и даже не подозревала, что белокурая красавица в длинном платье в этот момент стояла совсем одна в крохотной комнатке со сжатым в руке телефоном. В трубке уже давно шли короткие гудки, но она этого не замечала. По щекам катились слезы.    

- Ладно, удачи. Я пошел.
Лена смотрела ему вслед. Еще один парень, который говорит  «удачи» и уходит.  А ведь что только она не делала, чтобы ему понравиться. Не помогло. Странно, она ведь, в конце концов, не уродина. Наверное, просто неудачница.  Если бы дела плохо обстояли только с парнями… Она тяжко вздохнула, вспомнив обо всех не сданных до сих пор долгах, о предстоящих зачетах. Да еще и погода мерзкая. А домой идти не хочется – куковать там до вечера одной в полутемной маленькой квартирке. Хоть бы, какое домашнее животное зависти, так нет, родители упрутся рогами и ни в какую. А то, что у нее уже крыша медленно едет сидеть в четырех стенах полдня, когда не с кем поговорить – это уже неинтересно. Зато не линяет никто. 
Проходя мимо киоска Лена купила себе хот-дог. Пожрать – вот единственная радость, какая осталась. Можно еще, конечно, прошвырнуться по магазинам, посмотреть косметику, помечтать о том дне, когда она сможет позволить себе купить абсолютно все, что пожелает. А заработает эти деньги в качестве фотомодели, снимаясь для модных журналов. Рассчитывать на карьеру топ-модели рост не позволяет даже в мечтах.   
Хотя – нет, надоело. Надоели мечты, сколько она себя помнит, она всегда только ими и жила. Проблемы ли с учебой, с мальчиками, дома – она представляла себе тот день, когда все изменится, и жизнь ее станет насыщенной и интересной. Однако шли дни, даже годы, сейчас она уже далеко не ребенок, а по-прежнему самым светлым пятном в ее жизни остаются мечты.   
Можно еще зайти узнать, не появилась ли работа. Хоть деньги заработать – лучше, чем бесцельно слоняться по улице.  Да, надо зайти.


- Девушка, выпейте воды. Вот так, хорошо-хорошо. Платочек есть? Давайте, я вам свой дам.
Доктор вновь забегал вокруг белокурой красавицы, безвольно сникшей в кресле. Да, тяжело сообщать людям, что их любимый человек скоро умрет. Доктор считал себя неплохим знатоком жизни – ему довелось перевидать на своем веку немало – и слова, под которыми он махнул бы роспись не глядя – «Красивая, значит стерва!». Какой бы доброй и милой она не казалась на первый взгляд, сущность рано или поздно все равно проявиться. Однако эта девушка сюда не вписывалась.
Впервые он увидел ее в приемном покое – было утро, и он только заступал на дежурство. Девушка полудремала, притулившись на обшарпанном деревянном стуле, в окружении таких же измученных бессонной ночью и волнением людей, чьих близких доставила в ту ночь в больницу скорая. Позже доктор узнал, что она – нет, даже не невеста, просто подруга, girlfriend, веселого молодого паренька, Гриши, прибывшего далеко за полночь с довольно безрадостным диагнозом. То, что именно «не невеста», не раз говорил сам Гриша, когда в периоды улучшения они вели с ним долгие и весьма беспечные для тяжелобольного разговоры. Внешним видом Гриша немного напоминал мячик, или, более художественно – колобка.  Невысокий, плотный (и явно склонный к полноте…), но при этом удивительно проворный и живой. Не многие девушки могли устоять перед его белоснежной  «рекламной» улыбкой и нахальным, но чертовски милым взглядом огромных карих глаз. Как успел выяснить доктор, он закончил физический факультет по специальности  «ядерная физика», но уже два года работал рекламным агентом и успел заключить больше сделок, чем все остальные сотрудники вместе взятые. Людям нравился  «колобок», беспечно врывающийся в их офисы, дабы поведать о дешевых и неимоверно выгодных услугах, предоставляемых его агентством. Главную роль, конечно, играл  скрывающийся под личиной этакого обаятельного парнишки живой, отлично развитый за годы учебы ум. Просто, безо всякого напряжения, Гриша отвечал на самые каверзные вопросы потенциальных клиентов, превращая их к концу разговора в реальных. И мало кто из них жалел об этом впоследствии.
А теперь на лице этого человека лежала печать смерти. Он уже несколько суток практически не приходил в сознание, и с каждым часом грань, отделявшая мир живых, становилась тоньше. Доктор не брался сказать, произойдет ли это через час или через день, а глядя в эти прекрасные, покрасневшие от слез и бессонницы глаза, он, вообще, не мог вымолвить ни слова.   
 

Хлопнула позади дверь подъезда. На улице опять шел противный мелкий дождь. Не зная, куда себя деть, она оставляла позади себя улицу за улицей и, в конце концов, очутилась на набережной.
«Что это – подростковый симптом?! Где все – родители, друзья, близкие люди, были близкие совсем недавно…» Давно ли они с подружками обменивались наклейками из жвачки  «Элен и ребята», с обожанием смотрели этот сериал, счастливо танцевали медленные танцы на школьных дискотеках и шли потом гулять – большими-большими компаниями… Тихонько обсуждали между собой способы контрацепции, тайком передавали друг другу книжки вроде  «Рабыня страсти» или  «Секс глазами мужчин»; да, секс тогда был только в теории. Практика пришла позже…
Она нашарила в сумке сигареты и зажигалку. Сначала они курили просто, чтобы попробовать, потом во время дискотек и домашних вечеринок, выходя на балкон и обмениваясь там ценной информацией. Теперь не с кем ей обмениваться, да и нету никакой ценной информации, есть только противный дождь, да черная вода внизу. Она и не заметила, как вышла на мост.
«А что будет дальше? Рассвет, новый день, и все завертится сначала. Лучшее, наверное, осталось позади, а впереди… Как неохота идти домой!».
Она остановилась, облокотилась на перила. Как неохота идти домой…Внизу вода, а кругом темнота. Как неохота идти домой… Сигарета истлела до самого фильтра, щелчком она бросила ее вниз. Проводила взглядом. Та долетела до самой воды, так и не погаснув. Как неохота идти домой…
Внезапно ее внимание привлекла какая-то фигура.  Пошатываясь, словно пьяная, она стремительно приближалась. Не дойдя метров десять, остановилась, буквально обрушавшись на перила.  Свет фар проезжающей машины высветил красивое лицо, обрамленное длинными белокурыми волосами. В ту же секунду она узнала эту девушку.  «Мисс Совершенство», королева сцены… Та, что всего неделю назад, стоя в свету прожекторов, принимала охапки цветов и комплементов.
Она-то тут что делает?!!
Девушка между тем решительно перекинула одну ногу через перила.
- Стой! Не делай этого! Остановись!!!
Что было мгновением позже, она не помнила.  Помнила лишь как крепко держала девушку за руку, а та, словно придя в себя, переводила взгляд, то на воду внизу, то на свою неожиданную спасительницу.
- Ну… Меня Лена зовут, а тебя? – не зная, что принято говорить в таких ситуациях, вымолвила, наконец, спасительница.


Ее звали Вика. Давно потеряв счет времени, они сидели у маленького костерка; над головой темнела черная громадина моста.
- Я ведь любила его, понимаешь?.. Вот ты кого-нибудь сильно любила, не считая папы-мамы, братьев, сестер, родственников?  Я – нет. До Гриши моей самой большой любовью была моя собачка, пекинессик, и все. Парни, конечно, клеились, но, а мне-то что? Гуляла с некоторыми, с одним даже жить вместе хотели, а потом встретила Гришку и поняла, что такое любовь… Знаешь, говорят, бывает, женщина с мужчиной любовью занимаются, а она лежит и думает:  «Что-то потолок тут давно не белили…». У нас с Гришей все не так было, настоящий омут, я ни о ком и ни о чем другом даже думать не могла порой… Может любила его слишком сильно, может даже сильнее, чем он меня… А это плохо. Мужчина должен любить сильнее. И видишь, чем все закончилось. Он уже никогда не позвонит и не придет!..
Вика вновь заплакала. Бурно, навзрыд, по-бабски.  В ней ничего не осталось от  уверенной красотки со сцены. Тогда нельзя было не любоваться ее красотой, а теперь – не сочувствовать этому искреннему, всепоглощающему горю.
Не находя подходящих слов, Лена ласково эту заплаканную и, наверное, самую несчастную девушку на свете. 
- Да, кстати, - Вика попыталась хоть на секунду отвлечься, - а ты-то что так поздно на мосту делала?
- Я…  Да так, за сигаретами шла.