Президент Борис Воробьёв

Случилось это в начале девяностых.
Наш сухогруз «Алексей Стаханов» отваливал с полными трюмами американской пшеницы от гостеприимных берегов Филадельфии. Настроение в кубриках было по теме: «Домой идём, ребята!»
Из камбуза Емельяныча, по палубе, катили волны всевозможных вкусных запахов; готовился праздничный обед. Сегодня весь цивилизованный мир отмечал день Рождения нашего президента!
Неожиданно дверь камбуза распахнулась и, оттуда выбежал... воробей.
Да, да, обыкновенный человеческий воробей.
-В мешке с капустой прятался, - пояснил нам возникший следом с ножом в руке немного испуганный кок.
-Ату его, ребя! - оглушительно свистнул в бедную птицу простой, как трусы по семьдесят копеек, вахтенный Сергейка.
Воробей, забыв про крылья, как цыплёнок, что было сил, рванул по палубе. Наконец он вспомнил о своих лётных возможностях и, теряя перья, взмыл в верх мча в сторону родного берега.
- Не дoлетит чёрт, далеко!- степенно заметил прокуренный боцман Савельев.
- Вертайся парень, куда ты, мать... - в сердцах крикнул ему фальцетом, вечно пьяненький радист, Паша Корнилов.
- А ты ему по «морзе» стукни, может услышит! - гыгыкнула толпа высыпавших на палубу матросов.
Растроганный Корнилов тут же отбил точке-воробью громогласную, только ему понятную, «чечётку». Цокот подков Пашиных, никогда не чищенных полуботинок, подхватила железная палуба нашей пасудины и было исчезнувший за горизонтом воробей вернулся.
Он опустился на корабельную антенну и стал с интересом нас рассматривать.
Мы ответили ему тем же.
«Американец» оказался довольно крупным парнем!
Его большая голова с лукавыми глазками медленно изучала наш сухогруз. Иногда она солидно чирикала и щёлкала клювом...
Вскоре корабельная рында позвала всех обедать. Воробей пошёл с нами.
Ему принесли стул поставили рюмку водки и тарелку гречневой каши.
Здоровяк сел на спинку стула, дождался окончания заздравной речи капитана корабля Волкова, опустился на рюмку и, не спеша, выцедил всё содержимое.
- Чир-р-р! - гаркнула птичка, снова устраиваясь на спинке стула.
- После первой не закусываю! - под хохот зала перевел радист Корнилов.
Застолье обещало быть весёлым, народ дружно начал рубать борщ. Как вдруг...
- Хлопци! Так вин на батьку на нашего, на Борис Николаича похож... - ошарашил  всех своим откровением сидевший напротив воробья Емельяныч.
В зале наступило молчание. Все тихо смотрели на  «стахановского» разведчика Иванова.
- Наливай! - коротко приказал Иванов...
И мы наливали. И пили.
То, за президента то, за воробья. То, снова, за Ельцина то, опять, за Бориса.
Оторвал нас от этого важного дела внезапный гудок чужой пароходной сирены.
- Товарищ капитан, американцы у борта! - пулей влетел перепуганный вахтенный Сергейка.
Все двинулись на палубу.
Слева от «Алексея» высилась громада военного линкора. «Янки» с удовольствием разглядывали наши удивлённые пьяные рожи.
- Борис, стой! Ты куда, мля?.. - чуть живой, из последних сил гремя ботинками, радист Корнилов пытался остановить пикировавшего на линкор храброго воробья.
- Всё, к родне домой улетел. Забудем! - констатировал поступок птицы капитан Волков.
В толпе кто-то всхлипнул.
- Ты чего, Коль?- спросили парня.
- Бо-о-рю жалко... - горько ответил Николай.
Команда «Стаханова», затаив дыхание, смотрела на своего недавнего собутыльника. «Вернётся или нет?» - было у всех на уме.
Воробей же, усевшись на блюде серого радара, тупо пялился вниз.
Так продолжалось минут десять.
Наконец он что-то чирикнул, взмыл в верх, серанул на головы американцев и, направился в нашу сторону.
«Ура, Борису! Ура, России!» - троекратно прокатилось над планетой. Ликующая команда построилась у левого борта, повернулась к линкору задом к воробью передом, сняла штаны и показала американцам голые задницы.
«О-о!- уважительно донеслось с линкора. - Happy birthday, Boris!»
Военные вскоре отвалили, а мы с новой силой продолжили... то, за Бориса то, за воробья. То, за Бориса-воробья то, за воробья-Бориса...
Под вечер, капитану «Стаханова» Волкову, пришла мощная идея переименовать наш сухогруз из Алексея в Бориса.
- Стучи в Кремль, радист! - наливая энный стакан, распорядился бравый капитан. -«Президент Борис Ельцин» - так теперь будет зваться наш отважный фрегат!»
И пьяный Корнилов стукнул: «Просим отныне называть наш корабль «Президент Борис Воробьёв». Потом подумал и добавил: «НАТО не боимся. Ура!»
Ответ не заставил себя долго ждать.
«Просьбу одобрил. Всем по медали, воробью тоже. Пью за нашу непобедимую отчизну. Борис Воробьёв-Ельцин».