Аноргазмия Сократа

О, Ксантиппа! – молвил Сократ своей жене, продолжая соитие. – Двигайся же быстрее, насколько в твоих силах!

Сократ, - отвечала ему Ксантиппа. – Что с тобой происходит? Я кончаю уже в третий раз, а ты все никак, может, что случилось с тобой?

Случилось, случилось, Ксантиппа, и уже давно. Стар я стал и немощен.

Не говори так, милый, о своем возрасте. Ты как был, так и остаешься молодым.

Нет, Ксантиппа, я стар и телом, и душой: надоело мне все, и хочу уйти я в мир иной.

Как ты можешь говорить такое, Сократ? Ведь ты всегда молвишь, будто сомневаешься, жив ли ты или уже давно умер.

А, Ксантиппа, не обращай внимания, ведь это я так другим говорю, но не тебе. Эти эллины, что меня окружают, вечно нуждаются в чудесах, ну я им и говорю об этих чудесах, только они никак не поймут и не усвоят, что чудо – это все, что вокруг, да и мы сами. Дураки, одним словом!

Зачем говоришь ты такое, Сократ? Хочешь, позовем Федра, Платона или кого другого, и вместе займемся любовью?

Нет, меня уже тошнит от этих недоумков, а у них скоро от меня заворот кишок будет. Как они мне надоели, Ксантиппа, ты даже не представляешь: смотрят всегда в рот, и ждут, когда скажу очередную кажущуюся им за мудрость мою глупость. Надоели!

Не переживай, милый, ты так из-за всего этого. Может, еще что-нибудь придумаем? Хочешь, кого другого позовем из афинян?

К чертовой матери всех этих афинян!