Мой мерзкий и подленький зверь

Однажды я собралась с подругой в зверинец шобы повозмущацца заточением невинных животных в эту устроенную патологически жадными до денег и зрелищ  людьми жестокую неволю. Мы нарисовали фломиками большие плакаты протеста, шобы народ задумался о нелегких судьбах животных-узников. Я одела штанишки а к низу брючин присобачила колокольчики шобы при моей ходьбе всякая мелкая живность чуяла их звук и вибрации и разбегалась от меня, в результате чево я никово нечаянно не раздавлю и у меня не будет после смерти дурацкой кармы. Тоже самое я посоветовала зделать и подруге но она отказалась и даже сказала шо не пойдет со мной и рядом потомушо я выгляжу с этими колокольчиками как дурочка из переулочка. Такшо я пошла на акцию протеста сама.

В зверинце оказалось много всяких людей которые с уродцким  удовольствием следили за мучениями находящихся за решетками животных. В основном, в этих неуютных антисанитарных клетках, отсиживали свои пожизненные сроки диковинные животные из далёких краёв, совершенно неприспособленные к нашим немилосердным, к их утончённым организмам, климатическим условиям. Животные вяло реагировали на перекошенные от садистского созерцания чужих мучений,  морды своих собратьев, которые в реестре видов фауны числяцца людьми.

Я посмотрела на свернувшевося в клубок бедняжку панголина, унылого облезлого жирафа и питерского бурого волка.  Последний наверно был альбинос потомушто хоть и написано было на ярлыке шо он «бурый», на самом деле был светлошерстым. Какой-то парень сказал шо «бурый» скорее всего значит «борзый», тоесть «наглый». Все зрители засмеялися такой меткости определения. Действительно этот волк, в отличие от всех прочих животных, был наиболее активным и  безудержно гасал по своему вольеру отвечая то рыком, то воем, то дружественным лаем на каждый природный звук, который издавали прочие животные зверинца.

Затем я остановилася у вольера со слоном. Но слона-то я и не приметила. В этот момент ко мне подошёл немытый лохматый мальчик лет тринадцати и сказал шо слон погиб. Он сказал шо один из зрителей накормил слона яблоком, в которое было засунуто бритвенное лезвие.

- Видела бы ты как он умирал! – смачно произнёс этот гадёныш, и его глазки замутились поволокой сладостного воспоминания. Я расплакалась и стала лупить этого подонка своими плакатами в защиту животных. А он только смеялся и показывал мне язык и рожки, кривил лицо, как обезяна и улюлюкал.

Я выскочила, зарёванная, из зверинца, а этот мерзкий мальчик понёсся за мной вдогонку всё также издеваясь над моими чувствами любительницы природы своими неприятными жестами, возгласами и мимикой. А потом он, вдобавок, с гордостью признался:
 
- Это я завалил слона!

- Но зачем ты это зделал?! Ты поступил как... как... животное!  Как тварь! Ты просто зверюга!

А он, мерзко ухмыляясь, сказал:

- А что ж это у тебя за ругательства такие: «животное», «тварь», «зверёныш»! Слон тоже животное, тварь и зверь. А знаешь сколько он за свою жизнь всяких ящериц,  мелких зверьков и насекомых раздавил! А что ты не слышала разве, как недавно один слон в иностранном зоопарке нас...л на спавшего работника и тот умер, потомушто вес порции слоновьего г...на просто чудовищный! Слон – это целая фабрика смерти! Я, может быть, спас жизнь человека и множества всяких кузнечиков и муравьёв, убив этого слона! Да, я – зверь и живу по законам джунглей! Я – санитар леса!

Я слушала монолог этого подлеца и удивлялась стройности и продуманности его речи. А ведь и правда – он такой же зверь как и какой-нибудь шакал, а значит я должна любить и всячески защищать и его. Ведь я люблю всю фауну - и хищников тоже. Гепардов пожирающих антилоп я люблю также, как и самих антилоп. Иначе получаецца шо я сама себе противоречу. Благодаря этому мальчику-скоту я избавилась от заблуждений и действительно полюбила всех животных, включая и людей, поровну, не делая какому-нибудь роду скидок из-за внешней красоты или безащитности.

- Да, я люблю тебя, - сказала я этому пацану и обняла его. – Люблю тебя, мой мерзкий и подленький зверь.