На свадебной машине далеко не уедешь

Велосипедные прогулки полезны для здоровья. Я кручу педали и рассматриваю проплывающие мимо окрестности. Вот Валерий Прокофьев наполняет из ведра садовую лейку. Я смотрю в другую сторону и вижу благородную пестроту безлюдной осени. Опять я поворачиваю голову и снова вижу Прокофьева, который поливает хризантемы. Он поливает их, несмотря на частые, почти ежедневные дожди. Какой в этом смысл? Я останавливаюсь напротив его калитки и внимательно наблюдаю, как он неторопливо льет на грядки теплую отстоявшуюся воду из бочки.
- Валерий Николаевич, - говорю я, - доброе утро!
- Утро доброе! – отвечает он.
- Как ваша машина? Бегает?
- Пружина всасывающего клапана сломалась!
- О, Господи! И что же вы думаете делать?
- Я уже заменил ее кубиком поролона. Подсос просто замечательный!
- Послушайте, Валерий Николаевич, скажите мне, пожалуйста, зачем вы грядки поливаете? Урожай давно убран, да и дожди ведь идут каждый день!
- Вы курите? – вдруг спросил Прокофьев.
- Нет.
- И правильно. Не курите. Это вредно.
- Я выпиваю иногда.
- Не могу вас похвалить за это. Алкоголизм – сознательное отравление мозга. А что вы пьете?
- Предпочитаю сухие красные вина.
- Ах, Виктор Сидорович, если б вы только знали, как и я тоже люблю эти вина! Вы куда-то направляетесь?
- Нет. Я просто так гуляю.
- Я, между прочим, грядки тоже просто так поливаю, для успокоения нервной системы, но дело не в этом. Я предлагаю вам сейчас сознательно отравить мозг!
- Боже сохрани!
- Что вы скажете, если узнаете, что у меня в подвале шесть бутылок превосходного «Кабернэ»?
- Что столько мне не осилить!
- Виктор Сидорович, мой кум, по профессии этнограф-фольклорист, говорил то же самое, когда покупал кнедлики! Можете считать это приглашением разделить со мной скромный завтрак холостяка.
- А что же случилось с вашей супругой?
- Я развелся с ней для успокоения нервной системы. Мужчине после сорока тесное и повседневное общение с женщинами противопоказано. Наташа присылает мне видеокассеты со своим изображением.
- Вы шутите?
- Разве я когда-нибудь шутил? Это не в моей природе. Она снимает всякое. Например, стирку, глажку белья, приготовление пищи, свою активную профессиональную деятельность. Вечером она устанавливает камеру на штативе напротив постели, раздевается, ложится и…
- И?
- И говорит: «Здесь мог бы быть ты!» Тогда я думаю: «Какое счастье, что меня там нет!»
Вскоре Валерий Николаевич уже откупоривал первую бутылку вина.
- Вы знаете о моей страсти? – спросил он.
-Что вы имеете в виду?
- Я коллекционирую электрические двигатели. Это так увлекательно!
- Что ж в этом увлекательного?
- Ах, Виктор Сидорович, вам этого не понять! Вот вы кто?
- Я никто.
- Легко верю вам, однако же, позвольте заметить: вино удалось на славу! Попробуйте!
Я пригубил и понял, что такого «Кабернэ» мне не доводилось пробовать ни разу в жизни!
Раздался звонок.
- Это почтальон! – вскочил Валерий Николаевич и помчался открывать дверь.
Через минуту он вернулся с небольшим пакетом.
- Очередная серия с участием моей жены, - подмигнул он, отрывая сургучную печать. Затем он вставил извлеченную кассету в магнитофон. На экране появилась пожилая женщина и сказала: «Я устала пробуждать в тебе ответственность и мужскую состоятельность традиционными средствами. Смотри, до чего ты меня довел!»
Тут  в комнату женщины зашел молодой человек в плавках из змеиной кожи. Мы с Валерием Николаевичем вздрогнули.
«Ты могла бы не говорить о том, чего не знаешь!» - сказал молодой человек повелительным голосом.
Валерий Николаевич при помощи пульта остановил магнитофон.
- Дура! – сказал он. – Идиотка какая-то! Что она о себе воображает? Порнозвезда! Сексбомба!
Я допил до дна свой бокал и захотел еще. Валерий Николаевич порезал сыру. Порезал и палец. Высасывая из него кровь, он недовольно смотрел на меня. Я поморщился: что за привычка!
- Давайте посмотрим, что было дальше! – попросил я.
- ДСМ 2 УХЛ 4.2! – воскликнул вдруг Валерий Николаевич, чему я немало удивился.
- Что вы хотите мне этим сказать?
- Это новый экземпляр в моей коллекции! Хотите взглянуть? Вы знаете, какая это прелесть?! 55 миллиметров в диаметре, статор питается от сети переменного тока 220В, а ротор представляет собой просто переменный магнит! Причем внутри имеется асимметричный фиксатор, который допускает вращение ротора только в одну сторону. Но вы еще не знаете главного! Фиксатор переворачивается и делает возможным изменение направления вращения ротора! Как это хорошо, если бы вы знали! Я сейчас его вам продемонстрирую!
С этими словами Прокофьев скрылся.
Я взглянул на книжную полку.

НА СВАДЕБНОЙ МАШИНЕ ДАЛЕКО НЕ УЕДЕШЬ

Я взял этот роман и увидел, что его автор Прокофьева Н.И. – жена Валерия Николаевича. Потом я включил видеомагнитофон.
- Я всегда подозревала, что может быть и так, - сказала Прокофьева Н.И.
- И на основании этих предположений ты сделал вывод о моей природе? – спросил парень.
- Это было не трудно, - ответила Прокофьева Н.И.
Я раскрыл роман и прочитал:
«…- И на основании этих предположений ты сделал вывод о моей природе? – спросил парень.
- Это было не трудно, - ответила Прокофьева Н.И….»
«Экранизация!» - догадался я.
- Ты знаешь, - спросил парень, - что тебе придется дорого заплатить за это?
- Да, я готова. Я и это предчувствовала.
- И, не смотря на это, ты все равно хочешь убить своего мужа?
- Да, я так решила.
- Зачем ты хочешь, чтобы я появился перед ним в таком виде?
- Чтобы он понял, что я не шучу!
Вдруг стукнула дверь, и я выключил магнитофон. Вошел Валерий Николаевич. На маленьком подносе он нес серебряный постамент, на котором во всей своей красе располагался ДСМ 2 УХЛ 4.2 под стеклянным колпаком.
- Вообще-то он хранится в пылесветонепроницаемом чехле, а это – выставочный вариант, так сказать, инсталляционное исполнение! Вы только посмотрите, какой молодец! – восклицал Валерий Николаевич, улыбаясь от гордости за двигатель, как за свое родное дитя. – Нет! Вы – как хотите, - а я обязательно выпью по такому поводу за успешное развитие электродвигателестроения!
С этими словами Прокофьев откупорил вторую бутылку вина и налил себе и мне по полбокала. Я опять удивился прекрасному прозрачно-рубиновому цвету напитка. Вообще-то я уже был порядочно пьян (мне немного нужно) и уставился в окно. Листья повсюду уже осыпались с деревьев и лежали на земле. Мне стало грустно. Зачем я напиваюсь сейчас с Валерием Николаевичем? Зачем он вместе со своей женой устраивает передо мной это нелепое представление? Время шло к обеду, но я уже везде мог различить признаки позднего вечера и даже ночи.  Мне захотелось позвонить домой. Я вышел в другую комнату, где был телефон. Набрал номер Маши. Это моя дочь. Я ей часто звоню в затруднительных ситуациях.
- Алло, Маша? – спросил я, - Ты не могла бы отыскать фотоальбом? Уже нашла? Маша, отыщи, пожалуйста, одну фотографию, где я и Валерий Николаевич Прокофьев с супругой! Нашла? Молодец! Посмотри теперь, обрати внимание, что каждый из нас держит в руках? Я, очевидно, держу щипцы для сахара, Наталья Ивановна – калейдоскоп, а Валерий Николаевич – что? Посмотри внимательно, что он держит? Что-то круглое? А надпись на нем есть? Возьми лупу и посмотри!.. Буквы на торце!.. Диктуй!.. Так… Дима… Света… Михаил… Два… Устин… Харитон… Леонид… Четыре… Точка… Два… Молодец! Хорошо! Спасибо! Как мама? А Светлана Петровна зубы себе вставила? Ну, ладно, я еще вечером позвоню. Пока!
Разочарованный, я вернулся обратно, но Валерия Николаевича в комнате уже не было. Обманщик! Я допил вино и вновь наполнил бокал. Это уже лишнее. От нечего делать я стал разглядывать настенные часы. Полдень. Электрокукушка с опаской выглядывала из-за дверцы. Сейчас замкнется реле и заставит ее куковать передо мной. Вот прозвенел колокольчик, однако, кукушка осталась внутри, не утруждая себя привычным бессмысленным спектаклем. Только в щели сверкал ее хрустальный глаз. Я испугался и включил магнитофон.
- Как я должен сделать это? – спросил парень у жены Прокофьева.
- Когда он войдет, я вдруг скажу ни с того ни с сего: «Валерий! Я испекла сегодня торт!» - тогда ты набросишься на него. Ты должен бить точно и сильно! – Наталья Ивановна стала ходить по комнате и порывисто жестикулировать, - Не жалей его! Сначала ударь сюда, затем сюда, затем вот сюда! – Наталья Ивановна взяла синий фломастер и стала рисовать на теле парня крестики, куда по ее мнению должны были наноситься удары. Затем она взяла красный фломастер и нарисовала большой крест на груди. – Сюда нанеси решающий удар! Вот тебе зеркало: сиди и изучай составленную мной схему!
Вдруг в комнату вошел Валерий Николаевич.
- Чем это вы здесь занимаетесь? – спросил он.
Я выключил магнитофон.
 Вдруг в комнату вошел Валерий Николаевич.
- Чем это вы здесь занимаетесь? – спросил он.
- Пью ваше вино, - виновато ответил я. В руках у меня был пульт – доказательство преступных намерений.
- Вы что – смотрите эту пакость? Она же некрасивая! Толстая! Давайте я вам лучше поставлю хороший порнографический фильм! Хотите?
- Зачем вы меня обманули?
Валерий Николаевич вмиг утратил весь энтузиазм.
- Это все жена, - сказал он, - Это ее затея. Я тут совершенно не при чем. С тех пор, как она написала роман, ею овладело жгучее желание его экранизировать. Конечно, никто не стал бы этим заниматься – роман плохой. Вы знаете, как его издали? На чьи средства? Он совсем не продавался, но жена сказала: «Это общество посредственностей не желает признавать труд большого художника!» Она решила поставить по роману телесериал своими силами. Я некоторое время помогал ей по ее настоятельной просьбе, и еще Виктор – этот мальчик – он согласился быть натурщиком. Жена сказала ему, что она – художница и пишет обнаженную натуру. А потом наша свадебная машина действительно испортилась, и я вышел.
- Я не о том! Зачем вы сказали, что ваш двигатель – свежее приобретение? Я полчаса назад звонил домой и попросил дочь свериться с одной из старых фотографий. Оказалось, что на ней вы в руках держите этот самый двигатель, который утром вы  рекомендовали мне как новинку!
Валерий Николаевич был как громом пораженный.
- Это правда! Двигатель старый. Это последний и самый лучший экземпляр в моей коллекции, которую я вынужден был целиком продать за бесценок в Технологический Музей, чтобы жена имела возможность удовлетворять свои творческие амбиции.
- Вы опять мне врете!
Я включил видеомагнитофон.
В кадре парень набросился на Валерия Николаевича и стал наносить ему удары.
- Валерий! – вдруг с опозданием закричала Прокофьева Н.И. – Я испекла сегодня торт! Виктор! Остановись! Я всех прошу к столу! Вас ждет чудесный торт!
Но парень не слушал. Какая-то пружина, распрямляясь, управляла его действиями. Вскоре он нанес решающий последний удар. На полу лежал труп Валерия Николаевича. Прокофьева Н.И. сидела на диване, в ужасе закрыв руками лицо. 
- Зачем ты его убил? – причитала она. – Подонок! Садист! Ты, в самом деле, подумал, что я этого хочу? Это ведь была только игра! О, Господи!
Я выключил магнитофон.
- Валерий Николаевич, кто вы?
Прокофьев побелел.
- Я не знаю. Я опять вас обманул. Я – это я, конечно. Тот человек в кадре умер не по-настоящему. Это игра. Понимаете?
- А у меня другие сведения.
- Конечно, другие. Я вас понимаю. Но и вы поймите меня! Эта игра разрушила мою жизнь. Еще до того, как я понял, что проиграю, мне открылась вся ее бессмысленность.
- Валерий Николаевич, я занимаюсь расследованием вашего убийства. Вас убила собственная жена. Или не вас? Кто был убит на экране? Ваш клон?
- Да, да! – ухватился Прокофьев за спасительную мысль, - Это был мой клон! Сейчас это так модно!
- Или вы – клон?
- Или я! Или я!
- Как вы мне надоели! Скажите правду, наконец!
- Я не могу, - растерянно ответил Прокофьев, - Я не знаю правды. Если бы я знал, я бы все объяснил.



Вечерело. С каждым поворотом педалей я все глубже въезжал в сумерки. Постепенно поднимался сильный ветер, который швырял мне в лицо последние обрывки осени. Вдруг снова пошел ленивый дождь. Я испугался, что пока доеду до дома, - а это еще полчаса, - вымокну весь до нитки, но дождь скоро закончился. И начался опять. Почему все так огорчает меня? Я подумал, что для печали моей нет никаких причин. Я стал припоминать позабытое стихотворение.

                Бессмысленный плач
В моем сердце больном
   Не предашь, не соврешь –
 Льется траурный дождь.

Кругом простиралась безлюдная местность. Безлюдным был и сегодняшний день. Его слова звенели в моей пустой голове, и снаружи была только пустота.
Проезжая мимо станции, я вспомнил о Маше. С тех пор, как она погибла год назад, я все время ношу с собой ее фотографию. Ту, где она сфотографировалась с морским котиком. Я все время звоню ей по телефону. Иногда это случается при посторонних людях, которые знают меня, и мне очень стыдно. Они думают, что я шучу и разыгрываю их. Недавно знакомая жены позвонила ей на работу и сообщила, что видела, как я покупаю «подарок дочке на день рождения».
Стало совсем темно. Поворачивая, я не удержался на скользкой тропинке и свалился в овраг. Там с утра образовалась порядочная лужа размером с озеро. Я вымок с ног до головы, разорвал куртку, да еще и ушибся. Что теперь делать?


15.07.2002г.            г. Запорожье