Сестра

Света. Это я её так назвал. Уже после того, как получили свидетельство о рождении. Когда она родилась, мне было семь с половиной лет. Я написал бабушкам, что сестру назвали Леной, а меня не послушали – я-то хотел назвать Светой. Бабушки в ответ прислали гневные письма: мол, как вы могли назвать не так, как хотел братик? В общем, родичи бросились ходить по инстанциям – и им пошли навстречу. Что-то где-то исправили, и в результате утрясли это, но в не совсем законном виде. Стала она по свидетельству о рождении она – Лена, а по паспорту – Света. Как-то я брал на время её паспорт, и она говорила, что если я его потеряю, то она превратится в Лену. Во дела, да? В общем, так получилось, что её судьбы я коснулся.
Отец, узнав, что родилась девочка, не захотел приезжать в роддом. Спустя какой-то срок он всё же приехал. И, что странно: постепенно он привязался к дочке, и со временем она стала его любимицей. Оказывается, кто-то научил мать: ты, мол, подсовывай ему ребёнка – и он к нему привыкнет. Она подрастала – и прав у неё становилось всё больше, чем у её старшего брата. Сидя у папы на спине, она спокойно рвала ему волосы. Я смотрел на это широко раскрытыми глазами.
Моя забота состояла в том, чтобы её убаюкивать. Держать на руках и постукивать по спине. Когда она подросла, я стал забирать её из садика. Однажды её сапожки мне показались незнакомыми, и я расстроился. Думаю: нагорит мне дома, что нашу обувь потеряли. В общем, в напряжённом настроении поднимаемся мы на наш пятый этаж, а она еле-еле идёт. И я ей говорю: «Иди, а то ущипну!» – и щип её за попку. Вот с такими потугами мы домой и добрались: только она тормознёт – я её стимулирую этой фразой, и её подтверждением. Нормально получилось – на всю жизнь запомнилось. А сапожки те нашими оказались.
Жили мы в основном мирно. Но, бывало, что она кидала в меня периодически чем-нибудь (кубиками, например). А я, бывало, дубасил её руками и ногами, когда она меня сильно раздражала (малый был и глупый). Ну ничё, потом я защищать её стал от всяких мелких хулиганов. Помню, парень один её обижал – и она пошла звать меня, а он подумал, что я в школе, и не поверил ей, что я дома (не стал убегать). Я вышел и уронил его подсечкой в грязь, а потом двинул пару раз ногой. В то время у меня удары были слабые – ничего с ним не сталось.
Ей разрешалось то, что мне было запрещено, и жаловаться на несправедливость было бесполезно. Она с родителями смотрела кино после программы «Время», а меня укладывали спать. Помню, как-то летом я прихожу домой в 8 часов (как назначено), а после в полдесятого меня отправляют за сестрой: иди, мол, её домой позови. Меня это страшно обидело.
К Свете родичи всегда относились иначе, чем ко мне. И с её семьёй было то же самое. Как потом выяснилось, её мужа моя мать к ней привораживала. Моя-то семья (как и я сам) были у них геморроем в заднице. В рот я родичам никогда не заглядывал. А сестра всё всегда делала в согласии с родительскими желаниями. Вот и сейчас она по стопам отца типа пошла – сделали её кандидатом наук. Из неё учёный, как из меня ядреный. А то я не помню, как батя людям за деньги кандидатские делал – любой мужик через пару месяцев учёным становился. Мне так эти степени на фиг не нужны. А ей на всякий случай всё пригодится – чтоб зарплата была больше, когда преподавать пойдёт.
Света с родичами заодно, а потому я с её семьёй не общаюсь.