Игра в ассоциации 2

Жадно впиваясь  в пламенеющее разноцветие догорающих листьев, подобно заядлому дивизионисту разлагаю целостное восприятие на отдельные элементы. То тут, то там мелькнет клочок коричневой рясы францисканца, желтизна цыплячего пуха, предрассветный багрянец. В ворохе преющих листьев прячет свою рдеющую грудку снегирь, горячим шоколадом в желтой пиале разливается коричневый. Среди золота куполов православных церквей глаз, нет-нет, да и зацепит зеленый как переплет Корана листок, чудом не утративший свою способность к фотосинтезу. В ворохе желтых одеяний китайских мандаринов при желании найдется красная шапочка, некогда прикрывавшая кардинальскую тонзуру. Акварельная пасмурность осеннего неба лишь оттеняет яркость этого роскошного увядания. Черной тушью со старательностью каллиграфа выводит осень иероглифы обнаженных ветвей, с неистощимым упорством вдохновленного ремесленника вновь и вновь она выкладывает из разноцветных листьев свою грандиозную мозаику.