Маньяк

А потом было утро. И надо было ехать в университет. Я вскочил с постели. На кухне что-то шипело и булькало, и, судя по запаху, это был будущий завтрак. А что с него толку, если аппетита нет…

Двадцать минут на сборы – и вот она, утренняя троллейбусная остановка. Хмурые, опухшие лица пророчили грустное будущее. Я, так же как и они, чувствовал себя сейчас просто организмом. И что самое страшное – это совершенно не пугало и не тревожило. Я закусил от злости на себя губу: «Чччерт! Ну ты больной…». А вокруг-то весна. Листики зеленые, птички летают. Чего ж тебе, сучий сын, для счастия не хватает?.. 

Когда едешь в битком набитом троллейбусе, главное не обращать внимания на пенсионерок с низко расположенным центром тяжести и не закрывающимся ртом. Они пришли в этот мир уже такими, такими и уйдут в другой. Правда, тогда не понятно, чем эти миры отличаются… Но, по крайней мере, одно я знал точно – в нашем сейчас весна.

В фойе никого не было, была только половина восьмого. А ее автобус приходил без десяти. Значит, надо ждать… Было такое место, где я обычно стоял и ждал. Оно находилось как раз напротив окошка гардероба, маленькая такая ниша, откуда было видно всех входящих-выходящих, сдающих и получающих. А еще была видна лестница, по которой Мечта поднималась на третий этаж, и это было прекрасно… И она сама, и то, как она это делала.

…Я заметил ее еще зимой. Ее походка – о, это было что-то! – вот что сразу бросилось в глаза. Ее фигура не была совершенной, ее лицо было обыкновенным, но она не стеснялась себя, она была естественна, непосредственна настолько, что захватывало дух. Я никогда до сих пор не встречал такой… живой, нет… ЖИВОЙ, ибо все остальное до этого было мертвее некуда. Бездушные кукольные лица, слащавые улыбки, ничего не значащие слова, мерзкая серость, от которой только лишь волна спазмов накатывалась на пищевод.

Мечта всей жизни… Ее нельзя упускать. А вдруг это ЧУЖАЯ Мечта?..

Сначала я не знал ее имени. Не знал, на каком она факультете, на каком она курсе, не знал ничего, кроме того, что я ее люблю. И этого было достаточно.

На третьем этаже занимается филфак, значит она с филфака. И мне повезло: однажды, идя по коридору третьего этажа, я увидел, что дверь в 315 аудиторию приоткрыта. Проходя мимо, я скользнул взглядом внутрь аудитории и… Через пару пройденных по инерции шагов я остановился. Мечта сидела у окна. В 315 аудитории. Где расписание?!…

Второй курс, 82 группа…
Каждый день я смотрел ее расписание, каждый день я видел ее… Каждая встреча в фойе,  в коридоре, в библиотеке – все это было не случайно. Сердце начинало бешено стучать, лишь только я различал в толпе Мечту. И почти каждый раз наши взгляды находили друг друга, и тогда день мой наполнялся радостью и смыслом. Если же она проходила рядом, не посмотрев на меня…

Потом я узнал, как ее зовут. Узнал случайно: я шел за ней по коридору, и вдруг кто-то из-за спины окликнул ее по имени. Я чуть не налетел на нее… Идя дальше по коридору я повторял только одно слово и улыбался. Теперь я знал как зовут Мечту. Света, Светлана…

Я видел ее повсюду. СВЕТАмузыка, СВЕТАфор, СВЕТАтень… И она была повсюду.

…Я узнал ее фамилию, я узнал ее телефон, ее домашний адрес, но я не узнал ее саму… И, быть может, когда-нибудь наступит тот счастливый день, когда…

– Привет, Димон! – рядом стоял Шурик, улыбался и протягивал руку для приветствия.
«Как всегда вовремя», – подумал Димон, но протянутую руку пожал. Шурик все знал.
– Ждешь? – с тонким намеком поинтересовался Шурик. Я кивнул. Говорить не хотелось.
Шурик понял. И стал рядом. Он тоже был… Но свою Мечту он потерял.

И тут я увидел ее. Вы знаете, как это бывает в фильмах – она не шла, она летела. Точнее, влетела. И сразу посмотрела на меня. Мне кажется, в этот момент все перестали существовать, и на всей… и на всем СВЕТЕ остались только мы. С безразличным видом и дрожью внутри я отвернулся, боясь ее вспугнуть. Больше всего я боялся потерять ее. Боже!.. Она дышала свежестью, и я дышал ею. Она была моей жизнью. По крайней мере, мне так хотелось бы. Она пролетела мимо и остановилась возле зеркала. Каждое утро она совершала ритуал, и каждое утро я в нем участвовал.  В этом было что-то трогательное, волнующее. Зеркало стало моим другом, хотя оно дарило мне только лишь ее отражение и мы были по разные стороны от стекла… Как жаль, что счастье я лишь воровал украдкой… Как жаль, что я не смог разбить зеркало…
Она взлетела. И бросив мимолетный взгляд с лестницы на меня, улыбнулась…