фрагмент

Начать нетрудно – всё вокруг меня насквозь пропитано знакомым запахом незнакомых ощущений, а оси вращения спиралей моих мыслей уже давно сместились, слившись в одну и образовав круговорот безумия, воронку, в которой мой бред беспощадно поглощает все другие, незначительные эмоции, не связанные с объектом  … объектом – чего?

И тем не менее, мне с трудом даются эти строки, я не знаю финала. Всё, начавшееся в замкнутом пространстве, объединяющем коридоры мыслей, нашло свой выход – это уход вглубь, к бесконечно удаленной точке подсознания; это стройный ряд обрывочных фактов, грубо обработанных порождением нездоровой психики – маниакальной подозрительностью; это скопление результатов обработки в обстановке строжайшей секретности, это рваные края бумаги, клочки выводов, - всё, что осталось после активизации кнопки самоуничтожения…

Всё, что осталось – это следы разрушения стихией изощренного анализа, повисшая над крышей деталь Луны, влияющей на меня далеко не положительно. В системе движения моих смысловых конструкций не предусмотрено стоп-крана, а выхода наружу они не имеют, это не оставляет мне даже иллюзии выбора –  у меня в руках лишь схема взрыва, не оставляющего следов вне эпицентра…

Тебе об этом ничего не известно, но ты можешь догадываться, и если ты перемещаешься на уровень чувств, - в твоих силах вскрыть верхние слои оболочек моих прозрачных проявлений завуалированного безумия. Таким же образом я вручную пытаюсь извлекать чистые листы из твоих тайников и, скрываясь от тебя, заполнять их своим содержанием. Что ты делаешь с ними, когда я возвращаю их тебе в девственной чистоте? Стоит поднести один листик к источающему свет объекту – и ты разгадаешь вырезанный между строк символ. Только один символ из ограниченной вереницей Лун бездны.
Не моей рукой будут высечены финальные слова на сером камне. Слова как таковые обладают высокой пропускной способностью, я же обесцвечиваю ими эмоции, вырывающиеся из клетки условностей через движения рук и направления взгляда. Он скользит по неровной границе твоего ореола, охватывая его целиком и позволяя почувствовать каждую деталь с закрытыми глазами, связывая руки и пальцы стеблями цветов с шипами.

Раны от шипов – оптический обман, и шрамы от них остаются на коже незаметными. Источник света причиняет боль отрывками, фрагментарно, я почувствую её не скоро, и еще позже обнаружу ожоги. Но спустя этот сгусток вечности я буду уже не так близко (или не так далеко)…    

06.08.2002