Аксиома

— Алло, привет! Это я.… Слушай, у меня только что Жанка была, так она мне наговорила столько всего.… У меня чуть крыша не съехала. Вот я и звоню, узнать…
— Что?
— Это правда, что ты там совсем с ума сошла? Медитируешь, в психологию ударилась, пьесы какие-то пишешь?…
— И что?
— Значит — правда… Кошмар! Скажи мне на милость, ты каким местом думаешь? И есть ли вообще у тебя это место? Тебе работать надо! А ты там, вдалеке, на своей волне где-то…. Медитируешь. А ребенка своего чем кормить собираешься? Пьесами?
— Так я же работаю… Матрешки рисую…
— Какие матрешки?! Надо нормальную работу искать!… И с Васькой тебе надо что-то решать! У ребенка должен быть отец!
— Да есть у Сашки отец, никуда он не пропадал… Просто мы не живем вместе больше… Не хочу… Не могу…
— Короче, все с тобой ясно…



— Алло, привет! Это я. Я слышала, ты сына в сад больше не водишь?
— Да, я забрала его оттуда…
— И с какого перепугу? Кто же теперь им заниматься будет?
— Ты хочешь сказать, что я — плохая мать? Что я сыном не занимаюсь?
— Да знаю я, как ты им занимаешься! Ты когда суп варила последний раз?
— Сегодня, маленькую кастрюльку. Сашке. Я же сама не люблю...
— Ну, ну… Так, что ты его из сада забрала-то?
— Во-первых, я сейчас дома и Сашке совсем не обязательно в саду торчать. Во-вторых, он там постоянно болеет, просто наваждение какое-то. Три дня ходит — три недели болеет. У меня сложилось впечатление, что детей там нарочно простужают, чтобы воспитатели могли побольше запеканки домой в стеклянных баночках утащить. Ну, а потом, ему вообще там не нравиться. Каждое утро у него истерика из-за этого сада. Зачем же я буду ребенка мучить?
— Ну и что, что истерика? Моя тоже орет. Ничего, поорет – перестанет. Побольше поплачет — поменьше пописает.
— Ну, зачем же я буду сына насиловать? Что я, садистка, что ли?
— Все дети орут. В этом нет ничего страшного.
— Он — не все. Он — мой сын…
— Короче, все с тобой ясно…



— Привет, это я. Жанка мне сказала, ты там какую-то работу себе нашла?..
— Да. Мне тут предложили немного подзаработать и, заодно, опыта набраться…
— Это ты там что-то придумываешь, пишешь, а тебе за это деньги платят?
— Ага. Только мне надо будет компьютер купить…
— Ну да, ну да…
— Что?
— И сколько платить обещали?
— Хорошо. Даже очень хорошо.
— Угу. Понятно.
— Что — понятно? Я по голосу твоему слышу, что ты там ерничаешь… Ну так скажи…
— И скажу. Дурью ты маешься, вот что. Сколько можно тебе говорить, чтобы ты себе нормальную работу искала? А ты чем занимаешься? Какая же ты глупая, даже удивительно…
— Я хочу зарабатывать деньги тем, чем я хочу… А так я хоть поучусь немного, как это правильнее делать надо…
— Что тебе хочется — это одно. А что кушать — это другое. Хочешь писать — пиши, но это должно быть только хобби, не более того. Неужели ты думаешь, что твоими пьесами ты сможешь что-то заработать?
— Конечно, не сразу и конечно, не много. Но все же…
— Ой, я тебя умоляю… Можешь не продолжать. С тобой все ясно.



— Алло?
— Ой, тетя Зоя. Здравствуйте! Как я рада вас слышать!
— Я тоже рада слышать тебя. Как ты там живешь? Как твои дела?
— Да так…. потихоньку.… Вроде ничего.
— Что-то не слышу в твоем голосе энтузиазма. Работаешь?
— Да, конечно. Это так интересно! Оказывается, я все совсем не так делала. У меня был какой-то брошюрный язык, который никто, кроме меня, не мог переварить. Я теперь работаю над тем, чтобы это устранить…
— Это хорошо. На ошибках люди учатся. А что не звонишь? Как Сашка?
— Все хорошо. Я отвезла его на дачу, к его отцу, на лето. Пусть по травке побегает.
— Ты Васю даже по имени не называешь… Странно.
— Я его только так и воспринимаю, — как отца моего ребенка. В смысле, нашего…
— Все? Ты приняла окончательное решение?
— Да. Не хочу врать сама себе и, тем более, Сашке. С Васей жить я не хочу. Честно говоря, даже если бы и хотела, не смогла бы…
— Значит, ты там, в гордом одиночестве, отдыхаешь?..
— Я бы не сказала…. Хорошо, что я Сашу именно сейчас отправила.
— А что такое?
— У меня сейчас какое-то странное состояние… Я ничего не понимаю… Совсем запуталась.
— Ну, давай попробуем распутать…
— Такое впечатление, что у меня начинается депрессия. Или уже давно началась, не знаю… Часто бывает очень одиноко…
— Конечно, это нормально. Все-таки ты одна живешь.
— Я не это имела в виду…. Одна, как на необитаемом острове. Никому нет никакого дела до меня…. В смысле, дело-то как раз есть, но какое-то… Не знаю, как сказать… Такое впечатление, что я выступаю в роли шута. Только не на арене цирка, а в жизни… В окружающих меня людях я не вижу поддержки, только насмешливые взгляды… По-моему, мою жизнь передают из уст в уста, словно пособие "Как не надо жить". Никто меня не понимает, да и не стремится это сделать....
— Ты не справедлива. Есть у тебя люди, которые любят, поддерживают, верят в тебя…. Твои подруги — Арина, Оля… Я, наконец…
— Конечно, но все же…
— Пойми, нельзя понравится всем. Даже не пытайся этого сделать, все равно кончится плачевно. Делай то, что делаешь, и не обращай ни на кого внимания. У каждого человека своя судьба. Каждый должен пройти свой, особенный путь. Так что иди и не оглядывайся. Всегда найдутся люди, которые будут тебя расстраивать или раздражать своими поучениями. Не думай, что они плохие, просто у них один путь, у тебя другой. Вы как бы стоите на перекрестке. Ты идешь одной дорогой, а другой человек идет другой и считает, что ты идешь не туда. Возможно, он искренне верит, что ты заблуждаешься, и хочет тебе помочь.
— Теперь я понимаю…
— Что?
— Мне сегодня приснился странный сон. Он был такой красочный, яркий, словно это была реальность… Будто бы я нахожусь в некоем городе. Я хожу по городу, всюду люди. И вдруг я замечаю, что нет ни одного пожилого человека, только молодые. Потом появляются мужчины в строгих костюмах. Они всех сгоняют в какой-то дом. Я заходила последней. А из другой двери вышли эти мужчины. Я поняла, что они охранники, и охраняли они маленького мальчика, лет восьми. Подъехала большая красивая машина, мальчик и его охрана сели в нее. И тут я поняла, что этот мальчик — Бог. Не знаю, почему я так решила, но я просто знала это. И тогда я побежала вслед за машиной. Кто-то бросился за мной в погоню, но я все равно бежала, боясь даже оглянуться. Я догнала машину и посмотрела в окно. Мальчик сидел, отвернувшись от меня. А я бежала и смотрела на него. Вдруг он повернулся и посмотрел прямо мне в глаза. У меня даже сложилось впечатление, что он посмотрел внутрь меня. Я подумала: "Странно, я вижу Бога, а ничего особенного не чувствую…" А мальчик открыл окно и протянул мне руку. Я взяла ее, продолжая бежать. Я уже почти выбилась из сил, когда он вдруг рассмеялся и, повернувшись к охране, сказал: "Правда, она похожа на теорему?" И в машине все стали смеяться. И тут я проснулась...
— Интересно…
— Я никак не могла понять, почему я похожа на теорему? И вообще, как можно быть похожей на теорему… Для меня это был просто какой-то набор слов…А сейчас вдруг поняла… Ой, тетя Зоя, у меня картошка горит… Я потом перезвоню, ладно? До свидания…


— Алло, это я. Что не звонишь? Пропала куда-то. Жанка сказала, что видела тебя как-то. Ты к метро летела. С молодым человеком… Ну, что там у тебя нового?
— Да, все нормально. Поступила в институт, работаю.
— В институт? В тот, про который ты мне говорила?
— Ну, да...
— Поздравляю. Ну, а в личной жизни как?
— Все хорошо.
— Жанка сказала, что он у тебя ничего такой, симпатичный… Ну, ладно... С тобой все ясно… Ты не пропадай, заходи в гости как-нибудь. Ладно?
— Хорошо, зайду, когда время будет. Ну, пока.
— Пока….

Москва. 2001