Свои среди наших. Нашествие-2002 часть первая

Вниманию пап и мам: текст содержит ненормативную лексику!


Свои среди наших. Нашествие-2002.
---------------------------------


Действующие лица:

Александр Серов - 31 год. Женат. Небрит.
Екатерина Калужникова – мила и юна; любит громко смеяться.
Анюта Максимова – юна и мила; обладает взглядом, притягивающим мужчин.
Павел Толстов – 24 года, программист из Москвы. Очень хороший человек.
Гости из Липецка.
Массовка: фанаты “Короля и Шута”, московские мажоры, раменские гопники, менты, известные рок- и поп-музыканты: всего численностью около 200000 человек.



Клопы и котофеи
---------------

- Охуеть,  Приехали все-таки! Прикинь, я ведь ваще случайно в эту электричку залез. Думаю, какой на *** 47-й километр? Мне же в Раменское…Раменское –  это  город или поселок?
- Где хоть  ипподром, ты знаешь?
- Идем за людьми, выведут…
- Я  Земфиру в прошлом году у нас слышал…Говорят, классно спела.
- Может,  по пиву? Времени еще вагон с тележкой.
- Охуеть, еще часа три болтаться без дела…
- Ты сюда вкалывать приехала, что ли?…

10 августа. 8 утра. Подмосковье. Г. Раменское. Вереница одинаково пестро одетых фанов тянется от станции «47-й километр» по направлению к ипподрому.  Рюкзаки, палатки, феньки,  гитары, флаги на спиннингах, некоторые несут загадочные  длинные палки (для палаток?!) Судя по репликам, многие слабо представляют, где этот ипподром находится, оттого дружно и целенаправленно следуют друг за другом. С первых же шагов в  толпе –  обволакивает мат. Вообще матерились на «Нашествии» люди всех возрастов, сословий и полов.  Прежний хипповый сленг уступил место общенародному мату. На мате одинаково свободно разговаривали  поклонники «Короля и Шута» и «Арии», «Пикника» и «Аквариума». Вероятно,  поэтому на второй день все перечисленные группы фанов одинаково дружно дурели под группу «Ленинград». Матом ругались, разговаривали, обменивались впечатлениями, признавались в любви и просили прикурить. Наверное, не материлась только наша Анютка, но она у нас вообще дэушка исключительная. Но щас не об этом.

А.С: У входа на ипподром толчея, непривычная для провинциала: очереди в четыре человека толщиной, непонятно откуда начинающиеся и где кончающиеся. Неживые мальчики под заборами и у столбов. Всяк идет в своем направлении, отчего все действо напоминает панику в муравейнике. Менты на редкость доброжелательны: дальше криков в мегафон на ухо мирно спящим панкам дело не доходит.  Мы к такой атмосфере не привыкли, хотя многие чувствуют себя в ней совсем неплохо: свистят, задираются, пьют водку.

Е. К.: Воздух резко наполняется устойчивым запахом пива. Ноги ступают не по земле, а по пластику и стеклу. Где вход, где кассы, где свои, где чужие, пускают, не пускают – разобрать невозможно. Толпа зажата между двумя ограждениями – металлическим турникетом, где виднеются серые формы, и зеленым деревянным Под заборчиком, обнявшись, мирно посапывают первые жертвы допинг-контроля  - два существа мужеского пола неопределенной фанатской конфессии. Принцип проверки на входе прост - проносить спиртное нельзя, зато можно все выпить прямо на посту. Проходят, видимо, те, кто после подобной экзекуции еще способен держаться на ногах. Эти не смогли.

-    Это не касса, это уже кордон, вон оно синенькое. Видимо, нам туда…
- Во сколько все начинается?
-  Обещали – в одиннадцать….
- Че толкаисся! Это за билетами? В прошлом году Покровский снова шоу устроил….Он на лошади пел.
- Не в прошлом, а на первом «Нашествии». Я по телеку видела…..
- А кто второй день закрывает? Не поверю, что Гребень – никто же не останется….
- А билеты-то вообще есть, может зря ехали?
- Не надо так шутить.
- Спиртное проносить запрещается! Выпивайте при входе!
- 
Возле окошечек кассы толкаются самые пронырливые неформалы, создавая живую пробку: ничто не стоит на месте, свистит, волнуется, будто тысячи клопов вдруг решили пролезть в маленькую дырочку в диване. Эта толпа похожа именно на клопов, потому что преобладает черный цвет с надписями "Король и шут", издалека точь-в-точь - черные спинки в красную крапинку.

- Что-то очередь совсем не двигается…
- Да еще торговать не начали….
- Ну, блин, если после всего этого не будет «Ленинград» – я рас****ую на *** весь ваш ипподром…
- Я ваще только из-зи «Арии» приехала… Остальное даже на афише читать неинтересно…***ня всякая….
- …Мама – анархия, папа – стакан портвейна!!!…
- По-моему, все еще закрыто.. Блин! Куда прешь, козел!
-     Мальчики, уже утро. Ребята, пора вставать! Просыпайтесь!!! Мальчики!!! Вы живые? - орет в мегафон  мент на ухо спящим панкам
- А правда, что со своим спиртным не пропускают? Куда его девать-то?
- Можно выпить прямо на посту..
- Ага, щаз, на брудершафт с ментами…Гы-ы-ы….
- О! Открыли! Давай стой с вещами, сейчас очередь быстро пойдет. Деньги у меня…
- Разойдитесь! Дорогу!!! Дорогу!!! Пропустите машину!!! Расступитесь!!! Отойдите в сторону!!!
- ****ь! Зачем так грубо-то…

А.С.: Толпа неожиданно еще  больше оживляется. Менты выходят из-за оградки, распихивают народ, освобождая дорогу, взвизгивает сирена. Мы оказываемся на самом краю толпы, уминаемой “серыми братьями”. Автобусы въезжают в толпу – рюкзаки и кожаные куртки скребут по автобусным бокам. Неформалы волнуются, толкаются и свистят. Меня хватает за рюкзак омоновец и вытягивает из толпы вместе с девчонками: вот удивился наверное – потянул за одного, а вытянул целую связку. Такая грубость обижает, но делать нечего – теряем очередь, зато не попадаем под колеса.
 - Смотри, смотри, - говорит Катя. – “Котофей”

Е.К.: Там, где обычно пишут номер автобуса, на ПАЗике было написано “котофей”. Имя собственное. Автобус нисколько не похож на котофея, разве драный слишком – пара окон закрыта фанерой. Внутри клубится размытая серая масса.  Отныне и присно в среде «своих» мы изгнали из лексикона  грубый эвфемизм «менты», заменив его на митьковское, ласковое «котофеи», несмотря на то, что при расталкивании  неорганизованной очереди в кассу  Серова  один из «котофеев» очень невежливо пихнул. Что поделаешь, работа такая… И менталитет тоже.

 Наконец-то билеты в руках! Теперь предстоит преодолеть еще одно людское месиво – битву у кордона. Здесь толпа настолько хаотична, что даже отдаленно не напоминает очередь. Толпа напористо пульсирует возле металлической ограды, где происходит проверка наличия или отсутствия спиртного. Пропускают небольшими порциями, по 7-8 человек. Возле ограждения в чудовищной давке рискуешь не только быть раздавленным, но и побитым. На посту досматривают, как на государственной границе – размашисто перерывая все содержимое сумок, рюкзаков и пакетов. Спиртное изымается сразу.

А.С.: На первом “шмоне” здоровый усатый “котофей” ощупывает мой рюкзак, видимо, ища завернутую в одеяло бутылку водки. Бутылки водки у меня не было, зато была бутылка из-под минералки с “железнодорожной” водой.
- Вода?
- Отверните, попробуйте.
Отвернул, не побрезговал - попробовал, отдал обратно.

Взбудораженные первым шмоном идем на второй. Здесь, меж оград, густо обставленных ментами с обеих сторон, народу уже значительно меньше. Второй “шмон” выглядит серьезнее первого: турникеты с амбалами типа «секьюрити» в строгих костюмах. Амбалы брезгливо ощупывают рюкзаки, выбрасывая все, что разрешили оставить на первом “шмоне”.

А.С.: Я  решаю не дожидаться момента и выбрасываю мою бутылку в кучу возле корзины. Куча действительно почему-то располагается рядом с мусорной корзиной:  тогда спрашивается, зачем корзина?! Гора изъятых бутылок растет с каждой минутой, пополняясь “кеглями” с минеральной водой и кока-колой. Видимо, первый “шмон” специализировался по спиртному, второй – просто по воде. Что-то будет на третьем? К счастью, еду у Кати не отобрали.

Е.К.: Только прорвавшись через оборону, мы впервые вздохнули свободно. Как выяснилось, напрасно. Потому что непосредственно перед входом на ипподром располагался  еще один (и слава Богу, последний) пограничный пост, где более-менее вежливо просили открыть сумки, а у некоторых внушающих недоверие молодых людей даже изымали колющие и режущие предметы.

Всем мучениям когда-нибудь приходит конец – и наша троица очутилась на огроменном поле, означенном во всех СМИ как «ипподром в Раменском».
Выходим на прохладное после ночи поле ипподрома. Мы на “Нашествии”. Ни дать, ни взять – русский Вудсток!


«Мы стоим, разинув рот»
-----------------------

И какой же звукооператор не любит попищать и покряхтеть через порталы – постоять, разинув рот, на сцене перед микрофоном? Молодцы все-таки продюсеры, что отвели звукооператорам специальное время – первые несколько часов до начала выступлений.
-  А… а… Пс-с-с… А… а…Раз-два, раз…

Примечание от А.С.:
 «Стрелки», которые далее упоминаются в тексте, были забиты с нашими друзьями на начало каждого часа, поскольку неизвестно было когда рябята смогут подъехать. Место стрелок: на углу туалетов, ближайших к административному зданию.

Е.К.: Пока мы осматривались и ориентировались в необъятном ипподромном пространстве, публику развлекали детскими песенками из м/ф «В порту». Видимо, подбор показался организаторам удачным потому, что идеально подходил по содержанию: «Мы пришли сегодня в порт, мы стоим, разинув рот…» И далее по тексту. Разинув рот мы стояли недолго. По технической рекомендации Серова, заняли место напротив центрального экрана, между двумя колонками. Как выяснилось впоследствии, на этом месте нам троим суждено было прожить  2 дня и одну ночь. Но пока об этом не знал никто, даже мы сами.

А.С.: Мы решили расположиться почти в фокусе дальних порталов за центральным экраном: звук здесь был не очень громкий, можно было разговаривать. Расстелили пенку, уселись, оглядываясь на народ. Народ был крайне невыразителен – мелкие коммерсанты и офис-менеджеры на пикнике. Когда глаза немного привыкли к яркому солнцу, стали видны и “серые братья”, незаметно наблюдавшие за отдыхающими, возвышаясь над сидящей на земле толпой. Настроение изменилось, особенно после энергичного “шмона”, стало каким-то пляжно-спокойным (Катино сравнение – она недавно вернулась с югов). Я сходил в туалет, осмотрев оговоренную “стрелку”, Катя применила колготки, с неимоверным трудом добытые в шесть часов утра на Ярославском вокзале.

У здешних сортиров выяснилась одна неприятная особенность: расстояние от “очка” до поверхности жидкости оставляло желать лучшего. Поэтому, пытаясь выполнить программу-максимум, приходилось все время отскакивать в сторону, чтобы ударяющая снизу струя нечистот промахнулась мимо того места, куда она неминуемо попала бы в противном случае.

А.С.: Наухавшись в микрофон, звукорежиссер завел свою любимую фонограмму. Мы с Катей взвесили все за и против и решили за пивом пока не ходить: по дороге в сортир, я выяснил, что пиво есть только “Афанасий” и только по 25 рублей, что не могло нас не дисциплинировать. Две огромные бутылки “Афанасия” возвышались также и по обе стороны сцены.


Лагутенко The Тролль
--------------------

С  получасовым опозданием началось действо. За два дня мы выдержали марафон из 49 групп. Вполне естественно, что уже дня через 3 большая половина испарилась из памяти, как похмельный угар после рассола. Осталось самое главное.

Е.К.: Отмашку для начала музыкального марафона дал лично Михаил Козырев в белой шляпе и черным вороном на плече. После чего воздух распилила абсолютно расстроенная электрогитара «Мумий Тролля». «Мумий Тролль» на разогреве? Это интересно..», - съязвила Анечка. На самом деле, ничего интересного Лагутенко нам не представил и вообще мог бы с чистой совестью продолжать работать в Лондоне. Никто от этого ничего бы не потерял.

А.С.: Еще за полтора часа до выступления мы слышали голос Лагутенко во время настройки (конечно, когда звукарь не гудел). «Мумик» же и явился одним из самых главных разочарований “Нашествия” Ну нет у парня голоса, ну нету! Знаете, как вокалисты говорят о “звуковом столбе”? Так вот там столба никакого не было, только пенек от столба. Невыразительно и фальшиво. В студии, конечно, всяк хорош, но на то он и open-air. Лагутенко кокетничал и жеманничал, как он это обычно делает, однако, это не спасало. Моя любимая песня “Дельфины” была изуродована просто до неузнаваемости. Помните, красивая такая фраза в ней играется на клавишах? Здесь она была сыграна на акустической гитаре. Саунд жухлый, как ипподромовская травка.
Словно чувствуя свою несостоятельность на данной площадке, Лагутенко пел тематические песни о том, что “Карнавала не будет” и в финале сказал: “Всем спасибо!” Продолжите сами.
Первый раз я был на таком выступлении и такой облом.


Русский Том Йорк и Зеленый Серый
--------------------------------

А.С.: Перед каждым выступлением на сцене звучал чудный джингл “Нашествие-2002”. К концу второго дня, когда у всех начисто сорвало крышу, мы танцевали исключительно под нее. После заставки появлялся кто-нибудь из ди-джеев НР и представлял выступающих. Из ведущих мне что-то никто особенно не запомнился – обычные крашеные девчонки, каких везде навалом. А вот Олю Максимову запомнил – и то потому, что она большая.
Не помню, кто объявлял «Торбу», но объявили не поскупились: дескать «русский Том Йорк». Такое не могло не заинтересовать. Я ждал потрясения и, конечно, не дождался, хотя не могу сказать, что у ребят все было плохо. На их выступлении звукарь еще не совсем уснул лбом на движках и все было вполне прилично слышно. Даже определенный драйв был – и обалдевшие после Тролля зрители стали вяло покачиваться из стороны в сторону. Конечно, до Йорка «Торбе» далеко – особенно далеко вокалом, но вот композиционно снимать “Radiohead” у них получилось и интонации знакомые присутствовали. Пожалел я, что не взял кассету с Йорком – так захотелось его в этот момент послушать. Что-нибудь вроде “Fake Plastic Tree”… “Бильбо”, кстати, и выглядел как Йорк – такой же щупленький и крашеный… Словом, “Торба” явилась первым приятным впечатлением “Нашествия”.

Е.К.: Группа «Торба на круче» -  вылетела из памяти совершенно. Зато после нее выступал уникальный мужик – глава Раменского района с «первомайской речевкой», завершившимся нетленным «Ура «Нашествию», Ура Раменскому!!!» Никто и не спорил. Ура так ура. А мужик забавный.

А.С.: После “Торбы” наступила стопроцентная разрядка в виде выступления главы Раменского района, передавшего привет всему району, нам-уродам и некоему Лужкову (родственник?).

«Ундервуд» - несмотря на то, что Владимир Ткаченко начал петь поперек сопровождения и смог попасть в тональность только на второй песне ( «а музыканту нужно выпить литров пять, чтобы хотя бы в ноты немного попадать» – «Ленинград») – на наш взгляд, это было одно из самых удачных и запоминающихся выступлений фестиваля. Театральным эпиграфом к «Ундервуду» было 5-6 накрашенных бюрократов в белоснежных рубашках с черными нарукавниками, которые исполнили некое подобие румбы на печатных машинках. А главное, у «Ундервуда» было собственное звучание, стиль, чего не хватало подавляющему большинству участников «Нашествия». Ребята! Отдельное спасибо за песню «Ауфвидерзеен» – фраза «щас не об этом – наливай портвейн» – стала квинтэссенцией всего происходившего с нами в течение целой недели. Мерси!

А.С: Только одухотворенные призывом “Ундервуда” люди купили себе пива и принялись распивать его, последовала мощная “подляна” со стороны организаторов: группа “Total”. “Total” приступила к своему черному делу, а я пошел в сортир и одновременно на “стрелку”. Так что “Total” меня благополучно миновали. Возле сортира видел забавную сценку: работники “МКАД-сервис”, отвлекшись от привычных фекальных забот, рвали друг у друга из рук бинокль, чтобы посмотреть на сцену. Наверное, у “Total” все-таки есть своя аудитория…

- Дорогу бездарностям! – кричали со всех сторон возмущенные сотрудники офисов.

Е.К.: «Тотал» – создается впечатление, что у Макса Фадеева и Михаила Козырева заключено некое таинственное коммерческое соглашение по раскручиванию команд в стиле «Казантип»  (Линда, «Тотал», «По глазам», «Глюкоза»). На общем фоне это звучало, как издержка вкуса ген. продюсера. Публика заволновалась только в конце выступления, когда со сцены угрожающе донеслось «Мы еще вернемся!» Реплики зала лучше опустить. Неполиткорректно.

А.С.: Следующий “шедевр” “Нашествия” - группа “Точка Росы”. Катя с Аней были разочарованы моими объяснениями, что это не просто такое красивое словосочетание, а выжимка из школьного курса физики. В Екатеринбурге есть такой клуб “Фауст”. Там, ранним зимним вечером можно услышать много таких команд, как “Точка”. И даже лучше! Вокал почти не было слышно. Вот на записях у них вроде все нормально, а что же на концерте случилось? Все чаще начинаю замечать резонансы в районе 100Гц и “задранную” бас-гитару. Уши немного страдают, однако терпимо.

Е.К.: «Сегодня ночью» - цитирую по записной книжке: «полная тягомотина, успокоились даже самые буйные». Мы с Серовым, не отвлекаясь на мелочи, пили пиво.

А.С.: Далее “Сегодня ночью”. Может их и крутят на НР, но на ипподроме они были абсолютно никакие. Даже писать не хочется. Вокала опять не было слышно, снова перебор с бас-гитарой. Интересно, может мания величия  -это у басистов профессиональное? Или звукарь -  бывший басист? Даже на студийных записях слышно, как Елисеев связки напрягает; представляете, что было на живом концерте? Мы с Катей не слушаем – сидим, пьем все еще первую, болтаем. Музыка не мешает нашему общению, и это приятно… Фанаты не бесчинствуют, мирно сидят на ковриках. А с чего бы им бесчинствовать? Пока ничего интересного не происходит…

Е.К.: «Би-2» – я спала. Сквозь сон наслаждалась великолепным звучанием. Молодца! Проснулась к дуэту с Чичериной. Здесь звук до обидного поплыл, и стильно обыгранная сцена  любви получилась смазанной от того, что Чичерину было практически не слышно. Все равно молодцы.

А.С.: “Би-2”. Если кого-то вырвало, я не виноват. Я их живьем  до сих пор ни разу не видел, поэтому было интересно. С емкостями в руках стоим и глазеем на Шуру и Леву: Шура как Шура, Лева как Лева, пиво, кстати, тоже ничего – холодненькое…
В первый день именно “Би-2” и подняли зал, точнее – ипподром. Звук был просто великолепный. Пропали вдруг неприятные резонансы, и появился вокал – чудеса! Работали “би” со вкусом и осознанием собственного достоинства, напоминая юбиляров на чествовании: по сцене не прыгали, дозировали “мандраж”. А вот с Чичериной что-то не склеилось – ее просто не было слышно до середины “Моего рок-н-ролла”, потом появилась едва-едва, пошла “завязка,” и бедная Чичерина пропала окончательно. Но все равно – красавцы ребята. С таких надо памятники ваять – статные, солидные. Ни дать, ни взять – альтернативная музыка.

Е.К.: «Кукрыниксы» – после «Би-2» звук таинственным образом заплыл окончательно. Стало припекать солнышко. В небе летал фиолетовый параплан с надписью «Нашествие». Народ, все больше и больше осваиваясь, разлагался на поле, как мог. Как на пляже. Жарко и все одинаковые.

А.С.: Далее выступали “Кукрыниксы” и “Мультфильмы”. И те, и другие не продемонстрировали ни звука, ни умения играть. Кто слушал НР после фестиваля, наверное, обратили внимание, что из их выступлений показывали только фрагменты. Словом, на сцене и в студии эти две группы совершенно разные. Конечно, студия – это нечто иное, но хотя бы о кусочке драйва можно было позаботиться, как это сделал, например, БГ во второй день.

Появилась “Чичерина,” и все ей обрадовались. Удивительная вещь снова повторилась: на Чичерине звук был тоже вполне приличный. Мистика! Пела она, естественно, только старые “раскрученные” вещи (как, впрочем, и все остальные) улыбалась, никакого волнения не замечалось.. Опопсовела все-таки русская публика, спасибо Козыреву, решившему, что околопопсовые штучки следует именовать русским роком: на “Девочках” аудитория скакала и подпевала. Довольные оживлением “КиШи” вместо “девочки смеются” пели “девочки ебутся” и очень веселились. А вот “Точки-черточки» народ не оценил, а зря – вот тут как раз есть надрыв, который можно посчитать настоящим. Наверное, слишком депрессивно для столицы.

Е.К: «Чичерина» – хоть мы и патриоты, но сидели и пили пиво.

А.С.: Чичерину сменил “Green Grey”, или по-нашему “Зеленый Серый”. Довольно странная символика названия, ибо серый цвет всегда ассоциировался с невзрачностью и посредственностью, а зеленый – с молодостью и неопытностью. То есть “бездарно проведенная молодость” что ли? Откровенно говоря, я не помню их вообще. Помню какой-то невнятный гул. Чем я занимался? Наверное, беседовал с девушками… No special feelings.

Постепенно пространство между нами, экраном и сценой стала заполнять стоячая толпа и для того, чтобы видеть происходящее, приходилось вставать с насиженной “пенки”. Со временем стало выясняться неудобство нашего положения: на перекрестке путей людей, идущих за пивом и людей, несущих пиво на стойбище. Попробуйте выйти на людную улицу, бросьте на асфальт одеяло и сядьте на него -   получите примерное представление о положении, в котором мы находились. Очень скоро наша “пенка” сплошь покрылась пыльными следами. Причем, меньше всего под ноги смотрели девушки до 18. Интересно, почему?


Король и Шут с ними
--------------------

“Короля и Шута” мы вспомнили не зря: уже после одного часа пребывания на ипподроме стало ясно,  кто здесь хозяин. Вернее, кого больше. Они встречаются друг с другом, поднимая руки в приветствии, и при этом  ужасно орут: те, кто потрезвее орут потише, те, кто попьянее – погромче. Наблюдал забавную сценку: одна компания фанатов “Короля и Шута” напугала до полусмерти другую компанию фанатов, громко заорав приветствие:
КиШ форевер! (в переводе с английского это звучит как “графитная спель навсегда!”).
Вообще, продюсерам “КиШа” надо памятник поставить: толковые ребята. Ни у одной группы не было такого количества фанатской атрибутики: майки, банданы, какие-то зверские значочки. Подростки, так и не сумевшие забыть “бегут бегут по стенке зеленые глаза” просто пищат от восторга. В таких футболках удобно напиваться – после пятой уже невозможно отличить рожу хозяина от рожи, изображенной на футболке.
Фанаты с такими  двумя хитрыми рожами  (одна - на футболке, другая -  повыше) стали появляться почти  с самого начала концерта. Они всем своим видом подчеркивали, что сейчас “не при делах”, были пьяны или изображали из себя пьяных, но особо не безобразничали – скорее, работали на зрителей плюс благородный хипповский “аск”. Подходит к тебе этакий монстр и говорит хрипло:
- Пива отлейте пожалуйста, а?
И обе рожи  улыбаются. Ну как тут откажешь?
 Впрочем не всем до смеха во время фестиваля. Некая девушка во время выступления “Торбы-на-Круче” откуда-то спрыгнула. Наверное, от отвращения. Она лежала на носилках, которые резво тащили через толпу сотрудники МЧС. Девушка была вся в песке и жухлой ипподромовской травке и зажмуривала изо всех сил глаза, чтобы казаться мертвее.
Другой бедолага был больше похож на труп, хотя бы потому, что вся физиономия была залита кровью.
А еще фанаты любят разрисовывать свои бицепсы и грудь (девушки особенно грудь) цитатами из любимых произведений.  Вот КИШа как раз среди цитат не было. Были «Сплин» (“мы все больны гандболом”), «Ленинград» (“мне все похуй, я сделан из мяса”) и удивительная самодеятельность  типа “я не ****ь”. Маркер шел в дело, и в том случае, если у фаната не было майки. Вот только тогда писалось четко и внятно: “КиШ”. Неужели у КиШа нет ни одной эпохальной фразы?


А.С: Самое сильное эротическое переживание этого лета
-------------------------------------------------------

На сцене Дельфин. Это уже позже мы прочитали в газете, что он был голый. Впечатлило ли это кого-то во время выступления? Вроде Аня слышала, что кто-то что-то говорил.  В нашей «зоне»ажиотажа не было - это точно. Лично я помню, что его никто особенно и не слушал – по крайней мере вокруг нас спали, ржали или пили пиво. Я точно помню, что смотрел на экран и видел кусочек обнаженной спины. Мать вашу!!! Я был на “Нашествии” и видел это!!!
Пришло время очередной “стрелки”. Наверное, это уже было часа четыре дня. Как всегда, с сигаретой в зубах, я тусовался возле сортира, отметив что лужа, вытекающая из под угла инсталляции, стала больше.
Наблюдал работу начальника участка – здоровенного молодого мужика с огромной мобилой в руке. Он деловито шел вдоль ряда сортиров, а за ним семенила пара мастеров:
- Ну как, все работает? – сурово спрашивал начальник.
- Да, вот, видите – обоссано… - отвечал мастер, робко указывая на лужу.
Начальник понимающе кивал и антенна у мобилы, которую он держал на уровне пояса, фаллообразно шевелилась.
На “стрелку” опять никто не пришел. Я начал немножко расстраиваться и нервничать. Это от усталости – первая стадия выхода из действительности. Я не люблю быть расстроенным неизвестно от чего, поэтому со стрелки направился сразу к пивным навесам, с неприятным удивлением обнаружив огромные очереди. Наверное, люди здесь прятались , стесняясь голого Дельфина.
Все были уже изрядно пьяны и робко прижимались друг к другу. Сзади ко мне прижималась женщина лет сорока, а я прижимался к голой спине некоего волжанина, который едва стоял на ногах. Нам не везло: за несколько человек до нас несколько упитанных господ образовали живую цепь, наподобие муравьев: один стоял возле продавца, остальные бегали взад-вперед, перенося полные кружки “Афанасия”. Стоял я полчаса, не меньше, и уже начал переживать, что девчонки меня потеряют. Наконец господа утихомирились, и подошла моя очередь. Собственно, сама покупка прошла бы штатно, если б в конце ее я не ощутил, что кто-то гладит мою задницу. Сначала я думал, что это так – причувствовалось от жажды. Оказалось – нет. Я повернулся боком: мало ли, вдруг педик? Рука целенаправленно полезла мне между ног. Я был сражен наповал. Пришлось оглянуться. За мной стояла эффектная длинноволосая блондинка с узким лицом и заплетающимся языком.
- Скажи, что ты меня пропускаешь, - зашептала она. – Пожалуйста, скажи: “я ее пропускаю…”
Я живо вообразил, как стоявшая полчаса очередь рвет меня, будто грелку, и ответил, что не скажу.
- Ну, не подавись, милый, - напутствовала меня неформальная “мисс Россия,” и я ушел, взволнованный.
Когда я вернулся, играла чудная заставка “Нашествия” (уж лучше бы ее весь день крутили!). Спросил у Кати, кто только что отыграл. Оказывается, после Дельфина играла группа “Фак” (ну надо же, какие совпадения!). Невнятный гром и грохот я слышал еще от сортира. Катя сказала, что не музыка - чушь полная.
Потом выступали “Кирпичи”. Мы их слушали и пили пиво… Глупые песни у них, конечно, но на сцене работают отлично, есть на что посмотреть.

Примечания Е.К.:
«Дельфин» – ни о чем. Говорят, именно с «Дельфином» связан главный скандал фестиваля – голый басист (Так это все-таки был басист? – прим. А.С.). Так как на мониторах ничего не показывали, на нас его выступление никак не повлияло.
«ФАК» – какой-то невнятный панкорэп. Серов стоит в очереди за пивом. Жарко и хочется спать.
«Кирпичи» – Серов принес пиво.


Сансара-Сплин
---------------

Е.К.: «Сансара» -  пьем с Серовым пиво.

А.С.: Вот стыдно мне, но “Сансару” раньше я не видел, хотя живем в одном городе. На “Нашествии” “Сансара” впечатление произвела очень благоприятное, особенно работой на сцене. Ну и плюс очаровательное картаво-шепеляво-гнусавое произношение – это вообще без вопросов. Узнаваемость – первый шаг к известности. Вот, предположим, не знаю я творчество тех же “Точки”, “Кукрыниксов”, “Мультфильмов”, “Сегодня ночью ” и т.п. – маловероятно, что я смогу их вообще отличить друг от друга!
Все бы хорошо, но Лебедеву не хватало дыхания – уж больно быстро носился по сцене и было слышно, как он не вытягивает, задыхается. Особенно на первой песне: я грешным делом подумал, что опять проблемы со звуком, ан нет. Потом, видимо, осознал, что петь важнее, чем бегать, и стал бегать поменьше. В принципе, парень выложился на все 100%, особенно хотелось бы отметить прыжки на месте и в длину. Более экспрессивно себя вел разве что “Ленинград”.

“Сансара” сменилась “лошадкой” русского шоу-бизнеса Найком Борзовым. И вот тут стало ясно, что профессионализм непобедим: кристалльно чистый звук, отличный вокал, “драйв” на всю катушку. Народ, естественно, стоял на ушах. Еще одно свойство профессионала – политкорректность. В знаменитой “Лошадке” он так и не спел “кокаин”. Зато про кокаин с удовольствием орали панки повсюду. Получилась этакая акция “поем вместе с нами”. Кстати, в первый день ей никто не злоупотреблял, все работали сами – не то, что во второй. Борзов тоже ничего новенького не спел: все тот же стандартный набор, который можно каждый день слышать по НР.
К четырем-пяти часам Катя, Аня и я начали ощущать смутное раздражение от сидения на одном месте, на одном ипподроме. Кризисное время. По опыту предыдущих поездок я знал, что это первый признак акклиматизации. Если перетерпеть его – происходит “погружение в среду”, полное растворение в действительности, долгожданный “срыв крыши”. Это тот редкий в природе случай, когда похмелье опережает опьянение. Самое опасное в подобной ситуации – апатия. Чтобы побороть ее, мы решили еще выпить.

Е.К.: «Томас» – хотя это почти родной Челябинск, все равно пьем пиво.

А.С.: Начало для пива было неудачное. Упоминание Челябинска вызвало бурные дискуссии между нами. Обсуждали, почему екатеринбуржцы не любят Челябинск. Действительно, есть такое явление природы – я лично не видел ни одного влюбленного в Челябинск екатеринбуржца. Ну, “Томас” был сер и неинтересен, причем к саунду нареканий нет – просто не интересно и все. Не зацепило никак. Такое ощущение, что все 20 минут игралась одна длинная и нудная прихардованная песня.

Е.К.: А вот группа “Дзен” очень хорошо пошла под пиво. «Дзен» - дебютанты из Новосибирска. Сверяюсь по записной книжке, потому что не помню про них ничего. Так же как смылись из памяти следовавшие за ними «Нова» и «Пилот».

А.С.: Натурально, Дзен: полное погружение в нирвану рок-классики. Deep Purple, Led Zeppelin… Играли, надо сказать, здорово. Энергетика и все такое. Сначала мы сидели на пенке, но потом встали посмотреть, кто это там так красиво стучит. Но такое уже было. Все равно, что вирши онегинской строфой писать… Ну да, ладно. Спасибо, ребята. Порадовали старика…
Потом была группа “Пилот”. Не помню их абсолютно, поскольку увлекся идеей найти екатеринбуржцев. Ребята из фанклубов, разных городов привозили с собой флаги и писали на них названия городов: махали этими флагами над толпой. Я решил обойти весь ипподром, поискать, нет ли Екатеринбурга. На это ушло как раз около получаса: зато перед моими глазами прошла вся масштабная панорама происходящего. Большинство народа почему-то собралось слева от сцены до экрана. Там практически все стояли на ногах и очень плотно друг к другу – я даже не стал соваться. Смотрел на флаги издалека. Екатеринбурга не было.
Кстати, что удивило – пьяных стало мало. Наверное, все, кто хотел напиться, уже это сделали и расползлись по палаткам. Больших групп не было – кучковались по два-пять человек, не больше. Вообще на этом концерте люди не очень-то общались друг с другом, что меня, честно говоря, удивило.
Вечер был теплый, облака исчезли. Ближе к сцене, за экраном, травы на земле уже не было – только высохшая глина. Хорошо, что не было ветра – пылища стояла бы страшная. Куча неформалов облепила ограду левого операторского крана, где в люльке катался совершенно офигевший оператор с замотанной полотенцем головой.

Е.К.: «Дети Пикассо» – открытие фестиваля. До этого я видела лишь один-единственный клип на кавер-версию песенки из к/ф «Красная шапочка». Солистка «Детей» по темпераменту скорее похожа не на Красную шапочку, а  на Пеппи Длинныйчулок. Исполняя песню на древнеармянском языке ( согласитесь не каждый день на рок-фестивалях звучат песни на древнеармянском языке), она скакала и носилась по сцене, как последний раз в жизни. Было все – музыка, драйв, сценическое буйство и оригинальность. Для дебюта – очч неплохо!

А.С.: Кавер на “Африку” наверное многие слышали, а вот песенки на армянском в формат НР не попадают. И напрасно! Начали они, естественно. с “Африки” причем солистка спела ее, вися на тросе высоко над сценой в костюме из искусственных цветов. Первый день был беден на шоу, поэтому мы были очень довольны. Ну и потом у Гаи с вокалом все в порядке, цветной такой вокал, темпераментный, национальный – просто блеск! Звукарь оказался бессилен, он не смог испортить такую прелесть. Единственное: не очень-то у них песни концертные. Мне кажется - больше камерные, такие девичье-нежные, первобытно-романтические. Поэтому народ слушал их тихо, не свистел, не жужжал.
Кажется, именно после “Детей” мы опять пошли за пивом… “Дети” помогли победить апатию, акклиматизация состоялась на все сто.
«Я и друг мой грузовик» - еще одна неформатная жертва большой площадки. Интересно бы посмотреть на человека, которому пришла в голову мысль вытащить на open-air эту явно клубную команду.

Е.К.: Потом были «Сети». Мы пили пиво на букву «А» и группу на букву «С» почти не слышали. Говорят, потом был Сплин.

А.С.: Точно! Сплин. Васильев, появившись на сцене, сказал: «Мы будем играть до захода солнца». Ирония судьбы состояла в том, что солнце зашло буквально через пять минут. А они выступали не меньше часа!

Е.К.: А я помню, как их объявляли. Вообще, все группы объявляли иносказательно (причем абсолютно неудачно). Общий смысл вступления к Сплинам сводился к фразе «пить надо меньше». Само выступление – провал в памяти. Хотя кажется, я им даже подпевала.


Земфира Борисовна
-------------------

А.С.: К моменту, когда закончился Сплин и на центральном экране камеры лихорадочно искали, откуда появится Земфира, мы достигли состояния полного растворения в действительности. Земфира была обнаружена в каком-то дальнем углу, обнимаемая Козыревым. Изрядно похолодало. Уже во время “Сплина” никто не сидел на земле – люди стояли, прыгали или покачивались в зависимости от темперамента и степени опьянения. Народу стало значительно меньше (основная масса ушла во время “Сплина”), остались те, кому уже не нужны были никакие электрички, кому некуда было торопиться.
Я несколько раз видел “зальники” Земфиры, особого впечатления они не произвели: плоский “линейный” звук и легкая фальшь “звезды”. Но на то он и open-air: здесь есть пространство и реакция зрителей, здесь есть “низы”, которые проходят сквозь тебя, здесь нет эха, которое рождает ощущение замкнутого пространства. Все перечисленные факторы не менее важны, чем качество музыки и исполнения. Концерт на открытом воздухе более физиологичен, чем выступление в зале , тем более, чем запись или трансляция по радио.
Земфира вышла к микрофону и поздоровалась. Такое панибратство с залом всегда подкупает. Итак, манипуляция восприятием зрителей началась…
Заметил в Земфире некую “ресторанность” (тут наши с Катей мнения совпали),. лишняя рисовка в жесте, черные очки, как бы невзначай снятые  посреди концерта.  Естественно,  этого не заметно на студийных альбомах
Чем-то напоминает Пугачеву образца середины восьмидесятых, когда после нежной лирики и голоса а-ля Анна Герман примадонна создала шедевр отечественной кинопорнографии под названием “Женщина, которая поет” (если не видели, обязательно посмотрите). И потом Земфира с чисто азиатской непосредственностью полагает, что на самой вершине места мало, и двум женщинам там не ужиться: пока у нее, видимо, стадия заимстовования пугачевского стиля поведения.
- Минутный перекур, - сказала Земфира и исчезла в темноте.
Все вокруг немедленно закурили.
Знаете, возникает ощущение, что работа Земфиры стала настолько гладкой, настолько профессиональной, что проходит сквозь тебя, ничего не задевая. С древних времен известно, что на всяком хорошем ноже должны быть зазубрины, иначе рана может оказаться неопасной. Если развивать аналогию с Аллой Борисовной, то у каждого профессионала наступает момент, когда техническое совершенство достигло максимума, а индивидуальность поисчерпалась, поскольку не подпитывается противоречиями с социальной средой. Чем больше денег, тем гибче стан и толще кожа. Ресторанно-приджазованный надрыв Земфиры становится постепенно похож на воспоминания о неблагополучной юности…
Ну поругать, всех есть за что. Земфира же работала великолепно. С необходимой экспрессией, но и чувством меры. Не обошлось без пиротехники: на “Ариведерчи” и “Бесконечности” фейерверки на сцене безошибочно указывали слушателям те моменты, на которых нужно кончать.
Конечно, жесты на сцене выглядели несколько заученно, но это все равно лучше бессмысленного тусняка, который можно видеть на выступлении молодых групп. Пожалуй, эта отточенность и настораживает при земфириной-то казалось бы откровенности. Не покидает ощущение, что тебя разводят, а ты сам не понимаешь как. Пьяные мачо сдержанно плакали и качались с зажигалками в руках.
В финале, естественно, прозвучала “Бесконечность”. “Замороженными пальцами в отсутствии горячей воды” – Земфира будто в эту самую воду и глядела: сколько раз за ночь мы вспоминали эти красивые и правильные слова!
Надо признаться, “Бесконечность” произвела впечатление. Более того, на мой взгляд, это одно из наиболее ярких выступлений “Нашествия”. Пространство Раменского и пространство “Бесконечности” неожиданно срезонировали: панки, наверное, попрятались по кустам, чтобы никто не видел их скупых слез…
Среди толпы появились факела, причем явно заводского производства – из-за одинаковости. Во время “Бесконечности” один раз шарахнуло на сцене, а на проигрыше в финале начался большой фейерверк типа “салют”. Причем, добротный такой салют – с “зонтиками”, “шариками” и “ракетами”. Проигрыш уже вроде бы должен закончиться, а салют все бабахает и бабахает. Проигрыш пошел по второму разу.
- Я устала уже, - сердито сказала Земфира со сцены.
Но не тут-то было – фейерверк не кончался. Иногда достичь оргазма бывает проще, чем его перенести.
Внезапно свет на сцене погас и музыка прекратилась. Земфира сказала в микрофон что-то невнятное, то ли “пока”, то ли “спасибо”. Наступила неожиданная, резкая тишина – это после 11 часов концерта! Постепенно стали слышны невнятные крики со всех сторон в темноте, поле вокруг нас почти полностью опустело.

Е.К.: После концерта с ипподрома ломанулся во все стороны народ, сметая и стаптывая всех и вся. Мы вцепились в наш коврик, в страхе, что сметут и нас. Шевелиться и тем более куда-то идти в этот момент было откровенно страшно.

А.С.: На сцене зажегся-таки один яркий прожектор и стало немного светлее., Справа, мимо сортиров, проследовала колонна милицейских автобусов. Казалось, менты улыбаются сквозь стекла и машут ручкой: «Ну все – мы поехали! Не скучайте тут без нас!»

- Света-а-а, Соколова-а-а!!!!! Ты где…
- Сиреневый бульвар!!! Сиреневый бульвар!!!! Отзовитесь!
- Куда я иду, еб тыть… Ты остаешься? Я нет….
- Ну, ****ь,  барда-а-ак!!!
- Отвали, сука! Черт, кто ж это ипподром ногами выкладывает?!
- Отъебись! Ты чего лезешь! Братишка, сигареткой не угостишь?
- Ребята!!! Будьте благоразумны! Кто потерялся, встречайтесь у автокрана, справа от сцены! Будьте внимательны. Не забывайте своих друзей. Счастливо всем добраться домой!!! Ребята! Будьте благоразумны!!! До завтра! - прогудел Козырев со сцены
- На хрена мне в Москву, прокантуемся  здесь как-нибудь..
- Света-а-а! Соколова-а-а!!!
- Земфира – отстой!!!  «Король и шут»!!!! Хочу «КиШ»а! «КиШ» форевер! Йе-е-е-е!!!
- Интересно, завтра кто петь будет. «Ленинград» охота посмотреть.
- Под ноги смотри, урод! ААА! Серррега! Сучий хвост, вот ты где ! Мы тебя еще вчера искали!
- На трибуны точно не пускают?  Вдруг дождь пойдет….
- Покаркай мне еще тут…
- Епрст…гондон бесплатный! Кому гондон?….
- Народ, поделитесь водкой….Мама, бля…Холодно… Че все? Плохо ****ь плохо…..
- Говорят, костры-то жечь нельзя…
- А мне  по ***,  холодно же…
- Блин, пиво только до одиннадцати. Околеем - не околеем…
- Не ****и, без тебя тошно….
- Света-а-а! Соколова-а-а!!!!
- Люди! Заберите меня отсюда!!!!!!

А. С.: Мы сидели на “пенке” и ждали своей участи. Начиналась ночь, которую я не забуду до конца своих дней.


Ночь
-------

Е.К.: Громко,  без курсива заявляю – если вы не ночевали в Раменском на голом поле да еще без палатки, вы не были на «Нашествии»!!! Ради одной подобной ночи стоило проделать путь в тысячи километров.
Проблема ночного пива для меня  и Серова  отошла на второй план      (сказали, что торговать пивом ночью не будут, оказалось, вранье). Нас стал занимать другой животрепещущий вопрос – можно ли вообще ночевать на поле без палатки? Если нельзя, то куда податься троим идиотам из Е-Бурга с одним-единственным спальником?!

Люди потихоньку разбредаются по огромному ковру из пластиковых стаканчиков из-под пива и прочего мусора. От великолепного салюта и земфирного сияния  остается лишь единственный прожектор, освещающий картинку в жанре урбанистической антиутопии. Земля испаряется пылью десятков тысяч ног, пыль поднимается к небу и вместе с дымом запрещенных костров окончательно застилает звезды. По полю бродят невнятные растерянные  тени. Люди ищут тепла и приюта. Как уличные бомжи, собирают «топливо» – стакнчики, картонки, пустые пачки из-под сигарет, тряпки, палочки, сухую траву. В ход идет все, что может гореть, даже вчерашний чебурек. Однако, «котофеи» тоже не дремлют и в буквальном смысле слетаются «на огонек». Демонстративно затушив из огнетушителей пару костров, в конце концов они поняли, что со стихией не совладать. Огни расползаются по полю с фантастической быстротой. Кто-то украдкой поджигает пару стаканчиков, приготовившись тут же затушить свой костерок, кто-то, не стесняясь ни холода, ни милиции, запаливает целые мусорные баки.
В эту ночь  восторжествовала, как у мистера Джека Лондона, любовь к жизни. Никаким органам правопорядка не совладать было с животным желанием согреться и пережить  эту ночь любыми способами – от водки у костра до секса в палатке при свете того же костра.  Как по волшебству, с поля испарились почти все серые формы, и люди на несколько часов остались бороться  с холодом один на один.

А.С. Нужно было чем-то себя занять. Еще в поезде, планируя, что мы будем делать ночью, я вспомнил, что в ночь с 10 на 11-тое приходится метеорный дождь. Экскурсия по звездному небу для Кати позволила убить пять минут. Жаль только, звезд почти не было видно: по всему полю поднимались столбы ядовитого полиэтиленового дыма. Поскольку ветра не было, дым плотным слоем висел над полем, как туман над рекой, закрывая звезды. Луна отсутствовала. Рядом с нами мужик, держа в зубах зажженную сигарету, пытался застегнуть себя с головой в спальнике.

Е. К.: Мы решили сохранить место дислокации в неизменности, где сидели, там и ляжем. Анютка дисциплинированно завернулась в спальник, приняв мужественное решение все же немного поспать. Мы с Серовым остались сидеть, наивно  вознамерившись провести ночь без сна, вообще-то спать ой как хотелось, от любопытства и тривиального страха замерзнуть мы всячески оттягивали это сомнительное удовольствие. Как  грелись? Да никак. Поскольку водки мы с собой не пронесли, первый способ борьбы с холодом был для нас закрыт. Кстати, в нескольких метрах от нас приКиШнутая компания открыто распивала контрабандный продукт, чем вызвала мою искреннюю зависть и критическое замечание Серова: «Придурки, на утро надо было оставить, вот часов в 5-6 они попляшут». И, как всегда, Серов оказался прав. Но щас не об этом. К утру ожидалось не выше +7 С. Перспектива заманчивая. Романтика романтикой, а все-таки бля… Поэтому мы просто развели маленький костер из пластиковых стаканчиков и прочего хлама. К слову сказать, в эту ночь было сделано немаловажное открытие – пластик горит хорошо и долго, что является незаменимым свойством в полевых условиях. Вот.
 Постепенно окоченевая, мы стали внимать впечатлениям ночи. И вняли. Из туманной мглы, сквозь дымную завесу пластиковых костров доносился хруст раздавленного мусора, ласковый мат  воркующих гопников, пьяная ругань, нестройное хоровое пение, тихий треск костров, назойливое кваканье сигнальной дуды…Все-таки романтика, бля!

А.С.: Ничего не оставалось, как попытаться лечь спать. Катю мы запихнули в спальник рядом с Аней, я расстелил дождевую накидку рядом со спальником, на себя надел безрукавку, а свитер постелил на землю. Лег. Сносно, не холодно. Спать не хотелось, хотя последнюю ночь в поезде я спал часа два от силы. Аня пожаловалась, что у нее мерзнет спина и ей бы надо лечь посерединке. Девчонки поменялись местами…
- Серов! Серов! – зашептала Катя. – Смотри!

Е.К.: Происходящее  сгущается  в какую-то чудовищную абсурдную лепешку и наконец материализуется  в облике персонажа, поразившего лично меня не меньше, чем весь предыдущий день.
 В двух-трех метрах от нашего спальника, по-турецки скрестив ноги, сидит кардинально пьяный парнишка. Перед ним горит такой же, как у нас, сиротский пластиковый костерок, рядышком лежит кучка стаканчиков (про запас). Вид у парня вполне бомжеватый. Парня штормило не по-детски, он качался из стороны в сторону, стараясь удержаться на небольшом рюкзачке. Поставь перед ним табличку типа «Подайте на опохмелку» – подашь  и перекрестишься. Дрожащими от холода и алкоголя пальцами парнишка  сосредоточенно пытался попасть по кнопкам мобильника…Неплохая иллюстрация к известной песне Земфиры.
Мы с Анюткой изо всех сил пытаемся заснуть. Ворочаемся, ерзаем в тесном спальнике. Мне удается завладеть самым удобным и теплым местом – в самой глубине. Утомление берет свое – каким-то чудом мы все-таки засыпаем. Технология спанья втроем в одноместном спальнике вещь слишком сложная и требует отдельного опуса.

А.С.: Старая технология ночевки вне спальника показала свою бесперспективность, и нами был изобретен метод ночевки в одном спальнике втроем. Достаньте ваши блокноты и записывайте. Первое – спальник расстегивается на ¾ и в него помещаются первые двое. Далее – третий человек засовывает ноги в оставшиеся застегнутыми ¼, ложится вплотную к крайнему и, с силой тянет за верхнюю часть спальника, натягивая его до земли. Поскольку нижняя часть спальника надежно придавлена к земле первыми двумя пассажирами мешка, то несчастным телам ничего не остается делать как вплотную утрамбоваться друг к другу.
Первый опыт упаковывания втроем так воодушевил нас, что мы вылезли курить и разминаться. Панки опасливо наблюдали за нами, словно удивившись, откуда вдруг взялось такое количество народу.
- Ну что, по позам? – спросила Катя. И мы отправились по позам. Именно “по позам”, потому что у ночевки втроем в одном спальнике есть один минус – совершенно невозможно перевернуться.

Е.К.: И было в 3 часа ночи в Раменском явление. На поле въезжает в толпу спящих людей черт  знает откуда взявшаяся «пятерка». Едва не наехав на народ, машина затормозила, и из нее вывались два приблатненных молодца. Ошарашенно оглядев разгромленное поле и лежащие тела, изрекли:
- Мы апаздали?
- Что, уже не поют?!

А.С.: Потом произошло неожиданное: машина отъехала на некоторое расстояние, разогналась и стала таранить парня, сидящего неподалеку от нас на складном стуле.
- Game over! Game over! – кричал он.
Машина развернулась и унеслась среди лежащих вповалку тел в неизвестном направлении.

Е.К.: А,  вспомнила. Ночью было еще одно видение. Не помню, во сколько меня разбудил голос Серова:
- Катя, хочешь пива?
- Че?…
Открываю глаза – надо мной призывно возвышается Серов со стаканом пива. Даже сквозь пластик я увидела, какое оно ХОЛОДНОЕ. Сама мысль о том, что ради этого придется вылезать наружу из теплого спальника, показалась мне настолько чудовищной, что с перепугу я тут же заснула, еще глубже закопавшись в одеяло. Так выпьем же за положительную роль холода в процессе борьбы с пьянством!

А.С.: Я решил пойти попробовать купить пива: вокруг нас обстановка сложилась более-менее спокойная. У навесов народу почти не было. Я посмотрел на часы. Полтретьего. Время определенно остановилось. Я уверенно подошел к скучающей девице за прилавком, вытянул из кармана тридцатник и вдруг понял, что руки дрожат настолько, что я с трудом держу бумажки в руке.
- О… о… од…
- Одну, – констатировала девушка. – Минутку.
И я понес пиво меж спавших вповалку тел обратно, любуясь потрясающей воображение панорамой ночного ипподрома Картина  напоминала стойбище дикарей на Татуине или войско Мамая в ночь перед решающей битвой. Представьте себе вид ночного города с высоты, только каждый огонек это не окно, а костер. Костры были разные – маленькие, как у нас, всего из пары-тройки баночек, и огромные – видимо, где-то удалось добыть доски. Среди этих костров неприкаянно бродили черные дикарские тени. Это огромное пространство гудело голосами и криками. Остро пахло горелым полиэтиленом.
После пива мне стало еще холоднее. Панки из шумной компании, раздевшись до трусов, бегали по всей округе, делая вид, что занимаются спортом.
- Ну что это за бицепсы? – доносились слова. – ***ня полная, а не бицепсы. Давай, отжимайся. Блять, ну кто так отжимается? Всем телом работай, всем телом!
А что? Это был выход! После двадцати приседаний и десяти отжиманий, выполненных под хихиканье Анны, я снова почувствовал себя человеком и решил, что можно сделать вторую попытку уснуть.



Утро
-------

А.С.: Спал я беспокойно, слыша сквозь сон возникавшие то тут, то там разговоры.. Темы разговоров можно примерно определить так: “Лелик сказал ***ню, но Лелика не нужно ****ить, Лелика нужно простить”, “можно ли разбивать ****ьник, если тебя назвали “малой””, “Коля, ты охуел, посторожи костер, я тоже спать хочу” и т.п. Причем каждая из этих тем обсасывалась в деталях и со временем обрастала изысканными нюансами.

Е.К.: Где-то в 5:30 утра меня разбудил удушливый запах дыма, который просачивался даже сквозь спальник и матерное гуление. У нас «в изголовье» собралась компания подвыпившей гопоты ( среди них сидел и тот «бомж с  сотовым»)  и вели светскую беседу у костра.

- …а костер-то нехуевый получился…
- Дак и забор был ****оватый…
- Я малому бля говорю, че лезешь, а он сам как пошел…
- Врезал бы ему по поебалу-то…
- Курить охота… Есть у кого-нибудь курево…. Молодой человек, сигаретки не найдется?
- Сам страдаю…
- Ну и ****уй отсюды….лох. .Коль, поделись сухариком…
- Я бля ваще им весь день говорил, не хотите разговаривать, так и…на *** вас…им по хуй, че говорить… не понимают…
- Света-а-а!!! Соколова-а-а!!!
- Налей мне…
- Вот щас все брошу… Держи… Блин, как задрыг я…
- У кого часы?
- Шестой час…Давай эту доску, не, не так.
- Серега, ты своему малому скажи, чтоб не зарывался….
- А мне по ***, что брат, тоже прилепился…Если хочешь поговорить, козел, давай, мне не жалко, только пусть на глаза больше не лезет, нашел защитника!…
- Тебе че не нравится?…
- Хочешь подеремся – давай…
- Не, я тебе говорю, он не при чем..Че ты пристал.
- Я не пристал, я разобраться хочу. Хочешь драться – дерись, не отъебывай.. Сдрейфил?..
- Успокойся, отстань от него…
- Не, он сдрейфил…Пидор бля..
- Народ, народ, уймитесь…. Серега, Игорь… Ладно вам…
- Давай, давай, у меня разряд по борьбе…****ец тебе!
- Ха, у меня еще больше….
- Ребята, кончайте…а…

А.С.: Выбравшись из спальника, я сел, протер глаза и осмотрел конфликтующие стороны. Гопник наезжал на волосатого панка, одного из тех, кто отжимался в трусах. Волосатый явно не хотел драться и пытался объяснить, что слово “малой” вовсе не обидное. Гопнику было лет 18 и он был пьян водкой. Я достал сигарету. Гопник среагировал моментально – подсел ко мне:
- Угости сигареткой, а?
Я решил, что лучше угостить.
- Понимаешь, блять, такая ***ня, - начал гопник свой нехитрый рассказ.
- Ваше дело, ребята, - сказал я. – Сами разбирайтесь.
Гопник выкурил сигаретку, и битва началась. Причем волосатый сразу одержал верх, захватив гопника со спины в железный замок. Я отвернулся, памятуя опыт, приобретенный за годы учебы в бандитской школе возле екатеринбургского автовокзала.

Мы отвернулись и увидели, что в пятнадцати метрах в сторону пивного навеса группа из десяти молодых людей бьет еще одного молодого человека, причем злостно: и ногами по лицу и с различными залихватскими разворотами. Причем, что удивительно, никто не заступался – видимо, били своего. Мы повернулись в третью сторону и нашему взору предстал Лелик – пьяный в уматину, запутавшийся в только что снятых штанах. Причем, по изощренной своей пьяной смекалке, он забыл предварительно расшнуровать ботинки. Таким образом, ситуация получилась безвыходной: штанины волочились за ним по земле, а просунуть в них ботинки обратно не всегда под силу даже трезвому человеку. Друзья пытались понять, что же заставило Лелика снять штаны, но он только хихикал и не признавался. Неподалеку группа молодых людей у всех на виду справляла малую нужду.

А.С.: Лелик наконец-то справился со штанинами, и приятели стали прощаться к моему вящему удовольствию. Волосатый ушел,и на этом бодрая утренняя колбасня в Раменском подошла к концу.
Я принес и бросил в костер пластиковый стакан от ночного пива.
- Спасибо, - сказал уже протрезвевший и посвежевший “бомж”.
Взошло солнце, и стало теплее и чище.  С поля исчезли почти все пластиковые стаканчики –потухающие костры доедали вчерашний мусор.  Мы с девушками расправили спальник и улеглись на него подремать. Краем глаза я видел “бомжа”, который возвышался на своем маленьком рюкзачке над грудой спящих. Он достал маркер из кармана, помусолил его кончик, засучил короткий рукав и написал на руке выше локтя: “Король и Шут”.

Конец первой части