Алессандра Э. Триалети

Когда женщины начинают акынствовать, они становятся восхитительно бесподобными. Когда женщина рассказывает о том, как они с подругой отправились в магазин купить новую сумочку, а по дороге зашли в кафе выпить по стакану воды, и вот в кафе она заметила превосходную вазочку, вазочка ей понравилась, и они пошли с подругой в соседний магазин, чтобы посмотреть, нет ли там такой же вазочки, а вазочки там не оказалось, но им посоветовали зайти в специализированный магазин, который был чуть в стороне от того, где они собирались покупать сумочку, но сумочку она может купить и завтра, а вазочка была очень красивая и идеально подошла бы к чайному сервизу, который давно пора из серванта выставить на журналльный столик, чтобы не хлопать постоянно дверцами серванта и чтобы гости видели, какая красивая вазочка, поэтому они с подругой поехади в магазин, где продавали вазочку, искали его долго, не сразу нашли, проголодались, перекусили в "Кафе-Туне", а у подруги аллергия на какой-то соус, поэтому они потом еще немного посидели на улице, на скамейке, а когда все же нашли магазин, то оказалось, что у них был учет, поэтому она вазочку не купила, но можно не переживать, потому что теперь она точно знает, где находится этот магазин, и завтра поедет туда непременно, купит вазочку, а по поводу сумочки можно не переживать, сумочка, которую она хотела купить, вовсе не такая красивая, как ей казалось раньше, но все равно она послезавтра зайдет в тот магазин, чтобы посмотреть, нет ли у них другой сумочки, которая подошла бы к ее бирюзовому платью, потому что ей в субботу идти на вечеринку в бирюзовом, и оранжевая сумочка будет смотреться вызывающе глупо, - вот все это можно слушать бесконечно. И перебить-то язык не поворачивается - девушка все-таки. Небось, еще и родная. Или уж во всяком случае - любимая. Ну и что, что весь этот бред она лопочет три часа подряд, мешая и пищеварению, и сну? С девушкой трудно быть некультурным.
Так что акынство - естественный удел женщины в литературе, восславим же Джоан Роллингз.
Пока запущенные из разных концов Интернета рваные тапки летят в сторону Орехова-Борисова, я позволю себе сказать еще прау слов о творчестве Алессандры Э. Триалети (чтобы усугубить свою вину).
Интересны миниатюры "Телеграмма" и "Как я стала Женщиной". В них имеется небанальный взгляд на банальные, привычные всем нам вещи. То, что слово "любовь" стирается от частого употребления - такая же истертая фраза. Наделить это слово Домовым - поистине гениальный ход, дающий хоть немного свежего воздуха в напрочь избитой теме. То, что наши сограждане имеют привычку обращаться друг ко другу исключительно по половому признаку, - тоже давно уже не секрет, но прелюбопытно увязать тут само святое слово Женщина с уничижительным смыслом, который мы вкладываем в слово, произнося его в метро. Остается, правда, легкий привкус наигранного эстетства - я, мол, тут вся такая возвышенная, думаю о вечном, а меня тут так опустили... Хотя, может быть, такая оппозиция бьет эту самую быдлующую публику по почкам сильней, чем кулак или милицейский сапог.
Остальные рассказы и миниатюры Алессандры претендуют на наброски больших произведений или же на объедки со стола какого-нибудь Петросяна. "Мужчина и его яйца" - таких "шедевров" каждый может родить штук по пятнадцать за один приятный вечер в дружеской компании. "Стоять! Бояться!" - премилое нагромождение шатмпов (и насчет нетто-брутто, и насчет тарифа "Игнор" - чувствуется прилежный посетитель сайта Дмитрия Вернера). "Наедине с паркетом" - это что-то из разряда Маргарет Митчелл, которая целыми днями была домохозяйкой, а по вечерам творила нетленку. Ей, впрочем, удалось. "Комплимент" - это из области рассказов о стервозных советских учреждениях. После "Компромиссов" Довлатова я такое читаю с большим трудом. "Как я была геем" - совершенно мило, абсолютно бессодержательно, могло бы стать эпизодиком (раз в пять короче от нынешнего объема) в каком-нибудь стервозном произведении об Америке. "Мое самое лучшее произведение" в форме миниатюры не имеет права на существование, если только Алессарнда не учится на каких-нибудь курсах метания бисера перед непарнокопытными. "Целую в рот. Клава" - уж совершенно непонятно, о чем оно. То ли о том, что все мужчины сволочи, то ли о том, что одеть нечего, то ли сразу к третьему пункту перешли...
К литературным моментам претензии почти нельзя прьедъявить. За редким исключением, проза Алессандры обладает неоспоримым плюсом по сравнению с толпами графоманов Прозы.Ru - у Алессандры почти нет лишних, ненужных слов. Даже штампы она употребляет так, что не остается "воды". Эта "плотность" делает прозу интересной для однократного чтения - сомнений нет. Но если перечитывать такую прозу, то плотность уже не спасает. Для литературного произведения нужно что-то большее, чем просто два красивых выражения на лист формата А4. Впрочем, не могу утверждать, что Алессандра Э. Триалети достигла в литературе всего, что было ей предначертано. Может, все еще впереди и она поразит нас успехами атлантской домохозяйки.

(с) Вьетнамский бальзам

http://www.proza.ru:8004/2002/04/16-36