Синдром администрации

   ..Из динамика магнитофона доносится голос Галича… Шуршит лента, крутятся бобины. Переслушиваю старые записи, доставшиеся от родителей. Пытаюсь понять, прочувствовать, настроиться на энергетику Галича. Ловлю себя на мысли, что песни эти сейчас быть может, даже злободневнее чем тогда, тридцать лет назад, когда Александр Аркадьевич впервые исполнял их для узкой аудитории людей, осознававших утопию советской модели социализма.

   Удивительно, но слушая Галича, обостреннее воспринимаешь мир. Становишься рентген-аппаратом, начинаешь по-новому смотреть на знакомые вещи. Встретил на набережной одноклассницу. Не виделись с ней, наверное, лет пять. Настя очень обрадовалась встрече. Схватила меня за руку, и потащила в кафешку, угощаться мороженым. Купили по две порции фруктово-шоколадного, взяли бутылку шампанского дабы отпраздновать встречу, и, расположившись под пестрым шатром тента, стали разговоры разговаривать. Сначала вопрошали друг друга пинг-понгом: кто кого из общих знакомых встречал, кто что о бывших одноклассниках слышал… Поделившись новостями, Настя перевела разговор на другую тему. С упоением начала рассказывать о себе. О том, как хорошо устроилась: работает в администрации, довольна и зарплатой и чиновными благами. Убедительно рассказывала. Особенно: говоря о власти. Ее коллеги-чиновники по-словам Насти, оказались такими хорошими людьми, что она даже раскраснелась, рассказывая, как Петр Петрович помог ей установить вне очереди телефон, а Иван Иванович разрешил жилищную проблему, поспособствовав удачному обмену однокомнатной малометражки на двухкомнатную квартиру с огромной лоджией. Каждые две минуты Настя делала паузу в рассказе и отчетливо произносила: «я работаю в АДМИНИСТРАЦИИ». Так многозначительно, словно, по меньшей мере занимала пост распорядителя человеческими душами, и от нее зависело, родиться человеку, или же умереть.

   Моя безучастность (а реагировал я на рассказ Насти вялым покачиванием головы и  полнейшим молчанием) повергла мою одноклассницу в полный шок. Ну как же: столько сил было ей вложено в рассказ, столько, по ее мнению, важных подробностей чиновной карьеры было мне поведано доверительным шепотком, а я в ответ не выразил ни грамма восторга. В конце-концов Настюха не выдержала и с обидой произнесла мне прямо в лоб: «ну ты даешь! Не восторгаешься, не завидуешь!»

   «А чему, Насть, завидовать?» – промолвил  я в ответ. Эх, лучше бы не говорил этого! Услышав мои слова, Настя посмотрела на меня, как на больного…

   «Да я… Я работаю в САМОЙ АДМИНИСТРАЦИИ!!! Ты понимаешь? –В АДМИНИСТРАЦИИ!!! Ко мне люди на прием просятся, всё от меня зависит. А ты не оценил даже, словно для тебя чиновник – тоже самое, что дворник!»

   «Насть, а по-моему, дворник полезнее чиновника. Даже Задорнов в миниатюре сказал, что работу дворника сразу видно, ему ведь халтурить нельзя, а вот качество полезной работы госчиновника непонятно чем измеряется. И, кстати, чиновники администрации должны зависеть от народа, а не наоборот», - ввернул я очередную реплику.

   Тут уж моя собеседница не выдержала и, залившись краской, прокричала на все кафе: «Ты что, на мультиках воспитывался? При чем тут люди? Главное: свою жизнь устроить! Знаешь, как сложно попасть на работу в АДМИНИСТРАЦИЮ? Многие полжизни бы отдали за то, чтобы быть чиновниками и работать в АДМИНИСТРАЦИИ!!!».

   Настя втолковывала мне о выгоде и престиже работы в администрации еще минут пять. У меня даже разболелась голова. Ах, с каким восторгом она рассказывала о АДМИНИСТРАЦИИ! Умышленно пишу слово –АДМИНИСТРАЦИЯ- заглавными буквами, ибо Настя произносила слово АДМИНИСТРАЦИЯ как что-то святое, возвышенное. А для меня –администрация-: обычное слово, без всякого высокого смысла-подтекста. Да и между словами Бог и чиновник я, в отличие от Насти  никогда не поставил бы знак равенства. Поделилась Настюша мыслями и о том, что боится потерять работу, поскольку тогда пропадет и персональная черная «Волга», и дешевая столовая АДМИНИСТРАЦИИ, в которой так вкусно кормят чиновников. Да много что еще пропадет…

   Выслушивая Настю, я искал прививку от охватившей ее  «синдрома администрации». Как высокоэффективное лекарство спел  песню Галича «Старательский вальсок». Пел «Фарс-гиньоль», «Право на отдых», «Ошибку»... Потом пришлось, правда, растолковывать, о чем хотел сказать Галич в каждой из песен. Настюша внимательно меня выслушала. Пару минут помолчала, раздумывая, и зло бросила сквозь зубы: «мы, в АДМИНИСТРАЦИИ, делаем все для людей, а про нас ТАКИЕ песни сочиняют!!!»

   Я попытался было возразить Насте, но, подумав, не стал. Все равно вряд ли поймет. Хотя, кто знает…

03/09/02 (с)