Власть и слово

Пометка:
старенький анекдотик:
известный московсий вуз.
Дева плывет на экзамене по истории.
Проф:
"Ну, хорошо, когда был последний съезд партии?"
Дева:
"Не помню".
Проф:
"Кто сейчас у нас Ген. секретарь?"
Дева:
"Не знаю".
Проф:
"Ну, хотя бы, кто возглавил Октябрьскую революцию?"
Дева:
"Не помню".
"Извините, девушка, а вы откуда?"
"Я - из Больших Грязнушек".
Проф, задумчиво:
"А может бросить все и махнуть...в Грязнушки?"...

полный текст по адресу:

http://www.svoboda.org/programs/ogi/2002/ogi.081202.asp

Сначала два слова, почему нам показалось, что эта тема сейчас актуальна. Был момент, который участники этой беседы наверняка помнят. Довольно длительное время, когда именами писателей называли звезды, станции метрополитена, пароходы, когда Сталин звонил Пастернаку, озабоченный судьбой Мандельштама, когда царь Николай слушал ночь напролет Александра Полежаева. То есть, у литературы в России был всегда повышенный статус. Поэт в России был больше, чем поэт. И где-то с начала 90-х литература начала терять свое особое положение, поэт стал просто поэтом. И вот несколько событий последнего года, скажем так, нарушили это плавное угасание великой и могучей русской литературы, и с ней стали происходить какие-то эксцессы, в общем уже подзабытые за десять лет. Я хотел бы напомнить, о чем идет речь. Речь идет о заточении в Лефортовское узилище писателя Эдуарда Лимонова, речь идет о скандале вокруг романа "Голубое сало" Владимира Сорокина, а также об изъятии наркоромана Баяна Ширянова "Низший пилотаж" из магазина "Библио-Глобус" и из некоторых других магазинов, развивается скандал вокруг издания романа Александра Проханова "Господин Гексоген". Поэтому нам кажется, что сейчас, когда торф, наконец, отгорел, самое время поговорить об этих вспышках в литературном мире.

Я передаю слово своей со-ведущей Маше Гессен.

Маша Гессен: Удивительным образом большинство из тех событий, которые перечислил Игорь, имели какое-то отношение к издательству "Ad Marginem". Поэтому мой первый вопрос будет к Александру Иванову - директору издательства "Ad Marginem". Вопрос такой. Саша, зачем вы это сделали? Ведь за то, что вы решили опубликовать роман Александра Проханова "Господин Гексоген", вас критикуют люди, с которыми вы находитесь в близких, дружеских отношениях. Только, пожалуйста, я вас сразу хочу попросить, не говорите, что вы печатаете и тех и этих. Потому что мы понимаем, что издательство - это не демократический институт, в особенности такое небольшое интеллектуальное издательство как ваше, в котором каждая книга - это сознательный выбор, это поступок. Так зачем?

Александр Иванов: Маша, вы знаете, у нас не было такого вопроса: зачем мы это делаем? То есть, как ни странно, но мы не планируем скандалов вокруг своих книг. Пожалуй, мы пытаемся сформировать какую-то физиономию издательства своего, и это довольно трудно. Довольно трудно, потому что, как мне представляется, закончилось какое-то большое культурно-социальное время в России, и мы все находимся на переломе этого времени. Зачем мы публикуем эти книги? Наверное, для того, чтобы поймать вот этот ритм времени, как-то его уловить. И в наших силах попытаться его сформировать. Поэтому для нас это довольно серьезный выбор. Мне не хотелось бы сейчас, в начале разговора, долго об этом говорить.