Снеговнук

(Снегомиг; Снегофиг; Снегоглюк; Снеговиктор... много вариантов для любителей игры ослов, но рассказ не про это)

Пока на улице стоял снеговик, Ваня Утров сидел дома и убивал время, занимаясь никчемным творчеством (вообще-то, он, хоть и понимал свою беспомощность, но упорно продолжал развиваться, осознавая, что искусство требует жертв и в начальной своей стадии лишает всех человеческих удовольствий, присущих молодости, единственному времени, которое больше уже никогда не повторится). Так бы он и варился в собственном соку, если б его не оторвали – открыл дверь его младший брат и обратился:
— Ванёк, выйди на улицу! Эти кресты у меня шапку отобрали и заставили, чтоб я тебя позвал.
Так Ваня вынужден был прерваться и выйти для общения с бездельниками и бездарями, с которыми он полгода назад учился в одной школе. Те в свою очередь своеобразно поприветствовали появление этого главного тормоза всего района и обратились с непосредственным предложением, ибо, как они знали, без чего-то конкретного к этому домоседу лучше не подходить – не давать ему повод проявлять остроты своего узкого ума, потому, чтоб не пораниться о природную глупость, проявляющуюся в ненужном словопоносе.
— Ваня,— обращались к нему с некоторой лукавинкой в голосе,— ты хочешь наконец-таки стать настоящим мужчиной или так и ходить в девках до самой старости?
— Да я уже трахался…— заоправдывался тот как и всегда, но его беспощадно перебивали:
— Не фига ты не трахался! Да кто тебе даст! Бабками ты не богат, чтоб снять себе чего, а глядя на твою тупую очкастую рожу и так понятно, что никому ты не нужен, что ты вызываешь автоматическое отторжение. А мы тебе предлагаем составить нам компанию. Просто, одна подруга очень заинтересовалась тобой и поспорила, что ты трахаешься как Бог. И вот нам дали задание отыскать тебя и привести, но… мы сомневаемся, стоишь ли ты того: против тебя все поставили кучу бабок…
— Слушайте,— перебил он их,— чё вы мне сегодня мозги пудрите?! Вам опять нечем заняться?
— Ванёк, да всё нормально,— увещевал его кто-то из них,— просто ты должен туда сходить и объяснить ей, что ты не умеешь трахаться; как-то показать ей какую-нибудь большую дурость, и тогда ты сможешь неплохо подзаработать и мы сорвём мощный куш. Соглашайся, Ванёк!
— Ну ладно!— задумался он (в крайнем случае ему представится неплохой шанс действительно стать мужчиной, если его опять не разыграют как-нибудь по-своему, а если и попытаются разыграть, то… он калач тёртый – справится с любой ерундой).— Я не прочь подзаработать. Пошлите.
— Да хрен там!— выскочил какой-то подвипывший пацанишка, которого в ихней компашке как будто и не было видно.— Размечтался, соплячок! Я прочитал его мысли! Он хочет трахаться, а не помогать нам! А шлюха ему сразу даст!
— Ну, мы ему тогда сильно отомстим,— объяснили ему,— если он нас так подставит. Он же понимает это!
— Как вы ему отомстите!— хохотал тот.— Пусти козла в огород! Да для него же это цель всей жизни! Он же потом очень-очень долго проклинать себя будет…
— Да успокойся ты!— утихомиривали этого расходящегося приятеля,— а то сейчас в драку ещё полезешь!
— И полезу!— принялся тот закатывать рукава,— если вы этого неудачника поведёте…
— УСПОКОЙСЯ!!!— требовали от него.— Успокойся и подумай.
— Чё думать-то?!
— Подумай о том, что ты предложишь взамен.
— Взамен?— ошарашился тот (вот уж не ожидал он такого крутого вопроса!).— Да хрен его знает…— находился он в длительном раздумье и чесал затылок, а все на него смотрели, как будто от него одного зависело всё, что можно и невозможно вообразить.
— О!— пришёл-таки он к выводу,— а пусть он со снежной бабой потрахается для начала! А?! А то чё он просто так нахаляву пойдёт и ещё денег ни за что заработает!
— Хм, логично,— зачесали затылки теперь все.— Ну что, Ванёк, придётся тебе попозориться немного перед нами. А то, действительно, нахаляву придёшь туда…
— Да ну вас всех!— понял наконец он, что это и есть их основной розыгрыш – похохочут опять над ним и скажут, что опять он лопухнулся.— Я пошёл домой! Какими были вы дураками, такими и…
— Стоп!— остановили его,— не пойдёшь ты не фига домой! Ты должен сходить с нами туда и объяснить чувихе, что ты импотент!
— Ну пошли, объясним, но со снежной бабой вашей я трахаться…
— Я тебя тогда зарежу по дороге!— разъярялся тот подвыпивший.
— Да, Ванёк, лучше не зли этого человека! Он, когда злой, сам себя боится!
— Да я ж понимаю, что вы опять подколоть меня собрались!
— Ну ты хотя бы поешь чуть-чуть снега от той бабы!— уговаривали его.
— Да ну вас!— серьёзно уже собрался сорваться от них Ваня – резко сорваться и побежать, тогда они не догонят его и не будут сегодня над ним издеваться,— скажите своей шлюхе, что я испугался, а снег я есть не собираюсь… А вдруг вы с дерьмом его смешали…
— Ну тогда держись, падла!— взрычал подвыпивший, молниеносно выскакивая из группы (в руках у него был уже нож – «выкидуха»),— я тебя замочу щас, потому что ты достал уже всех своими подъёбками!
— Ваня,— заорали ему (кто-то пытался удержать этого отъявленного дебошира с ножом – в итоге выходила сплошная куча-мала),— быстрее подбегай к снежной бабе и ешь снег! Теперь этого психа не остановить! А, лучше, начни трахать снежную бабу, и он может быть успокоится!
Слепленный детьми снеговик стоял совсем неподалёку от этой глупой и не нужной никому говорильни. И, что самое интересное, не было понятно, женского ли пола снеговик или-таки мужского. Легко вырвавшийся из рук друзей подвыпивший в полприсеста настигал убегающего Ваню, хватал его за шиворот, валил на снег и приговаривал (как все видели, резать он его не собирался – он ведь не был психом; так – шуточки-игрушки):
— Ты, уродец маленький,— хрипел он беспомощному заморышу Ваньку, то выкручивая руку, то показно колотя локтём по спине,— если ты сейчас же не завалишь эту снежную тёлку,— подтаскивал он Ванька всё ближе и ближе к снеговику,— то я морковку ей переставлю вниз, сделаю из неё транссексуалку и заставлю тебя грызть эту морковку! Ты меня понял, тюфяк?!
— Да ладно вам,— поднимали уже этих борцов на ноги.— Ванёк, просто завали бабу на спину и так для понту кинь ей пару палок! А то этот кретин от тебя точно не отвяжется! Замучает тебя сегодня!
— Не буду я…— упорно твердил тот своё.
— Я тебя опять сейчас завалю!— рванулся на него подвыпивший.— Я буду её тобой насиловать, если ты самостоятельно не займёшься с этой кисой любовью! Лучше не зли меня!
— Чё вы ко мне привязались!— уже появилась в голосе Ивана плаксивость.— Чё я вам сделал!
— Ну ты, хотя бы, поешь её!— упорствовал всё тот же, которому первому пришла в голову идея заставить его есть снежную бабу.
— Нет, пусть трахает!, чтоб всё по-честному было!— твердил подвыпивший почти что с пеной у рта.— Он должен пустить в неё свою сперму, тогда у неё завтра родятся снежные дети!
— Так через девять месяцев же, обычно!— заметил ему кто-то.
— Завтра, утром!— безапелляционно рявкнул ему тот.— Это будут специальные недоноски! Такие ублюдки и летом будут не таять… Ему ж всё равно никто не даст никогда в жизни! Это же потенциальный неудачник! А так, глядишь, и осчастливим его!, а вдруг эта снежная баба как то чудовище из сказки и её надо поцеловать этому прекрасному принцу и тогда она растает и изнутри из заколдованных оков вырвется на свет божий какая-нибудь прикольная голенькая девчонка! Так что давай, Ванюша, дерзай, не зря мы на тебя сегодня так покрутому наехали! Если не случится чудо, так хоть подзаработаешь неплохо или предашь нас и станешь настоящим мужчиной! Видишь – у тебя сегодня в руках все карты! Все три козыря! Дерзай!
— И правда что,— уговаривали его и остальные.— Неужели ты не веришь в чудо?! Пишешь сказки и не веришь…
— А кто тебе сказал, что я сказки пишу?— тут же насторожился Ваня.
— Да все знают!— захохотал ему тот в ответ.— Чего ты скрываешься! Ты ж нормальный пацан! Не занимаешься онанизмом, а пишешь сказки! Ты гордиться этим должен! Пишешь сказки, но в чудеса не веришь!… А ну-ка давай, немедленно поцелуй спящую красавицу!
— Ну что же вы за занозы,— утомлялся уже от них Ваня,— как же мне от вас…
— Мы не отстанем от тебя, пока ты не…
— Целуйся!— врезал ему по ногам подвыпивший и Ваня грохнулся на спину. И тот налетал на него сверху, чтобы мучить.— Будешь целоваться?!— хватал его тот за руку и выкручивал опять.
— Да буду-буду,— заорал Ваня от боли (пытка не прекращалась бы до тех пор, пока он не согласился бы, потому что со стороны всё выглядело как полный дурдом).
— Ну вперёд!— позволял он ему подняться и подойти к снеговику, не отпуская руку и в любой момент готовый продолжить экзекуцию.
И, загнанный в полный тупик Ваня, вынужден был неумеючи целоваться с самым верхним снежным комом, в который была воткнута морковка и два камешка в образе глаз, зеркал души. Снеговик, хоть и низкорослый был, но почти одного роста с Ваней.
— Ванёк, воткни ей,— советовали ему пацаны,— а вдруг она и правда заколдована!
— Тогда ему надо будет в неё кончить,— замечал им подвыпивший.— А на это у него уйдёт по меньшей мере час.
— Чё вы опять над ним издеваетесь?!— послышались за спиной Ивана девичьи голоса.— Целоваться со снеговиком его заставили! Отрывайте его, пойдём! Маринка уже заждалась там его!
— Слышишь, романтик!— обращались пацаны к Ване, который со стороны выглядел так, будто к отмороженному металлу прикоснулся языком.— Пошли, в натуре, хватит целоваться! Настойчивый такой! Вздумал подтренероваться малость перед активной борьбой.
Но Ваня не мог оторваться, потому что он уже не целовался, а ел снег, показавшийся ему каким-то вкусным до необыкновенности.
— Ээй, Ромэо!— подёргали его за плечо,— чё это с тобой… Глядите, он снег жрёт, как заблудившийся в пустыне! Ванёк, а если снег с говном смешан?!…
— Ёлки палки!— на секунду оторвался Ваня.— Снег вкусный как чёрт знает что! Попробуйте сами!
— Свихнулся, что ли?— посмотрели пацаны на него странно.
— Да я вам серьёзно говорю!— опять оторвался тот и по его глазам было видно, что он ещё более серьёзен и это не розыгрыш в отместку.— Вы попробуйте!
— Точно шизанулся парниша!— пришли некоторые из окружавших его ребят и девушек к выводу.— Наверное, снег сейчас выпадает какой-то заразный! Земля ж наводнена химией, а вдруг в снеге подмешаны какие-нибудь психотроны!
— Ванёк,— осторожно тронул его за плечо ещё кто-то,— а ну-ка посмотри на меня!
Ванёк тут же обернулся:— Ешьте снег, пацаны! Не смотрите вы на меня как на психа! Это ведь кайф полный! Ешьте!!— и он снова накинулся на снег.
 — Вы видели его глаза?— проговорил тот несвоим голосом (он был очень серьёзно напуган; такое впечатление создавалось, будто взгляд Вани так подействовал на этого парня).— Они какие-то ненормальные!
— А ну-ка,— устремились удостовериться и некоторые из остальных,— Ванёк!
Но Ванёк не отрывался. И тем пришлось его оттаскивать.
— Посмотрите все!— держали они его, чтоб он не вырывался и все внимательно вглядывались в его действительно необычные глаза. Глаза эти изменились, хоть и выглядели вполне заурядными, но… что-то в них было не то… И оно, толи пугало, толи готово было вызвать какие-то иные чувства, к которым эти примитивные существа не были никак подготовлены.
— Рвём-ка отсюда когти!— пришёл подвыпивший паренёк к скорому выводу, пока его друзей эти странные глаза не начали угнетать и пока их ещё можно оторвать,– он так чувствовал, что скоро их нельзя будет оторвать…— Пацаны!
— А?— оторвались некоторые из пацанов, оттаскивающие и остальных.
— Пойдёмте!— приходили все к выбору.
— А он что?!— не понимали девчонки.— Он так и останется тут есть этот снег?! Он же…
— Пошлите!— тянули их те.— Просто не говорите никому ничего! Не рассказывайте, как будто ничего и не было.
И вскоре эта горстка молодёжи удалилась, оставив Ваню наедине с самим собой.
— Дети!— обращался вдруг Ваня к возящейся неподалёку в снегу детворе (никто из них наверняка давно не занимался в своей жизни пробованием на вкус снега или сосанием сосулек или ещё чем-нибудь подобным)…