Митряха

МИТРЯХА
(Истории Дурного Холмана)

Лет пять назад, совершая поездку бескрайними просторами Центророссии по государственным делам, я добирался из Рыбинска в Вологду. Где-то в глубине Ярославской губернии меня застала непогода. Обещающий быть знатным с утра морозный денек вылился к обеду в снежную мглу, наглухо залепившую всю округу.
-Уж не собъемся ли мы с пути, милейший?-поинтересовался я у своего ямщика Демьяна, который весьма уверенно вел в непогоду четырехколесную кибитку.
-Не, барин,-прошамкал тот в ответ.-Я тут с измальства кажную тропку знаю. По мне хошь ведро, хошь буран - все одно ориентиру не теряю.
Успокоенно я откинулся на сидение и уставился в окно, пытаясь хотя бы малость уловить взглядом из того, что столь ясно видел мой сопровождающий в этой белой мгле. Под сей одноцветный однообразный вид со мной приключилась дрема.
Не знаю сколько прошло времени, но очнулся после того, как кибитка дернулась и замерла на месте.
-Никак заблудились?-озабоченно протер я глаза.
-Не извольте беспокоиться, барин,-хмыкнул Демьян.-Знакомого, углядел. Из местных. Преинтереснейший человек. Можно сказать достопримечательность. Местный дорожный урядник. Гляди ты, пост тут разбил в этакую непогоду.
В подтверждение его слов сквозь плотную снежную штору пробился луч фонарика. Следом за ним со стороны ямщика появилось красное лицо широкоплечего высокого мужика в форме урядника.
-Здорово, начальник,-поприветствовал его Демьян, выпрыгнув из кибитки.
-И тебе не хворать,-пробасил тот.-Сопроводительные с разрешением на управление предъяви.
-Митряха, да ты что?-хихикнул ямщик.-Своих не признал? Это ж я Демьян, с Горелова.
-По мне хоть с Горелова, хоть с Веретеи,-буркнул урядник.-Порядок есть порядок.
Демьян вздохнул и достал из-за пазухи тулупчика документы, аккуратно завернутые в тряпицу.
-Куда следуешь?-поводив фонариком по бумагам, сурово поинтересовался постовой.
-Да вот барина в Вологду везу. Зачем туда следует не разумею, но могу сказать, что человек он дюже государственный, а значит дело его не терпит какого-либо отлагательства,-ответил ямщик.
-Государственный, говоришь?-заглянул в кибитку урядник, встретился со мной на секунду глазами и удалился.-Что ж ты, голова садовая, его в этакую пургу повез? А с пути собьешься. Кто отвечать станет? Буря-то только усиливается. Это еще начало.
-Дык, не в первой мне сквозь вьюги добираться,-стал оправдываться Демьян.-Вот и ты тут в снегопад столбишься. А ну как такого ценного служаку занесет?
-Ты за меня не переживай,-огрызнулся Митряха.-Хочу стою, хочу на печи валяюсь. А тут службу несу. Не могу я тебя дальше пустить в такую круговерть. Был бы ты один, может и плюнул на дурака, хотя вряд ли. А здесь, вижу, важная персона. Так что не перечь, а поворачивай оглобли до моего домика.
Я не возражал против подобного исхода, поскольку внутреннее чувство до сих пор заставляло сомневаться в навигаторских способностях ямщика. А переждать бурю даже в избушке дорожного урядника все лучше, чем сгинуть в сугробе посреди какого-нибудь поля.

Примерно через полчаса кибитка, следующая за красным огоньком Митряхиной мотоциклетки, въехала в незнакомый двор и остановилась.
-Вы, барин, поосторожнее с ним,-обернулся ко мне Демьян.-Как никак из Дурного Холмана он. А там все люди чудные. Кто знает, не выкинул бы чего.
Я прошел следом за урядником в небольшую, начинающую выстывать избу. Митряха молча затопил печь и поставил на плечу почерневший от копоти чайник. Ямщик остался на улице, что-то проверяя в кибитке. Мне же ничего не оставалось сделать, как присесть за стол и осмотреться.
С первого взгляда было видно, что проживает здесь законченный бобыль. Ни малейшего присутствия женской руки в этом суровом беспорядке мне найти не удалось. Сажа и копоть оставили свои росписи не только на чайнике, но и по всей избе, включая стены и потолок. Занавеси на мутных окнах казались не стираными с момента приобретения. В углу валялись пустые бутылки вперемешку со смятыми пачками из-под «Беломора». На столе среди плохо вымытой посуды встречались крошки хлеба вперемешку с рассыпанным сахаром. Выгоревший, засиженный мухами, плакат с изображением улыбающегося краснолицего дорожного урядника и надписью «Крепи имя делами» нисколько не вносил жизнерадостности в сию декорацию, а, наоборот, добавлял уныния.
-Что не по нраву у меня пришлось?-поднялся от печки хозяин и присел рядом.-А по мне так и ничего. Дом-то мне зачем? Ночь скоротать. А так все на службе. Один я здесь в округе. Никого больше найти не могут. Дураков, дескать, нет. Потому и езжу каждый божий день. Бывает, вроде и плюнул бы. Что с меня спросу? Не уволят. Совсем тогда урядников не будет в волости. Повернусь на другой бок, а в голове мысль стоит: вдруг в этот самый момент из-за моего недосмотру беда приключилась. И не могу лежать. Сажусь на мотоциклет и выезжаю.
-Кончал бы ты, Митряха, ерунду-то городить,-затопал в сенцах Демьян.-Барин, чай, с дороги. Притомился.
Урядник вопросительно и в то же время разочарованно окинул меня взглядом.
-Что вы, что вы,-замахал я руками.-Мне очень даже интересно. Я, знаете ли, люблю в поездках своих с людьми знакомиться, а тем более с такими необычными, как вы.
-Необычнее некуда,-хихикнул ямщик, грея руки над печкой.
-И то верно, засиделся с вами,-поспешно встал урядник.-На пост пора. А вы тут располагайтесь, чувствуйте себя как дома.
-Куда же вы в такую непогоду?-удивился я, наблюдая за облачением Митряхи в тулуп и валенки.-Нас завернули, а сами...
-То-то и оно, что за окнами светопредставление,-буркнул хозяин.-Мы вот тут сейчас с вами  лясы точим, а кто-нибудь уж с пути сбился, да и замерз по моему недогляду.
-Впервые такого урядника встречаю, право слово,-пожал я плечами, когда во дворе вой ветра заглушил звук удаляющейся мотоциклетки.
-А я же говорил, что со странностями он,-стал разливать подоспевший чай Демьян.-Сколь живу, а с Дурного Холмана ни одного путного не встречал. Все повернутые.
-Ну так расскажите мне, любезнейший, поподробнее про этого урядника,-сделал я глоток обжигающего напитка.
-А чего рассказывать? Нечего, собственно,-откусил кусок сахара ямщик.-Митряха - это прозвище у него такое. Потому как фамилия его Митряхин была. А как звали уж и не упомнит никто. Так и повелось Митряха, да Митряха.
Сам он родился в Дурном Холмане, что в шести километрах отсюда. Когда ему двадцать стукнуло... Точно, двадцать, как раз с солдатщины возвернулся. Так вот, младшего брата евоного, задавил тогда по пьяному делу тракторист местный. Мать, как узнала, завыла, рухнула оземь, и больше не поднялась. Видать, сердечный припадок стался. Ну а отец его с этакой беды совсем обезумел. Еще власти не приехали разобраться, а он уж своими руками придушил убийцу. И едва вороненая кибитка-то подъехала, вышел к ним на покаяние. Так и сгинул где-то. Ну а у Митряхи с того дня тоже голова повернулась. Мыслимое ли дело: в одночасье всей семьи лишиться.
Да вы, барин, не стеняйтесь, берите хлебушек. Маслице вот. Хозяин не из жадных. Уж коли в гости зазвал, то не в обиде будет.
-Да что-то не хочется,-закурил я.-Ты продолжай лучше.
-Ну, стало быть, сразу после поминок Митряха дом заколотил и подался к себе на хутор. Сюда,то есть,-щедро намазал маслом краюху Демьян.-Это их личное подворье, еще дедом строеное. Так и стал жить здесь в одиночку. Но это уж потом прознали. А так, с год, наверное, о нем ничего слышно не было. Все уж порешили, что может в болоте утоп, а может зверь лихой задрал.
А он сидел в это время целехонький, горе переживал. Опосля появился неожиданно в райцентре и в дорожные урядники записался. Чтобы, значить, от пережитого личного несчастия других уберечь. Вот уж сколько лет, а все на мотоциклетке и катается. Какое-то время с напарником служил. А как тот отошел, так один и мается. Никто тут в урядники больше идти не хочет. Тем более с Митряхой служить. Вот и все.
-Ну и что же здесь такого удивительного?-недоуменно поднял я бровь по окончании рассказа.
-Да то, что странный он урядник. Страннее вряд ли кто видывал. Оно, знамо дело, понятно, что от горя-то тронулся. Задатки от Дурного Холмана у каждого тут. А тем более беда какая. Но не до такой же степени,-налил себе вторую чашку Демьян.-Его уж сколько раз уволить грозились. Мол, позорит имя дорожного урядника. Клоунаду устраивает. Да только усмехнется он и дальше дело свое делает.
А как урядник, Митряха непутный. Любой скажет. Мыслимо ли! До смешного доходит. Как на посту не стоит - обязательно мотоциклетку свою выставит посередь дороги на возвышении. Чтобы, значить, издалека его видно было. Хочу, говорит, чтобы все по честному было. Чего, дескать, в кустах прятаться? Мне стыдиться нечего. Ну и толку с его честности? Кто скорость скинет, завидя его, а кто вообще оглобли развернет, ежели какой грешок за собой чувствует.
Или мальцы, к примеру. Ездят тут по округе на мотоциклетах. Без регистрации, без документов разрешительных. Того и гляди убьются. А Митряха вместо того, чтобы ловить их, как полагается, словно пуп на пузе торчит. Пацанята-то зоркие. Завидят его и назад. Он покаместь мотоциклетку свою заведет, да в погоню пустится - куда уж там. Пыль осесть успеет.
-Действительно, чудно,-хмыкнул я.-Но с другой стороны. Что ж в том плохого? Честный урядник в наши времена - находка. Радовались бы.
-Чему уж тут радоваться, барин,-отмахнулся Демьян.-У всех людей урядники, как урядники. А тут срамота одна. Все не по-человечески. Полная свобода. А согласитесь, когда такую свободу получишь, от нарушения удовольствия не поимеешь. Сами посудите, в чем интерес? Пьяным поедешь, к примеру, а тебя никто не поймает, потому как все заранее известно. Вон, в Угличской волости - не урядники, а звери. Случается на километр скорость превысишь, так разрешительных документов лишить готовы. Зато какое удовольствие и гордость я имею, когда промчусь с ветерком, а меня не споймают. Опять же почет в глазах других.
Или вот мальцы те же. Был бы я на месте Митряхи, так устроил засаду, поймал бы парочку, да задницы надрал, чтобы баловство не учиняли. А здесь. Облаву решит провести, так и то всей округе за день известно. Всем раззвонит. А потом приедет вечером на гулянье, а молодежь вся пешая. Мотоциклеты-то то дома стоят, а то в кустах заботливо припрятаны. Насколько знаю, одного дурака за всю службу отловил. И то тот настолько упился, что уже мотоциклетку урядническую до последнего момента не заметил. Так что Митряха опять учудил? Вместо наказания, ссадил он ямщика этого и к себе домой проспаться привез. Дурак этот опосля ни в жисть пьяным не катался. Опозорили до ужаса.
-И что, много ли тут аварийных фактов случается?-поинтересовался я.
-Фактов-то?-задумчиво пошевелил Демьян губами.-Случаются, конечно. Но чего-то я не припомню, чтобы с местными. Приезжие только и бьются. Они-то люди счастливые. Про честного Митряху не знают. Им интересно в ночи погонять на нетрезвую голову. А нам тоска. Хоть совсем бросай ямщицкое дело. Стыдно рассказать кому. Стоит чудило. Документы ему покажи, да еще совет его на дорогу выслушай. Хоть раз бы штрафом обложил. Как его земля-то носит? Если бы не вы, так точно сегодня деру дал от него. Все приключение. А вас испугать побоялся.
Ну, я вижу, барин, притомились вы. Пойдемте в комнату, я вам там постелю. Вздремните.

К ужасу своему продремал я до утра. Разбудил меня Демьян, аккуратно похлопывающий по плечу:-Пора, барин дальше ехать. Пурга-то затихла.
Митряхи уже дома не было. И я искренне пожалел о своей сонливости. Вчера хотел ведь дождаться урядника, порасспросить про житье. Чем-то приглянулись мне его странности. Но не успел по причине ленности.
На очередном отвороте Демьян хмыкнул:-Вон, барин, гляньте. Видите, по прямой виднеется мотоциклетка? От, чучело, язви его в душу.
И точно, вскорости кибитку остановили.
-Здорово, начальник,-поприветствовал урядника ямщик.-А я и не заметил как ты уехал.
-И тебе не хворать,-строго ответил постовой.-Предъяви документы разрешительные.
-Тьфу. Ну вот, что ты, Митряха за человек такой?-сплюнул Демьян.-У тебя с головой хорошо? Мы ж всю ночь в твоем доме ночевали. Зачем тебе документы?
-Порядок есть порядок,-буркнул урядник.-А за оскорбление и ответить можно.
-Ну на, гляди, если удовольствие поимеешь,-явно матернулся в душе ямщик.-Сразу скажу, что везу до Вологды барина, человека государственного. Зачем не знаю.
-Все в порядке,-козырнул Митряха.-Счастливой дороги. Смотри, скорость не превышай. Замело тут за ночь. Особенно за Семеновской Гривой осторожнее. Там изгибы крутые. А ты человека важного везешь.
И он отошел в сторону, потеряв к нам какой-либо интерес.

По прибытии в Петербург на одной из пирушек я рассказал своим знакомым о необычном уряднике. Те посмеялись надо мной в ответ, назвав сказочником и фантазером. А вскорости, в суете дел, я позабыл о Митряхе и вовсе.
Вспомнил лишь этим летом, когда вновь проезжал маршрутом пятилетней давности. Доселе резво ехавшая кибитка неожиданно сбавила скорость.
-Что случилось?-спросил я у своего ямщика Григория.
-Слава богу, притормозить успел,-обрадованно перекрестился он.-Вона, видите, барин? В кустах змеюки попрятались. Успел я их обмануть. Чутье не подвело. А так денег бы повыбрали, а то и разрешения на управление лишили. Вот, значится, где они теперь обосновались.
-Послушайте, голубчик. Здесь же, припоминаю, раньше такой Митряха служил,-наморщил я лоб.
-Эк, барин, вспомнили!-хихикнул Григорий.-Он уж на том свете как два года. А это новых понагнали, после. Из Ярославля. Все молодые, злющие, как черти. Аспиды,одним словом.
-А что же с ним-то приключилось?-спросил я.-Помню здоровый мужик был.
-Так сбило его кибиткой, упокой душу,-закрестился вновь ямщик.-Тут юбилей был дорожно-уряднической службы. Ну и начальство приказало вроде как-то это отметить на дорогах. А местный глава решился на всякие глупости не тратиться. Вызвал Митряху к себе и говорит, мол, твоя служба, ты и думай как и что. Обидно тогда уряднику стало. Праздник его ведь, как-никак. Ну и удумал он краской написать прямо на асфальте «50 лет ГАИ». Выехал, поставил как всегда мотоциклетку на видное место и давай через каждые двести метров вырисовывать. Видимо, решил не перегонять постоянно транспорт свой. Так и пошел. Километра на полтора ушел.
А на беду кибитка из Москвы мчалась. И ямщик не местный. Глядь, мотоциклетка урядника стоит. А вокруг никого. Ну он проехал мимо нее и газу опять. Короче сбил на полном ходу Митряху. Насмерть. Тот даже не успел букву дописать. Вот ведь как: был человек и нету. Да мы сейчас как раз то место проезжать будем.
Вскоре перед кибиткой замелькали ровно написанные буквы, которые еще не успели стереться за два года.
-А теперь смотрите, барин,-ткнул пальцем вперед Григорий.-Вона там то самое место.
Моему взору предстала аккуратная надпись «50 ЛЕТ ГА». Буква «И» отсутствовала, превратившись в застывшую лужицу белой краски.
-Вот, значит, как оно случается,-вздохнул ямщик и замолчал надолго.
Я тоже почему-то загрустил. Не знаю, стало ли легче жить местным ямщикам без этого чудака, но Россия несомненно что-то потеряла. Пускай самую малость. Ведь держится-то она именно на чудачестве. На таких, каким и был Митряха, от которого нынче осталось лишь несколько надписей, перетекающих в лужицу, да и то вскорости их сотрет время. Встречу ли я еще таких? Как знать. А хотелось бы верить.