Его жена

ЕГО ЖЕНА


Ночью она опять приснилась Рийне.
 Но какой разительный контраст между двумя последними сновидениями... В прошлом сне жена Эрика была худенькой старушкой в белом платочке. Она словно сошла с полотна художника 19 века, Келера - «Портрет матери». Костлявая, с длинным острым носом, она сидела в сторонке на стуле, безмолвно наблюдая за тем, как Эрик, стоя перед мольбертом, пишет портрет Рийны. Как настоящий художник – масляными красками. Эрик почему-то приснился ей художником, хотя на самом деле был преуспевающим предпринимателем.
В том сне было ясно, что Эрик жену не любит. Живет с ней только из-за детей. Рийна проснулась счастливая.
 
На этот раз жена Эрика оказалась вдруг умопомрачительной красавицей. Она стояла рядом с неотразимым красавцем Эриком на огромном рекламном плакате, синеглазая, сияя ослепительной улыбкой. Рийна проснулась, чувствуя себя глубоко несчастной.
 
«Так что же, - думала она, стоя у окна и рассеянно глядя во двор, - все-таки - какая она на самом деле?»
 Если бы не эти сны, Рийне порой начинало казаться, что никакой жены у Эрика нет. Ведь наяву Рийна о ней не думала. Ей было неприятно, когда он сам упоминал о ней.
   Далеко внизу, в огромной луже посреди двора, окруженного серыми панельными девятиэтажными домами, отражалось пасмурное небо, хмурые тучи и - чего-то там не поделили три чайки. Они подскакивали над лужей, взлетая в воздух, кружились друг над другом и издавали пронзительные крики.

- Наберись наконец храбрости, съезди в Пярну и посмотри на нее. Всего-то два часа на автобусе, - говорила за ее спиной Анне, ее подруга еще со школьных лет, сидя за кухонным столом и листая потрепанный сонник. – Я бы на твоем месте давным - давно сходила под каким-нибудь предлогом к ним домой! Когда он в командировке, конечно. Или же - к ней на работу. Прикинулась бы почтальоншей или пациенткой. Свидетельницей Иеговы тоже неплохой вариант... Вот, нашла! Слушай. Увидеть во сне фотографию, тот плакат ведь был, говоришь, огромная фотография? означает какой-то обман. Так, подожди... рисовать... картину. Рисовать... Вот!...ага...кто-то вас обманывает. Обман! – торжествующе заключила она, довольная, как ученый, нашедший наконец феномену научное объяснение.
 
«Какая ерунда... Дурацкие сонники. Какой тут еще может быть обман? И так Эрик всю жизнь обманывает жену...»

- Съезди в Пярну, - не отставала Анне. – Увидишь ее и обретешь душевное равновесие.
- Я боюсь, - сказала Рийна.
- Ничего, не укусит. Она же не знает, кто ты такая есть!
 
Рийна отошла от окна и принялась нервно расхаживать по кухне.
- Неужели ты меня совсем не понимаешь? – спросила она.
- Нет, не понимаю. Мне сны снятся очень редко,- пожала Анне почему-то, чуть ли не с превосходством, плечами.
 «А в чем, собственно, ее превосходство?- обиженно подумала Рийна. - У нее вообще никого нет – ни мужа, ни любовника...»
- А если она и правда, страшная, что тогда?- спросила она вслух. - Значит, я переоценивала Эрика! А главное – какое будет унижение! Он даже от уродины и не думает уходить ко мне.
- А если она красотка?
- Тогда... даже не знаю...- сказала Рийна, хотя знала, очень даже хорошо знала. Она будет считать себя хуже его жены. Начнет стесняться. Не сможет больше, как раньше, гордо расхаживать перед ним по квартире - в чем мать родила.
 Впрочем... с какой стати он изменял бы такой красавице?!
               
                ***
 Солнце высунуло красный краешек из-за горизонта далеко за полем, припорошенным снегом, слева от шоссе. Длинная квадратная тень двухэтажного комфортабельного автобуса скользила по снежным полям справа... Пока Рийна собиралась и колебалась, наступила зима.
 
Всю дорогу до Пярну она смотрела в окно автобуса. Те же самые места, мимо которых так часто проезжал Эрик, бывая в Таллинне. Она смотрела на них с нежностью, как на сообщников. Представляла себе, как он ехал этой же дорогой. Думал о чем-то...
 
Уже когда автобус почти подъезжал к Пярну, за окном промелькнул новый супермаркет, который довольно быстро прогорел и теперь пустовал. С этим местом у нее было связано одно обидное воспоминание.
 Они с Эриком поехали вскоре после открытия этого шикарного магазина посмотреть на это чудо. Здесь были в продаже такие красивые вещи, которые в Таллинне, несмотря на изобилие нового времени, еще ей не попадались. А обувь! Какая обувь!
 Но Эрик отговорил ее от туфель, которые ей понравились и купил совсем не то...
 
Когда они уже сидели в машине - она, держа коробку с босоножками на коленях, дулась на него - он вспылил:
- Черт побери! Туфли, которые ты хотела - это же - выброшенные деньги! Вид такой же,как у этих, а вдвое дороже!
 Купленные босоножки были из грубой кожи и так натерли ей ноги, что она надевала их только два раза. Каждый раз, когда ей попадалась на глаза коробка с этими туфлями, ей приходила в голову одна и та же мысль: «Выброшенные деньги».

 В Пярну, когда автобус переезжал по старому узкому мосту через реку, где внизу на замерзшей уже темной воде образовался странный, похожий на паутину, узор, она вдруг почувствовала огромный прилив нежности к Эрику.
 Ей вспомнился один летний вечер. Они с Эриком проезжали под этим мостом на моторной лодке. Он, загорелый, с закатанными до локтя рукавами рубашки - такой красивый!- ни с того, ни с сего вдруг весело подмигнул ей и сказал, показывая вверх, в сторону моста «Девочка моя... Тише едешь, дальше будешь!». Какой он милый... И как любит пошутить, сбить с толку, озадачить...
               
                ***
 
 Сдав полушубок в гардероб поликлиники, Рийна ознакомилась на всякий случай с фамилиями врачей, чтобы ответ был наготове, если жена Эрика спросит, кого она ищет. Найдя лабораторию, где работала его жена, остановилась за дверью. «Будь что будет. Скажу, что ошиблась дверью и быстренько исчезну».
 Она постучала и приоткрыла дверь.

- Проходите пожалуйста, садитесь, - сказала врач-лаборант, не глядя в ее сторону. Она держала в руках пробирку с кровью и разглядывала ее на просвет.
 
«Боже... вот она какая – его жена ...» Рийна вдруг почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Утратив внезапно силу воли, она машинально прошла и покорно села на стул напротив  жены Эрика. Сердце колотилось, как у воровки, которую вот-вот схватят на месте преступления.

- Дайте, пожалуйста, ваше направление, - сказала его жена  деловито-дружелюбным тоном, опустив пробирку в подставку и впервые посмотрев на пациентку.
 В потрясенной до глубины души Рийне вдруг обнаружился и расцвел пышным цветом дар вранья.

 - Извините, потеряла... Вы не могли бы заново ввести мои данные в компьютер? Я продиктую. Я живу в Таллинне, сейчас здесь отдыхаю. Мой врач просил меня с этим не тянуть.
 «Вот именно, посреди зимы приехала на летний курорт отдыхать,» - думала Рийна с ужасом, продолжая без умолку тараторить.

 - Хорошо, так и сделаем, - улыбнулась жена Эрика. – А сейчас дайте, пожалуйста, мне ваш пальчик.
 Рийна послушно протянула палец и вдруг чуть ли не с мистическим ужасом увидела, какое кольцо, кроме обручального, носит жена Эрика. Серебряное кольцо с небольшим лазуритом. Точно такое же, как у нее самой!
 
Жена Эрика принялась деловито выдавливать кровь из кончика пальца Рийны в пробирку. Когда она проколола кожу, Рийна даже не осознала.
 Кольцо... Дешевенькое колечко, но Рийна носила его, не снимая. Подарок Эрика. И еще большим подарком были его слова в тот её день рождения :«Синий камень для синеглазки».
 
Внезапно жена Эрика перестала возиться с пробирками и в упор уставилась на нее.
- Мы с вами случайно не знакомы? - спросила она, озадаченно нахмурившись.
 «Полный провал...»
 Рийна осмелилась в ответ лишь неопределенно пожать плечами.
- Мне кажется, я вас где-то видела, - сказала жена Эрика недоумевающим тоном.
 «Ну конечно - Эрик умудрился забыть мою фотографию - дома, на видном месте! ужаснулась Рийна.- Это он может...»
- Не думаю, - пролепетала она.
- Как странно..., - сказала жена Эрика.- Ваш врач просил группу крови тоже определить?
 Рийна молча кивнула. Пусть определяет, что хочет. Лишь бы не то, «кто я такая есть»...
                ***
 
«Я же знала! Знала, что нельзя этого делать!» - думала Рийна, выйдя из поликлиники и почти бегом припустив в сторону автобусной станции. Ей хотелось побыстрее уехать, обрести душевное равновесие.
 Когда автобус переехал через мост, она почувствовала, что начинает успокаиваться. Но эта женщина...Ее внешность...
 Вскоре снова промелькнул знакомый супермаркет, теперь с левой стороны шоссе, заброшенный, с пыльными окнами... И опять кольнула мысль: «выброшенные деньги».
               
                ***
 
 «Почему эта женщина показалась мне такой знакомой? И почему после нее осталось такое чувство тревоги? Даже... опасности?- размышляла Эва, жена Эрика, закладывая пробирки с кровью в автомат.
 Она включила автомат и села за компьютер.
«А как нервно она теребила кольцо на пальце, по странному совпадению, такое же, как мое. Так переживать из-за мелочей - из за потерянного направления от врача! Какое знакомое,знакомое лицо...»
 Эва машинально следила за тем, как аппарат начал работать, как два манипулятора, напоминающие огромных комаров, стали опускать свои никелированные хоботочки то в пробирки с кровью, то в пробирки с препаратами, чтобы смешать их для проведения автоматического спектрального анализа. Какое-то неприятное, тревожное чувство все нарастало в ней.
Позже, распечатывая результаты анализов, Эва поинтересовалась, в порядке ли кровь у той незнакомки с необъяснимо знакомым лицом. Анализ просто идеальный. Группа крови как и у нее самой, самая распространенная.
 «Нет, ну какое все-таки знакомое лицо...»
 Вдруг она вспомнила. «Это же...она. Эту женщину я иногда вижу во сне...»

                ***

- Что случилось? - спросила Анне. - Скажи наконец, чем ты так расстроена?
 Рийна стояла у окна, задумчиво наблюдая за редкими снежинками.
- Говори же - какая она из себя?
- Стройная. Рост средний. Светлые волосы. Синие глаза.
Рийна тяжело вздохнула.
- Так она что же – копия – ты? – воскликнула Анне.
- Да.- Рийна продолжала задумчиво смотреть на медленный танец снежинок за окном. - Почти как родная сестра...