Пошел ты к фьерду роман о викингах? с продолжением

Никто не должен задаваться вопросом «Почему это так»! Каждый должен задаваться вопросом «как это действует»!
(закон природы?)

ПОШЕЛ ТЫ К ФЬЕРДУ
(роман)

ПРОКЛЯТЬЕ ТРАХИЛЬДЫ
Нибелунг пятнадцатый, великий Конунг десяти фьердов встал с кровати и подошел к грубо выдолбленному в цельном куске камня окну. Да сегодня ночью он неплохо постарался – с неба опять падали ангелы. Почему ангелы? Да черт его знает. Видно остальным небожителям глубоко наплевать, сколько раз и насколько качественно Великий Конунг совокуплялся текущей ночью. А ангелы, в силу своей сущности вынужденные порхать в непосредственной близости от людей и наблюдать все человеческие действия – попадались. Ведь для того, чтобы летать, нужны определенные аэродинамические свойства, а где их возьмешь, если от жутких, нечеловечески сладострастных стонов наложниц Великого Конунга балахон впереди, вдруг начинал предательски оттопыриваться. Р-р-раз, и попав в завихрение воздушных потоков, вызванное некстати раздувшейся «конечностью», еще одна жертва с матами шлепнулась в омывавшую фьерд пучину.   
-Сегодня особенно густо сыплются – довольно ухмыльнулся Нибелунг пятнадцатый. – хорошо пищала.
-Еще бы! С тобой промолчишь. – расплющенная по широкой Конунговой кровати Трахтильда сладострастно оскалила зубы.
Солнце нахально вставало из океана.
-Встает! – с явным намеком промурлыкала дива.
Но продолжить им, как частенько случается, не дали. На небе со скрипом открылась форточка из которой показалась всклокоченная, опухшая от беспробудного пьянства голова одноглазого Тора.
-Ку-ку – судя по выражению лица, Верховный бог сегодня был явно не в духе – ты это, слышь, пятнадцатый.
-Че – недовольно (эх, обломили) отозвался Конунг.
-Капче! Хватит Дуньку валять, на подвиги пора.
-Какую Дуньку? Это ж Трахильда… – но Великий Тор уже захлопнул свою форточку.
Тор был прав. Конунг (даже самый великий) не совершавший регулярных подвигов, Конунгом оставаться не мог и в лучшем случае переходил в разряд фьердовых обывателей, а этого Нибелунгу как раз и не хотелось.
-Что ж, придется кого-нибудь замочить – философски заявил Конунг извлекая свой инструмент из обрадовавшейся было Трахильды.
-Ты куда? – такой расклад девушку явно не устраивал.
-На подвиги. Драконов дубасить. – Нибелунг недовольно поморщился. Не хватало еще обсуждать с ней мужские дела.
-А я?
-А ты катись.
-Куда?
-Куда хочешь.
Зря это он так. С женщинами, вообще надо аккуратно обращаться (мало ли какую пакость учудят), а тем более с такими, как Трахильда. Глаза отвергнутой женщины, метавшие до того молнии, вдруг сделались хитрыми-хитрыми.
-Что ж, пусть будет так, как угодно повелителю. И то правда, что тебе с бабой на печи лежать (тут она приврала, кровать в продуваемом во все щели замке, на печь вовсе не походила), ступай, мой воин, убивай драконов. А чтобы путь твой был легким и удачным, пусть все, кто встретятся тебе по дороге, проникаются к тебе неугасимой любовью.
-Че?
-Че-че, любовью, говорю пусть… они к тебе – да, а ты к ним – нет!
-И то верно, че ж мне их любить-то…
Конунг, несмотря на все свое величие, сообразительностью не отличался и поэтому не задумываясь махнул всем, чем мог, на слова дурной бабы, нацепил панцирь и бодро потопал во двор.
А задуматься стоило. 
Трахильда, помимо любви к сексу, за что и получила свое имя, славилась так же, как довольно опытная колдунья.
-Топай-топай, геро-о-ой, - ехидно протянула она, потирая волшебный амулет, доставшийся ей в наследство от бабушки – поглядим, на какие подвиги ты теперь будешь способен.
И она захихикала самым наигнуснейшим образом.

А Великий Конунг Нибелунг пятнадцатый, вышел, тем временем на двор да клич бросил:
-Гой же вы еси добры викинги.
Кинул он, клич не глядя – в кого попадет. Не повезло. Попало в дружину. Не даром в народе говорят: «Куда князь, туда и… дружина», а так как Нибелунг, практически все время проводил в попойках и сексоблудье, дружина у него подобралась соответствующая. Правда, идейно подкованная. Один Хамурольд в речах только чего стоил. Бывало примет на пиру чарку другую и речь заведет:
-Мы – говорит – Великий, твои последователи. Куда ты – туда и мы.
Вот и сейчас, как про подвиги услышал, ту же песню завел.
-Оставил бы ты нас Великий, в покое. Ну, какое из нас с похмелья да перетраху воинство. Вред один. Мы ж еще, до дракона не добредя, все попадать можем.
-Гой еси – удивился Небелунг – а как же насчет последователей?
-А вот так. От тех слов я, конечно, не отказываюсь – последователи мы! Но ты сам посуди, какая тебе от последователей на подвигах польза? Идут только вслед, ни ума своего, ни силы, а оступишься, того и гляди, затопчут по инерции.
-И то верно – зачесал тыковку Нибелунг – но и одному по фьердам скакать не того, как-то.
-А ты Вульвинга-мордобивца с собой возьми, он давно на че-то такое просился. Здесь, видите ли, скучно ему – морды-то одни и те же, по пятому кругу битые.
-Ага! – настроение Конунга явно улучшилось - Вульвинг, где ты там пся кревь. Выходи, дракона долбить пойдем.
-Долбить? – куча шкур сваленных посреди двора угрожающе зашевелилась – долбить – это мы завсегда с радостью.
На том и порешили.
В это же утро, сытно позавтракав мухоморами, и обильно обвесившись амулетами, наши герои уселись на свирепых викинговских лошадей и выехали в чисто поле (чисто по понятиям покрывающее большую часть фьерда).
 
ПРО КОЗЛОВ И ПРО ПОДВИГ
В тех краях, где, по мнению наиболее авторитетных историков происходило данное действие, подвигами из всех возможных считались только два:
-убийство дракона, и освобождение тем самым принцессы;
-удовлетворение принцессы и освобождение тем самым дракона.
Какой из них выбрать, наши герои пока не решили. Да и не до этого им было. Так как, едва выехав за ворота, они оказались в довольно затруднительной ситуации.
Дело в том, что на данном фьерде, жили (кроме Конунга, его дружины и измученных постоянными подвигами чудовищ) еще и другие викинги. Причем избы, хижины и бунгало этих викингов стояли совсем рядом с конунговским.
И пусть бы. Ведь обычно, это скопление избушек со снующими меж ними аборигенами и аборигенками помехой, или поводом для удивления служить не могло.
Но не сегодня. Сегодня, взору выезжающих из ворот драконоборцев, предстали не мирные пейзажи загаженного всевозможными отходами поселка великих воинов, а широкий ряд обращенных в сторону Конунга, разнокалиберных ягодиц.
-Че за черт – удивленно пробормотал Нибелунг пятнадцатый – я, конечно, понимаю, что народ всегда готов с радостью поприветствовать своего Конунга, но чтобы так!
-Да, странно – ответил Вульвинг – странно и обидно, а вдвойне обидно, оттого, что по роже съездить некому.
-Это точно, рож здесь не наблюдается, скорее нечто обратное. Че это они, а?
-Не знаю. Давай спросим.
-Давай. Эй, волки морей – торжественно обратился Великий Конунг к окружившим его задницам – что это за балаган вы тут устроили?
-Так, это ж любовь наша к тебе, батюшка так выражается. Отдаемся, так сказать всей душой.
-Ясно – голос Конунга повеселел – в эти игры я любитель побаловаться. С бабами! А у вас тут гляжу и мужики в той же позе замечены. А это уже не порядок. Эй, Альфубурд, ты-то на фига раком стоишь? Ведь мы с тобой в одном строю не раз… – Великий конунг взявшийся было рассказывать очередную сагу из своей жизни, осекся. Кому рассказывать-то, жопе что ль? 
-Едем. – видя замешательство владыки поторопил Вульвинг –  Настоящие герои едущие совершать подвиг на подобные мелочи отвлекаться не должны. Суета это, с каждой задницей в разборки ввязываться.
-И то дело…

И наши герои в задумчивости двинулись дальше, и через пол часа были уже возле самого логова дракона.
-Выходи, чудище – свирепый рык Конунга – был слышен далеко за пределами вытянутой руки. – выходи, биться будем.
-Хрен тебе – тихо прошелестело в ответ.
-Чой-то, хрен? Не по правилам это – обиделся Нибелунг – мне ж, если ты не выйдешь, подвиг совершить не удастся.
-А мне по хрену – тихо прошелестело в ответ.
Конунг, на всякий случай содрогнулся.
-Вот гад, вечно он так. Чем его теперь оттуда выколупывать?
-Выколупаем! – вступил в разговор Вульвинг – меня один заезжий мытарь выколупывающему заклятию научил. Действует безотказно.
-Так давай!
-Даю. – Вульвинг вдохнул побольше воздуха, и до предела напрягая голосовые связки прошептал – «дружо-ок, пора-а, пора выйти из тени».
-Кто это? – тихо прошелестело в ответ.
-Налоговая полиция!!! – прогрохотал Вульвинг, выхватывая трезубое копье, с другой стороны заканчивающееся обоюдоострой секирой.
Заклятие и вправду оказалось настолько сильным, что из карманов наших путешественников, немедленно выскочили все имевшиеся наличные, трава перевернулась корнями вверх, а самого Конунга – вырвало.
Но из глубины логова, так никто и не показался.
-Эй, там, в глубине, на драконов че, это не действует, что ли?
-Действует. – тихо прошелестело в ответ.
-А че ж ты не выходишь?
-Потому что я не дракон.
-А кто?
-Эхо…
-Эхо? Тфу, пропасть – эхо. Так, значит, там  внутри никого нет. А че ж мы тогда орем, как придурки.
-Потому что вы – и есть придурки – ответил дракон, который, прислонившись к дереву, с усмешкой наблюдал за потугами наших героев. В тоне рептилии явно сквозила издевка.
-А в дыню получить хочешь? – Вульвинг очень не любил, когда над ним смеялись.
-От такого слышу – дракон тоже, видимо был не из робких.
-Биться давай – строго прервал, начавшуюся было заварушку Конунг. – Сначала подвиг, а потом за личное разбираться будете.
-Ну вот, всегда так – одновременно обиделись Вульвинг и дракон.
Но Великий Конунг Нибелунг пятнадцатый уже не слушал их жалкие причитания, а достав из ножен сияющий раздробляющими заклятиями меч Ганапатипуль стал с придыханиями раскручивать его над головой.
-И грянул бой – увидев такую раскрутку, Вульвинг мгновенно выхватил из переметной сумы гигантских размеров палицу – бей пресмыкающуюся!
-Ш-ш-ш-ш! – ответил дракон – ш-ш-ш-ш! Кхе, тфу – и плюнул в собравшихся длинным языком пламени.
-Ура-а-а! – закричали, бросаясь в атаку, витязи.
-Кхе, тфу – не остался в долгу дракон – три в одном – моя возьмет.
 И то, правда, дракон, в данном случае, несмотря на численный недовес  (один против двух), обладал явным преимуществом – тремя головами. И нападал, поэтому сразу с трех сторон.
3 ш-ш-ш, 3 кхе, 3 тфу!
Но и противостоящие ему воины были не из хилых. С жутким скрипом вгрызался в чешуйчатую броню чудовища наговоренный меч, с гулким бухом долбилась в истекающие ядовитой слюной челюсти палица.
Через шесть часов битвы приоритеты определились. Дракон явно проигрывал. Его не спасло даже то, что третья, бывшая якобы не при делах голова периодически заходя в тыл к богатырям, кусала их за ноги.
-Сдавайся, морда – забыв о присущей ему невозмутимости орал Конунг.
-Задолбаю – гулко разносился по притихшему с перепугу фьерду вой Вульвинка.
Наконец дракон невыдержал:
-Живота! Живота прошу!
И тут же получил в живот кованым богатырским сапогом.
-Что ж вы делаете, козлы-ы-ы!
И…
И опустились бессильно, увитые чудовищными узлами мышц руки богатырей.
-Кто Козлы?
-Вы-ы-ы! И ты – Козел, и ты! – звероящер по очереди ткнул когтистым пальцем в сторону одного, а потом и другого викинга.
-Зачем ты так, парень? – растерянно (и от того хором) произнесли воины, че ж нам с тобой, после таких слов делать-то, а?
«Морду бить» - не усомнившись, ответил бы наш современник, и был бы в корне не прав. Дело в том, что согласно освященной древними веками традиции, Козел, считался священным животным рода Нибелунгов, и назвать постороннего этим именем, можно было, только если ты собирался стать его родственником.
Даже сейчас (хотя времена, конечно уже не те) данный термин присущ некоторым тещам, которые безумно любя зятя, находят для него в глубине души, именно это, самое нежное слово.
И поэтому сказанные измученной подвигами животной в запале слова, поставили наших героев, в прямо-таки логический тупик.
-Че ж, теперь делать-то, а?
-Че-че? Брататься с этим мутантом придется. Побратаемся, как и положено, выпьем за это дело, а потом, по пьяни головы-то ему и снесем.
-Толково. Вот только родственника мочить – это уже не подвиг, а так – заварушка мелкая  получится.
-Да-а-а, влипли.
Но выпить, все равно следовало.

ПРЕДСКАЗАНИЕ ВЕЩЕГО ВУЛЬВИНГА
Несмотря на отсутствие вблизи магазина, на стол сообразили быстро. Весело запозвякивали извлекаемые из карманов богатырских кольчуг емкости с мутным фьердовым самогоном, смачно всхлипнула выбитым дном бочка драконьего пива. Закусывали свежезасоленной драконятиной. Нет-нет, сам дракон по-прежнему оставался жив, но ведь не выбрасывать же столь удачно отрубленные во время битвы куски мяса. Деликатес, все-таки, тем более, что и сам ящер против этого ничего не имел.
-Ну, вздрогнем.
Вздрогнули. Причем, не только наши герои, но и окружавшие их реки и горы.
Потом вздрогнули по второй. Это получилось уже значительно легче, так как согласно законам природы, систематически повторяющиеся вздрагивания, довольно быстро переходят в состояние ритмически пульсирующего покоя, причем, иногда, после шестого-седьмого принятия покой плавно переходит в отруб.
-Хорошо сидим – судя по выражению лица, на убийства Конунга уже не тянуло. От шумно бурчащего в животе напитка потянуло на воспоминания.
-Эх, повспоминать бы чего – мечтательно прорычал Нибелунг пятнадцатый – душа просит.
К сожалению, в голову ничего не приходило.
-Может ты, какую сагу припомнишь? – обратился Конунг к Вульвингу.
Вульвинг отчаянно напряг мозг.
-Ви-и-ижу! – в голосе бывалого воина зазвучали торжественные ноты – ви-и-ижу.
Дракон с Конунгом затихли, ожидая после такого вступления услышать историю, не уступающую саге о забыченном Ярле.
-Ви-и-ижу! – в шестой раз повторил Вульвинг, и смутившись затих.
-Что видишь-то? – не выдержал Конунг.
Вульвинг страшно вздохнул, всхлипнул и тонким нечеловеческим голосом жалобно произнес: Жопы! Да, да – жопы! Уже вторую ночь мне снятся стада розовых задниц. Тех, что окружили нас у царского подворья, в самом начале пути. И еще снишься мне ты, Конунг, сайгаком бегущий по зябко обнаженным скалам. И они гонятся за тобой. Они преследуют тебя. И, наконец, окружают, прижав к острым выступам поднимающейся в самое небо скалы. Ты выхватываешь меч, чтобы поразить их глумливо ухмыляющиеся вертикально прочерченными беззубыми ртами личины. Но острая, выкованная из лучшей руды сталь, вдруг размягчается и заговоренный меч Ганапотипуль повисает мягкой, раскачивающейся на ветру тряпочкой. И никто! Никто в целом мире не может прийти к тебе на помощь.
-Да, это поистине страшное и удивительное видение – озадаченно проговорил Конунг – и поэтому, чтобы разгадать его нужно немедленно обратиться к оракулу.
-Зачем к оракулу? – искренне удивился дракон – мы древнее племя лучше любого оракула сны разгадывать можем.
-И о чем же он?
-О том, что проклят ты великий страшным проклятием отрицания. И теперь все встречные поперечные, едва услышав, увидев, или унюхав тебя, возгорятся к тебе любовным томлением. Они будут очень настойчивы и всеми путями попытаются добиться своего. Но… ты ничего не сможешь. Твой вересковый корень будет, слаб, как парус при полном штиле.
Понурился Конунг. Печалью покрылось лицо его. И ушел он в покрытые паутиной заросли колючего вереска, и посыпал он голову пеплом желтой игуаны, сожженной на первом весеннем костре, в ту пору, когда она (игуана) еще не лишилась девственности. И пал ниц Конунг. И взмолился, взывая к богам.
-О! Боги! И ты, одноглазый Тор. Неужто я мало жертв приносил к вашим престолам? Неужто мало героев зарезал я в битвах? Или отказался, когда поднять заздравную чашу? А может, наложницы мои имели повод на меня пожаловаться?
-Да нет, не было такого – тихо, и даже, как-то смущенно ответил, приоткрыв небесную форточку Тор.
-Тогда за что?!?!!!
-А хрен его знает, то ж не мы – Трахильда постаралась.
-Убью-у-у-у суку! – глаза Конунга дико сверкнули.
-Нельзя – вздохнул Тор – если убьешь – заклятье навек с тобой останется.
-А ежели пощажу?
-Тогда, может быть и спасешься.
-А как?
-Так. В некотором царстве, в некотором государстве, на далеком фьерде живет принцесса…
-Ух ты, прям как в сказке – восхитился Конунг.
-Не перебивай! Так вот, принцесса эта вовсе не волшебная, а может вовсе даже и не принцесса, и на фьерде она живет, может только потому, что ей больше жить негде. Да только не в этом суть, а в том, что только она, своей любовью может избавить тебя от проклятия Трахильды.
-Но как найти ее? – встрепенулся обнадежившийся Конунг.
-А хрен его знает.
-Дык… – но  Тор уже захлопнул небесную форточку. Богам по-другому нельзя, простудиться могут.

Чернее тучи вернулся Нибелунг пятнадцатый к поджидающим его собутыльникам.
-Что разузнал? – в голосе Вульвинга сквозило неподдельное участие.
-Что-что, Тор сказал – принцессу искать надо.
-А где?
-А хрен его знает – процитировал Нибелунг строки божественного откровения.
-Тяжелая задача. Это сколько ж времени на дорогу уйти может.
-Много. К тому же в силу данного заклятия, в пути могут возникнуть не шуточные проблемы с попадающимся по пути местным населением.
И ярко представив себя идущими в неизвестном направлении, сквозь тесные шеренги сексуально озабоченных аборигенов – воины загрустили.
-Эх, амулет бы, какой.
-Амулет не проблема – откликнулся сидящий тут же и незаслуженно забытый товарищами дракон – есть у меня амулетик. Да вот только чего от него больше, вреда, или пользы будет – не знаю.
-Объяснись – заинтересовались воители.
-А тут и объяснять нечего. Тебя все любят и хотят, но ты не можешь, а наденешь амулет на шею – все наоборот: ты любишь, можешь, хочешь (причем беспрерывно), а они не даются, и мало того, просто ненавидеть тебя начинают.
-Ого! Тут точно сперва трижды подумать надо.
Но думай, не думай, а как говорят старейшие из мудрых драконов: «за неимением прачки и дворник блондинка».
Взяли, в общем, орлы артефакт.
Потом допили оставшееся и, не прощаясь с валяющимся в кустах, в дупель пьяным драконом, отправились на поиски принцессы.

НА КРЫШЕ МИРА
Долго ли коротко длилось путешествие великих воинов – то мне неведомо. Одно знаю – трудно им было. На первом же переходе пали свирепые богатырские лошади. Какая же животина выдержит серию дичайших оргазмов, беспрерывно сменяющихся дикими приступами злобы? Ведь чтобы нормально беседовать с встречающимися на пути местными жителями, Конунгу приходилось то доставать, то прятать полученный от дракона амулет. А пешком много ли побегаешь?
Однако, к двум часам пополудни, третьего дня, четвертого месяца добрались викинги до лесной развилки.
Почему до развилки? А хрен его знает. Настоящие герои подобных вопросов себе не задают. Они, если появляется такая возможность, стараются спросить об этом кого-нибудь другого.
И эта возможность им, похоже, представилась.

Недалеко от края стелящейся под ноги путешественникам дороги одиноко и бесприютно стоял маленький сморщенный мужичонка в желтой соломенной шляпе и красной рубахе подпоясанной белым кушаком.
-Как родная меня мать провожала – увидев путешественников, радостно пропел мужичок – степь да степь кругом. – и с дикой свирепостью начал подыгрывать себе на губной гармошке.
-Это еще че за чучело? – нижняя челюсть Конунга медленно поползла вниз.
-Да так, мелочь обычный перекресточный микрооракул, указывает путникам дорогу, говорит точное время, песни еще поет.
-Вот оно что! – выражение лица Конунга моментально изменилось с брезгливо-скучающего, на почтительно-одухотворенное. К оракулам Нибелунг пятнадцатый относился с привитым с детства должным почтением. Поэтому речь, с которой он обратился к завывающему дурным голосом дорожному указателю, была довольно торжественной.
-Уважаемый прорицатель, не соизволите ли вы подсказать благородным путешественникам наилучшее с вашей точки зрения направление их дальнейшего маршрута?
-Мур-р-рка, ты мой муреночек – проверещал указатель, дико вытаращил глаза, после чего подпрыгнул.
-И что сие значит? – Конунг впал в задумчивость – наверное, данное предсказание нужно толковать, как оригинально апробированную квинтэссенцию синтетического анализа вероятно существующей реальности. Или корпускулярно делегированную дефлорационно естественную составляющую, или…
-Рубль!
-Что?
-Дай ему рубль – произнес Вульвинг – он без этого не работает.
-Да ты что? Какой рубль? Это ж оракул! Святыня!
-Все равно без рубля не работает.
Все еще сомневаясь, Конунг вытащил рубль и протянул его указателю, после чего глаза оракула мгновенно стали осмысленными.
- Чего изволите?
-Дорогу укажи – отдав рубль Нибелунг утерял и остатки вежливости.
-Вот дорога – оракул ткнул узловатым пальцем в пыль перед собой.
-Издеваешься? – озверел Нибелунг.
-Феличита – проквакал указатель – миллион, миллион, миллион алых роз…
-Один рубль – один ответ. Формально ответ правильный – констатировал стоящий поодаль Вульвинг – дорога находится прямо под нами, и мы на ней стоим.
-Не умничай – Конунг, не без сожаления вытащил из-за пазухи еще одну монетку – на, подавись.
-Чего изволите?
-Я хочу знать, куда мне дальше идти? – четко выговаривая слоги, произнес Нибелунг.
-А ты куда-то хочешь идти?
-Да хочу, мне нужно найти принцессу. Но я не знаю куда идти.
-А я здесь причем?
-Как причем? Если я не зная пути, пойду, то могу забрести не туда, куда надо. И вообще… я ж тебе рубль дал.
-Рубль это серьезно – согласился оракул – но почему ты решил, что, если ты сам не знаешь куда идти, – это должны знать другие?
-Я те рубль дал! – угрожающе зарычал Конунг, ухватившись рукой за торчащую из-за пояса рукоять меча.
-Понял-понял – мгновенно оценил ситуацию указатель -  а зачем тебе идти-то?
-За принцессой.
-Фамилия?
-Не знаю. Принцесса и все.
Указатель задумался. Воины застыли в ожидании.
Так прошел час.
Потом другой…
К исходу третьего дня, когда у Конунга затекла левая нога, а Вульвинг уже смирился с синдромом дико чешущегося носа, оракул, наконец, заговорил.
-Чтобы найти принцессу, прежде всего, нужно четко определиться, какую принцессу ты ищешь. Во вторых – нужно выяснить ее точное месторасположение (адрес и телефон), в третьих – можно позвонить и спросить, не подъедет ли она к вам сама, и только, в-четвертых, надо очертя голову бросаться на поиски.
Но вам, не соблюдавшим извечные правила последовательности и тем самым сломавшим гармоничную последовательность путешествия в самом его начале – это уже не поможет.
Одна вам теперь дорога – на крышу мира, от которой все пути начинаются.
Где находится крыша мира, каждый викинг знал с детства. Да только ходили туда не всякие. Только самые бывалые. Да и те, бывало, поговаривали, что на крыше мира, с непривычки и у самого крышу снести может. Страшно. Но ведь настоящим героям все нипочем. И по этому, натянув для надежности на свои «крыши» крепкие двурогие шлемы, Великий Конунг Нибелунг пятнадцатый и Великий воин Вульвинг-мордобивец отправились куда сказано.

МАСТУРБИРУЮЩИЕ КАРЛИКИ
Путь, ведущий к вершине мира, как и положено, проходил через дикий фьердландский лес. Да это и не удивительно, в те времена все вокруг было абсолютно диким. И лес и поле и даже пиво было, не в пример нашему, куда как диковатее.  Тропинку, по которой держали свой путь наши путешественники окружали дикие деревья, между дикими деревьями бродили дикие звери, а над лесом, дико кричали дикими голосами дикие птицы. Но абсолютным примером дикости являлось поведение семейки диких гоблинов, встреченной нашими путешественниками на второй день пути.
-Папа, хочу человечинки – пищал маленький волосато-горбатый гоблин, уныло тащась за своим отцом.
-Заткнись урод – отвечал добрый родитель. Слово «урод» звучало в устах лесного страшилища довольно странно, так как сам он поистине дивной красотой не отличался.
-Ну-у-у, па-а-а-па… – продолжал ныть маленький страхозверик, видимо почувствовав человеческий дух (от притаившихся в кустах викингов жутко несло самогоном). Но отец (видимо и сам хвативший вчера лишнего) ничего не почувствовал, и свирепо оглянувшись на отвлекающего его потомка рявкнул:
-Заткнись, а то наподдам.
-Ы-ы-ы – еще пуще зашелся гоблиненок – челове-е-ечинки-и-и!
Терпение папаши лопнуло.
-Я предупреждал – и развернувшись, он два раза выстрелил из лука, в ноющее создание, толстыми с руку стрелами. Детеныш дико взвизгнул, упал и стал в агонии шустрить по траве ногами.
-Прекрати истерику, получишь – прорычал отец. И поняв что его хитрость не удалась, ребенок встал, выдернул из шкуры стрелы, сожрал их, и, поняв всю бессмысленность дальнейших препирательств, поплелся вслед за родителем.
- Нарушение прав человека, отсутствие возможности выбора. – Услышали викинги, его затихающее в необозримой дали, бурчание.
-Воистину дикие нравы – растрогался Конунг.
-А я бы ему еще наподдал – проявил родительскую солидарность Вульвинг – у меня своих трое таких. Как начнут, бывало канючить…
Справедливости ради, нужно сказать, что невоспитанные гоблины отнюдь не являлись главными обитателями дикого леса. В самой глубине дремучей чащи располагалось многочисленное поселение карликов.
Карлики были очень воспитанными!
Настолько, что каждое утро не только говорили друг другу «здравствуйте», но и церемониально раскланивались.
-С добрым утром – приветствовали карлики вышедших на поляну витязей – как вам путешествуется?
-Хорошо, спасибо – Конунг с удивлением обнаружил, что и сам отвечает на незнакомом доселе вежливом языке – а у вас как?
-Спасибо, все чудесно. Если у вас есть желание расположиться ночевать на нашей поляне, вы можете разбить лагерь вот под этим уютным кустом.
Конунг был счастлив. Вежливость, дотоле неизвестная грубому викингу, вскружила ему голову. С этими маленькими лесными человечками, всегда сохранявшими на лице доброжелательную улыбку, хотелось говорить, говорить и говорить…
Вульвинг, однако, почему-то не разделял восторгов Нибелунга пятнадцатого, и в то время, как Конунг наслаждался изысками, мордобивец угрюмо возился с обустройством лагеря.
-Ах – сидя вечером у жарко пылающего костра, восхищался Конунг – ну не великолепно ли.
-Нет, не великолепно – мрачно ответил Вульвинг.
-Но почему?
-Почему? А вот послушай-ка ты, Нибелунг пятнадцатый одну древнюю сагу.
-Угу – Нибелунг удобнее растянулся на шелковистой траве – начинай.
-В одни древние-древние времена, в диком-диком лесу жили очень вежливые карлики.
Все восхищались ими. Пока…
Пока не появился в этом лесу злой-презлой волшебник. Нет, ничего злого этот волшебник не делал, наоборот, он очень любил ходить на дни рождения и раздавать подарки. Но имидж – сами понимаете. Так вот, о подарках. Как-то раз, у одной маленькой вежливой девочки карлика был день рождения. Все очень обрадовались этому событию, и пришли ее поздравить и подарить подарки. Явился и злой волшебник.
-Здрасьте – сказал он – с днем рождения.
И протянул смущенно зардевшейся от удовольствия девочке посаженный в горшок волшебный цветочек.
-Вот тебе подарок.
И ушел.
Сначала девочка сильно обрадовалась (цветочек был очень красивый), но только она произнесла несколько нежных и вежливых слов, как настроение ее значительно ухудшилось.
-Дорогие гости, спасибо вам всем, за то, что не забыли про мой день рождения, за ваши подарки. Надеюсь, вы очень весело проведете время…
-Ну и рожи – немедленно откликнулся цветочек – надеюсь они не сожрут больше чем подарили.
-Ах, простите – расстроилась девочка – этот цветочек подарил мне злой волшебник, и видимо он не научил его хорошим манерам…
-Вот, старый козел – пискнул цветок – додумался притащить куст, который транслирует мои истинные мысли.
-Простите – еще больше расстроилась девочка и накинула на цветок старую грязную тряпку.
-Заткнись, твою мать – перевел цветок.
Что было дальше, и чем закончился изрядно подпорченный день рождения – никто уже не помнит. Но только с тех пор, к вежливости местных жителей все относятся с изрядной долей скептицизма.
-А цветочек?
-Пропал. И волшебник пропал. Поговаривали потом, что на самом краю леса обнаружили жутко изуродованный труп с зажатым в переломанных пальцах завядшим растением. Но чтобы хоть как-то связать это с вежливыми карликами – боже упаси.
-Загадочная сага – пробурчал Конунг. Его радужное настроение, почему-то вдруг улетучилось – давай спать ложиться, завтра в дорогу. Кстати, а почему они ко мне сексуально (согласно проклятию) не прониклись?
-Мастурбируют, потому что – засыпая, ответил Вульвинг.

КАРАВАЙ-КАРАВАЙ…
К обеду следующего дня добрались викинги до вершины мира.
-Хм, ничего особенного – проговорил Конунг – обычно до неприличия.
И в самом деле. Раскинувшаяся передними полянка, даже не полянка, а так прогалинка, впечатления не производила. Единственное, что останавливало взор – старые покосившиеся ворота, неведомо кем, и неведомо откуда сюда притащенные.
-Здесь, каждый может определить свою судьбу и выбрать дальнейшее направление. Смотри, не ошибись, ведь от выбора направления зависит то, кем ты станешь в дальнейшем. – прочитал Вульвинг полустершуюся древнюю надпись на одном из столбов.
-И куда бы ты ни пошел – это будет правильным – процитировал Нибелунг надпись с другого столба.
-Ходи моя сторона – хором озвучили витязи надпись на перекладине.
Задумались богатыри, остановились. Страшно стало бесстрашным героям от слов им прочитанных. Что же это, а? Вроде старались шли, а теперь, когда один шаг до мечты остался сомнения пришли.
-Вот шагну и… а вдруг, после этого я уже не Конунгом буду? – пробормотал Конунг.
-Да, пройди тут – отозвался Вульвинг – а что делать, если мне потом никому морду бить не захочется?
-Да ладно вам, мужики – откликнулся на их причитания неизвестный голос. Не боись! Это ж вам не ворота тайных, скрытых в глубине души желаний. Это просто крыша мира. С чем пришли, то и сбудется.
-А ты кто?
-Как кто? Неизвестный голос я.
Неизвестным голосам среди викингов верить полагалось. По этому, немного (но уже больше для порядку) помявшись, богатыри зажмурились и бесстрашно шагнули в ворота.
К их глубокому удивлению ничего страшного не произошло. Поляна вокруг оставалась прежней, только ворота теперь были сзади.
-И чего теперь делать?
-Как чего – ответил неизвестный голос – вы ж с желаниями пришли…
-Пришли…
-Сквозь ворота прошли…
-Прошли…
-Чтобы все исполнилось, хотели…
-Хотели…
-Что ж, теперь можете идти – добиваться.
-А где же чудо-то?
-Чудо? Так вот оно, даже целых два. Стоят, вокруг себя пялятся. Неужели так трудно понять, что халява только в сказках бывает. Стыдитесь, здоровенные мужики, а ведете себя, как дети.
-А куда идти-то?
-Куда хошь, это же крыша мира, отсюда все пути правильные. Ты топай, топай и попадешь…
Потопали викинги, да так громко, что не услышали, как неизвестный голос задумчиво, вполголоса произнес:
-Странные эти люди, какую тыщу лет обламываются, а все равно ко мне ходят. Почему же они не как не станут разумными?
И сам себе, во вторую половину голоса ответил:
-Наверное потому, что уже считают себя такими…

ПРОДЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ