Бабочка продолжение

На работу она ехала в полусонном состоянии – вчера до полуночи разговаривала по телефону с Леной. Телефон забрала на кухню и бегала проверять, спит ли Алексей. Как семиклассница от родителей прячусь! Предупредила, что завтра может позвонить Саша – узнать номер. Было слышно, что Лена даже через трубку излучает радость.
«Ира, я за тебя рада даже больше, чем за себя саму. Все так хорошо складывается!» - напоминала о весне и бурлении крови… Снилось ей, что она мечется по каким-то заброшенным шахтам и ищет неизвестно кого – то ли Лешу, то ли Сашу…
…Работа сразу пошла быстро – клиенты шли один за другим и думать было некогда. Она то и дело поглядывала на часы – обещала позвонить Алесе, а ни одной свободной минуты не было. Около десяти раздался очередной звонок:
«Ирина Владимировна? Это из налоговой», - раздался мужской голос. Ее сердце учащенно забилось, бабочка вспорхнула и присела…
«Да, мне очень приятно вас слышать, Александр Викторович!» - коллеги зашевелились и заинтересованно посмотрели на нее. А она, никого не замечая, мысленно задавала вопросы и получала на них ответы.
«Я позвоню, Саша. Много работы», - и положила трубку. Сидящая рядом Вера подъехала поближе и осторожно спросила:
«Ир, ничего не случилось? У тебя так голос дрожал…».
Она засмеялась: «Нет, ничего – друг позвонил, представился налоговой».
«А-а! А я подумала, умер кто-то…», - Вера развела руками и откинулась в кресле – у тебя был похоронный вид. Да уж, как тут не заметить изменения во мне Леше, если даже коллеги видят все, подумала она и сделала вид, что с головой ушла в работу. По экрану снова, как и вчера, пошли плясать человечки, а голос в голове спрашивал с интонацией Алексея «Ну и что дальше?»…
8
Лешка, бедный, ни о чем не догадывается, только волнуется за меня, мол, что-то ты какая-то странная. Еще бы не быть странной! Живу двоими! Просто та хандра, которая тянулась у меня в течение двух-трех месяцев на фоне общего благополучия и, в общем-то, счастья с Лешей, выплеснулась в виде такого вот незапланированного чувства к маленькому еврейскому мальчику Саше… В нем я нахожу то, что не могла найти у сдержанного и немногословного Алешки – бурный темперамент и много-много хороших и ласковых слов в мой адрес. Алексей привык ко мне, как к маме, а Саша любуется мной, как цветком. Какой женщине это не понравится?!? Но у меня ничего с ним нет, кроме встреч на людях, да я и не хочу ничего: боюсь оттолкнуть Лешу. Я его все же люблю, и это проверено. Хотя в глубине души (мне кажется) я стремлюсь заставить его приревновать меня и хоть как-то сдвинуть с мертвой точки, в которой мы оба оказались.


Она сидела на работе и читала стихи, которые Саша прислал ей. За окном весна успокоилась, подул ветер и настроение было под стать темному, затянутому тучами небу. Она не спала всю ночь. Голова раскалывалась и хотелось плакать, но где найти место, чтобы излить из себя всю боль и горечь? В краткие минуты полудремы ей снился священник, который строго спрашивал ее: «а ты покаялась?!», - она, никогда не верившая в бога, просыпалась в холодном поту и лежала с открытыми глазами и старалась успокоиться: «это всего лишь сон, всего лишь сон». Работа опять не шла, давило ощущение  чего-то необратимого и противно-липкого – предательства, наверное. И еще – предчувствие беды. Она не могла избавиться от этого наваждения и внутренне плакала и просила прощения у всех – у Саши, у Леши, у себя, и у бога…

9
Предчувствие ее не обмануло: звонок мамы оглушительно подвел итог тому, о чем она подспудно думала последние дни. Будто бы за ее грехи расплатился другой…
Долгие вечера с Леной на прокуренной кухне, телефонные звонки и переписка – все это вымотало ее в конец, и неудивительно, почему ее трясет, как от озноба и появляются совсем не хорошие мысли. Положение представлялось безвыходным. Саша нашел Лену и долго с ней говорил о ней. О чем они говорили, Лена не сказала, и она только могла догадываться.

Адреналин в воздухе – невозможность находиться в одном помещении… Мысли о двоих… Мысли о весне…

Влюбленных глаз – не взгляд: гроза,
Когда слова нельзя назвать,
Когда  - ни слова о Любви.
Мы будем целовать глаза,
Мы будем слезы целовать:
И я – твои, и ты – мои…

 «Мне сегодня приснился сон – ты ушла от меня… Я весь день ходил сам не свой».
«А я и уйду от тебя…».
«К кому?».
«К нежному, доброму, понимающему и угадывающему мои желания».
Молчание.
«Научи угадывать твои желания»…

Он стал нежнее, заботливее и мягче. На время, пока успокоится, поймет, что никуда не денусь, или так теперь будет всегда? Нет, не будет – это все так знакомо, так привычно: всплески нежности, приступы любви… Он любит меня, он меня очень любит. И бешено боится меня потерять: сказал, что если я ему изменю, он не выдержит… Я это знаю – он не выдержит. Такие люди только внешне выглядят сильными, а на самом деле они очень ранимые и чувствительные. И способны на все в состоянии аффекта. Не только в отношении других, а главным образом в отношении себя…
Я его люблю…

День тянется бесконечно… бабочка замерла и затаилась…

В стеклянный кокон оделось тело…
А вчера еще так тонко пело,
и парило, и летело, и разбить стекло хотело…
Пробуждается как будто –
На минутку, на минутку…
И опять кидает в спячку…
И душа – стеклянный мячик…
Уронить – копейки стоит…
Я с вампирской жаждой крови
Жду неспешного апреля
И весны моей потери
Ничего теперь не значат…

Бабочка… Две… Улетели…
Славный кудрявый мальчик…
         Стеклянный мячик…

Холодный весенний день… морозит… трясет…
Успокаивает только горячее кофе, да кусочек шоколадки…
Работа снова застопорилась, начальство недовольно, а я хочу в отпуск. В отпуск, в ОТПУСК! – забыть все, отрешиться от этого кошмара-наваждения, разобраться в себе и никого не видеть. НИКОГО !!! Мне необходимо понять – чего же я хочу, что мне нужно, как воздух, а без чего могу обойтись.

Какие-то нелепые звонки,
и перебранка в телефонной трубке…
Я не укладываюсь в рамках узких
Своей мечты…
Как эти сны редки!
И как от счастья в них блестят глаза,
и как трепещет сердце в клети!
Мы словно маленькие дети
В своей игре…
А я хочу и знать, и угадать…


Так знакомы, так привычны –
Ласки нежные твои.
Разные бывают дни,
У меня же – все отлично:
Как в работе, так и в личном…



10
Опять – тревожное состояние. Она опять разрывается, но теперь по другой причине (хотя, кто знает, может причина та же)   -  она хочет видеть Сашу, хочет слышать его и хочет быть с ним. И в то же время – быть с Лешей. Как говорится – и рыбку съесть, и косточкой не подавиться. Состоявшийся разговор с Сашей облегчения не принес… Ей жаль его, и жаль себя, и жаль всех остальных, кто невольно вовлечен в эту глупую игру…
Она жалела, что не осталась тогда у Саши. Когда он пошел провожать ее на такси, она сказала, что могла бы остаться, но уже поздно. Она все знала наперед… она все чувствовала. Каждый взгляд, каждое движение повторялось, словно дежавю. И это было самым страшным – это предощущение… А утром позвонил на работу Алексей.
«Я должна тебе что-то сказать, но не сейчас, а потом, когда-нибудь…»
«Я так и знал, что с тобой что-то не то. Не зря мне снились сны…»
«Да, я знаю, что ты все чувствуешь…»
И больно, больно, больно. Что-то давит на сердце, что-то гнетет и мучит. Бабочка внутри замерла, обездвиженная – ни в кокон, ни летать. Грустно, плохо и по-настоящему одиноко – как бывает одиноко только в толпе, как бывает одиноко среди родных и близких людей. И это одиночество росло и ширилось, заставляя ее умирать от безысходности…

11
Прошло несколько длинно-тягучих дней. Весна то приходила, то вновь отступала, гонимая холодным северным ветром. Соответственно менялось настроение и мысли Ирины. События, произошедшие за две недели, заставили ее пересмотреть, перекопать и перетрясти всю себя.  В итоге она пришла  к неутешительному для себя самой выводу – она еще слаба перед искушениями, она не готова строить настоящие и крепкие отношения с тем Единственным Мужчиной, который небом предназначен ей. Она вновь и вновь прокручивала события того прекрасного воскресенья, когда … все было прекрасно и все было так плохо…

**********************************************
Четверг. Занудные сводки. По пятому разу перепечатываю одно и то же – и опять не то, что надо. То слово не то, то цифры не там… Звонок. Хватаю трубку – «компания «Ветразь»! Слушаю Вас». «Иринка, это ты?» - и молчание в трубке… Да, это я, я , я! Как хорошо, что ты позвонил, я так долго ждала твоего звонка! Почему же ты так долго не звонил? Ни письма, ни строчки, ни гудочка в телефонной трубке… « Да, Саша, это я. Привет». «Как дела?». Как дела? Да ужасно – я умираю без твоих безумных глаз, без запаха твоего одеколона, без твоих рук, без тебя… «Все нормально. Работаю. А у тебя?». Ну, скажи, скажи, как тебе плохо без меня, как долго ты ждешь нашей встречи, как не можешь заснуть по вечерам… «У меня тоже нормально. Знаешь… Давай встретимся сегодня. Ты можешь сегодня?». Я, да, конечно, в любое время, в любом месте, где хочешь… «Сегодня нет. Не могу. Леша приедет…». «Ну, тогда завтра?». Как хорошо, что ты не отступился, не согласился, не отстал… «До завтра!…», милый.


Ира поглядывала на часы. Скорее бы эта неповоротливая стрелка показала на «двенадцать»!!! До конца рабочего дня   - восемь минут. Лена позвонила в четыре, сказала, что придет вместе с Сашей. Слава богу, ей не придется оставаться один на один с Сашей. Да нет, не с ним, а с их непонятной тягой друг к другу. С тягой, которая грозит стать большим скандалом или большой драмой.
Наконец большая стрелка приблизилась к заветному числу. Ира быстро посворачивала все окошки на мониторе, выключила машину, подскочила к зеркалу и быстренько подправила волосы, подкрасила губы. Осталась почти довольна собой. В дверях задержалась: не видно ли там  Того, кого она так долго ждала – весь бесконечный вчерашний и не менее длинный сегодняшний дни… Она увидела их издалека. Его глаза… ах, его глаза! – сколько она хотела бы сказать его глазам, сколько могла бы отдать… его глаза не просто смотрели – они завладели всем ее существом. У нее подкашивались ноги и она остановилась, не в силах идти дальше. Лена подошла первая: «ты чего это остановилась? Пошди – Саша нас пригласил в кафе». Пошли… Они сидели втроем, долго ждали официантку, потом – заказ… Какие-то бессмысленные фразы, пустая болтовня. В ее голове проносились только мысли о том, как не сказать… или сказать… Потом – бокал вина, потом – рюмочка… Ира чувствовала, что ее понесло – она больше не могла сдерживать себя. Случайное касание его руки, любое движение с его стороны – болью прорезалось в голове, волной шло по ногам, отдавалось звуком в животе… и бабочка, задремавшая было на несколько дней, снова взмахнула крыльями… Она несла полную чушь, она  дразнила его неслучайными намеками и переливала свои чувства туда-сюда по бесконечному тоннелю блаженства: она – рядом с ним! Лена сидела, чуть смущенно пожимала плечами, говорила о том, что она зря пошла с ними, что она здесь лишняя и  хотела уйти, а Ире было все равно – сидеть здесь или идти куда-то, потому что Он был рядом. Наконец они вышли. Лена опять запросилась уйти, а Ира только просила взглядом Сашу: «ну, скажи мне, чтобы я осталась, ну, только намекни – я останусь – сегодня и навсегда». Но он не сказал, и они разошлись…



… Весенняя нега разлилась по телу… Я проснулась и долго лежала с закрытыми глазами, привыкая к солнечным бликам на лице. Потом медленно приоткрыла глаза, улыбнулась себе, пробормотав «моя ты хорошая, проснись и пой», и нехотя поднялась с кровати. Как хорошо, что не надо идти на работу!!! Такой замечательный день – солнце шпарит вовсю и погода теплая-теплая не по-мартовски… Сегодня – сегодня я увижу Сашу!!! И сразу – как молния – опаздываю! Спешно натягиваются джинсы, подкрашиваются ресницы, глотается бутерброд, завязываются шнурки и догоняется автобус. Уффф! Успела.
Выглядываю возле входа в супермаркет – не он ли это в синих джинсах? Нет, не он. А вон тот, в коричневой куртке? Нет, снова не тот.  Я устала ждать… Нарисовала безразличную улыбку на лице и с независимым видом выхожу на улицу. А вот и моя маленькая радость. Стоит, улыбается. Подскочила к нему -  наклонился поцеловать – отпрянула (почему?!?). Пошли гулять. Сначала – по делам.  Потом – по душам. Солнышко светило, сверкало, блестело, переливалось… Внутри меня все так же переливалось и блестело. И мне было наплевать, видит ли нас вместе друг Леши, или вон та старушка с зонтиком не по погоде осуждающе покачивает головой, или я сама сошла с ума. Главное – Он был рядом, и от него исходило столько силы и столько уверенности в себе, во мне и в том, что все будет хорошо, что я не могла, да и не хотела ничего менять и просто радовалась сегодняшнему дню и  великолепию моей страсти. Мне хотелось кричать о том, что я влюблена, о том, что я схожу с ума от радости и от ощущения тепла. Если раньше я сомневалась в себе, в своих силах и в своих чувствах, то сегодня  - я была богиней, я была творцом всего рядом со мной, я была Любима…
Они сидели в маленьком кафе. Она устала. Он надеялся. Она ждала – чего, не знала сама, но понимая, что Ничего не будет, что ничего не случится с ее размеренной жизнью и эта весна пройдет, у нося с собой это великолепный день, сотканный из лоскутков людей и событий, чувств и эмоций, солнца, ветра, и чего-то недосказанного, и поэтому таинственного.  Она сидела с грустными глазами, а Он не мог понять, почему так резко изменилось ее настроение, и почему так грустна та, которая только что весело смеялась. Она сидела, а внутри ее все сжалось в один маленький комочек, в котором поместилась ее боль, переродившаяся из тепло-весеннего настроения и воздушного влечения. И этот комочек почему-то болел и ныл, отдаваясь жуткой  ломотой в сердце… Вдруг она поднялась: «я сейчас» - и быстро побежала в ближайший магазинчик. Вернулась, протянула Ему маленький сверточек – это тебе. Посмотришь, когда вернешься домой. «А ты… не со мной ?»  - «А ты хочешь этого?» - «Да!» - «Тогда – с тобой». С каждым шагом приближался ужас, затрагивавший ее самые глубинные страхи и страшки, с каждым метром она все сильнее Не хотела этой близости, с каждым ударом сердца она приближалась к тому, что она представляла себе Адом.
… Дверь хлопнула. Отступать некуда. «Ты уверена?» - «Да, я хочу тебя». И вот  уже расстелена кровать, задернуты шторы и день медленно клонится к закату. «Саша, я никому не говорила, что люблю». «А мне скажешь?» - «Нет» - «Почему?» - «Не спрашивай… Я не люблю тебя, я люблю другого»…
Дорога домой. Туда, где… Впрочем, зачем думать? Зачем срывать остатки того, что прикрывает твои грехи? Ты не выдержала этого испытания – ты недостойна быть любимой, ты недостойна любить. 
************************************************
Влага на стекле застыла мелкими льдинками. Я стояла возле окна и всматривалась в темную улицу. Нет … нет Его, моего Лешки, моего милого, нежного, ласкового. Звонок. Это, должно быть, он! Хватаю трубку: «Да!»
…Сажусь в кресло, ничего не вижу. Ничего не слышу. Мир поплыл. Не обрушился, как у всех бывает, а медленно и завораживающе поплыл. Все.
************************************************
Лена положила цветы. «Я уезжаю завтра. Ты проводишь меня?» - «Да. Провожу. Она тебе звонила» - «Нет, она оставила записку. Как в плохих романах: «в моей смерти прошу никого не винить». Она любила плохие романы…»
…На ярко-красную розу села белая бабочка. Лена посмотрела на нее и подумала, что для бабочек рано – начало апреля…