Я сижу на своем постоянном месте - сексодроме - двух сдвинутых вместе кроватях, телевизор выключен, растение шевелит листьями от ветра из форточки, а жизнь представляется пустой и ненужной. Вчера приходила Ленка делиться впечатлениями о первом аборте. Говорит, чистилась по знакомству, и вместо обычного обезболивающего ей вкололи какие-то галюциногены. Часа три Ленка восторженно повествовала о крутых виражах и компьютерных трюках, и световых эффектах, которые ей привиделись, а я сидела и внимала ее бредням, немного завидуя. Нет, не поймите меня превратно: я не собираюсь делать аборт, не увлекаюсь наркотиками, но жизнь в последнее время так скучна, что небольшая доза галюнов не помешает. Сегодня я немного развеялась в институте, а под вечер, тоскуя от непроходимой скуки, я поглаживала шершавую обложку первой части «Хроник Амбера» (ее-то я уже закончила), впереди не мерцало ничего интересного. Пятый курс, полное отсутствие какого бы-то ни было жилья, работы, да и вообще перспектив. А ведь я привыкла порхать беззаботной бабочкой, зная, что тыл надежно обеспечен...
Я падаю на плоскую общаговскую подушку, пытаясь развеяться в медитации. Училась медитировать я самостоятельно, поэтому вышло чего-то не то. Сперва с закрытыми глазами я усердно пыталась внутренним зрением сканировать мозг, но кроме темноты ничего не увидела (нет, это меня вовсе не удивило - тьма в мозгах для нашего института вполне нормальное явление), потом, преодолевая боль и страшную беззубую улыбку, попыталась найти блок памяти, гляди, что-либо интересное объявится. Только, видать, мозг опосля подобных исследований совсем перестал работать, и я вдруг давай представлять себя деревом. Почему-то тополем. Тополем с устремленной вверх кроной, ноги - корнями, спрятанными в холодной земле, зато и первыми получающими пищу; согретую солнцем, верхушку; ствол, обвеваемый легким ветерком,.. и вдруг дерево раскрылось, обнажило черную сердцевину и выпустило странного попугая. Не могу назвать его зеленым, но ощущения от него остались именно как от такого. Дальше не было такой яркости - высунутый язык, за ним - красивая овчарка, затем бегущий и растворяющийся в ярком зелено-желтом свете фокстерьер. Далее явился заяц, за которым медленно вырастает Д - -образная стена с отверстием, оттуда кубарем выкатилось нечто напоминающее то ли зародыша, то ли жабу... Зародыш покатился вправо, в отличие от попугая, собак и зайца, двигавшихся или смотревших влево. Я испугалась: картинка стала стабильной, - неужели всё? И дальше только я сама? Только зародыш с сосущим пальцем?.. По идее сейчас должно было пойти изображение слезы, но вместо этого - четкое изображение пловца, молнией скользнувшего под водой и выпрыгивающего, разбивая лед. На взметнувшуюся вверх прекрасную фигуру обрушился поток того же ярко-зеленого света, который можно увидеть в тот момент, когда закрываешь глаза, глядя на солнце. Пловец раздвинул руками пелену света и воззрился на меня. В сравнении с ирреальными предыдущими видениями ощущение карего взгляда было настолько реальным, что мороз пошел по коже. К тому же пловец заговорил голосом очень далеким от загадочного:
- И кто тебя просил лезть так глубоко в твой мозг?
- Мой мозг, - не растерялась я, - Куда хочу, туда и лезу!
- Угу, только есть места в твоих извилинах, откуда не вылазят! Ты углубилась в базу подсознания. Выхода назад нет. Ты умерла.
- Правда? - ехидно поразилась я, считая происходящее типичным послезакатным сном. - Совсем?
- Зря ты шутишь, - мрачно ответила водоплавающая личность. - Есть два уровня подсознания: если заходишь в первый, сходишь с ума, а если какой-то идиот пересиливает себя и лезет во второй уровень - его тело умирает. Глянь-ка:
Пловец провел рукой, и появилась немного размытая, но достаточно четкая для понимания картинка: мой сексодром, покрытый клетчатым зеленым пледом, на пледе - я, в драных джинсах и кроссовках, вид у меня был как у спящей, только вот грудь не вздымалась, как обычно, при вдохе и выдохе, и по ноге медленно полз таракан. Это убедило меня в моей смерти - таракана на себе можно стерпеть лишь будучи мертвой. Я живо представила: обеспокоенные моим долгим отсутствием друзья взламывают дверь, находят мой полуразложившийся труп и обоняют вдобавок трупный запах - и все это на фоне свежеубранной тумбочки, уставленной разными парфюмерными причандалами!
- Мне это не нравится. Умирать надо красиво, а не в драных джинсах на вонючем трупе.
Пловец уже успел выбраться на лед и сидел там, беззаботно помахивая... рыбьим хвостом - ног у него вроде не было. Похоже, мой растерянный вид вызвал у него сожаление.
- Не расстраивайся. Ты еще можешь вернуться в свое тело. Однако тебе придется отыскать ключ для обратного входа во второй и первый уровни подсознания, иначе Ида.
- Аида, - сорвалось у меня с языка. Впрочем, происходящее давало реальный шанс избавиться от скуки, да и мое тело надо бы оживить. Конечно, вы скажете, такое тело и оживлять-то незачем, но мне оно дорого как память о двадцати двух годах безоблачной жизни, или она мне казалась такой сейчас? После смерти? - Ладно, валяй, говори, где надо искать ключ и какой он из себя?
Русалк почесал мускулистой рукой густые черные волосы.
- Я не знаю, какой он из себя! Но ты его узнаешь. Третий глаз у тебя во лбу специально предназначен для таких целей. А где найти ключ известно старому друлю.
- Кому? Друлю? Это еще кто?
- Есть тут одно чмошное существо. Да ты сама его скоро увидишь, -пловец, похоже, отличался словоохотливостью. - Сперва тебе нужно выйти из второго подсознания...
- Подожди. Если я могу выйти из второго подсознания, значит, я могу вернуться в первое, а потом в сознание и ожить? Нет? Че, обратная дорога не катит? Ладно. Тогда как мне выбраться из второго подсознания?
- Нет ничего проще, - пловец зевнул и прикрыл рот хвостом, - Давай руку. Я ухватилась за него и в мгновение ока очутилась на поверхности. Сразу же яркое солнце ослепило меня, играя всеми оттенками сверкающего льда. Когда глаза немного привыкли, я увидела... себя, себя в тех же давно не синих и разодранных на колене джинсах и в любимой рубашке непонятной расцветки. Я уселась на лед рядом с русалком:
- Никогда не думала, что у меня такое яркое подсознание.
- Не обольщайся, - лениво буркнул русалк, греясь под солнышком, - это уже не твое. Твои мозги заканчиваются под коркой льда. А это уже общий неосознанный мир людских ужасов, ночных кошмаров, несбывшихся желаний и бредней. Сюда мало кто попадает, а еще меньше возвращаются. Впрочем, ключи от подсознания находятся здесь. Будем искать. Вставай.
Солнце грело так приятно, а лед был таким теплым, что мне вообще-то не хотелось никуда идти.
-Слушай, - так же лениво буркнула и я, -Может, ты плод моего больного воображения или ты мне снишься? Нет? Жалко... Мы хоть не спешим?
- Спешим, - русалк расстегнул молнию сбоку хвоста, снял его, оказавшись в защитной расцветки штанах. Из хвоста же русалк достал небольшой рюкзак, пистолет и кустарный медальон, который сразу же нацепил на шею. - Спешим, Нам необходимо во что бы то ни стало выбраться отсюда до ночи, пока кошмары и монстры не напали на нас. Вставай! Труба зовет.
Пловец аккуратно скатал рыбий хвост в тугой рулон, запихнул в рюкзак, натянул майку цвета хаки, прицепил пистолет на пояс и сказал, что готов.
- Куда мы идем? - спросила я, когда мы прошли километра два по бесконечному льду. Еще меня беспокоил вопрос о том, кто такой мой спутник и чем он занимался в моем подсознании. У меня не так много мыслей в мозгах, чтобы позволить копаться там кому- то постороннему. - Так куда мы идем?
- Искать друля. Только он может помочь нам найти место, где спрятаны ключи. И лучше тебе помолчать, пока мы на открытой местности. Здесь полным полно всякой гадости, которая так и стремиться тебя сожрать.
Мы шли молча, хотя вопросы кишмя кишели у меня в голове... В голове? Но я вроде как выбралась из головы? Мои мозги лежали у меня под ногами, я шла по ним, как по простой дороге и одновременно могла соображать. Если мозги закончатся, смогу ли я думать, чувствовать, двигаться? Выберусь ли я отсюда, или мой труп при живой-то мне похоронят? Почему солнце греет, а лед не тает? Происходящее казалось мне бредовым сном после очередного тома фантастики. Сейчас кто-то постучит в дверь, и я проснусь с головной болью, проклиная незваных гостей. Вместо пробуждения и оживляющего стука вдруг послышался нарастающий гул. Я оглянулась в поисках источника шума, но пловец сильным подзатыльником бросил меня на лед, я не успела даже возмутиться, - его рука крепко прижимала мою голову, а вторая - тело. Сам он тоже лежал, не шевелясь, только
шептал в самое ухо:
- Ради Бога не двигайся. Умоляю, лежи тихо.
Огромная черная тень закрыла солнце и будто набросила на нас одеяло. Поднялся сильный ветер, в лицо полетели песчинки и мелкие камешки, песок скрипел на зубах, ледяной ветер пронизывал до костей. И мне не нравилось пребывать в неведении; вырвать голову из-под руки пловца было делом одной минуты, повернуть ее вверх тоже не составило труда. Пловец оказался прав - лучше бы мне не шевелиться: прямо передо мной хищно оскалился огромный клюв, полный острых зубов, черные злющие глаза, с мелкую тарелку каждое. «Птица» с радостным кровожадным криком шуганула на меня. Я оцепенела: хищный клюв приближался со скоростью звука. Пловец резко ткнул меня в спину, я откатилась, а клюв птицы вонзился в лед, пробивши его сантиметров на двадцать. В мгновение ока пловец выхватил пистолет и всадил пулю в бешено вращающийся зрачок. Во все стороны брызнула темная и густая жидкость, тварь испустила душераздирающий вопль, потом тяжело свалилась вниз, хряпнув меня по заднице своим тяжеленным крылом. Тем временем пловец вскочил на ноги и принялся методично всаживать пули в разные части туловища. Наконец тварь перестала трепыхаться...
- Издохла,- облегченно вздохнул пловец, вытирая пот со лба .- В другой раз будь добра слушаться.
Он помог мне выбраться из-под «птички», перезарядил пистолет, выдрал пару перьев из хвоста жертвы, спрятал в рюкзак, туда же бросил выбитые из клюва зубы.
- Зачем? - полюбопытствовала я.
- Продам. В здешних местах идет не хуже слоновой кости. Тем более мандрула дикая. В отличии от домашней и зубы и перья на ней целые. Мандрула?
- Да, так ее называют. Местное население на ней охотится. Чего смотришь? Ведь если птенцу спилить зубы и притупить клюв, а потом еще и приручить, то получится вполне приличная леталка, куда выгоднее лошади. Можно сесть вдвоем, втроем, опять же сам не бегаешь за зверем, а только направляешь мандрулу. Гляди, какой клюв. Кого хочешь унесет.
Я стала уставать от долгой ходьбы, ледяному полю не было конца и края, голубое безоблачное небо постепенно розовело, темно-синие полосы пронизывали его сверху донизу, яркое солнце заступило сумерки, холодало. Пловец, с тревогой глядя на небо, ускорил шаг, я едва поспевала за ним. А пловец уже почти бежал, проклиная свою и мою медлительность. Я не понимала, почему мы так спешим, ведь нигде не было видно никакого убежища, один сине-розовый горизонт. Стараясь больше не раздражать пловца, я ускорила шаг, мне даже удалось обогнать спутника, как вдруг земля
закончилась, я взмахнула руками (со стороны, наверняка, выглядело жутко нелепо) и помчалась вниз, будто по желобу для бобслея. В ушах свистело, я набирала ускорение, пальцы судорожно пытались за что-то уцепиться , острые ледышки раздирали кожу... Впрочем, восторг от полета заглушал страх. Полет (или скольжение?) длилось долго: я успела себя представить Алисой в стране Чудес, Валентиной Терешковой и полной дурой, потому что полезла не туда. Скользкая трасса завершилась трамплином, меня подкинуло (спасибо, хоть не сильно) и швырнуло на большую кучу листьев. Не успела я оглянуться, - рядом приземлился пловец.
За время полета наступили конкретные сумерки. Вблизи не было видно ни огонька. Однако же пловец не терял надежды, а бросился дальше. Мне оставалось лишь уцепиться за его руку, чтобы не отставать.
- Не могу больше бежать, - задыхаясь, прошептал про себя пловец. Внезапно рядом раздался противный голос:
- Можешь, ты все можешь. Беги, беги. Сейчас второе дыхание откроем. Ну! Раз-два, раз-два, раз-два!
Этого еще не хватало! Теперь надо бояться кого-то третьего. Я еще крепче вцепилась в спасительный локоть. Неизвестный мир окружал меня, всюду чувствовалось дыхание тревоги и неуверенности. Мне ой как не нравилось такое состояние, поэтому обрадовалась, когда пловец остановился, чтобы сделать факел.
- Друли живут в норах, - пояснил он, становясь на четвереньки и ныряя в какую-то дыру, вырытую в земле. У меня не было выбора, и хотя узкая земляная галерея вот-вот грозила обвалиться, передвигаться можно было только на четвереньках, факел коптел, а мой тыл (читай, задница) оставался опасно неприкрытым, я мужественно лезла за пловцом, поскольку оставаться на улице было еще страшнее. Здесь давила на нервы гробовая тишина, нарушаемая шуршанием коленей и локтей.
- «И в забой отправился парень молодой», - деланным баритоном пропел тот же вредный голос. В длинной галерее песня, отпрыгивая от стен, пролетела вдаль.
- Заткнись, - прошипел пловец. Голос умолк.
- Кто это? - я хотела выяснить чисто для дальнейшего спокойствия.
- Не обращай внимания. Мой внутренний голос.
- Отчего ж так громко?
- Долгая история.
- Расскажи! - взмолилась я, так как слушать тишину земли было уже не под силу.
- Да напал на меня однажды фразер, а у него когти - ну специально внутренности вырывать. Зазеваешься - душу ж вынет. У меня как на грех, никакого оружия. Голыми руками фразера не возьмешь. Оставалось только бежать. Хорошо еще дело было в лесу, фразеровы щупальца за деревья цепляются, он бежать быстро не может. От бессильной злобы эта тварь размахалась своими щупальцами, и один из них царапнул меня где-то в районе желудка. Я отскочил, но недостаточно проворно - коготь едва не захватил позвоночник. Я сомлел. Когда очнулся, фразера уже не было, зато в груди зияла огромная дыра, а вокруг меня прыгало нечто размером с лесной орех и варнякало противно и назидательно. Превозмогая боль, я прислушался: существо вякало тонюсеньким голоском:
- Разлегся! Вставай, ты! Иди, ищи лекарство, не то сдохнешь, аки пес! Ну, вставай же!
- Что ты такое?
- Я твой внутренний голос. И не ори пожалуйста, ты меня сдуешь. В общем, существо оказалось выпавшим из раны внутренним голосом. Впихнуть его обратно не получилось, пришлось соорудить для него медальон с громкоговорителем. Мы с ним неплохо живем, кормить его не надо, мыть не надо - только вот язык очень длинный.
- Не забудь упомянуть, что я даю тебе нужные советы!
- Ладно-ладно, закрой рот.
Минут через десять, когда я успела натереть локти и коленки, мы вползли в широкую пещеру с множеством отходящих разветвлений.
- Здесь будем ждать друля, - пловец воткнул факел в землю и блаженно разлегся на полу. Я, последовав его примеру, незаметно заснула.
Разбудил меня разговор между пловцом и длинным червякообразным созданием с длинным носярой, седой бородой и неким подобием костяного гребня на голове.
- Мы ищем место, где спрятаны ключи от подсознания, - упорствовал пловец, а друль ехидничал:
- Разве твое тело ожило? Или кто-то выкопал его из могилы? А, может, тебе хочется побыть привидением? Эдакой бестелесной субстанцией, завывающей по ночам и живущей на чердаках заброшенных домов? А-а! Догадываюсь! Ты нашел возможность подработать, воруя мысли?
- Нам нужны ключи от ее подсознания, - пловец указал на меня. Червякоподобный друль бесшумно скользнул по земле и вперил в меня свои водянистые гляделки.
- Ты хочешь вернуться в свое тело? Не боишься?
- Чего я должна бояться?
- Разное может быть. К примеру ты опоздаешь и, вернувшись, застанешь свое тело в могиле - вряд ли тебе это понравиться. Или такое: путь к ключу наполнен опасностями, ты можешь не дойти, погибнешь...
- Не понимаю, - перебила я, - как я могу погибнуть, если тело уже мертво? - Друль раздражал своим высокомерием. Пловец, видно, тоже недолюбливал дедугана, но попытался примирительно объяснить:
- Ты теперешняя - это часть мозга, который отвечает за жизнедеятельность всего организма. Пока ты живешь, живет и твое тело, при условии, что ты в нем. Но если тебя убьют - у тела не останется никакого шанса.
- Ну, допустим. Дня четыре у меня есть, пока не обнаружат моего отсутствия в институте. Я успею?
- Трудно сказать. Туда может дойти лишь сильный духом человек, который не дрогнет сердцем перед опасностями, который честный, смелый, у которого большая вера в свое дело... - замогильным речитативом вещал друль, медленно раскачиваясь всем телом из стороны в сторону, - Только такой человек достигнет цели. Здесь нет места хитрости, лицемерию и обману. Быть умным - неотъемлемое составляющее. Чем содержательнее и отдаленнее цель, тем сознательнее поступки. Человек в трудной ситуации должен мобилизовать все силы...
Старик вел себя словно сумасшедший. (Да он маньяк! Шпарит, как по учебнику психологии). Монотонный голос уродливого старца раздражал меня больше, чем его малопривлекательная внешность. Я уже собиралась обругать друля непотребными словами и этим вывести его из состояния прострации, но пловец опередил меня: он схватил друля за передние граблеобразные лапы, хорошенько тряхнул и крикнул:
- Верни мне память, и я сам найду ключи! Слышишь, верни! Я же знал, где находится то место. Что ты сделал с моей памятью? Ты ее продал? Куда ты ее задевал?
Старый друль очнулся. В гляделках мелькнули проблески сознания. Он захихикал:
- Память? Она-то есть. Но зачем тебе знать место?
- Я хочу стать проводником!
От этих слов тусклый огонь факела вспыхнул с необычайной силой. Со стен и потолка посыпалась земля внутренний голос испуганно пискнул, друля отнесло к стенке, нора заходила ходором – началось землетрясение. Минуты через две стихло (правда, мне эти две минуты показались вечностью в аду), затем друль прошипел :
- Ты сам выбрал,- когтистая лапа коснулась лба пловца, раздалось непонятное горловое бульканье, - возвращаю тебе память. Пусть горе и несчастье, радость и любовь никогда не собьют тебя с правильного пути! Пусть корысть, злоба, обман никогда не войдут в твое сердце.
Пловец схватился за голову и со стоном повалился наземь. Старик бормотал и бормотал, пловец воя от боли, катался по полу. Я не выдержала:
- Ну, хватит, дед! Побаловался и будет! Говори, где мои ключи? Друль остолбенел от такой наглости. Наверняка, раньше никто не смел прерывать его во время подобных монологов, посему их предсказательство обиделись, указали нам на выход , гордо подняв голову, потопали прочь. Дойдя до одного из ответвлений, он опустился на все четыре лапки и пропал под землей.
- Зря ты его остановила. Я не успел кой-чего вспомнить. Место я теперь знаю, но там без какого-то условия ключи не получить,
-Да ладно! Дойдем, а на месте разберемся. Пошли. Мне нужно домой, как можно скорее.
Мы выбрались из-под земли, на воздухе пловцу немного полегчало. Пережидать ночь нам довелось под открытым небом. К утру я замерзла, как собака, толком не выспалась, да вдобавок обнаружила себя среди чистого поля, где нас можно было увидеть за километр, и мы служили отличной мишенью для мандрул, фразеров или чего-то подобного. Пловца не тревожил утренний холод, он мирно посапывал с рюкзаком вместо подушки и зажатым в руке внутренним голосом. А я с нетерпением желала продолжить путь, вернуться домой в свою теплую, уютную кроватку, к своему шкафчику, полному продуктов и тумбочки с парфюмерией. Незнакомая травка послужила мне зубной пастой, пятерня расческой, холоднючая роса водой для умывания - прелестные условия для меня, привыкшей к удобствам и комфорту. Внутри со страшной силой бушевала злость, угрожая в любой момент вырваться наружу. Я оглядывалась вокруг в поисках на ком бы сорвать зло и неожиданно увидела за метров пять ... компьютер, чуть поодаль еще один и еще десятка три. Подергав его ногой, я убедилась, что они растут прямо из земли. Опосля моего удара ногой монитор засветился синим, вспыхнула надпись:
«Любая информация специально для Вас. Опустите в прорезь один зуб мандрулы и наберите вопрос. Ответ через две секунды. Всего один зуб - и вы в курсе всех событий»
Вытащить зуб из кармашка рюкзака - раз плюнуть: горстка клыков да и вся челюсть не заменит мне знаний.
«Где находится ближайшее кафе?»
«Пять километров, семьсот метров, тридцать один сантиметр на северо-восток», - выдал дикорастущий компьютер.
«А где находятся ключи от подсознания?»
Экран раскалился докрасна, из растения пошел дым. Я набрала вопрос во второй раз и на всякий случай отошла подальше. Вопреки ожиданию, взрыва не произошло. Экран нагло очистился.
«Верни зубы или ответь на вопрос» - потребовала я. Сработало. Компьютер оказался жлобом.
«Как найти ключ от подсознания?»
«Победи себя»
«В чем?»
«Ты должна сама ответить на этот вопрос»
«Ах ты, гаденыш! Сожрал столько зубов и отвечаешь загадками! Быстро говори!» - я с силой ударила по клавише «Ввод»
Компьютер взорвался. Я выгребла из обломков зубы мандрулы и взорвала таким макаром еще три компьютера. Понятно, у дкелеаок ответа нет. У меня не было желания устраивать компьютерное кладбище, но сидеть без дела было бы еще скучней, и я занялась настоящим вредительством: беседовала с живыми машинами, когда же зубы заканчивались, я подрывала компьютер и так пока не проснулся пловец.
- Ты - живодер! Зачем ты устроила это побоище? Я поднялась, приняв виноватый вид:
- Мне было скучно, хотелось домой, а эти гаденыши не отвечали толком на мои вопросы. Знаешь, что они мне сказали? Мне нужно победить себя.
- Да! - воскликнул пловец. - Да! Это и есть то условие, без которого не заберешь ключ: Идем! Теперь у тебя есть шанс выбраться.
- Звучит вдохновляюще. Идем. А кто такой проводник? Кстати, за шесть километров отсюда есть кафе. Ты голоден?
Лучше мы пойдем быстрее.
Рядом с компьютерным полем пролегала дорога - ровно утоптанная, глиняная. По другую сторону виднелся лес, а дорога вела в город,
- Чей там город?
- Город королей. Каждое существо там сам себе король, имеющий право казнить, миловать, сажать в тюрьмы своих подданных. Но поскольку подданные тоже сами себе короли, то в общем в городе спокойно. Все живы и здоровы.
Пловец стремился в город королей со всем усердием. А город был действительно красив: каждый дом представлял из себя дворец, жители ходили в коронах и мантиях, таская скипетр и державу, кареты сплошь и рядом украшались гербами с короной в центре, при обращении друг к другу и там и сям слышалось: «Здравствуйте, ваше величество», «Как поживаете, ваше величество?», «Как здоровье ее высочества?», «А куда направляете стопы, ваше величество?». С первого взгляда становилось понятно: ты окружен монаршими персонами. На улицах висели плакаты и рекламные щиты: «Человек - царь природы», «Каждый царь своей жизни!», «Царь в голове - залог процветания нашего города!», «Никому не отдадим наших завоеваний!». Так и подмывало установить огромный транспарант с надписью «Человек сам кузнец (портной, повар, строитель, etcetera) своего счастья!». Пусть поработают. Какая же скука - править самим собой. Нет, когда после тридцати пяти, я стану президентом, то буду править большой страной, а не собой. Последнюю мысль я высказала вслух. Пловец взглянул на меня удивительно глубокими глазами:
- Ты никогда не сможешь управлять кем-то, пока не научишься управлять собой.
В одном из королевских дворцов, куда нас впустил услужливый лакей (наспех сдернувший корону и мантию), мы сидели за столом вместе с этим же лакеем, но уже в королевском облачении и беседовали о наших планах.
- Итак, ты хочешь стать проводником. Странное желание. Однако, каждый сходит с ума по-своему. Я всегда говорил, что ты слишком много знал. Значит, память тебе вернули. Хорошо. Я помогу тебе. Скажи, ты испытал любовь и ненависть?
- Да.
- Ты поборол тоску по Родине?
- Да.
- Ты победил свой страх? Гордость? Лицемерие? Ложь? Ты готов сражаться всю свою жизнь за других, оставаясь безучастным? Ты готов не иметь своего дома? Ты победил себя?
- Да.
- Что у тебя на первом месте?
- Цель.
- Ради чего не жаль умереть?
- Самое дорогое - это жизнь. Но цель важнее.
- Какая же у тебя цель?
- Жить для других.
- Ты бескорыстен?
- Да, - так же твердо ответил пловец. Король прищурился:
- А кто это? Почему она здесь?
- Мы ищем ключи от ее подсознания.
- Скажи, это добровольная помощь, или ты собираешь коллекцию добрых дел?
Вот тут пловец умолк. Покраснел. Смутился. Задумался. На помощь пришел внутренний голос:
- Да бескорыстны мы! Доброе дело - это не выпускать ее обратно во внешний мир!
- Хитрый у тебя внутренний голос. Но я следил за тобой постоянно. Ты сможешь быть проводником. Вечером я передам тебе знания о том, как переходить из одного параллельного мира в другой. О сознании людей ты знаешь достаточно. Теперь о вас, мадам. Вы хотите вернуться?
- Да. Хоть там и скучно, там мой дом.
- Угу. Похвальное желание. Каких цветов твое сознание и подсознание?
Я в изумлении пожала плечами. Цвета? Они разве цветные?
Пловец выручил меня:
- Сознание черное. Подсознание - ясно-зеленое.
- Что значит черное? Я что, совсем дура?
- Нет, - успокоил пловец. - В сознании темно из-за того, что там хаос - из фантастики, лингвистики, соционики, гороскопов, философии -короче, ни одной толковой упорядоченной мысли. А в подсознании? - быстро спросил король.
- Ваше величество, исследовать чужое подсознание запрещено законом, - медленно, с расстановкой ответил пловец. Только проводникам дозволено в них заходить. Простите, ваше величество.
Король начал нести какую-то ерунду, мол, он просто хотел проверить проводника, а что цвет у сознания черный, так это ничего - это оттого, что нет цели и порядка в жизни, зато зеленое подсознание дает основания надеяться, что все будет хорошо, не все еще потеряно...
- В вашем городе всех надо поставить к станку! Лишив права даже смотреть на мантии и короны, от вас все равно никакого толку! Тоже мне короли! - мало того, что меня раскритиковали в пух и прах, фактически назвали дурой, так вдобавок посмели утешать меня пустыми словами! Какая глупость!
Пловец усмехался. Король отчего-то начал хохотать вовсю.
- Ничего, - пересмеявшись, сказал король, - она молодая, успеет научиться вежливости. Правда, будет лучше, если она навсегда покинет нас. Милый проводник, в параллельные миры ты сможешь попасть только усилием воли. Сконцентрируйся на том месте, куда хочешь попасть, представь его как можно яснее. Поверь, ты там будешь, главное - поверить до конца.
Теперь о тебе. Мне очень жаль, что ты, зная так много, имея множество талантов, остаешься неблагодарной и ленивой. Однако же, твоя судьба в твоих руках. Ты выберешься отсюда, ведь у тебя очень сильная надежда. Прощайте, любезные гости. Я больше не намерен задерживать вас. Желаю успеха, - высоко подняв голову, король удалился из комнаты. Мне было невыразимо стыдно, слезы застилали глаза, пловец добавил масла в огонь:
- Ну что за манера прерывать тех, кто смог бы нам помочь, именно тогда, когда они должны сообщить самое главное! К тому же, по твоей милости мы остались без обеда.
- А ты представь стол, уставленный превосходными кушаньями, и перенесись туда, - огрызнулась я . Пловец тоже упрекнул меня в неблагодарности. Внутренний голос завякал нечто примирительное.
- Почему ты плачешь?
- Мне себя жалко, - думала я, не отвечая на вопрос пловца.
- «Ты плачешь, значит, ты еще можешь стать человеком», - глубокомысленно прикололся внутренний голос фразой из «Поисков капитана Гранта». И не было понятно: шутит он или издевается. Ах, как скучны эти нравоучители...
- Где мы будем искать мои ключи? - я вытерла глаза рукавом. Пловец взял меня за руку, велел закрыть глаза (я прикрыла) и стремиться лететь (?).
Сильный ветер ударил мне в лицо, свистел в ушах, сбивал с ног, пытался оттолкнуть назад. Под таким напором нельзя было выстоять, пловец сильно сжал мою ладонь, удерживая меня на месте. Я чувствовала, что мои ноги отрываются от земли, ураган сносит меня. Потом я разозлилась: разве я не могу противостоять какому-то ветру? Стиснув зубы, я заставила себя опуститься на пол, свернулась в комок, старалась уцепиться ногами... Мои внутренние резервы бросились на борьбу со стихией. Ветер теперь не мог сбить нас, хоть и выл раненым медведем.
Какая же прелесть почувствовать себя сильной, способной противостоять тому, кто сильнее тебя. Миг упоения прекратился. Нас подняло в воздух и швырнуло на каменную стену. Мы оказались в мрачной пещере. С высокого потолка падали солнечные лучи, в них кружились пылинки, кругом торчали сталагмиты, острые валуны, за ними виднелся темный, впрочем, довольно просторный ход.
- Знаешь, - сказала я пловцу, - Я плохо представляю себе, по какой системе мы ищем ключи. Я так понимаю - параллельных миров тысячи? Да? Ну, ежели мы будем искать нужное место методом проб и ошибок, то я, пожалуй, останусь здесь навсегда.
- Пожалуйста, доверяй, мне необходимо твое доверие, твоя поддержка, иначе я ничего не смогу сделать.
- Ну, раз это для тебя так важно, - смутилась я.
- Очень важно, - договорить нам не дали громкие тяжелые шаги из глубины хода. На всякий случай я отпрыгнула пловцу за спину, решив выглядывать из-за широкого плеча. И не зря. В проходе появился монстр, более того, монстр - сиамский близнец. В два раза выше нас, волосатый, с двумя головами, четырьмя рогами, двумя туловищами, со сросшимися руками, сросшейся одной ногой и двумя дополнительными руками, торчащими из ребер, чешуйчатыми мордами, острыми зубами, да еще и держал по копью в каждой верхней руке. Великолепный контраст чудовищу (чудовищам?) представляла хрупкая очаровательная блондинка (как по мне, то похожая на курицу) с огромными наивными голубыми глазами и длинными стройными (как две палки) ножками, выглядывавшими из-под короткого блестящего платьица. Блондинка сидела на сросшихся верхних руках монстра и, очевидно, была под их охраной.
- «Она была блондинка, значит, наполовину красавицей», - вслух повторил внутренний голос слова Лермонтова.
- Кто вы, чужеземцы? - мелодичным (с ее точки зрения) голосом спросила блондинка. Опередив одуревшего от такого количества золотых волос проводника, я (разумеется, из-за чужого плеча) произнесла:
- О, прекраснейшая (блин!), мы ищем место, где спрятаны ключи от подсознания. Не соблаговолите ли вы помочь нам в наших поисках? - к моему сожалению, иронию сказанного заметил один внутренний голос и тихо захихикал. Пловец же не отрывал взгляд от блондинки. Монстр угрожающе зарычал. Блондинка изящным (?) движением поправила волосы и, с ненавистью глядя на меня, улыбнулась, стараясь казаться милой и нежной:
- Я не понимаю, о чем вы говорите. Ваша речь неприятна моему слуху. Говорите вы.
- Ага, - очень громко сказала я. Проводник велел мне замолчать.
- Сударыня, мы ищем место, где хранятся ключи от всех подсознании. Вы знаете, где это находится?
- Нет, - покачала головкой красавица, - Но вы, рыцарь, устали после долгой дороги, приехали из другой страны, верно, знаете много интересного. Будьте моим гостем за обедом.
Одурманенный «рыцарь» вопреки моим крикам заворожено пошел к монстру. Чудовище подхватило его и усадило рядом с блондинкой. Та взяла руки гостя в свои и, нежно глядя в глаза, принялась ворковать о том, как она измучилась в плену у этого чудища, как она мечтает быть освобожденной сильным, мужественным человеком. Троица (или их было четверо?) торжественно двинулась к выходу, а перед моим носом опустилась толстая деревянная решетка.
Через минут двадцать, когда я поняла, что ни истерикой, ни собственными силами решетку не поднять, я впала в отчаянье. Неизвестно, вернется ли пловец (тоже мне проводник!), вполне возможно, что я проведу здесь остаток своих дней, умирая от голода и жажды. От безысходности я еще раз подергала решетку в поисках слабины и улеглась спать, благо, воздух был теплый. Мне долго не давала уснуть страшная улыбка с дырявыми зубами, но усталость сморила мои измотанные нервы. Это даже был не сон, а непонятная полудрема; капли, упорно падающие с потолка, делали сон тревожным, я часто открывала глаза, но не могла долго держать их открытыми. Такое нервное состояние продолжалось довольно долго, затем я увидела перед собой очень серьезные теплые глаза, окруженные морщинами, от их вида стало как-то спокойнее. Успокаивающий голос спросил:
- Ты, верно, хочешь вернуться домой? Тогда вставай и действуй. Твой путь труден, но преодолим. Проводник будет вводить тебя в те миры, где ты должна будешь преодолеть себя.
- Преодолеть себя? В чем?
- Согласись, ты - не совершенна. Очень многое сейчас мешает тебе. И страх, и гордость, и лень, и твои вечные обломы, и неумение принимать критику. Тебе нужно победить себя во всем, только тогда ты сможешь вернуться. Не бойся и верь. Я всегда с тобой. Твое путешествие на самом деле - битва. Выигрываешь - возвращаешься назад, проигрываешь - ты здесь не выживешь, здесь ты обречена на гибель. Но ты сможешь. У тебя есть все шансы, главное - не отступай и всегда сперва думай, а потом делай.
- Кто ты? Твой ум.
- Оказывается, ты существуешь. Очень мило. А ну говори, как отсюда выбраться?
- А ты пробовала добраться до верха решетки? Там, между ней и потолком есть щель.
- Я в нее не пролезу.
- Ты даже не пробовала, - укорил ум и отключился.
Вылезть на решетку высотой в метра три дело легкое разве что для обезьяны. Но попытка не пытка, времени свободного у меня масса. Пораскинув мозгами, я проснулась. Минуты две потом моргала, с трудом соображая, где я и почему.
Я три раза падала, ободрала и занозила ладони, сломала ногти и все-таки добралась до края решетки. К моему изумлению, хоть и с трудом, но мне удалось в нее протиснуться на ту сторону. Странно, что я ничего не сломала, падая в четвертый раз. Держась за ушибленный бок, я похромала по следам монстра. Хорошо еще, что ответвлений в коридоре было всего два: на одном следы монстра, на другом - мужские и женские. С монстром мне встречаться неохота, пойду-ка я забирать проводника.
По дороге почему-то валялось множество костей и черепов. Жуткий пейзаж, надо сказать, вдобавок с потолка срывались летучие мыши, света почти не было, идти приходилось на ощупь, но идти было надо.
В огромном зале на пушистом ковре и мягких подушках сидели проводник и блондинка, перед ними стояла всяческая еда, фрукты в вазах, в бокалах искрилось вино, блондинка весело ворковала, проводник сидел совсем загипнотизированный этой белобрысой курицей, а я стояла - голодная и злая. Я вообще-то человек очень мирный, добродушный, любящий покой и тишину, даже робкий в некоторых местах, но при виде женщины, обольщающей мужика, который нужен МНЕ в данный момент (или потому, что я уж очень проголодалась), начинаю сердиться.
- Приятного аппетита, граждане. Мне весьма жаль, мадам, нам нужно идти. Вставай, тебе по статусу не положено иметь своего дома, значит, никаких привязанностей. К тому же, там, в коридоре валяется куча трупов, что наводит на размышления. Эта женщина тебе не пара, - я аж сама удивилась такой наглой храбрости.
- Я ему говорил тоже самое, - заверещал за моей спиной внутренний голос. Кроме него за спиной находился монстр, цепочка с медальоном висела уже на одной из его шей.
- Теперь ты узнаешь, чьи там кости, - прошипела девица. - Расправься с ней!
Зал наполнился диким визгом - монстр ухватил меня за талию (и нашел же!) двумя пальцами и поднес к своей чешуйчатой морде с острыми зубами. Вторая голова клацала зубами под моим ухом. Я колотила ногами в грудь чудовища, оно хохотало в ответ. В такие моменты я теряю способность что-либо соображать, но сегодня мозги
работали с необыкновенной ясностью, и я кулаками заехала в глаза монстра. Тот взревел от боли и выронил меня на ковер. Полдела было сделано. Скрутившись в клубок, я откатилась к проводнику:
- Да помоги же мне!
Проводник ожил, выхватил пистолет и двумя выстрелами уложил-таки монстра.
- Ты убил моего защитника! - заверещала блондинка.
- А ты же говорила, что он взял тебя в плен?
- Люблю, когда женщины ругаются, - восхитился нисколько не пострадавший внутренний голос.
- Заткнись, - приказала я.
- Ты! - блондинка явно собиралась пройтись насчет моей фигуры. Проводник наконец полностью очнулся и успел перебить поток нелицеприятных слов.
- Простите ее, сударыня. У нас действительно срочное дело. Благодарю вас за прием. Прощайте.
- Ты никуда не уйдешь! - забыв обо всем на свете, орала блондинка, сразу утративши обаятельный образ беззащитной красавицы. - Пять тысяч лет я живу здесь, и все путешественники остаются со мной! Ты тоже останешься и будешь моим мужем!
- Так ты же старая, - рассмеялась я. Девушка поднялась на ноги и, раскачиваясь из стороны в сторону, медленно стала превращаться в змею. Проводник остолбенел: раздвоенный язычок змеи двигался возле самого лица. Поскольку я стояла сбоку, то мне было довольно удобно запустить подушкой в земноводное.
Змею мы тоже убили. Уже потом, когда с полным рюкзаком продуктов, мы оборонялись от огня, перебираясь в следующий мир, я поняла, что впервые в жизни смогла трезво рассуждать во время опасности, где надо действовать четко и быстро. Эта новость привела меня в дикий восторг, да и проводник порадовался за меня.
На этот раз проводник завел нас в очень богатый город, по которому ходили чрезвычайно красивые, дорого одетые люди, ездили дорогие автомашины...
- Мэр этого города знает о ключах. Иди в ратушу. Мэра ты должна найти сама. Я не могу тебе помочь. Не спрашивай почему.
Я пожала плечами. Представьте себе, как я себя чувствовала среди этих роскошных людей в старой грязной измятой рубашке и таких же джинсах, без макияжа, а мне нужно пройти полгорода, да еще обращаясь к людям.
Каждый раз, получая ответ на свой вопрос, я вдобавок получала презрительный взгляд, напоминавший удар плетью. Наконец, преисполненная желанием подорвать весь этот город к чертям собачьим, я добралась до изящной ратуши из красного кирпича. Стражник на входе долго не пускал меня, мотивируя отсутствием у меня пропуска, да и мой внешний вид мало соответствовал приличнейшему заведению в городе. В другой раз я бы плюнула, послала стражника подальше, сказав ему все, что я о нем думаю, и ушла бы. Но сегодня было необходимо прорваться к меру. Стражник продолжал изгаляться, я сперва огрызалась, озлобляя его больше и больше, наш диалог мог бы длиться до бесконечности, как вдруг, хоть и ослепленная яростью, я заметила достаточно широкую щель между стеной и охранником. В нее-то я и проскользнула, пока стражник продолжал ругаться. К счастью, он не успел меня задержать, и вот бегу по коридору... стражник пустился за мной вдогонку. Наручники на его поясе звонко ударялись один о другой, железные подковы ботинок стучали со страшной силой. Так бы и бежала я прямо по коридору, и стражник обязательно бы меня поймал, только он споткнулся, упал и не заметил, как я вскочила в первую попавшуюся дверь. Поискав немного, стражник вернулся на свое место, что позволило мне беспрепятственно попасть в кабинет мэра.
- Сюда нельзя! - попыталась остановить секретарша. Отпихнув ее, я ворвалась в кабинет и закрыла за собой дверь. Из-за стола подвелся, глядя на меня с удивлением, холеный мужчина в шикарном костюме.
- Вы мэр?
- Я. Позвольте, однако, заметить вам, дитя мое, что в мой кабинет не врываются без спросу, тем более в таком виде. Будьте любезны, покиньте мой кабинет и впредь, если будете приходить, соблюдайте правила как ратуши, так и вежливости. Не могу не отметить, что в вашем возрасте пора бы уже и научиться вежливости!
Ладно. Я запихнула свою гордость подальше и обратилась к мэру с такой речью:
- Я прошу прощения за мой столь непонятный визит, ваши замечания абсолютно верны, но речь идет о моей жизни и смерти, поэтому мне не до церемоний. Мне нужны ключи от подсознания.
- Опасность для жизни не повод забывать о приличиях, - назидательно заметил мэр. - Ну да ладно, что с вас возьмешь. Вечером у меня суаре, и хоть мне чрезвычайно неприятно, придется пригласить и вас. Будьте любезны, к вечеру оденьтесь соответственно. До встречи.
Холодный, самоуверенный, нравоучительный тон мэра ранил меня в самое сердце. (Негодяй! Разве я виновата, что попала сюда? Небось, знает меньше меня, а туда же - прется!). Собрав остаток сил, чтобы успокоить нервы и заглушить злость, я смогла произнести более или менее спокойно:
- Сударь, другой одежды у меня нет. Я не собираюсь приходить на ваше суаре, я вас прошу единственное - ответить на вопрос, где ключи от подсознания?
Выяснилось, что о ключах мы сможем поговорить не раньше, чем после суаре, на которое я почему-то должна обязательно пойти. На мое предложение подождать на улице, мэр ответил отказом.
На суаре, в роскошнейшем салоне собралась вся элита города: мужчины в смокингах, дамы в вечерних платьях сверкали драгоценностями (кошмар! Горничные и лакеи одеты лучше, чем я).
- На суаре принято общаться, - мэр вытолкнул меня из-за колоны, где я собиралась провести вечер. Наступив на горло собственной гордости и человеческому достоинству, я сделала несколько попыток вступить в разговор, однако мои робкие поползновения пресекались куда более глубокими знаниями, зрелыми мнениями и чувства превосходства со стороны гостей. Мною откровенно пренебрегали, избегали общения со мной и не считали за нечто, достойное внимания. Бессильная злоба закипала во мне, слезы выступали на глазах, я готова была вывернуться наизнанку, лишь бы доказать всем этим самодовольным ряженым куклам, что я лучше их! Терпеть не могу такие вечеринки, где собираются не такие, как я, люди. Нет единомышленников, нет даже доброжелательного отношения! С огромной радостью я бы ушла отсюда и ждала где-то в другом месте, да мэр требовал моего присутствия. Когда начались танцы, я поняла: оборванные разговоры были милейшим развлечением. Дамы и кавалеры танцевали так изящно, с такой легкостью исполняли сложнейшие фигуры... Пока кавалеры обходили меня стороной, не приглашая на танец, все было относительно нормально, потом один мужчина пригласил меня на простенький вальс, нет, я не буду об этом рассказывать, как не буду говорить о поющих дамах, затмевавших соловьев своими альтами и сопранами.
Все мои комплексы, так долго и тщательно подавляемые, вылезли наружу. Я вновь ощутила себя угловатой, неуклюжей, ни на что не способной. Какая-то дама подошла ко мне и, милостиво улыбаясь, произнесла:
- Голубушка, вам срочно нужно сесть на диету. Могу предложить великолепный рецепт.
Я сдержалась и не сказала, куда нужно сесть самой даме. Это была капля, переполнившая чашу терпения. Не хочу я никаких ключей, мне не справиться
с подобным обществом, лучше уж сдохнуть вне своего тела, чем терпеть напыщенность и надменность. Я пошла к выходу, слыша за собой смешки и пересуды. Передо мной возникла и заплясала прежняя дырявая улыбка, будто радуясь моему поражению. Смейся, дрянь, смейся! Да, я проиграла! Да, у меня не осталось ни малейшего шанса победить.
- Пульку, господа! Давайте распишем пульку, - крикнул кто-то из мужчин, - Ну-с, а четвертый? Дамы, господа, нам нужен четвертый!
Сердце мое дрогнуло, мелькнула слабая надежда. Я повернулась и объявила себя четвертым игроком в преферанс.
- Куда вы, деточка? - сочувственно сказала дама. - В преферансе надо думать.
- Вот поэтому в него играю я, а не вы, - резко ответила я, довольная, что хоть чуточку могу ей досадить.
Слава Богу, мне везло! На распасах я блистала солнцем на небе, в бескозырке мне не было равных, мне удавалось потрошить противников, как младенцев. На «горку» мне не записали ни одного очка, никто не смел бросить прикуп мне в лицо! И я выиграла! Народ начал поглядывать на меня с интересом.
Затем я играла с дамами в покер. Но сейчас я не чувствовала себя ничтожеством, даже когда проигрывала. Слова выскакивали из меня гладкой, без узлов и обрывов, нитью, мои знания теперь оглушали дам и кавалеров своей глубиной, а суждения - логичностью. Я уже не боялась смеяться вслух над своими недостатками, потешаясь над деланными улыбками остальных гостей, а под конец суаре я преспокойно прикалывалась над другими. У меня появилось чудеснейшее настроение после победы над гостями и закомплексованностью.
Сам мэр подал мне руку, открыл дверцу автомобиля и помог выйти. Мы стояли на окраине города.
- Честно признаться, мадмуазель, я не верил в вас. Думал, уйдете посреди вечера и проиграете свою судьбу. Итак, очередное препятствие вы преодолели, можете двигаться дальше, - мэр поцеловал (!) кончики моих пальцев и уехал, оставив меня с проводником.
- Че так долго? Я уж думал, не вернешься.
Я так обрадовалась простой, искренней улыбке проводника, что едва не задушила его в объятиях. Около часа я не давала ему рта открыть, повествуя о своих приключениях.
За время моего отсутствия, проводник нашел нам ночлег у дряхлой бабули, согласившейся за буханку хлеба сдать нам койку и лежанку на печи. Домик весьма напоминал избушку Бабы-Яги из старых фильмов, да и сама бабуля мало чем отличалась от вышеупомянутого сказочного персонажа; стоял домик на двух сваях, к двери вела трухлявая деревянная лестница.
- Вот вам ключи, гости дорогие, - прошамкала старушенция, всовывая проводнику ржавый ключ. Едва проводник дотронулся до него, бабка исчезла.
- Не нравится мне все это. Давай не пойдем? – взмолилась я.
- По-твоему, я даром заплатил? Да ты не бойся. Лучше уж в доме, чем под открытытм небом мерзнуть. Ну-ка избушка, повернись к городу задом, а к нам передом.
Изба закряхтела, исправно переваливаясь с лапы на лапу, повернулась перекошенной дверью к нам. Проводник с поклоном распахнул ее.
- Прошу.
- Нет. После тебя. Там страшно. Может, войдем вместе?
Я вцепилась в спутника, и мы зашли. Внутри было жутковато: пыльно, мрачно, масса засушенных трав, лягушек, мышек, бутылок, наполненных мутной жидкостью. Сквозь грязные окна не проникало ни лучика лунного света. Бледное пятно карманного фонарика лишь усилило мои страхи.
- Преодолевай трусость, - посоветовал проводник, галантно уступая мне кровать. События сегодняшнего дня вымотали до предела: я упала, укрылась сравнительно чистым одеялом и сразу уснула.
Разбудили меня солнечные лучи, сумевшие прорваться сквозь грязное окошко.
- Избушка, повернись к лесу задом, - муркнула я, потягиваясь сладчайшим образом. Вдруг избушка подорвалась и бросилась бежать.
- Что ты натворила? – крикнул проводник, падая с лежанки и подскакивая к окошку. – Смотри теперь!
Слова проводника настораживали. Я выглянула на улицу: вместо города нас окружал густой зеленый лес, мы стояли на ясной поляне, и к нам упорно приближались средневековые рыцари на средневековых лошадях.
- Оба-на! – обалдел внутренний голос. Он был прав. Такого в своей жизни я еще не видела.
- Это чего?
- А ты заслала избушку в непонятно какое измерение! Изволь теперь сама отсюда выбираться! Я понятия не имею, куда нас занесло.
В стенку избушки застучали древка копий. Голоса рыцарей настойчиво требовали:
- Выходи, проклятая колдунья! Не то мы подожжем твою избу!
- Колдунья - это ты, - спокойно пожал плечами проводник, улегся на кровать и забросил ноги на спинку. - Разбирайся с ними сама.
У меня сразу появились мысли о костре, на котором меня сожгут, как ведьму. Поэтому открывать ой как не хотелось. В своем помятом джинсово-спортивном стиле, с короткими волосами я вполне могла сойти не только за колдунью, но и за дракона.
- Колдунья! Выходи!
Равнодушное, наплевательское отношение проводника меня взбесило. Не задумываясь о последствиях, я распахнула дверь и вышла на крыльцо.
- Что вы кричите? Люди спят, вы их своим криком тревожите, расходитесь по домам!
При виде «ведьмы» рыцари неожиданно спешились , упали на одно колено, почтительно склонив голову.
- Чего это они? - я в недоумении повернулась к вышедшему проводнику. С ним произошла серьезная перемена: вместо одежды солдата - рыцарское облачение, в руках обоюдоострый меч, на голове шлем с шишаком.
- Ого! - с удивлением заметил внутренний голос. - А ты в этом измерении никак королева.
Моя рубашка и джинсы превратились в длинное платье стиля «ампир», на голове какой-то дурацкий колпак со свисающей то ли вуалью, то ли шлейфом. Я не стала возмущаться - ведь благодаря изменениям, рыцари не потащили нас сразу на костер - наоборот, для проводника подвели коня в полном облачении, для меня -симпатичную такую кобылку, к которой я все равно боялась подходить: а вдруг покалечу... Проводник решил мои колебания одним рывком: взял, поднял, посадил, дал в руки поводья - мне оставалось удержаться в седле (что оказалось самым тяжелым).
Мы ехали впереди отряда. Проводник сидел воистину с королевским величием, рыцари держались сзади на почтительном расстоянии, - как выглядела я? А мне со стороны не видно, поэтому - наплевать.
Буквально через десять-пятнадцать минут нашим глазам открылся замок из серого камня, окруженный рвом с водой, возвышающийся на гранитной скале. Зеленые холмы вокруг создавали как нельзя лучшее естественное препятствие для подхода к замку, обязательная деталь исторических фильмов - опускающийся мост присутствовал и тут. Наш въезд в замок слуги приветствовали бурными воплями, а я не переставала ощущать себя самозванкою, которую вот-вот разоблачат и сошлют на костер.
С моей спокойной кобылы меня сняли, прицепили к проводнику и в сопровождении факелов повели по мрачной лестнице на второй этаж. Там уже стоял длинный дубовый стол, тяжелый и черный, заставленный кувшинами, в очаге, переворачиваемый двумя худосочными поварятами, радостно улыбался приличных размеров кабанчик. Нас ждали - это очевидно. Почему?
Пока мы сидели во главе стола, слуги суетились, разнося еду и разливая вино, придворные дамы обменивались сплетнями, рыцари громко и непристойно гоготали, обсуждая свои проблемы, проводник быстренько ввел меня в курс дела:
-Я уже бывал здесь, спасая замок от вражеского войска. Здешний король в пылу сражения был убит, и меня единогласно провозгласили королем.
- А я кто? - в ответ проводник пожал плечами. Впрочем, вскоре все выяснилось. Ударом гонга проводник отдал приказ о начале пира. Сразу же поднялся рыцарь, сидящий по правую руку от проводника:
- Ты вернулся! Хвала Богу! Рыцари! Арчибальд снова с нами! Да здравствует король Арчибальд!
Крики «Ура!», «Виват!», «Слава!» летали со всех сторон, погружая в сладкий дурман восторга, отдаляя гнетущее впечатление от мрачного зала с низким потолком и избытком коптящих черным смоляных факелов. Имя проводника вызвало у меня смех:
- Тебя в самом деле так зовут?
- Нет, зачем? Так здесь зовут каждого короля, меняя лишь порядковый номер. Я, к примеру, Арчибальд X.
Выкрик рыцаря по левую руку от меня перебил наш разговор:
- Давайте выпьем за избранницу нашего любимого короля! К моему огромнейшему удивлению крики «ура», «виват», «слава» относились ко мне, я в недоумении уставилась на короля Арчибальда.
- Ну а что они могли подумать, увидев нас вместе в непонятной лесной избушке? Прости их, и будем отдыхать и развлекаться.
- Отдыхать и развлекаться? Да ты посмотри на них! Рыцари, придворные дамы накинулись на еду, раздирали дичь, вытирали жирные пальцы о головы юных пажей, заливались вином, перебрасывались похабными шуточками, втыкали ножи прямо в стол, гулко хлопали друг друга по спине, будто ковры выбивали, почесывались за столом, если надоедливая блоха мешала наслаждаться пиром.
- Дикие времена, дикие нравы, - примирительно сказал проводник. - Что с них взять? Ешь, пей, веселись - я угощаю.
- Повеселишься тут. Расскажи лучше о себе.
В не свое измерение проводник попал таким же образом, как и я, начитавшись философии, он долго медитировал, однажды залез в подсознание, выбрался из него и заблудился. Он долго бродил по неведомому миру, отбиваясь от мандрул и фразеров голыми руками, потом встретился с друлем, рассказавшем проводнику, куда и почему он попал, тот же друль помог отыскать ключи от подсознания. Проводник вернулся в тело, но обнаружил его уже похороненным. Чуть не померев от испуга раньше, чем от удушья, проводник попытался вернуться назад. А поскольку обратной дороги он не знал, то попал в совершенно другое измерение, сюда, в средневековье. Благодаря силе и сообразительности, стал королем, изучил с помощью местного колдуна, как проникать в другие измерения, узнал о профессии проводника и захотел стать им, во что бы то ни стало.
- Получается, из подсознания можно выйти куда захочешь?
- Да. Ты ведь используешь в действии всего лишь 3-5% мозга, а остальное? Мозг еще представляет собой массу загадок для исследователей, для проводников и таких как ты. Но я рад, что попал сюда. Право, не променял бы свою сегодняшнюю жизнь на все богатства мира.
На нас не обращали внимания, хоть мы и не участвовали в пиршестве. Нам, как «молодоженам», было просительно. Тревожило другое: время уходило, а мы не предпринимали никаких действий. Я не замедлила наехать на проводника по этому поводу.
- Прости, пожалуйста, но я так давно не видел моих подданных. Иногда мне хочется остаться в королевстве навсегда. Не переживай, мы успеем. Время в других измерениях и идет по-другому. Побудем денек? После сделаем вид, что едем в свадебное путешествие… А?
- Скучно, - пожаловалась я. Вид обжиравшейся публики меня никак не развлекал.
- Ты прибыл как раз вовремя, Арчибальд! В округе появился дракон, с которым мы не можем справиться. Сколько наших воинов полегло, сражаясь с ним! Дракон живет в Черных горах, а это так близко к нашему замку. Тем более, что дракон часто опустошает поля крестьян. Ты, Арчибальд, пришел победить дракона!
- Я? - растерянно замычал проводник. - А, ну да... Зал снова наполнился криками ура в честь храброго короля, снова понеслись тосты, придворные повеселели - видно, дракон уж очень им насолил. Зато проводник заметно погрустнел, нужно было его утешать.
- Ты понимаешь, я не то, чтобы боялся этого дракона, просто сейчас я не готов с ним сражаться, - смущенно оправдывался король Арчибальд.
Драконы у меня ассоциировались с мягкими игрушками, китайскими изображениями на японских халатах, мультиками, то есть ничего страшного, наоборот, милашки с добродушным характером, поэтому проводник слабо реагировал на мои утешения, он судорожно пытался строить планы.
- Может, существует меч-кладенец специально для драконов? Или, черт его знает, какая-то разрыв-трава? А, может, он в спячку впадает? Досада какая! И в другое измерение не убежишь - стыдно! Посоветуй же хоть что-то! Ты же такой выдающийся советчик! Внутренний голос откашлялся:
- Не паникуй. Придумаем. Ну, не паникуй, кому сказал! Убьем мы дракона, не таких фразеров убивали.
Расстроенный проводник угрюмо молчал.
Пировали целый день, и я бы окончательно сошла с ума от скуки, но «молодоженам» было дозволено удалиться. Вместо заслуженного отдыха я предложила проводнику пойти собрать сведения о драконе у окрестных крестьян. Мы выбежали из душного замка на свежий воздух, сразу стало легче: гнетущие мысли покинули голову, а яркое солнце и зеленые луга даже внушали оптимизм. Верхом мы довольно быстро добрались к подножью Черных гор, где прилепились убогие хижины с клочками огородов, окруженных хилыми заборчиками. Жители, одетые в грубую ткань и козьи шкуры, завидев Арчибальда, упали ниц. Мы спешились, нас сразу обступили. Вперед вышел старейшина.
- Рады приветствовать короля Арчибальда в нашей деревне. Что привело тебя сюда?
- До меня донеслась весть о злом драконе, опустошающем ваши поля. Хочу узнать подробней о сей твари.
Люд вокруг загалдел, угрожающе замахал руками, старейшина скорбно наклонил голову:
- Дракон, живет на самой высокой скале, постоянно повитой тучами. Иногда дракон спускается на землю и разоряет наши огороды.
- Детей крадет, - предположила я,
- Нет, ни детей, ни людей пока не крал. Вот только вышедших против него храбрых рыцарей унес в свою пещеру. Король! Освободи нас от твари!
- Я за этим и приехал, - храбро соврал проводник. - Я убью дракона. Мне нужен провожатый, знающий путь к горе.
Один из молодых крестьян вызвался указать королю пещеру чудовища.
- Подождите, - остановил их старейшина, - в старинных преданиях сказано: чтобы победить дракона, надо использовать женщину.
- Как приманку?
- Очевидно.
- И кто же из ваших женщин пойдет? - услышав вопрос короля, женщины с воплями и визгом кинулись врассыпную, тщательно укрывались в хижинах или прятались за камнями. Понимая, что из женщин я осталась одна, я попыталась взобраться на свою кобылку и уехать подальше, но проклятый лоскут ткани, свисающий с колпака, попал под ноги. Я поскользнулась и грохнулась назад, так и не показав класс верховой езды. Сорвав с остервенением колпак, я сделала вторую попытку - теперь мешало длинное до пят платье, оно жутко путалось в ногах и, чтобы хоть как-то запихнуть ногу в стремя, мне пришлось оторвать зубами снизу широкий лоскут. Однако и это мне не помогло - железная рука проводника вцепилась в узду и никуда меня не пустила.
- Мне необходимо с тобой поговорить.
- О чем?
- Пойми, любой ценой надо убить дракона, иначе мои подданные разочаруются в своем короле, - горячо шептал проводник.
- Так для поддержания своего вонючего авторитета ты готов загубить меня? Конечно, куда выгоднее быть прославленным королем, чем таскаться из измерения в измерения ради непонятно кого! Убери руки! Я никуда не пойду!
- Не кричи! - шепотом умолял проводник, сжимая меня в объятиях. Сил у него было предостаточно, и, хотя я старалась вырваться, ничегошеньки не получалось. - Не кричи! Обещаю, что дракон даже не прикоснется к тебе. Ты послужишь лишь приманкой! Слышишь? Ну, успокойся!
Вдруг мне пришла в голову шикарная мысль: приручить дракона. Я мгновенно успокоилась, проводник от неожиданности разжал руки.
- Хорошо, Арчибальд X, ваше величество. Раз вы такой негодяй, я сама пойду разберусь с вашим драконом, - я рванулась прочь, перецепилась через кочан капусты, механически его подхватила и поперлась вверх к самой высокой скале. Немного погодя, когда мой пыл охладел, я заметила сзади проводника: он карабкался следом с обнаженным мечом. Кочан капусты страшно мешал, но я подумала, что с его помощью я хоть чуть-чуть ублажу дракона. На ближайшем уступе я завязала кочан в подол и с удвоенной силой поползла навстречу. Пару раз мне чудом удавалось не сорваться, и, наконец, мы подползли к отверстию пещеры.
- Дракон, выходи!
- Выходи, подлый трус! - пискнул внутренний голос. Проводник решительно отстранил меня в сторону и занес меч. Из пещеры на него с ревом бросился дракон. Прыжок был молниеносным, сноп пламени из пасти заставил проводника отступить, сорваться и полететь вниз. К счастью, через метра два он приземлился на небольшой каменной площадке и умудрился не падать дальше. От страха я освободила капусту и швырнула ею в дракона.
- Это мне? - человеческим голосом умиленно спросил дракон. Я уселась на землю, выпучив глаза. - Вот спасибо, - умилялся дракон дальше, - хоть кто-то меня поняла то все с мечами, копьями, бранью. А я так люблю капусту!
Любо-дорого было смотреть, как длинное чешуйчатое создание с острыми зубами и когтистыми лапами грызет капусту и урчит от удовольствия.
- Ты любишь капусту? - оклемалась я.
- Конечно! Это мой основной продукт питания, - чавкал дракон, - Классная капустка!
- А чем ты еще питаешься?
- Морковочкой, свеколкой. Сметанку обожаю. Ох, крутая капуста! Спасибо тебе.
- Можно тебя погладить? - дракон меня шокировал.
- Нужно, - чуть ли не мурлыкал дракон. Я обняла обрадованное животное, почесала ногтем его ушко, погладила блестящую чешую. Дракон, положив пасть, полную зубов, на мое плечо, не прекращал урчать.
Возле идиллической скульптуры «девушка с драконом» возникла голова проводника:
- Так ты травоядный?
- Травоядный! А вы привыкли, раз дракон - значит, людоед. Вы слишком высокого мнения о себе. Не такое уж и вкусное ваше мясо. Прямо скажем, совсем несъедобное. Почеши мне еще ушко.
- В таком случае, где мои храбрые воины? - не отступал Арчибальд.
- У-у! Полежать спокойно не дают. Идите за мной. В одном из уголков пещеры за решеткой сидело пятеро «храбрых» воинов, небритых и грязных. Возле них валялись капустные и морковные огрызки, лица воинов выражало крайнее недовольство.
- О, славный Арчибальд! Вызволи нас из лап свирепого чудища! Оно уморит нас овощами!
- Тьфу! - только и сказала я.
В результате дракон с королем Арчибальдом заключили договор, по которому следовало: дракону каждый день воз овощей и бочка сметаны, а в благодарность - дракон охраняет границы королевства. Дабы мы не утруждали себя сложнейшим спуском с гор, дракон любезно снес нас вниз.
Крестьяне радостными возгласами воздавали хвалу «великому и мужественному Арчибальду X, сумевшему покорить свирепое чудовище».
- Я вспомнил! - от дальней хижины спешил к нам старейшина, - Вспомнил! Женщина должна была усмирить дракона, а не быть приманкой! Так говорят пророчества!
- Разреши мне сказать все, что я думаю о твоих подданных? - обратилась я к проводнику,
- Прости их. Они невежественны, но добры. Зато мы убедились, что иногда доброта и нежность сильнее силы, - проводник усердно избегал моего наверняка пронизывающего взгляда, - Вернемся в замок.
До замка меня подвозил дракоша, сесть на кобылку я с негодованием отказалась. Я наслаждалась видом королевства с высоты птичьего полета. Дракоша вез меня аккуратно, прося время от времени почесать за ухом.
Увидев прирученного дракона, придворные пришли к правильному выводу - устроили пир в честь освобождения королевства. Теперь на почетных местах во главе стола нас сидело трое: проводник, я и дракон. После пережитых невзгод я с аппетитом уплетала перепелов, а дракон, с отвращением косясь на дичь, хрустел морковкой и запивал ее сметаной. Трудно было узнать решительного и собранного проводника в этом добродушном, радостном, подвыпившем короле. Он упивался выдержанным вином и восхвалениями, хмелея от старых медов и сладких речей. Окончательно раздобрев, Арчибальд спросил:
- А что если тебе не возвращаться домой, а остаться здесь королевой?
- Спасибо, - я оценила великодушие короля и отказалась, загибая пальцы, - но я не останусь. Во-первых, здесь нет нормальных гигиенических условий, во-вторых, здесь ужасающе скучно, в-третьих, я хочу домой, в четвертых, не хочу, чтобы король изменял королеве с каждой длинноногой блондинкой. Да и тебе нельзя подолгу застревать на одном месте. Кстати, ведь проводнику нельзя иметь дома и семьи?
- И все же ему не возбраняется заниматься любимым делом. Чем, это уже другой вопрос. А мне нравиться быть королем.
Прощание с правителем дало повод жителям для очередного пира, во время которого мы тихонько удалились.
Пофыркивая, лошади медленно везли нас по ослепительной зелени, сверху пригревало солнце, щебетали птицы, изредка шелковым веером обдувал ветерок. Полная идиллия. Кругом тихо, спокойно, никуда не хотелось спешить. Мысль о новых поисках ключей вызвала отвращение. Да и вся эта история напоминала «пойди туда, не знаю, куда, возьми то, не знаю, что», и было неизвестно, кончится ли эта история положительно или не кончится.
- Арчибальд, объясни, будь добр, маршрут нашего путешествия. Я ничего не понимаю, и без тебя заблужусь на первой же развилке.
- Конечно, заблудишься. Для таких, как ты и существуют проводники. Что касается маршрута, то я не могу тебе его объяснить, я и сам не знаю. Сообщение проводника едва не вышибло меня из седла:
- Ты, что, водишь меня наугад? Ты, свинья, ты хочешь, чтобы я никогда не вернулась домой?
- Не реви! - назидательно завякал внутренний голос, удерживая во мне желание запустить в проводника чем-либо тяжеленьким, а сам внутренний голос швырнуть на землю и долго, с наслаждение топтать моими дурацкими туфлями. - Не ре-ви! Не реви, говорю! У нас интуиция! Вот мы с ее помощью и ориентируемся. У нас нюх! - Нюх? При пустой голове? Великолепная замена. «Несмотря на мое великолепное умение ориентироваться в незнакомой местности, мы довольно скоро заблудились», - процитировала я отрывок из старого романа..
- Прошу тебя, прекрати, - однако терпение проводника было безгранично, аж мне стало стыдно. - Параллельных миров тысячи, переходить из одного в другой можем одни мы, но нас единицы. Составить карту невозможно, миры меняются каждое мгновение. Поэтому проводники даже со стажем доверяют только интуиции.
- И ты чувствуешь, когда мы приближаемся к цели? Да? Тогда твоя сверхчувствительность должна быть супер развита.
- Так оно и есть. Дальше мы пойдем пешком, дай мне руку. Закрой глаза. Я послушалась. Внезапная жара сменились жутким холодом, ливень - скрипом песка на зубах, а когда было разрешено открыть глаза, я увидела ослепительно белые горы вдали, перед ними ярко-голубое озеро, трава вокруг была почему-то синего цвета. Везде витало ощущения свежайшего воздуха, такого чистого и пьянящего, что кружилась голова. Пока мы шли к озеру, трава хрустально звенела разбитым стеклом под нашими ногами, озеро пузырилось, как газировка, а из воды то тут то там поднимались голубые островки, образуя своеобразный мост к горам.
- Где мы?
- За теми горами раньше жил человек, который вместе с друлем помог мне отыскать путь к подсознанию. Понятия не имею, жив ли он еще, возможно, сменил место жительства. Но выбора у нас нет. Ничего, перевалим за горный хребет, а там посмотрим.
- Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет, - изрек внутренний голос. На сей раз я его поддержала:
- Мы в каждом измерении только тем и занимаемся, что лазим по горам. Нельзя ли найти другой путь?
Проводник собрался было возразить, несмотря на мой жалобный тон, но тут из тумана за озером материализовался некто седоволосый белобородый в темно-синей (под цвет пейзажа) одежде с широкими рукавами. Одной рукой он опирался на сучковатый посох, другой призывно махал нам.
- Помогите мне, добрые люди, - донеслось до нас еле слышно, - Помогите. Иначе погибну!
- Я должен помогать тем, кто просит о помощи! - встрепенулся проводник. Он, отстранив меня, смело зашагал по островкам. Где-то на середине озера все эти маленькие островки сомкнулись, образовав зубастую пасть, и проводник, не удержавшись, исчез под водой. Когда я подбежала, вода снова стала безмятежной и гладкой, причем белобородый тоже исчез.
- Эй! Проводник! - закричала я. Ответа не последовало. Вот так номер! Похоже, провожатого сожрало проклятое озеро и костей не оставило. И что теперь делать?
За спиной раздался визг. Я обернулась, и увидела насмерть перепуганного голубовато-серого зайца, над которым занес лапу волк. Мне в моем положении было глубоко наплевать на зайцев всего мира, да этот визжал больно жалобно. Я кышкнула волка, замахнувшись на него. Волк злобно зарычал, чем весьма меня рассердил:
- Иди отсюда! Ты мне еще порычи! Волк застыдился и убежал.
- Спасибо! - пропищал заяц. - Ты кто?
- А ты кто? - ошарашено спросила я у говорящего зайца.
- Я? Заяц. А ты не подходи к озеру, не то выйдет Дух и заманит тебя внутрь. А оттуда никто не возвращался. Знакомый туда упал? Эх, каюк ему. Озеро - живое, переварит, и нет твоего знакомого. Так что ты отойди от греха подальше.
Вопреки совету я решила нырнуть в озеро. Вдруг удастся спасти проводника. Вода производила впечатление вязкой сметаны, густо облепляя джинсы. Преодолевая отвращение, я заходила все глубже и глубже. Снова на поверхности возникли синие островки, только дед не появился. На островки я вскарабкалась легко, а потом, когда я дошла до центра, чертовы острова провалились. Я больно оцарапалась о их острые края, почувствовала, как меня засасывает, точно в болоте, выбраться уже я не могла. Типа смерть подступила ко мне, я отчаянно колотила руками, судорожно пыталась вынырнуть - напрасно. Страх перехватил горло, еще раньше густая жидкость закрыла мне рот. Вода (?) покрыла меня полностью, прекратив доступ воздуха. Я сделала еще несколько попыток выбраться, но снизу будто кто-то медленно и уверенно тянул мои ноги. В последний момент, я думала, что уже все кончено, и почувствовала спиной дно. Здесь почему-то был воздух, такой же голубовато-чистый, как и на поверхности, валялось множество белых гладких валунов и гальки, а в метрах двадцати белел аккуратненький домик. Еще не вполне отправившись от потрясения, я поковыляла к нему, хотя, возможно, надо было держаться от него подальше. При ближайшем рассмотрении домик оказался построенным из... человеческих костей: стены и крыша из связанных меду собой костей рук и ног, двери - из костей таза, на ступеньки пошли ребра, окна мастер затейник украсил черепами, гребень крыши - флюгером из позвоночника и лопаток.
- Странно, - подумала я, но рискнула постучать.
- Да-да, входите!
Дверь скрипнула, и сама отворилась. Лишь только я вошла, она быстренько захлопнулась - с этой стороны ручка отсутствовала. В домике, меблированной костяными же предметами, сидел белобородый. Напротив - связанный проводник.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась я, окидывая домик в поисках уязвимых мест.
- Здравствуйте, - любезно откликнулся хозяин, - С чем пожаловали?
- Да я, вот, за мужчинкой. Вы его развяжете, или я в упаковочке заберу?
Внутренний голос громко фыркнул. Дед, не обращая внимания, так же любезно заявил, что мужчинку я не заберу. Поскольку он, видите ли. Дух озера и питается теплокровными существами.
- А их в наших краях ой как мало! Терять свои приобретения я не намерен, а оставить вас на ужин - это с удовольствием.
- Неужели ты, старый хрыч, мог подумать, что мы позволим себя съесть? - возмутился проводник, - Да ты попробуй подойди и ...
- Успокойтесь, молодой человек! Я совершенно не собираюсь вас есть ножом и вилкой. Просто я сейчас наполню дом разъедающим составом, а затем выпью, как бульон,
- Не хотите ли сесть на диету? - окрысилась я, ища что-то потяжелее и поувесистее.
- Зачем же? - искренне удивился Дух, - Плотно поесть, оно, знаете ли, всегда приятно.
Я напрягла оставшиеся 97% мозга. Должен быть выход! Я верю! Ну же память! Ну же смекалка! Где ты, ум?
- Послушайте, Дух, когда в последний раз вы вкушали духовную пищу? Что вы все о материальном да материальном, батенька. О ментальном бы позаботились...
Дух заинтересованно спросил, что я имею в виду. Я предложила поиграть в загадки, где ставкой служила бы наша жизнь. Я терпеть не могу азартные игры. Просто поиграть - еще куда не шло. А делать ставки мне всегда страшно. Но другого в голову мне не приходило, и я рискнула. Партия в загадки. Проигрывает тот, кто отгадает меньше. Дух оживился, потер ладошки и потребовал право первого хода.
- Валяйте.
- Кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех? Я не поняла, почему этот тип начал с таких банальных вопросов. Неужели хитрый тактический ход? Проводник с недоумением смотрел на меня, явно сомневаясь в победе.
- Это человек. Утро - детство, когда он лазит на четвереньках, вечер - старость, человек ходит с палкой. Один-ноль в мою пользу. Логическая загадка: двух мужиков заперли в подвале, под потолком было окошко. Чтобы дотянуться, низенький мужик стал на плечи высокому, но чуть- чуть не дотянулся до окна. Как им выбраться?
- Ха-ха-ха! Детская загадка.! Высокому нужно стать на плечи низкому, ведь у высокого руки-то длинней!. Ага! Один-один. На одном берегу стоят волк, коза и капуста. Их надо перевезти на тот берег. Но в лодке помещается только одно существо + перевозчик. Коза может съесть капусту, волк - козу? Как их перевезти в целости и сохранности?
Над загадками Духа надо было думать, и если бы я не знала их раньше, то не отгадала бы. Мои, вычитанные из умных книжек, дед щелкал, как семечки. Проводник смотрел на меня с все возрастающей надеждой. Меня трясло: в любой момент дед мог загадать незнакомую загадку. И, поскольку я вообще не создана их разгадывать, мы превратимся в бульон. Ладно - не умом, так хитростью.
- Вы знаете, кто такие негры?
- Да, это такие черные люди из других измерений.
- Тогда загадка. Черный-черный, одна нога?
- Ха, сама же подсказала. Одноногий негр.
- Подождите. Загадка состоит из трех вопросов. Черный-черный - две нога?
- Два одноногих негра. Или нет, один двуногий.
- Черный- черный три нога?
- Три одноногих негра! - захохотал Дух.
- Нет! Черный-черный три нога - это рояль.
- Как рояль? - взревел хозяин озера.
- А вот так! Черный-черный - единственное число. А три негра - множественное. Мы выиграли! Выпускайте нас отсюда.
Проводник облегченно вздохнул, когда Дух, злобно ворча, распутывал на
нас веревки. Путы глубоко въелись в тело, оставив на поверхности красные полосы. Проводник, потирая следы, заявил Духу:
- Поскольку вы нас все равно отпускаете, вынесите нас за горы.
- Вот еще! Благодарите, если я вас на поверхность выведу!
- Ах ты, старый каннибал! Или ты вынесешь нас, куда я хочу, или я своими руками переломаю тебе шею!
- Хорошо-хорошо, - быстренько согласился Дух. Он взмахнул своим посохом, и все вокруг закрутил сильный смерч. Озеро поднялось вверх спиралью, нас кружило в диком водовороте, костяная избенка скрипела, мебель носилась туда - сюда по дому, сбивая с ног. Чем-то наше состояние напоминало многоэтажную карусель... Подобное верчение не подходило для моего вестибулярного аппарата, меня затошнило, Я бросилась к окошку - ничего не вышло, при такой скорости я лишь упала и покатилась по полу, ударяясь о всевозможные углы.
Мы приземлились, когда я утратила всяческую надежду. Проводнику пришлось поднатужиться и вынести меня на воздух - сама я не могла и пошевелиться. Пред глазами все плыло, в горле стоял комок, грозившийся вырваться фонтаном рвоты, в ушах стоял шум, усугубляемый внутренним голосом:
- Эй, ты, не стой без дела - дай ей вина и побрызгай водичкой. Моих губ коснулось прохладное горлышко фляги с вином. Красная струйка кисленького немного приглушила тошноту, мокрая тряпка освежила голову, и я уже могла самостоятельно сесть.
- Как ты? - с тревогой спрашивал проводник, садясь возле меня, - Может, тебе еще что-то?
- Спасибо, - улыбнулась я, - Сейчас пойдем.
- Давай я понесу тебя? - робко предложил он.
- Зачем же? Надорвешься
Трогательная забота проводника чрезвычайно умилила меня, но и расслабила одновременно. Иногда, чтобы мобилизовать силы, поддержка не нужна, она только мешает. Минут через десять мир показался мне не таким уж мрачным. Я довольно легко поднялась на ноги и поразилась буйству растительности: огромный лес чередовал в себе темно-серые стволы деревьев, переплетенные голубыми лианами, разнообразие оттенков листьев от бледно-голубого до ярко-синего, необычайно пронзительными казались редкие ослепительно- желтого цвета плоды на ветках. Под нашими ногами белела земля, мягкая и теплая, как свежий творог. Пейзаж сверкал, благоухал чистотой и нетронутостью;
поэтому проводник в своих защитных штанах выглядел неаккуратной грязной кляксой.
-Идем?
-Куда сейчас?
- Пойдем искать того человека, который знает, где ключи. Или сперва перекусим? Наберемся энергии, пойдем со свежими силами.
- Не говори ерунды! Как можно идти со свежими силами, имея набитый желудок? Представь, еда тянет вниз, поспать, а ты, вопреки собственным желаниям, трудишься, перебираешь отяжелевшими ногами, идешь; тем временем еда протестует и не переваривается...
- Тебя послушать, так человек вообще не должен есть, - хохотал проводник.
- Почему же? Должен, только не перед работой, а когда у него много свободного времени, дабы пища успела усвоиться...
- И вывестись, - не умолкал проводник. Мирно переговариваясь, мы шли по светлой лесной тропинке, не ожидая ниоткуда никакой опасности. Внутренний голос сперва прикалывался и сыпал шутками, затем хмуро вякнул:
- Вам все хихоньки да хахоньки, ты бы лучше смотрел по сторонам... Не дай Бог, что-то случиться!
Интуиция внутреннего голоса была куда сильнее, чем у проводника. И мы зря его послали подальше. Через шага два проводник оступился и упал в яму, а я потратила около тридцати минут, чтобы достать его оттуда.
- Ага, - злорадствовал внутренний голос, - я предупреждал! Спорить с ним не хватало сил, мы лежали на бесхлорофильной траве и тяжело дышали. Голубая и на вид гладкая лиана, используемая, как веревка, ободрала наши ладони, плечи болели, ноги дрожали от перенесенного напряжения. Никогда бы не подумала, что вернуться в родное подсознание настолько сложно.
- Расскажи о себе, - неожиданно попросил проводник, приподнимаясь на локте. Я удивилась:
- Зачем? Ты ведь шнырял в моем подсознании? Да? Ну, вот ты мне и расскажи.
Раскрывая книги с описаниями характеров, вроде гороскопов, соционик и тестов, глядя на общую фотографию, человек в первую очередь жадно перечитывает описание своего типа, ищет свое лицо среди толпы и лишь потом обращает внимание на что-то еще. Любого можно сразить, рассказывая о нем самом, какой он хороший, талантливый, способный, чуткий и т.д., и т.п. Равно, как и любого можно отпихнуть, обличая недостатки, пороки, грехи, ошибки. Да, в некоторых случаях я понимаю, что не увидишь своих промахов, не сможешь их изменить. Надо сперва обнаружить, что ты в болоте, и только затем выбираться. Но для меня важно самой увидеть, куда я попала, в чем я была не права. Ненавижу, когда кто-то тычет меня носом в мое же дерьмо. И не потому, что это дерьмо, а потому что этот кто-то тоже видит мое дерьмо. В таком случае я и не подумаю меняться. Естественно, я блаженствовала на травке в ожидании комплиментов от проводника. А как же иначе? Ведь и рисую, и пишу, и языки знаю, и в людях разбираюсь, и такая я вся замечательная: в ин.язе учусь, все детство на классической литературе... Проводник разбил мои надежды одним махом:
- Возможно, тебе будет неприятно слышать, но помимо твоих многочисленных талантов, у тебя и масса недостатков. Возьмем, к примеру...
- Да ты на себя посмотри, - разогретая теплым солнцем, вяло отозвалась я. - Не хочу слышать о моих недостатках.
- Нет, - твердо сказал проводник, - если ты не изменишь себя, то вряд ли достигнешь чего-либо в жизни, даже ключей от своего подсознания, Послушай...
- Давай вместо того, чтобы ляпать языком, пойдем дальше, - снова перебила я. И тут внезапно день померк, солнце исчезло, и на темном фоне задергался в истерической радости беззубый рот. Наверное, я вскрикнула, потому что проводник изумленно спросил в чем дело. Но я уже сама поняла: если я не захочу слушать и принимать вполне разумную критику, то эта паршивая улыбка победит меня. Сцепив зубы, решив терпеть до последнего и чувствовать себя по поводу критики правильно, я скромно (!) попросила показать, в чем же мне нужно исправиться. Проводник засмеялся:
- Если честно, ты неплохой человек. Все люди хорошие от рождения, и каждый сам выбирает свою дорогу. Ты ведь всегда знаешь, как тебе правильно поступать. Когда нужно извиниться и когда промолчать, когда промолчать, а когда не лезть не в свое дело. Просто не иди на поводу у гордыни, лени, трусости. Твоя совесть - частичка Бога. Вот и поступай по совести.
- И я буду счастлива?
- Не ухмыляйся. Конечно, тебе будет иногда очень больно, иногда придется пойти против толпы, но зато ты сможешь всегда ходить прямо, всегда смотреть в глаза другим, ничего не стыдясь, и тогда те не страшно будет умереть.
- Ты так живешь?
- Проводник не может учить тому, чего не делает. Свои теории, идеи он должен выстрадать сам.
- Ты счастлив?
- У меня есть все необходимое. Я ни в чем не нуждаюсь. А счастье, счастье - эмоции. Нельзя постоянно чувствовать себя счастливым. Это утомляет. К примеру, ты можешь сказать, что для тебя счастье? Я покачала головой.
- Нет, Иногда мне кажется счастьем уютная комнатка с ковром, камином, медленной музыкой. В другой раз - противостояние ледяному ветру на горной вершине, которую я сама покорила.
- Самое большое достижение, когда ты научишься извлекать из любого момента жизни все хорошее и нужное для себя. Тогда твоя жизнь станет похожей на хрустальный дворец.
Разговор с проводником сам напоминал хрустальный дворец своим избитыми истинами. Боже, как скучно - прозрачный дворец без единого темного пятна загадки! Мне до чертиков надоела нравоучительная лекция проводника. Куда интереснее сражаться с монстрами! Будто читая мои мысли, проводник добавил:
- Наистрашнейший твой монстр - ты сама. Нет большего счастья, чем ежедневно побеждать себя.
- Давай пойдем, - попросила я. Больше не хотелось жевать и пережевывать подобные темы, тем более, что я не любитель трепать языком налево и направо о подобных вещах.
Лес не кончался. Узкая тропинка вилась среди деревьев, ветки сплетались над нами в причудливые арки, колючки настойчиво пытались задержать нас. Время тянулось бесконечно. Мы шли по этому синему лесу где-то часа три, а конца ему все не было видно. Я страшно устала, возникло желание поныть и покапризничать. К сожалению, я не могла себе позволить такого удовольствия, потому что дело касается меня и в моих интересах достичь цели как можно быстрее. Впрочем, я все же спросила, как долго будет продолжаться наш поход. Ответ «когда выйдем из леса», меня не удовлетворил ни в коей мере.
- А когда мы выйдем из леса?
Вместо ответа проводник приложил палец к губам и увлек меня за толстое дерево. Вскоре раздались непонятные звуки, нечто среднее между лаем и мяуканьем, на тропинке появились взъерошенные синие твари на шести ногах и поводке. Твари водили по всей дорожке своими гибкими длинными носами, а за ними бежали серокожие люди с абсолютно белыми глазами, в охотничьих одеждах различных оттенках синего. Народ двигался с большой поспешностью, твари рвались с поводка, охотники на ходу вытягивали блестящие ножи. Одна из тварей умудрилась сорваться с поводка и с громким воем рванулась в чащу. Оттуда с визгом вылетел перепуганный голубовато-белый зверек размером с поросенка. Зверек затравленно оглянулся на охотников, рванулся было бежать дальше, но брошенный умелой рукой нож пригвоздил его к земле.
Радостный вопль огласил окрестности. На издыхающего зверька жадно набросились охотники. Они отшвырнули ножи в сторону, алчно раздирая теплый труп длинными острыми когтями, запихивая куски дымящегося мяса, пережевывая пищу с отвратительной поспешностью, густая темно-синяя кровь стекала у них по подбородкам, рукавам курток; отпущенные с поводка твари, слизывали кровь с хозяев, в тоскливой надежде поглядывая на остатки зверька. Их черед пришел, едва насытившиеся охотники, отрыгивая, повалились на траву.
Спустя некоторое время, когда не осталось и следа ни от жертвы, ни от охотников, проводник решился заговорить:
- Раз есть охотники, значит, близко поселок. Что с тобой?
- Если честно, я боюсь идти на контакт с такими кровожадными личностями. Мало, что у них на уме!
- Не бойся. Здешний народ не способен видеть других цветов, кроме синих, серых и белых. Нас они не заметят. Прошлый раз они даже не оглянулись, когда я проходил мимо. Хотя, надо признаться, увидев их впервые, я тоже здорово струхнул. Идем, мы явно рядом с поселком,
Обнадеженная, я поднялась, и тут мой взгляд упал на мои синие джинсы, на рубашку, с редкими, но синими пятнами, на белые кроссовки. Мгновенно мне представилось, что увидят эти серокожие: штаны, кроссовки, сверху пятна, и все это движется по поселку. В лучшем случае, забросают камнями.
- Ну, хорошо, сиди. Я пойду, может, найду для тебя подходящую одежку.
- А я здесь одна останусь?
- У тебя есть выбор?
У меня имелась масса возражений: и это бесчеловечно бросать меня одну в незнакомом лесу, полном опасностей, и я умру от скуки, ожидая его возвращения, и если он не вернется, то я вообще пропала. Но ничего этого я не сказала, ведь выбора действительно не было. Проводник оставил рюкзак, забрав только свиной окорок и флягу с вином, прихваченные из арчибальдовского дворца, вгрызся зубами в мясо и ушел.
Пока он вернулся (заставив меня всю перетрястись), я успела пообедать, пару раз примерить рыбий хвост, сшитый из непонятного водостойкого трикотажа, попрыгать в нем, изучить сам рюкзак со всех сторон, и умудрилась не пропасть без развлечений.
Проводник вернулся не один, а с каким-то серокожим субъектом в черных очках. Оба они страшно спешили.
- Здравствуйте, - сказал субъект. Вы, очевидно, и есть спутница моего знакомого? - он кивнул на проводника.
- Очевидно. Здравствуйте. Это у вас ключи от подсознании?
- Ну, что вы, - ласково улыбнулся субъект. - Я только перевалочный пункт.
- Господин связной любезно предложил нам ночлегу объяснял проводник, набрасывая на меня длинный, ярко-красный халат. Его фраза больно резанула меня по сердцу: вот уже третий день я не могу попасть домой, и вместо того, чтобы ни днем ни ночью не прекращать поиски, мы шляемся непонятно где, непонятно у кого непонятно зачем. Я, конечно, понимаю, что для проводника это постоянная работа, и спешить ему особо некуда, но у меня нет желания навсегда оставаться в непонятных измерениях. Впрочем, у меня опять не хватило смелости возра.., нет, хватило! И я так прямо... в вежливой форме высказала свои мысли.
- Вы так хотите попасть домой? - голос связного напоминал допрос.
- Да, хочу! Вы, конечно, извините, это ваша страна, и вы любите ее такой, как она есть, но мне надоело тут аж до посинения! ( Каламбурчик) Я хочу вернуться в мой мир! Что вы качаете своей головой, будто бы это невозможно?!
- Возможно. Очень даже возможно. Только не сегодня. Посему искренне прошу быть моей гостьей.
Единственным утешением послужило наличие у меня отдельной комнаты с ванной, как в гостинице. Надо же! В этом вонючем сером поселке есть водопровод и центральное отопление! Тоже мне, цивилизация. А, ладно, Бог с ней, с задержкой! Зато завтра утром я встану вся такая вымытая, выстиранная, чистенькая...
Минут через пятнадцать, после того, как я улеглась, дверь тихонечко отворилась, заглянул серокожий очкарик и удовлетворенно буркнул:
- Уже спит.
Они зашли в соседнюю комнату. Звукопроницаемость в доме была очень высокая, и я слышала весь разговор между проводником и связным. Правда, я мало что поняла. Первый доказывал, что меня уже вполне можно отправлять назад, а второй возражал, мол, я еще не готова, и у меня не получиться.
Утром, за завтраком, я зверем смотрела на связного, продолжавшего сидеть в темных очках.
- Вам не темно? - ехидно поинтересовалась я, что бы хоть чем-то досадить злоумышленнику. Проводник под столом лягнул меня ногой (не сомневаюсь, что по совету внутреннего голоса). Связной добродушно улыбался, объяснял, что эти очки помогают ему видеть мир в нашем спектре. После завтрака, он любезно пожелал нам счастливого пути и даже провел нас до выхода.
- Я уже не попаду домой? - дрожащим голосом спросила я, лишь только мы остались вдвоем. Проводник резко повернулся ко мне, схватил за плечи и сильно встряхнул. Он почти кричал:
-Не смей так думать! Слышишь? И близко не подпускай эту мысль! Ты можешь! Возьми себя в руки!
Сил у меня уже не было. Я устало стояла, с ужасом чувствуя: моя надежда исчезает. Я просто физически ощущала, как вера в возвращение домой медленно и неотвратимо умирает, растворяясь в чистом голубоватом воздухе. Проводник зачем-то суетился возле меня, о чем-то говорил, но я его не слышала. С внезапной злостью я вспомнила, как вчера радовалась ванной, как раньше была счастлива от совершенно бесполезных теперь побед. К чему теперь все это? И так глупо... С отчетливой уверенностью я увидела, что остаюсь здесь навсегда. Дырявая улыбка появилась снова, но сейчас она началась материализоваться: сначала появился плоский широкий плоский нос, затем острый тяжелый подбородок, узкие глазки, абсолютно лысый череп - образовалась пренеприятнейшая рожа. Увидев ее, проводник озверел и с размаху зацедил по ней кулаком. Рожа пропала. Ослепленный яростью, проводник повернулся ко мне:
- Ты будешь верить?
- Да, - перепугано согласилась я. Он сразу же подобрел.
- Ну и славно.
- Ты так отреагировал...
- Да. Просто это была твоя гибель. В этих чертовых измерениях приходиться быть наготове каждую минуту. Когда ты опускаешь руки с мыслью, что все кончено, и жить больше незачем, появляется она. Появляется, чтобы сожрать тебя. Пока ты борешься, она слабеет. Но, питаясь надеждой, она становиться сильнее, едва ты начинаешь терять веру.
онолог проводника вдохновил меня. Значит, моя жизнь в моих руках! Великолепно! Радость едва не хлестала через край.
- Ну, ты даешь! - возмутился проводник. - То падаешь на дно пропасти, то взлетаешь в небо! Как тебя понять?
- Надежда окрыляет, - весело рассмеялась я. Беззубая гибель пропала, и мы отправились в следующее измерение.
С самого начала меня беспокоило то, почему проводник возиться со мной. Мысль о человеколюбии и бескорыстии я сразу отвергла (я сама в них не верю), взять с меня нечего, проводникам вроде как зарплату от выработка не платят. Задать вслух такой вопрос я не решилась, а гляди, бросит меня на произвол судьбы? Зато я спросила, чем он занимался в моем подсознании, когда нырял там так свободно, будто в нейтральных водах.
- Искал память. После того, как я решил стать проводником и пришел к друлю просить о помощи, друль был не в восторге. Он захотел начисто стереть мою память, так как берег вакантное место для своего племянника-разгильдяя. После процедуры я помнил только то, что мне может помочь подсознание. Вот я и нырял, где попало. Дальше ты знаешь.
Следующее измерение оказалось до боли знакомым. Мы вернулись назад, в страну мандрул, друлей, фразеров и тому подобной дряни.
- Почему?
- Так надо. Дальнейшие поиски будем вести в этом измерении, надеюсь, последнем.
- Надо было столько ходить, чтобы вернуться в исходную позицию? Да подобного идиотизма... - взорвалась я, чувствуя себя глубоко обиженной. Проводник обнял меня за плечи:
- Извини. Я же не виноват, что твой путь именно таков.
- Конечно, еще скажи, у каждого судьба, и каждый несет свой крест! Вот уж будет шедевр банальности! Какая тоска!
- Хватит ныть! - оборвал меня проводник. - До чего ты доноешься? Прошлого уже не вернешь, а будущее очень легко испортить. То, что мы вернулись, твоя вина. В каждом из этих измерений ты могла найти ключи. Значит, ты что-то не сделала до конца.
- И это мой последний шанс?
- Судя по времени, да. У тебя остался один день из выделенных тобой четырех. Ключи, конечно, можно искать всю жизнь. Только потом вряд ли найдешь тело.
После красивых, но однообразных синих тонов зеленый лес мне показался родным домом. Утреннее небо окрашивалось в розовые тона,
первые птицы очищали горло для щебета, холодная роса оставляла следы на кроссовках, и жизнь казалась не такой уж паршивой, как пять минут назад.
- «Утро красит нежным светом
Стены древнего Кремля
Просыпается с рассветом
Вся советская земля!» - дурным голосом пел наш третий товарищ в такт шагам. Ощущение утренней свежести, когда солнечные лучи переливаются в капельках росы, наполняло нас телячьим восторгом, хотелось идти вперед, дурачиться и радоваться пустякам. Омытая зелень леса закончилась, и перед нами раскинулось широкое поле. Кругом царил мир и покой, тишина и безопасность. Среди травы то, тут то там синели васильки, я не выдержала и побежала за одним из них. Глухой вскрик заставил меня обернуться.
Скрутившись в клубок, проводник крутился по земле в безумной попытке увернуться от когтей похожего на осьминога чудища, размахивающего щупальцами длинной около полуметра. На конце каждого щупальца торчал острейший коготь. Проводник старался защитить хотя бы голову и грудь. Спина уже была вся раздерта...
Я бросилась на помощь. Но чудище было не из робких. Тремя щупальцами оно переворачивало проводника, другими тремя замахнулось на меня и умудрилось разорвать рубашку вместе с плечом аж до крови.
- Ах, ты, тварь! - я тщетно хотела ухватиться рукой за щупальца. Руки мои уже были издерты чуть ли не до кости (чудищу было легко - у него водянистые глаза по всей голове, и оно могло видеть все и спереди и сзади). Мы с ним напоминали две ветряные мельницы, размахивая руками и щупальцами, пока странный гул не привлек внимание чудища, и оно на мгновение замерло. Я тоже взглянула вверх и обмерла: прямо на нас летел отличный крупный экземпляр мандрулы.
- Конец, - подумала я, даже не осознавая, что кто-то, сидящий на мандруле, стреляет в чудище. Оно взмахнуло последний раз смертоносными когтями и свалилось в траву. Сделав почетный круг, мандрула приземлилась. На ней сидел красивый мужчина лет тридцати пяти, в черной одежде, по крою напоминающей кимоно. Я долго приходила в себя, тем временем мужчина слез с птицы, похлопал ее по загривку и направился ко мне.
- Вы в порядке?
Плечо болело, свежевыстиранная рубашка была испачкана кровью, где-то валялся совершенно израненный проводник. Наверное, ему нужно было помочь первому;
- Да, благодарю вас. Но вот мой спутник...
- Что ж вы смотрите по сторонам? Фразер любит зевак. Ну-ка, подсобите.
Вдвоем мы погрузили проводника на мандрулу.
- Садитесь, - указал себе за спину мужчина.
Места на широкой спине птицы было предостаточно и для большего количества людей. Мандрула взвилась в воздух, под нами проплывали зеленые клетки полей, белые трапеции сел, стада были такими крохотными, и коровы походили на кошек.
- Куда мы летим? - спросила я, держась за пояс спасителя.
- В мое село. Я - лекарь, а вашему другу нужно серьезное лечение.
Село, куда мы прилетели, ничем не отличалось от привычных мне. Кроме широких площадок перед домами и громадных ангаров для мандрул типа «погреб», наполовину спускающихся в землю. Сверху на ангарах, с целью экономии места была насыпана земля и посажена всяческая зелень.
Служанка лекаря в белом чепце и переднике квохтала над проводником и неприязненно разглядывала мой внешний вид.
- Отнесите его в дом, - строго приказал лекарь. - И немедленно мыть руки. Вы не боитесь крови?
- Нет, - изумленно ответила я, - С какой стати?
- Тогда поможете мне. Мойте руки.
Выбежала вторая служанка, подала нам воду, мыло и полотенце. Проводник лежал в очень светлой комнате, он все еще был без сознания. Лекарь сосредоточено толок в ступке какой-то порошок, я мокрой тряпкой смывала кровь со спины проводника. Молчание первый прервал суровый лекарь:
- Вы чужеземка?
- М-м, да, в некотором роде...
- Что делаете в наших краях?
Не думаю, что это мудро открывать первому встречному свои планы. При случае можно и соврать:
- Путешествую. Больно любопытный у вас животный мир.
- А, так вы исследователь?
- Да. Занимаюсь, знаете ли, зверьем, - нагло врала я, хотя меня и коробило от лжи. Лекарь склонился над проводником, проделывая разные манипуляции, изредка бросая косой взгляд в мою сторону и приказывая подать то одну вещь, то другую, к счастью, он не придумывал для них хитрых медицинских названий.
- Когда я занимался ииследованиями и ходил по стране, собирая знания и опыт множества знахарей, то носил за собой огромную сумку... Вату! Иначе, не хватило бы рук для конспектов, образцов. А вы, я вижу, путешествуете налегке? В чужой стране?
- Мой спутник несет необходимые вещи, - подозрительность чересчур умного лекаря насторожила меня. Благо, стон очнувшегося проводника отвлек его внимание от нашего разговора.
- Где я?
- У лекаря, - сухо ответил хозяин, отшвырнув ненужные инструменты в таз.
Грохот железа заставил проводника вздрогнуть и подскочить. Он сидел на столе, дико озираясь по сторонам. Увидев меня, немного поуспокоился:
- Как я сюда попал?
Пока лекарь мыл руки, пользуясь допотопным рукомойником, я объяснила проводнику суть дела, не забыв упомянуть, что я крутой зоолог. Проводник ухмыльнулся и слез со стола.
- Сколько я вам должен за лечение, доктор? - проводник подошел поближе.
- Два зуба.
- Ого! - присвистнул проводник, доставая из рюкзака плату. - Отчего ж так дорого?
- Я беру дорого, потому что я лекарь, а не шарлатан. И вы можете быть уверенными в качестве моего лечения.
- Ну, пусть. Спасибо. Мы уже и так задержались. Где тут у вас выход? Черная фигура лекаря набросила на дверь щеколду.
- В чем дело? - возмутилась я. - Быстро откройте дверь! Проводник схватился за пистолет.
- Спокойно, - тихо сказал лекарь, - вы не выстрелите. На шум прибежит десяток стражников.
- Вы блефуете. Я не видела никаких стражников!
- Дорогая моя, нет никакого смысла в видимых стражниках! - отрезал лекарь, быстро снимая со стены меч. - Вам знаком этот предмет?
- Знаком, - внезапно упавшим голосом сказал проводник,
- Для дамы я объясню: видите ли, такое отточенное острие не случайно, отсюда вылетает луч, который разрежет пополам даже каменную башню,
- Вот ерунда! - я повернулась к окну. Снаружи действительно стояли стражники.
- Кто вы такие? - спросил лекарь.
- Я - проводник. Лекарь меч не опустил, но стал мягче:
- Как вы докажете? Проводник пожал плечами, куда-то исчез и вернулся спустя мгновение.
- Так вы работаете на нее? - меч вернулся на стену. Щеколда была откинута. - Почему же вы не сказали правду? Девушка, раз и навсегда запомните: ложь приносит смерть. Никогда больше не лгите.
Опять нравоучения! Губы непроизвольно изобразили презрение. Надо же! Такой красивый мужик, умный, и читает мораль. Ну, не обидно ли?
- А вы в параллельных мирах ищете редкостных животных? - вполне серьезно спрашивал лекарь.
- Нет, - не врать, так не врать - буду честной. - Я хочу вернуться домой и ищу ключи от моего подсознания.
- Это не в Сад ли Чудес вы направляетесь?
- Именно туда, - кивнул проводник.
- Мадам не боится сама путешествовать?
- Почему сама? Мы вдвоем...
Проводник почесал затылок и извиняющимся тоном сказал, что в Сад Чудес ему вход воспрещен. Из его путаных объяснений я поняла, что туда вообще мало кто может попасть. Мол, вход в Сад стережет сфинкс, чья задача не пропускать желающих. И чем больше человек хочет, тем меньше у него шансов попасть туда.
- А если он не хочет? - наивно поинтересовалась я.
- А если он не хочет, то он туда и не пойдет, - захохотал проводник. Лекарь напротив оставался серьезен.
- Подумайте прежде, чем идти туда. Вы можете погибнуть в любой момент. Вероятность гибели - 99,9%. Вы не пойдете.
- Почему не пойду? Уже столько прошла, и выбора у меня точно нет.
- Я, как врач, не могу допустить вашей гибели. Вы никуда не пойдете. Вы останетесь, останетесь у меня.
Безапелляционный, чуть ли не приказной тон только подхлестнул меня. Я привыкла... ну, не всегда, ну, чуть реже остальных людей, но все же сама принимать решения, хотя это и мучительно - выбирать, а потом вдвойне мучительней думать, что другой вариант мог бы быть лучше, и нельзя ни на кого свалить вину. До сегодня я четко знала, чего хочу, пока не увидела глубоких глаз лекаря. Да, неплохо бы остаться в этом доме и никогда больше не возлагать на себя ответственность за принятые решения. Неожиданная обаятельная улыбка подавляла мое желание вернуться. Лекарь как раз был похож на того человека, который будет решать, будет заботиться. К тому же им легко управлять с помощью эмоций. В конце концов, там, дома (это ежели меня не умертвит сфинкс), суета, головная боль от неустроенности, вечная скука, до тошноты надоевший зеленый плед и полка со старыми, сто раз перечитанными книгами. Там надо думать самой, делать свою жизнь своими же руками. Нет, не для меня. Я оглянулась: проводник нетерпеливо переступал с ноги на ногу, присутствие лекаря его явно нервировало. Лекарь смотрел на меня в упор, ни капли не сомневаясь, что я останусь.
- Я, наверное, останусь...
- Вы сделали правильный выбор, - лекарь распахнул перед моим спутником двери. - Прошу вас. Ваши услуги проводника оплачу я.
- Первое дело проводника должно быть бесплатно, - автоматически заметил он и обратился ко мне. - Неужели ты не доведешь дело до конца?
- Зачем, дело яйца выеденного не стоит. Понимаешь...
- Хватит! Вы остаетесь, и расстаться лучше сейчас. Прощайтесь, у вас две минуты. Ну же, не задерживайтесь. Я не намерен долго ждать.
А с другой стороны - это, чтобы всю жизнь тобой кто-то командовал, пусть даже такой красивый и умный? Всю жизнь не иметь права голоса и добиваться своего только истериками? И никогда больше не быть свободной? Золотая клетка - та же клетка. Страшно навсегда остаться под чьим-то игом, но страшно и нести ответственность. Быть свободной - значит, не зависеть ни от кого: ни во мнениях, ни финансово, ни во взглядах... Я хочу бороться и побеждать. Вкус твоей собственной победы не сравнить даже со вкусом бархатного пива с орешками или черного шоколада.
Вкус победы и согревает и освежает одновременно, наполняет таким чувством, что ты вот-вот взлетишь. Так разве можно променять трудности борьбы, а потом триумф, на скучную, обеспеченную жизнь?
- Господин проводник, вам пора уходить, - голосом, не терпящим возражений, заявил лекарь. - А вы моя дорогая, идите к служанкам. Они покажут вам дом.
Он уже смотрел на меня, как на свою собственность! Он смел мне приказывать?!
- Вы извините, - я попятилась к выходу. - Я, я не останусь, я возвращаюсь домой. Я иду в Сад Чудес. И пусть меня сожрет сфинкс, но я, по крайней мере, не буду сожалеть о том, что не сделала все возможное для возвращения.
- Чушь, - авторитетно возразил лекарь, - Вы никуда не идете. Мне нужна такая помощница, как вы.
- Поищите ее в другом месте, - посоветовал почему-то обрадованный проводник. Как умный человек, лекарь понял: я таки ухожу, и предложил довезти нас до Сада.
Снова над нами проносились на бешеной скорости пейзажи: поля, города, села, леса, озера и реки... Мы молчали. Говорить было не о чем, да и после сегодняшней сцены осталась какая-то неуютность что ли... Я любовалась местностью с высоты птичьего полета, проводник напряженно пытался ее запомнить, лекарь управлял мандрулой.
Мы летели долго, пролетали мрачные горы, небольшое море, пока внизу не раскинулась каменная пустыня. Мандрула пошла на снижение. Ее острые когти противно заскрежетали о камень.
- Прилетели.
- Это Сад? Какой шутник его так назвал?
- Сад можно увидеть лишь изнутри, - пояснил проводник. - Для этого надо пройти мимо сфинкса.
В метрах пяти от нас возвышался громадный памятник сфинксу с получеловечьей, полукошачьей мордой, передними лапами и хвостом льва, и задней частью какой-то птицы. На его морде застыло равнодушие. Каменные зеницы были пустыми и холодными. Перед сфинксом стояла каменная плита, отполированная с одной стороны, как зеркало. В зеркале отражались серые камни пустыни, разбросанные в беспорядке скелеты, кости, отражался постамент, - все, кроме самого сфинкса. Памятник и плита образовывали вход в пустыню. Идти мне совершенно расхотелось. Сфинкс внушал ужас своей незыблемостью. Нет, не пойду, не хочу.
Над головой, точно гром, прогремел голос... отца: «Нет такого слова «не хочу»! Есть - надо!» В детстве я бурно протестовала против подобных методов воспитания, но повзрослев, стала активно внедрять лозунг в жизнь. Повторяя про себя эту фразу и в глубине души попрощавшись с белым светом, я двинулась вперед. Сфинкс повернул голову, следя за мной. Однако ожидаемый луч света не вылетел из его глаз... Я прошла... Передо мной яркими розовыми красками вспыхнул замок fata morgana в тумане золотисто-белых туч, к нему вели прозрачные ступеньки. Заворожено я поднимаюсь к замку, иногда не видя своей ладони из-за сказочных облаков, окружающих меня мягкой вуалью.
Навстречу их замка выпорхнула бестелесная фея, держа в руке волшебную палочку.
- Приветствую тебя! Поздравляю с прибытием. Мало кому удается пройти мимо сфинкса. Поднимайся же, поднимайся!
Через несколько ступеней облака рассеялись, обнажив множество причудливейших цветов, различных форм и окрасок. Цветы сплетались в бесконечный ковер, полностью закрывая дорожку к саду. Пришлось идти напрямик. Те цветы, на которые я неосторожно наступала, возмущенно вскидывали бутоны или чашечки, причем приобретали при этом вид человеческого лица:
- Эй, вы! Поосторожнее! Мы - живые! Как можно быть такой неделикатной!
Над цветами порхали не то колибри, не то пестрые бабочки. Вглядевшись внимательно, я рассмотрела очертания крохотных эльфов, собирающих нектар в маленькие ведерки.
- Нектар для королевы! Нектар для королевы!
- Пошевеливайтесь, лентяи! Иначе не видать вам королевы! - шипела внизу крылатая ящерица. Где-то вдалеке ударили мелодичные колокола. Их манящий перезвон заставил эльфов остановиться и повернуться к замку.
«Время обеда! Время обеда!»- вызванивал колокол. Эльфы дружной радужной стайкой полетели в замок. В их полете ощущалась радость, стремление к чему-то прекрасному, я невольно ускорила шаг. В окнах дворца царил приятный полумрак, освещаемый большой лампой. Будто мотыльки на огонь, эльфы загипнотизировано летели на свет, обжигались о горячее стекло и замертво падали вниз. И чем больше эльфов умирало, тем меньше хотело остаться вне лампы. Они достигали своей цели и умирали, умирали десятками, умирали добровольно и с радостью.
Когда последний эльф, вскрикнув, упал, лампа потухла и превратилась в высокую женщину. Сразу же дворец озарился изнутри нежным розовым светом.
- Заходи, - приветливо пригласила она.
Костюм женщины выглядел более чем странно: длинная горностаевая мантия, строгая кремовая двойка с золотыми пуговицами, очки в тонкой оправе, а на гриве вьющихся каштановых волос - черная шляпа с кисточкой, которую в старину носили адвокаты.
- Можешь не утруждаться рассказом о себе. Я читаю мысли. Очень мило. Я даже расстроилась. Нет, против женщины я ничего не имела, но все равно, мерзко, когда ты стоишь, словно голая.
- Итак, ты ищешь ключи от подсознания?
-Да...
- Да, Ваше величество, - прошипела под ногами ящерица. - Перед тобой королева Сада Чудес,
- Простите, Ваше величество. Я не знала, - на всякий случай я решила быть скромной и кроткой.
- Ты вежлива, и это мне приятно. Агата, оживи моих маленьких подданных. Ах, бедняги! Они всегда так жаждут встречи со мной, не понимая, что это смертельно. Но они создали королеву, оставили в ней частичку своего сердца, поэтому они вечно будут рваться ко мне, погибать в пламени, оживать и снова повторяться. Такова их судьба. Эльфов легко понять. Вы, люди, ведь тоже стремитесь туда, где ваше сердце, А где твое сердце?
- Мое сердце - у меня, - я недоуменно пожала плечами. - Оставить где-то его часть, значит, причинить себе боль. Мне это ни к чему.
Ящерица, сгребавшая в картонную коробку трупики эльфов, остановилась, услышав серебряный смех своей королевы.
- Глупая, отдать сердце - это прекрасно! Это знать, что ты не прошла равнодушно мимо, что ты - человек, высшее творенье. Не бойся отдавать сердце! Чем больше отдаешь, тем больше у тебя остается. Но я вижу скуку в твоих глазах. Я развлеку тебя.
По дворцу закружились музыкальные инструменты: скрипки, лютни, клавесины, флейты, исполняющие невероятной красоты мелодию.
- Или так, - королева протянула руки вперед, и на ее ладонях заплескалось синий океан, по которому плыл трехмачтовый галиот с алыми парусами. Алые отблески падали на белые барашки волн, ветер подгонял корабль ближе ко мне...
- Чтобы попасть домой, необходимо пройти Лабиринт Правильного Ответа. Корабль доставит тебя до острова. Если ты правильно ответишь на вопросы лабиринта, вернешься. Нет - погибнешь. Желаю тебе удачи.
Королева разомкнула пальцы, и океан хлынул мне под ноги. Волны подхватили меня, поставили на палубу. Свежий бриз обдавал лицо солеными брызгами, рубашка надулась парусом - так бы плыть вечность, слушая успокоительный шум. Но очень быстро впереди замаячил остров, в его центре стояло большое здание, окруженное высокими белыми стенами. Судно причалило к берегу само собой, сам собой опустился трап, и лишь только я сошла, корабль пропал, оставив, как след, слова:
- Помни, все зависит от твоего желания! Желание обостряет осознание цели и помогает построить план действий. Твое желание - это сила!
Из белого бункера вышел пухленький мужичок во френче и торжественно направился ко мне. Он подходил все ближе и ближе, и я начала узнавать в нем полностью материализовавшуюся гибель.
- Рад, очень рад видеть вас у себя. Я уж и не ожидал вашего визита. Ну-с, добро пожаловать в наш Лабиринт, - гибель улыбался знакомой дырявой улыбкой и не прекращал лебезить, - Что же мы стоим? Вы ведь пришли в лабиринт искать ключи от подсознания? Вперед. Понимаю, вы удивлены, встретив меня здесь. На самом деле - ничего странного. Это мое место работы, по штату я числюсь, как магистр - хранитель Лабиринта. В мои обязанности входит разъяснить правила
пользования, следить за каждым шагом, а в случае ошибки - приступить к прямым обязанностям киллера. Я ведь тут по совместительству, и приходится постоянно разрываться между вызовами и работой в Лабиринте. Вы не поверите, сколько народу иногда теряет надежду.
- Что я должна делать? - оборвала я поток излияний. От страха мое сердце едва не вылетало из груди.
- Ах, я заболтался! Редко, знаете ли, приходится поболтать с хорошим человеком. Правила просты до смешного: вы заходите в лабиринт и натыкаетесь на развилки. На развилку вы идете лишь дав ответ. В зависимости от варианта ответа вы выбираете правильный или неправильный путь. Правильный путь приводит к призу, в данном случае, к выходу. Неправильный заставляет вас кружиться в лабиринте, пока не потеряете надежду. А дальше уж моя задача.
Вы хотите отказаться? По глазам вижу. Но это пустой номер. Выбраться с острова можно только через Лабиринт. Прошу вас, вход - вот он.
Я вошла в прохладное здание, повторяя про себя: «все, что не делается, к лучшему».
- Мы обязательно встретимся! - кричал вслед киллер - хранитель Лабиринта. - Один неправильный ответ, и вы в моем распоряжении!
Первый поворот открыл картинку с изображением человеческого мозга. Сверху было написано «План Лабиринта Правильного Ответа. Выберите полушарие, из которого вы вышли. Правое оперирует образами, музыкальными тонами, продуцированном снов. Левое отвечает за счет и чтение».
Передо мной лежали две дороги. Боже, а из какого полушария я вылезла? Наверное, из правого, судя по обилию образов в начале медитации. Значит, правое, значит, идти надо направо. Ага, так тут легко!
Но уже возле входа в правый коридор, я остановилась. У меня не было желания идти в правый... Вся моя душа рвалась в левый! Я не могла понять, почему так происходит, ведь я точно была уверена - правое полушарие. Однако ноги отказывались слушаться.
Хорошо! Пусть мне будет хуже, но я поступлю так, как мне хочется - пойду налево. Только я вошла в Правый коридор, над головой раздался недовольный голос магистра:
- Верно. Посмотрим, что будет дальше.
Я шла, следуя только своим желаниям. Ни логике, ни опыту, ни здравому смыслу. Мое желание вело меня по абсолютно идентичным коридорам, толкало в правильные повороты и ни разу не ошиблось.
Внезапно интерьер изменился. Вместо белого коридора - сотня больших зеркал. В каждом - мое отражение: одно со счастливой улыбкой, второе – с презрительной миной, третье - во время истерики, четвертое - равнодушное, пятое - с ехидством. И так далее... Зеркал было так много, что я запуталась и не могла понять: в каком же из них продолжение лабиринта. Снова зазвучал тенор магистра:
- из этих изображений ты должна выбрать то, какая ты на самом деле. Решишь, позови меня, - самодовольный надтреснутый смех звучал вестником смерти.
Какая я? Разве ж я знаю? Я же никогда не видела себя со стороны... Может, эта - добрая и сострадательная? А, может, злая? Самоуверенная? Вряд ли... Зеркала нависали надо мной, такие разные, но во всех я! Пусть не постоянная, но я! Как же узнать свою сущность? Повинуясь внутреннему порыву, я почему-то быстро побежала вдоль зеркальной стены. Мои лица слились в одно, и на мгновение я увидела себя настоящую, которую привыкла видеть ежедневно.
- Эй ты, магистр! Я нашла себя!
- Ну-ка, ну-ка. Так которая же? Ты можешь назвать лишь одно состояние.
- Я и назову одно. Если собрать все отражения вместе, тогда получусь я. Я - это единое целое.
Зеркала слились в одно, образовав светлую галерею Дальше, дальше! Мне нужно, во что бы то ни стало, пройти лабиринт! Я хочу домой! Подхлестываемая этим желанием, я бежала вперед, останавливалась ответить на вопрос и бежала дальше.
«Предфинишный вопрос» - вспыхнуло табло, и открылись три хода, на первом горела надпись «добро», на втором - «без выхода», на третьем - «зло». Ехидный магистр предложил выбрать что-то одно. Окрыленная множеством побед, я пошла прямиком во второй ход, полагая, что добро и зло по отдельности не существуют. Сразу же за мной опустилась с тяжелым грохотом непроницаемая плита. Неужели я ошиблась?
- Ты выиграла! - взревел магистр. - Твоя надежда сильнее моего коварства!
Раздался взрыв, плита рассыпалась на мелкие камешки, и я оказалась на ледяном поле, переливающемся, сияющем, играющем солнечными лучами. И тут я ясно почувствовала, что прямо сейчас могу вернуться, и для этого не нужны никакие ключи, одно желание. Именно желание дает мне силы и уверенность. Главное, что бы оно было от всего сердца.
Я наклонилась над полыньей. Оттуда пахнуло чем-то теплым, знакомым и до боли родным. Да это же мое подсознание! И мне просто остается нырнуть туда. Я села на лед, опустила ноги в прорубь и коснулась непреодолимо манящей зелени. Я должна быть там!
- Подожди! - ко мне изо всех сил бежал проводник. Увидев его, я ощутила сожаление, что ухожу отсюда. Столько сил, столько усердия оставляю здесь, что бы никогда не вернуться...
- Я не хочу домой, - жалобно пробормотала я. Проводник уселся рядом со мной.
- Ничего удивительного. Ты просто оставляешь здесь кусочек своего сердца. Без этого ты и не смогла бы вернуться.
- Но дома так скучно!
- Нет, - покачал головой проводник. - Дома тебя ждет так много проблем, что ты не успеешь заскучать. А когда выпадет свободная минута, ты вспомнишь наши приключения и развеешься. Я счастлив, что мое первое дело закончилось успехом. Цель достигнута, и это великолепно. Спасибо тебе. Прощай.
- «Прощайте, товарищи, все по местам.
Последний парад наступает.
Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,
Пощады никто не желает», - внутренний голос напрягся и нашел подходящую песню. Я разревелась. Проводник ласково провел рукой по моим волосам и сильным толчком спихнул меня вниз.
Я лежу, уткнувшись носом в подушку, рядом валяются «Хроники Амбера», а дверь чуть ли не падает под ударами. Медленно встаю, открываю замок, и в комнату вихрем влетает Ленка.
- Где тебя целых четыре дня носило? Декан уже два раза тебя вызывал. Где ты была?
- Там, - неопределенный взмах рукой.
- Там, - передразнила меня Ленка. - А я вот поставила перед собой цель - в этом году выйти замуж.
- Ленка, ты никогда не задумывалась, что достижение цели несет одни разочарования?
- Достижение цели несет необходимость поиска новой цели. И радость от самого процесса достижения. Не кисни. Жизнь прекрасна! В конце концов, начинается весна.
Да, был конец марта, и уже начинало теплеть. Ладно, весна всегда несет с собой нечто новое и интересное. А там, глядишь, защита диплома, «госы» - скучать и разочаровываться времени почти не остается.
Главное, хотеть изменить жизнь. Главное, хотеть. А дальше - будь, что будет!
03.03.1997 – 06.04.1997
Средство от скуки
© Copyright: Водяник Мила, 2002
Свидетельство о публикации №202080300037
Свидетельство о публикации №202080300037
Рецензии