Зачем боюсь смерти... конец

Бессмертие в родовой жизни, в детях и внуках, как и бессмертие в нации, в государстве, в социальном коллективе, ничего общего не имеет с бессмертием человека. Очень сложно и таинственно отношение между личностью и полом. Пол есть безличное, родовое в человеке, и этим отличается от эроса, который носит личный характер. С одной стороны, половая энергия есть помеха в борьбе за личность и спиритуализацию, она раздавливает человека своей натуральной безликостью, а с другой стороны, она может переключаться в творческую энергию, и творческая энергия требует, чтобы человек не был бесполым существом. Но настоящее преображение и просветление человека требует победы над полом, который есть знак падшести человека. С преодолением пола связано и изменение человеческого сознания. Бессмертие связано с состоянием сознания. Только целостное сознание, не раздвоенное, не разлагающееся на элементы и не слагающееся из элементов, ведет к бессмертию. Бессмертие в человеке связано также с памятью. Бессмертие есть просветленная память. Самое же страшное в жизни есть переживание безвозвратности, непоправимости, абсолютной утери. Человек стремится к целостному бессмертию, к бессмертию человека, а не бессмертию сверхчеловека, интеллекта, идеального в себе начала, к бессмертию личного, а не безлично-общего. Проблему смерти связывают также с проблемой сна. Сновидение, говорит Фехнер, есть потеря умственного синтеза. Лишь освобождение сознания от исключительной власти феноменального мира раскрывает перспективу бессмертия.
Тема бессмертия человека заняла свое место в материалистическом мировоззрении. Материализм, всегда стремившийся понять мир без каких-либо субъективистских в него привнесений, с таких позиций развивал и данную тему. Однако материалисты античности исповедовали не столько стихийную диалектику, сколько механицизм, особенно в форме атомизма.
Идеалистическая система доказательств посмертного существования личности включает в себя немало и рациональных доводов. Например, Сократ говорил, что подобно тому, как сон противоположен бодрствованию и переходы между ними суть пробуждение и засыпание, противоположностью жизни является смерть, а переходом между ними - умирание и оживление. Поскольку же природа не должна хромать на одну ногу, умирание надо дополнить оживлением. И Сократ заключает: ”Поистине существуют и оживление, и возникновение живых из мертвых. Существуют и души умерших, и добрые между ними испытывают лучшую долю, а дурные - худшую”. Сократ также верит и в переселение душ.
Среди всех вещей, которыми гордится человек, непревзойденное значение занимает его ум. Именно он позволяет ему знать, что существует такое явление, как смерть, и размышлять о его значении. Животные не могут делать этого; они не осознают и не предвидят, что придет день, и они погибнут. Перед животными не стоит проблема смерти или трагедии смерти. Они не спорят о воскресении и вечной жизни. Лишь люди могут спорить об этом, что они и делают. Вывод из такого спора чаще всего заключается в том, что эта жизнь есть всё. Истина относительно смерти освобождает нас и от унизительного страха, и от легковерного оптимизма. Она освобождает нас от лести самим себе и от самообмана. Люди не только могут вынести эту истину, касающуюся смерти, они могут подняться выше ее, к гораздо более благородным мыслям и действиям, чем те, которые сосредоточиваются вокруг вечного самосохранения.
Мечта людей о личном бессмертии родилась в глубине веков. Она имела и религиозно-пессиместические (когда бессмертными считались только боги), и религиозно-оптимистические формы (когда люди верили в вечную загробную жизнь). Но время шло, и вера иссякла. Человек все чаще отрекался от богов, и вот уже являются сонмы не верующих ни в богов, ни в посмертное вечное блаженство. Они жаждут земных радостей, и можно сказать, что борьба с преждевременными смертями, за долгую и счастливую жизнь (если не для себя, то по крайней мере, для своих потомков) составляет основную цель всего исторического развития человечества.
Знание того, что бессмертие есть иллюзия, освобождает нас от всякого рода озабоченности по поводу смерти. Это знание делает смерть в каком-то смысле неважной, оно освобождает всю нашу энергию и время для осуществления и расширения счастливых возможностей на этой земле. Это знание приносит человеку силу, глубину и зрелость, оно делает возможность простую, понятную и вдохновляющую философию жизни.
От рождения до смерти мы можем жить нашей жизнью, работать ради того, что мы считаем дорогим, и наслаждаться этим. Мы можем придать нашим действиям значительность и наполнить наши дни на земле смыслом и размахом, которые не сможет уничтожить и наш конец - смерть.


Смерть - это последнее критическое событие в жизни человека. На физиологическом уровне смерть представляет собой необратимое прекращение всех жизненных функций. На психологическом уровне она имеет личную значимость и личное значение для самого умирающего и его родных и близких. Умереть - значит прекратить чувствовать, покинуть любимых людей, оставить незаконченными дела и уйти в неведомое. Но смерть - это еще и важнейший компонент культуры, и в этом качестве она получает отражение в коллективном сознании в виде относительно устойчивых значений. Многие из этих коллективных значений находят выражение в литературе, искусстве, музыке, религии и философии культуры и получают свое развитие в ритуалах и обрядах.
И рождение, и смерть - естественные события, но их эмоциональное воздействие и личное значение существенно различны. Рождение нового человека часто предвкушают приятным волнением и оптимизмом; думать о смерти люди избегают и даже отрицают ее реальность. Это предохраняет человека от страха смерти с одной стороны, и мешает ему активно противостоять смерти с другой стороны.
Когда люди становятся старше или заболевают, они начинают осознавать, что смерть не так уж далека, и мысль о ее неизбежности все чаще приходит им в голову. Молодые могут себе позволить роскошь отгонять такие мысли, но во время болезни или старости о смерти думают все. У людей, которым не грозит немедленная смерть, больше времени на то, чтобы привыкнуть к мысли, что они когда-нибудь умрут. Они часто проводят свои последние годы, вспоминая прошлое и заново переживая старые радости и невзгоды. Это “обозрение жизни” является очень важной ступенью, на которую индивидуум поднимается в конце долгого жизненного пути. В старости человек сильнее всего тяготеет к самосознанию. Этот процесс часто ведет к настоящему росту личности: люди разрешают старые конфликты, переосмысливают жизнь и даже открывают в себе что-то новое. Только столкнувшись с реальностью приближающейся смерти, человек может, наконец, твердо определиться в отношении того, что для него является важным в жизни и кто он есть на самом деле.
Смерть придает жизни необходимую перспективу. Так что, как это не парадоксально, умирание может быть “процессом подтверждения обязательств перед жизнью”.
“Боги , боги мои! Как грустна вечерняя земля! Как таинственны туманы над болотами. Кто блуждал в этих туманах, кто много страдал перед смертью, кто летел над этой землей, неся на себе непосильный груз, тот это знает. Это знает уставший. И он без сожаления покидает туманы земли, ее болотца и реки, он отдается с легким сердцем в руки смерти, зная, что только она одна успокоит его”. В этих словах Михаила Булгакова заключена печальная и примиряющая со смертью истина. Ибо на пути жизни для того, кто смертельно устал - не пресытился удовольствиями, а именно устал, подобно мастеру, завершившему непосильный труд, - для утомленного путника покой небытия не внушает страха. Такова великая справедливость судьбы. Как бы мы ни теоретизировали, какими бы идеями о переходе в иной мир вакуума или в сверх жизнь биосферы ни утешались, неизбежно остается обыденный простейший облик смерти, рано или поздно ожидающий нас. И тогда многое, если не все, зависит от нас самих.
Родственники, также как и сам умирающий, перестраивают свою жизнь, приспосабливаясь к тому, сколько, предположительно, у них “осталось времени”. Многим нужно доделать дела, оставить последние распоряжения, сказать недосказанное - одним словом, покончить со всеми обязательствами в жизни. Некоторые люди пытаются повлиять на ход оставшейся им жизни, принимая лечение или отказываясь от него, проявляя “волю к жизни” или смиряясь с неизбежным. Многие нуждаются в сохранение достоинства и права распоряжаться собой на последнем этапе жизненного пути, как и раньше. Все люди ищут гуманный путь к смерти.
Часто обращение окружающих со смертельно больными нельзя назвать гуманным. Их изолируют от родных и близких - иногда по инициативе самих родственников -, помещая в стерильные боксы. Решения за них принимают другие, без учета их желаний. Им редко сообщают, чем именно их лечат, а если они расстраиваются или выражают недовольство, их успокаивают не уговорами и объяснениями, а уколами. В сравнении с ужасающей холодной, чужой атмосферой больницы, “старомодная смерть дома”, когда умирающего окружают знакомые лица и вещи, выглядит почти роскошью.
Относительно не большой процент пожилых людей сообщает при опросах о страхе смерти. Однако они часто сообщают о других страхах, связанных с процессом умирания. Они не хотят умирать долго и мучительно и не хотят слишком долго находиться на иждивении других. Кроме того, они боятся потерять рассудок и чувство собственного достоинства. Некоторые даже говорят о том, что хотели бы умереть, но “хорошей смертью”, а не мучительной и унизительной. Поиски хорошей смерти привели к целому ряду перемен в системе услуг для умирающих. В число таких перемен входят хосписы и право на смерть.
Больницы предназначены для сохранения жизни; больничный персонал рассматривает смерть как врага. Это отношение не может не отражаться на уходе за умирающими пациентами. Хосписам чуждо представление о смерти как о проигрыше человека в борьбе за жизнь. Сама идея хосписа предполагает отношение к смерти как к нормальной и естественной стадии жизни, приближение которой нужно встречать с достоинством. Смерть также естественна, как и рождение и, подобно ему, иногда является тяжелым трудом, требующим посторонней помощи. Назначение хосписов в том, чтобы оказать эту помощь и давать утешение. Их основная цель - помочь справится со всеми видами страдания: физического, морального, социального и духовного. Помимо этого, хосписы пытаются по возможности обеспечить участие умирающего пациента в обслуживание себя и в принятии решений, а также уважать право умирающего выбирать для себя образ жизни и, в пределах допустимого, смерть.
Эвтаназия, или убийство из милосердия, практиковалась еще в Древней Греции, а может быть и раньше. По некоторым сведениям, в нашем веке одной из наиболее известных жертв эфтаназии стал Зигмунд Фрейд. Он заключил согласие со своим врачом (Фрейд 16 лет страдал раком челюсти), что тот введет ему смертельную дозу морфия, если Фрейд решит, что больше не в состоянии выносить боль и фрустрацию. В 1939 году наступил тот момент, когда он напомнил врачу об их уговоре, и тот выполнил его волю.

Жизненный цикл каждого человека вписан в определенный культурный и исторический контекст. Рождение, первые шаги, первые слова, обучение в школе, совершеннолетие, нахождение спутника жизни, работа, создание семьи, обретение мудрости и сознание собственной смертности являются общими для всех людей задачами, но фоном для них является богатое многообразие индивидуальных и культурных особенностей. Некоторые культурные традиции в явной форме выражают связи между смертью, рождением и жизненным циклом. Новое рождение знаменует обновление и преемственность поколений. Таким образом то, что кажется диаметрально противоположенным - рождение и смерть, - связанны как части непрерывной нити жизни семьи. Независимо от особенностей культуры, смерть или ее ожидание часто придают жизни новое значение как в глазах отдельных людей, так и в сознании общества. Когда мы размышляем о значение жизни и смерти покойного, мы заново определяем собственные приоритеты и ценности. Смерть самого обычного человека часто помогает определить значение мужества, верности, доброты или добродетели в личной и общественной жизни.

09,11,2001