На заре

Солнца ещё не было видно. Лишь бледно-лиловые отблески прорывались сквозь низко летящие облака.

Я шёл между сосен и берёз по узкой лесной тропинке, которая вела на одному мне ведомую полянку. Я шёл ловить птиц.

Стояла холодная, но ещё не поздняя осень. Снег уже несколько раз выпадал и стаивал. Под сапогами хлюпала грязь, мешавшая спокойно идти.

Я был поглощён в свои думы, когда невдалеке от меня, буквально на соседнем дереве, нечто запело: “зинь-зинь, цивить-цинь” и опять: “цинь-цивить, зилинь-зинь”. Я тут же узнал в этой крупноватой, беспокойной, с жёлтой грудкой, с белыми щёчками, серой спинкой и чёрным хвостом, птичке большую синицу.

Верная своему непоседливому характеру, она и сейчас вспорхнула и перелетела на ближайший куст. И вновь “цить-зинь, цивить-зинь”.

Ещё некоторое время наблюдал я за птицей, а потом, налюбовавшись, поспешил к своей поляне.

Летом она была наполнена сочными травами и цветами. По ней летали бабочки и стрекозы.

Сейчас же поляна напоминала отгоревший костёр: всё здесь поблекло и померкло. Кусты облетели, травы выгорели, деревья осыпались. Лишь сосны, стоящие по краям, оставались всё в том же вечнозеленом наряде.

Ток находился около большой лужи. Быстро поставив сетку, рассыпав прикорм и выставив приманных, я протянул шнур в маленький шалашик и притаился. Приманных было двое: щегол и чиж. Первое время они молчали, но вдруг зазвучали яркие коленца: “финь, финь, фити, фи-и-ити”, – пел щегол.

Из-за деревьев показалась стайка. Покружив в воздухе, она села на опавший куст черноплодной рябины. В стайке было пять или шесть птичек. Точнее разглядеть я не мог: мешало укрытие.

Постепенно все птички собираются в пределах тока. Моя рука с напряжением натянула верёвку, я сгруппировался – и резко дёрнул за шнур. Лишь одна птичка успела вылететь.

Подбежав к сетке, я упал на колени и стал выпутывать из ячеек испуганно-трепещущих птичек. Их было четыре: два ярких самца и две тусклые самки. Дую на грудки – любуюсь. Затем отпускаю самок и, посадив самцов в кутейку, ставлю сетку в первоначальное положение. Ну что ж – начало сделано. Надо ожидать новых удач. Я сел в шалашик и прислушался. Нет, никого не слышно. Тогда я решил покормить своих птичек. А то они ещё не ели, как следует. Осмотревшись вокруг, я взял фляжку и сходил к ручью, набрал воды и вернулся к току. Достал из кармашка корм и насыпал его в кубарики. Налил воды и опять ушёл в засаду.

Туман постепенно исчез. Окружающие предметы становились отчётливее и ярче.

Вдруг в небе кто-то запел: “чиви, чиви”. И опять: “чики, чиви”. Не очень звонкая песенка чижика неслась с соседней сосны. Ему тотчас ответил мой чижик: “чики-вили, вики-вили, чить”. Наконец, после пятиминутного состязания в пении, чиж слетел к кубарику.

Я не дремал. Сетка покрыла чисто. В кутейке появился новый обитатель: зеленоватый, небольшой, и всем известный чижик.

Вновь поставив снасти, я с нетерпением стал ждать птиц. А тем временем, туман совсем исчез. Облака разошлись и небольшой красный кусочек солнца показался над лесом.

Природа как бы торжествовала победу света над тьмой. Где-то на болоте заквакали лягушки. В глубине леса застучал дятел. На реке заплескалась рыба. А с макушек деревьев разнеслась разнобойная трескотня птичьих голосов.

Птицы пели.