Тёщин дом

24.06.2002. Больная затея дневники печатать. Прочитали их массово, но, как-то бесследно, рецензировать никто не взялся. Я до сих пор не знаю о произведенном впечатлении.
Федя стоически пережил публикацию. Должно быть странное ощущение, когда  сотни людей читают о тебе гадости, написанные любимым   человеком. 
Новая служба вчера удручила. Дикое место, хотя странно ждать другого от сумасшедшего дома. А встретили меня благожелательно, хоть, во многом, и безразлично…
30.06.2002. Сходили с Феденькой на парад – двоякое впечатление. С одной стороны красочно, с другой – вымученная радость, в жару, протискиваясь сквозь потную толпу…
Феде понравилось, он впервые видел столько пидоров сразу. Я боялся этого момента, не знал, как среагирует на обилие голых и порой нескучных тел. Мой мальчик вцепился в меня и весь парад держал за руку. Меня же соблазн утомил и, честно говоря, другие оказались не лучше.
Так вышло, я встретил почти всех, кого втайне и явно вожделел в последнее время. Они бледно смотрелись рядом с Федей. Хотел их от неуважения к себе, от боязни, что не востребуют. 
Сильно пьяный мужчина с бутылкой водки в руках шагал под тентом с лесбиянками и пил с горла. Видимо, пьяных манит коллектив…

02.07.2002. Сумасшедший день начал в сумасшедшем доме. Другом, на сей раз, - вызвали на интервью в "Абарбанель", меня и Сашу. Думаю, нас обоих приняли, это будет мой третий дурдом за текущий год. Феденьку с собой взял, на экскурсию. Ему понравилось в психиатрической больнице: тихо, зелено. Вдали от суеты.
Другая новость: Федя поступил в университет. Пусть пока только на подготовительный и с оплатой вопрос не решён – Москва не сразу строилась. Когда мы познакомились, он был диковатым школьником. Незрелый голубой мальчик с тель-авивской опушки. Теперь вон, почти студент, жизни меня учит.
Федя – лирик: "Подушка пахнет снами"… По мне, подушка несвежая, пахнет затхлостью. Феденька упрекает меня в пессимизме.
Огорчила зарплата. Она оказалась маленькой и невзрачной. На месяц без денег остался, что, согласитесь, обидно.
Из радостного: два дня не работаю, это приятно и полезно. Заточился в своей обители, обозреваю из окна Тель-Авив. Жарко, и душно в придачу. А ещё пить надо, за феденькино поступление…
Помню, несколько дней назад купили вина, а открыть никак не могли – пробка не выходила. Я человек по природе хилый, с пробкой никак не справлялся. Но мысль "неужели от этого не будем пить сегодня?" предала сил невиданных. Я открыл, в конце концов, бутылку, а штопор от усилий  выпрямился …

03,07,2002. Как славно ничего не делать, сидеть дома, развлекаться с сайтом. Прелесть пустых занятий…Безделье вкупе с жарой утомили неимоверно. Завтра меня займёт служба, сумасшедшие дети, длинная дорога на работу. Надо будет зайти в банк, проведать деньги перед тем, как мы распрощаемся навсегда. Абсолютно не тянет домой, ни капли не скучаю по родителям. Звоню каждый день, отбываю сыновий долг, но не скучаю. Мне хорошо в Тель-Авиве, восьмилетнюю жизнь в галилейской провинции вспоминаю равнодушно, без сантиментов. А, по правде, говоря, совсем не вспоминаю. Редкое состояние для моей души – умиротворение. Я равнодушен к чужой печали. Меня не сильно тяготят безденежье и окружающее на работе  сумасшествие. Не боюсь перспектив, философски смотрю на быт, смирился с Федей, ограничился им.

05.07.2002. На работе бардак, извлекаю из него выгоду: ушёл на три часа раньше. Осталась ночная смена и отдохну от чужих болезней. Беспечное равнодушие к чьей-то беде, да и просто беде, в целом. Искренне не сострадаю другим. И совесть по этому поводу не мучает. Одиноко скучаю в плену меланхолии. Феденька поехал на учёбу. Он будет консультантом по электронной коммерции. Хорошим, думаю, консультантом. Что -
что, а советовать Федя умеет, ****еть - не мешки воротить. Это я по глупости выбрал профессию, к которой не пригоден. Какая из меня медсестра? Я не умею досаждать больным медицинским уходом.

05.07.2002. Повальное торжество подсознания вызывает у народа душевные расстройства.

06.07.2002. Работать ночью противоестественно, весь следующий день не могу оклематься. Труд – вред и тоска, скорбная повинность, служу от денежной безысходности.
Скотская жизнь, невольная, но глупо было бы ждать другой, когда по профессии ты – подчинённый. Разве что уборщицы меня слушают, да и те, по собственной инициативе. 
Я не ищу власти. Хочу только избегнуть зависимости. Ото всех, практически.
Перечитал последнюю свою статью в "Новостях" – её оскопили, вырезали всё лучшее. Неаккуратная редактура, обессмыслили пару абзацев, несколько фраз остались несвязными… Ни славы, ни гонораров, пишу туда только чтоб щегольнуть при случае, мол, не всегда я был медсестрой, в девичестве работал в газете.
Федя трудиться над дизайном моего сайта. Способный мальчик. На мой обывательский взгляд неплохо выходит. По крайней мере, если затея с сайтом удастся – в этом и его заслуга. Буду ему обязан  и формой, и содержанием.
Саша обильно вращается в пидовских кругах, рассказывает мне про остальных: - не сравнить с Феденькой. Половина в  эмпирическом поиске самца, половина – в депрессии от одиночества. Много неплохих ребят, но и тех губит атмосфера. Паноптикум. Модно быть в образе ****и, уставшей от жизненного опыта.

07.07.2002. Саша рассказывал, когда крестился в Храме Гроба Господня, на выходе встретил труппу Виктюка. Едва ли за две тысячи лет Храм знал такое средоточение геев.

08.07.2002. Неудачно съездили в университет, денег Феде на учёбу не выписали. Сумрачно представляю, что делать, что будет… Тут в гостевухе предложили молиться (совсем по другой причине). Другого не остаётся, думаем в церковь сходить. На душе бедлам, жалко не денег – мечту жалко. Скольких сил стоило вытолкать Федю учиться, экзамены он сдал и тут, по глупости, всё ****ой…
Муторно.Не рвать же волосы по этому поводу – прошвырнулись с Федей по Тель-Авиву, дисков купили, в кафешке посидели. Вернулись уставшие до полусмерти, пообедали и впали в анабиоз. Под ночь ожили, но и то, весьма условно.  Сейчас – вечерний чай, выгулять псинку и домой, в кроватку.

08.07.2002. Слава о моих эпистолах донеслась до Израиля, до Саши, в частности. Ох уж он начитается :-) Трепались с ним полсмены, игнорируя нужды страждущих. Думали, как бороться с рутиной и пили кофе. Не до чего не додумались, кроме стандартного «так дальше жить нельзя». Шило в заднице инициирует много начинаний.

09.07.2002. Скучаю на работе. Детей согнали на развлечения, я один в отделении остался. От нечего делать размышляю на бланках психиатрической больницы.
Думаю о дневнике. Его прочитали в Израиле, люди, которых знаю. Глупо было бы полагать, что этого не произойдёт. Произошло, и теперь имею шанс обновить список недругов. (Лихорадочно вспоминаю, что о ком писал, порываюсь срочно отредактировать тексты, изъять оттуда всё спорное. Проблема, что всё там спорное).
Мемуарам свойственно ссорить героев с автором.
Утром получил одобрительное письмо (автор – журналист). Зачитался им и опоздал на работу.
Вообще, отзывы на дневник можно издать отдельным приложением. Занятное чтиво получается.

10.07.2002. "21" – псевдоним моего возраста.
В сумасшедшем доме – сумасшедшие птицы. Пели всю ночь.
Прежняя работа удивила "щедростью". Выяснилось, они должны мне ровно столько же, сколько я им. Мерзкое ощущение – тебя обсчитывают, а ты ничего толком сделать не можешь. Беспомощность огорчает.
Иначе надо жить – вот пример: вчера ехал утром по Дизенгоф (центральная улица Тель-Авива). На балконе стоял абсолютно голый мужик, свесил член за перила и задумчиво по-утреннему курил.  На всех ему было положить, в самом, что ни на есть прямом смысле. Так надо жить, свесив через перила, над главной улицей.
Не умею так.
Старая черта у меня, привлечь к себе внимание, а потом сжиматься, искать тёмный угол. Надел майку с прозрачной сеточкой на всю грудь. Приковал к ней, груди, всенародное внимание и подсознательно всё время руками срам прикрывал. Зачем надевал тогда?
Тоже с дневниками.
Прочитал их весь Израиль, теперь стесняюсь.
Душа устала, психику грузит интенсивность событий, тело бременит ежедневность странствий на работу. Надо отдохнуть. В пятницу собираемся с Федей в монастырь. Мужской, разумеется.

11.07.2002. Деньги окончательно разлюбили меня и подали на развод. Новая больница переплатила мне в зарплату за июнь – уже обнаружили, излишек изымут в августе. Ближайший квартал буду жить подаянием. Даже не злит – одна из сослуживиц накапала начальству на меня, дескать, бросаю пост и запираюсь с Сашей в отдалённой келье кофия распивать. Иначе говоря, сука я а не медсестра, нету во мне рвения, оптимизма и любви к страждущим. Есть в этом сермяжная правда, беседу с Сашей ставлю выше труда и рутинных актов милосердия. И лишённым, как правило, сострадаю заочно. В работе я люблю только деньги. К сожалению, не взаимно. В октябре перехожу в «Абарбанель». Такой же дурдом, но поближе. Скитание по психиатрическим клиникам своего рода аскеза.

12.07.2002. Федя недоволен: в дневниках выставил его совсем ещё ребёнком. Это не так, говорит. Феденька не любит ни юношей, ни юности и сам хочет быть взрослым. Характерный пример: наотрез отказался ездить по подростковой карточке в автобусе, хотя мог бы, на вид ещё  мальчик. Готов заплатить вдвое больше.
Израиль – уютная южная провинция, оставшаяся без своей метрополии. Ничего здесь больше не напоминает о старой доброй Англии, у каждого своя столица. Для большинства она эфемерна, некий сгусток мирового масскульта, базирующийся на телевизионном канале MTV. Кому-то ближе небесный Иерусалим, но отнюдь не земной – с грязью, войной и арабами. У русских обилие ориентиров – от Москвы до самых до окраин (Нью-Йорка). Объединяет всех одно, пожалуй, суждение: Израиль – глубокая периферия. Здесь нечего искать, чем ярче личность, тем тесней ей в Израиле. Скучная страна.
За неимением гербовой тянуться к Тель-Авиву, и я тянусь. Мелкий городишко, его можно обойти за день пешком. Приморский курорт лёгких нравов. Все дороги ведут на пляж.
Даже свобода здесь от лени – ленятся скрывать. Мысли о внешнем: причёске, одежде, загаре. Настроение отпусковое, взгляд ищущий.
Тель-Авивцы часто смотрятся в зеркало, они знают, что поздно ждать милостей от природы. Здешняя природа зла, часто  шутит. 
Любят русских мальчиков. Их много, они красивы,  доступны, пассивны, алчны и душевны одновременно. Изящны.  Престижно ****ь русского друга.
Много кафе, чтобы было куда водить русских мальчиков перед трахом. Мало ресторанов. В ресторане всё долго, израильтяне нетерпеливы.
Тель-Авив физиологичен. Он создан отвечать нуждам тела. Его храмы декоративны.
Но сюда тянет. Здесь легче. Здесь всё не так и необычно. Тель-Авив – изнанка Израиля.

13.07.2002. Мама звонила, в слезах, жаловалась на отца: донимает. Круглыми сутками жалуется ей, какой я плохой. Всё из-за меня – и денег нет, я забрал, и компьютер его из-за меня не работает (я его обманул, в чём – неизвестно)… Мне претензии не высказывает, боится. Я не врач, конечно, но сдаётся мне, что мы приехали. Папин чердак отбыл в неизвестном направлении.
Не знаю, что делать, что маме советовать. Могу принести с работы лекарств, но каких именно?..
Как хорошо, что я из дому ушёл. Легче мне без них. Эзотерики бы сказали, что родители "вампирили", "воровали" мою энергию. Временами, просто физически это чувствовал. Сейчас энергетический источник иссяк, они съедают друг друга. Совершенно не скучаю по дому, даже проведывать не хочу.  Предложил им приехать сюда на пару дней, остановиться в Тель-Авиве в гостинице. Думал даже субсидировать отель. Так отсюда всё и началось, папа закатил скандал "что, он не знает, что у нас нету денег никуда ездить!".
У меня, как и у каждого, был дедушка, перед смертью он выжил из ума и каждый день спрашивал у жены (маминой мачехи): "На что мы завтра будем жить?". Она, наивная женщина, подробно ему объясняла, про пенсию, сбережения etc. Он замолкал, но на следующее утро всё повторялось: "на что мы завтра будем жить?"… Этот вопрос занимал его всю жизнь, всю жизнь он сам и вполне успешно, на него отвечал. В маразме и старости он ответ позабыл. А вопрос остался.
Папочка идёт той же стезёй, туда же. С той лишь разницей, что дедусе было 85 лет, папе – 55.
Противно…

15.07.2002. Мазохист – это не тот, кто получает удовольствие от боли, а тот, кто вместо боли испытывает удовольствие.Двенадцать лет любви к Жене. Подмосковный роман на летних каникулах, как нескоро и как бесславно он угас, уже здесь, в пустыне. Выгорел на солнце.До сих пор неравнодушен к нему. У Мани на похоронах: он должен был приехать, я волновался. Волновался как когда-то, когда ещё любил его. Заурядный симпатичный мальчик, выросший мальчик, он тоже волновался. Мы не знали о чём говорить.

16.07.2002. Жуткий день вчера был. С Фединой учёбой – задница, денег на неё так не дали. Наверное, впервые за кого-то волновался больше, чем за себя.
Дома у него все злые по случаю, на Федю собак вешают. Даром прошло коммунистическое воспитание – с него требуют не по возможностям.
Квартира – вдовий пароход. Собрание незамужних дам, из мужчин, только мы с Федей (условное причисление).   Матриархат, Барсик – и тот кошка.
Завтра – мои галеры: утренняя и ночная смены. Дрессировать умалишённых детей. Бедные дети, им и без меня плохо…
Почему я не родился в веке эдак позапрошлом, скучал бы себе в имении предков, где-нибудь под Саратовом, сочинял рассказы о пристойной любви. Ходил бы в баню с дворовыми мальчишками. Крепостные меня б любили, говорили бы: "Чудной у нас барин, с при****ью, но душевный".

17.07.2002. Разбитый после "ночной", за день так и не отдохнул. Оппозиционно смотрю на работу, она мне окончательно не нравится. Главная моя там задача – принуждать детей к правильному (образу жизни). Не умею принуждать, не чувствую себя вправе. Хотя и вероятно, что детям это на пользу.
Наверное, ошибся в любви к психиатрии, перепутал абстракцию с практикой. Мудрёные книжки читать, думать о причинах и следствиях – это одно, а, скажем, получить стулом по голове -  совсем другое.

18.07.2002. Как можно любить деньги после того, как из-за них приходиться работать?..
По Алленби развешены афиши некого то ли мага, то ли чародея, кудесника или ещё кого, по фамилии Явно. На фотографии мужчина в чёрном плаще с пронзительным взглядом. Видел его в "Машбире". Он узнавал, как дешевле позвонить в Нью-Йорк…
Говорят, каждой вещи нужно найти своего читателя. Глупости. Искать ей нужно издателя, без него читатель не отыщется.
Безумно раздражает чужая праздность. Бездельника тут же пытаются чем-нибудь занять, только бы не стоял здесь, глаза не мозолил. Я так считаю, это от зависти. Злятся на тех, у кого хватило смелости бездельничать. Сократ говорил: праздность – сестра свободы. Я согласен с Сократом.
 Досуг порождает мысль, труд – больше смирение. По настоящему свободный человек не может исправно ходить в сумасшедший дом и исполнять там неприятную ему роль. Но замкнутый круг, от праздного характера мне лень искать другое занятие. Я как та кошка, наступившая на окурок.

19.07.2002. Примерный семьянин, курсирую по маршруту работа-дом с остановкой в продуктовом магазине.
Домашние на меня обиделись, даже разговаривать со мной не хотят. Это взаимно.
Дивиденд от ссоры  - не нужно звонить. Не люблю этого.

20.07.2002. Амбивалентность – симптом известной болезни – неумение из двух зол выбрать меньшее. Томлюсь им.
Внешность мне часто мешает. В новом отделении меня сразу приняли за пациента, и лечащиеся и персонал. Единственное, пожалуй, место в больнице, где это льстит – отделение подростковое. Дети до сих пор не принимают меня всерьёз и не слушают, относятся как к "своему". Говорят, я выгляжу на восемнадцать.
Постоянно донимает симпатией маниакальная девочка двенадцати лет. Не смотря на возраст,  половозрелая, приятное лицо, фигуристая – мечта педофила. Болезнь сыграла с ней злую шутку, говорит, я должен пойти в манекенщики.
Хотя вчера получил сообщение на Гейдаре от миловидного мужчины. Предложил мне позировать для его фотовыставки. За деньги. Торгонуть, что ли, телом?..
Должны были попробовать меня  ведущим музыкальной программы на одном телеканале. Быстро отказались от этой идеи, сказали, "скрининг" не пройду. Внешность у меня несерьезная.

24.07.2002. Приглашали на телеканал редактором передачи - не пошёл. Суета сует и томление духа. Взыскую праздности, а судьба всё пытается меня трудоустроить. Говорил на днях с дядей, впервые за много месяцев. После Маниной смерти – бесхозный и неприкаянный. Долго лежал в больнице, да и сейчас нездоров, мягко сказать, такую чушь городил..Между прочим, про нас с Федей отозвался (подробностей ему не говорили, сказали, живу с девушкой). Согласно его экстрасенсорным способностям, предчувствует, что это у нас не надолго. Неспокойно мне последние дни. Всякие мелочи раздробили душевный покой, вывели меня из редкого равновесия. Один знакомый набрёл на сайт, прочитал и плевался мне по аське: всё пошло и бездарно. Неприятно, будто бы я его обидел. Хотя и леший с ним.На службе постоянно ссылают в другие отделения, от этого бездомное, вокзальное чувство. Вчера с Сашей и Игорем сидели на набережной в кафе. У нас с Феденькой былодевять месяцев вместе, отмечали. Грустно и весело посидели. Я работал на публику, пытался «угнаться» за Игорем…А ещё я Федю люблю. Ночевал сегодня без него, утром прибежал ко мне в комнату встревоженный, где, мол, я… Маська моя.

24.07.2002. Бестолково провожу время. Забавляюсь с сайтом, в банк не поехал…
Отключил пелефон – как спокойно сразу стало. Вчера забыл его дома, - тот же результат.
Редкое удовольствие – купить пять сотовых и всех их одновременно  отключить.
После ванны вышел в золотистом шёлковом халатике. Спустился в таком виде в залу к гостям. Гости заструились к выходу: "Ой, нам как раз пора"…
А я стал ко всем задом и готовил вечерний коктейль.

26.07.2002. Федина учёба накрылась ****ой. Отлучили Маську от вечного, доброго,  прекрасного. Жалко до слёз. Столько вложено было и зря…Полоса невезения, всё плохо, но держимся. Сегодня повеселились на работе. Праздновали тридцатилетие больницы – ушёл со смены, пил пиво на глазах у начальства. Собрал со стола охапку искусственных гвоздик, принёс в отделение и прилюдно подарил букет Саше. То-то шизофреники порадовались…Пора что-то менять в жизни. Всё застопорилось. Быт полунищенский, полусиротское существование в Фединой обители.  Конечно, и хуже бывает. Но ведь бывает и лучше. Внизу лает Рада – сжившая с ума кавказская овчарка. Маразм одолел животное  - лает без передыху круглосуточно. У хозяев к ней смешанные чувства, они её вырастили, выкормили, но житья от суки нет никому. У меня сантиментов нет, сумасшедший волкодав под боком – сомнительное удовольствие.  Через несколько часов снова в дурдом, на страж психического здоровья. Хотя, сознаюсь, трудно охранять то, чего так давно не видел.

27.07.2002. Пришёл на службу безо всякого рвения, сослался на больной зуб, изобразил на лице страдание и уехал домой. Дома спал.
Читатели меня озадачили. Спрашивают о смысле моей жизни, в чём он. Бог ты мой, тоска-то какая. Популярное среди людей предназначение – репродукция – скорей всего меня минёт. Философские изыскания – не ко времени. Нахожу смысл в сиюминутном. Хорошо мне,  и ладно.
Вчера на празднике в больнице дарили пластмассовые гвоздики и записи хора больничной кассы "Клалит". Серьёзные люди в этом участвовали. А вы говорите, смысл…
В Бней Браке: салон красоты "Надежда".
Мечту спешат опошлить исполнением. Зачем?..
Странную метаморфозу в себе заметил. Раньше, выпив, я становился добрей и сентиментальней. Сегодня – злым, нетерпеливым  и раздражительным. Видимо, пиво – катализатор чувств. В юности копил надежды, но последующая жизнь разорила мою коллекцию. 
Кофий не взбадривает. Целыми днями хочу спать – прилечь на диванчик, прикемарить, посмотреть дежурное сновидение. Сон уходит к ночи.
Возродили привычку смотреть кино на ночь. Фантастику, фильмы ужасов – экранизацию популярных в народе страхов. Под такое хорошо засыпается.
Второй день меня странное ощущение преследует, осматриваюсь вокруг и вдруг внезапная мысль – а что я здесь делаю? Чужой дом, чужая комната. Люди, приятные, но тоже чужие. Секундное ощущение, но сильное, чёткое. Чувство бездомности.
Гейдар терзает соблазнами. Получил корреспонденцию от статных мужчин с фривольным предложением. Ах, где же вы были в мои холостые годы? С кем водились? Отчего меня не приметили…
Юность на говно извёл, молодость пришлась на Вову. Высокая цена за неопытность.
Почему-то вспомнилось из недавно прочитанного – главная плешка Киева  находится в общественном туалете при Кафедральном соборе Св. Владимира. В народе её называют "Утоли моя печали"…

28.07.2002. Мечтаю всё уйти из сумасшедшего дома, запереться у себя в комнате и утешиться в художестве. Одна мысль останавливает – слишком много народу пишет лучше меня.
На работе исполняю роль сторожа, наблюдаю суицидальных мужчин. Вспоминаю М, пациента из предыдущей больницы. Человек жил мечтой о самоубийстве. Три раза вешался, последний раз успешно, до потери пульса – откачали. Выбросился с четвёртого этажа – ни единой царапины. Прыгнул с моста на оживлённую трассу – не было машин. Переломал что только мог, но выжил. А потом у нас полежал, вылечился. Хромает теперь разве что.
Сегодня дошёл до меня слух об одном моём давнем поклоннике, дескать он диагностированный шизофреник. Думаю, - злые языки. Он аферист, это известно, живёт доходом с каких-то махинаций. Зато доход позволяет ему снять трёхкомнатную квартиру в центре Тель-Авива, жить полно и безбедно. Давно, признаюсь, я не видел таких удачливых шизофреников. Впрочем, всякое бывает.
Читаю отрывки из Ильянена, оказалось, не всегда он был равнодушен к эротической эмоции. Живописует плоть красивого юноши. Я на таких юношей смотрю из окон автобуса по пути дом-работа. Шагают стайками по Алленби. Загорелые, полуголые, как и водиться в пляжном городе. Русским юношам идёт здешний загар.

30.07.2002. Часто думаю – если сойду с ума, меня положат в моё прежнее отделение в Тире. Здесь госпитализируют по прописке, а я числюсь на Севере. Надо бы сменить адрес в паспорте, не доставить радости бывшим  сослуживцам, ежели что.
Рабочий день сегодня весело начался – один привязанный больной нагадил в штаны, да так, будто воздерживался несколько дней, злонамеренно копил. Созвали медбратьев со всей больницы менять ему исподнее. Мне выдалась главная роль – я подтирал ему жопу. Всё в говне было…
Утром было плохое настроение, ничего не ладилось, опаздывал на работу, нервы на взводе… Ехал в автобусе, проезжал мимо монастыря, и, как он попал в поле зрения, – сразу отлегло. Я не успел ни о чём подумать, купола увидел -  и в тот же момент грусть отошла. "Вот что крест животворящий делает"…

02.08.2002. Труды оторвали от записей, не было времени конспектировать будни. И сейчас еле время выкроил.
Должен был сегодня отдохнуть между ночными сменами, расслабиться, абстрагироваться от мирских печалей -  хрена лысого. Сначала в гостевой на меня набросились – зануда я, сволочь, были там другие дефиниции, я их не стёр, пусть читают. Потом мама позвонили, в слезах, у неё болезнь не столько страшная, сколько непонятная, пугающая. Я де срочно должен приехать и заняться ею. Без меня она ничего делать не станет. Уехать – значит бросить работу, Федю… Маме только этого и нужно. А мне?
Плохо лажу с людьми, даже с близкими. На одной из практик игрался – заполнил диагностический вопросник и обнаружил у себя социальную фобию. Раньше я думал, что не люблю  людей, оказалось, я их боюсь.
Вчера ходили пешком в Тель-Авив, на обратном пути остановились в монастырском саду передохнуть. По правде говоря, Федя меня туда привёл, ничего не сказав. Он знал, куда мне надо. Умиротворяющее место,  Оптина пустынь на опушке мегаполиса, хожу туда за покоем.
Один знакомый высказал предположение, что с появлением дневника многие опасливо станут со мной общаться. Побояться попасть в мемуар. Я тоже об этом думал… Наверное этого не будет. В текущих записях стараюсь быть сверх деликатным по отношению к другим. Минимум имён и вообще, упоминаний. Размышляю абстрактно и отстранённо, не решаюсь писать о многом. О том, как сегодня, например, преуспели с Федей в перверсивном упражнении. Обещал не касаться альковных экзерсисов как темы. Но сегодня захотелось.
Почитал немного о себе, меня сравнили с Лимоновым, мой стиль – с оным Ильянена (которого люблю). Лестно, но что бы сказал Лимонов, про Ильянена молчу, о сравнении? Плевались бы.
Фатальный анамнез для гея: фимоз и геморрой. Сюда осталось только ангину добавить из старого школьного анекдота. Естественно, после этого только и остаётся, что писать.
Когда я напечатал дневники, меня массово уличили в эксгибиционизме. Это от незнания предмета. Эксгибиционист  получает удовольствие не оттого, что показывает член окружающим, а от шока, этим вызванным. Я не вызвал шока. Даже самые нервные отделались лёгким испугом.

02.08.2002. (Продолжение). Потерял чувство времени, месяцы больше не делятся на дни и недели, в сутках нету теперь часов. Живу посменно. От смены к смене. Сегодня в ночную.
События помню, но вчера ли они случились или неделю назад  - не скажу. То же и с очерёдностью, не знаю, что раньше произошло, что позже.
О родителях думаю, надо приехать к ним. Наплевать на службу, отменить несколько смен (умалить этим зарплату)… Они кардинально ставят вопрос: я обязан. Не чувствую, что обязан, но должен, по-сыновьи, по-человечески..
Я не знаю, согласиться ли Федя со мной поехать, скажет, скучно, там, нет компьютера. Не хочу отлучаться от него, даже на несколько дней.
Затея с сайтом разочаровала. Закрою его. Я получил от него, что хотел, а дрязги в гостевой - это лишнее. Я тоже умею писать матом.
Пришло время себя любить.
Сесть перед трюмо, разложить крема, привести себя в божеский вид. Побриться наконец. Общаюсь с собой императивами: сесть, побриться. Всё равно не помогает. Не слушаюсь себя.
Сегодня день исключений, провёл час в ванной, восстанавливал лицо по черепу. Не красоты ради, а дабы общий смысл обозначить.
Содержание моего несессера: спички, транквилизаторы, духи, истрёпанный презерватив, парочка пидовских значков, маникюрный набор, щипчики для бровей и штопор.  Прав был Василий Васильевич: третий пол.
Согласно Фэн Шую нельзя оставлять унитаз и водостоки открытыми. Через них деньги уходят. Может от этого моё безденежье? Теперь слежу, в надежде, за сортиром, всё ли заперто.
Эзотерика – учение о мелочах. Адептам естественных наук трудно предать им значение.
Мечтаю всё уехать отсюда, неважно куда, в Амстердам, - забить на всех косяк. Будто мне плохо здесь, будто лишён чего-то. Неправда, мне хорошо в Тель-Авиве. Город, на удивление, уютный. Немногое могу себе позволить, но и с немногим ещё не определился – чего хочу? Слоняюсь по улицам, думаю, что купить, чем поднять настроение – не нахожу. А мигрировать по миру с тюком нерешённых проблем, перевозить их из страны в страну – напрасное усилие.
Є таємне бажання повернутись до Києва. Навіть більше, в глибині душі я впевнений, що повернусь. Не зараз, не з Ізраїлю, але повернусь.
Зрештою, мандри втомлюють і розчаровують. Нема кращого за Вітчизну, як це не тривіально.   Поки не маю коштів її навіть відвідати. Чи нудьгує вона за мною, чи розпитує очевидців, як живу, з ким, чим? Чи хвилюється за мене, співчуває невдачам, радіє успіхам? Ні, не хвилюється, ні співчуває. Байдужа вона до мене.

02.08.2002. (Вечером). После лет жизни в Израиле сложная задача – избежать в речи гебраизмов. Путаются под языком. Суржик – проблема любой двуязычной страны. Как ни странно, часто мысль, высказанная на языковой смеси, звучит внятней. Многое в здешней жизни не поддаётся переложению на русский. 
Через час на службу, ночная смена, бдение за умеренную плату. Не хочу. Избрать бы себе иную повинность, а лучше и вовсе никакой. Уйти в монастырь св. ап. Петра, подвязаться в аскезе, ущемить плоть.
Покамест приготовил коктейль, во избежание трезвого взгляда на мир. Так и заявлюсь на работу: вымытый, выкрашенный, с бодуна и в маечке от "Плейбоя" – не ждали?

03.08.2002. Ссылка на Север, в недавний дом. Уезжаю к родителям, надеюсь, что не надолго. Без Феди. Есть в этом своя прелесть, сменю обстановку, отдохну от сумасшедшего дома (в другом сумасшедшем доме). В Хайфе скопились дела, может, и их сделаю. Пребывание дома у меня всегда суетно. Но и это разнообразие. Мама, как узнала о визите, в добром духе, о болезни не вспоминает. Шутит. Ждёт.В порыве сыновьих чувств вынес из больницы разный инвентарь – гостинец любимой матери. Одни с пирогами ходят в гости, другие  - с бинтами и транквилизаторами. Сайт эти дни будет бесхозным, вряд ли будут пополнения. Надеюсь, он не совсем захиреет в моё отсутствие.

03.08.2002. Дорожное.
Провоцирую соблазн. Судьба устала от моих искушений. По дороге на вокзал прошёл через парк. Там совершал променад парень, с некрасивым лицом, неверной, но крепкой мужицкой фигурой – украинский парубок крестьянской внешности. Из тех, кого, судя по взгляду и мускулатуре, насилу оторвали от плуга.
Чего греха таить, молодые славянские аграрии – мой типаж. Я падок на их грубость и этот мужчина из привокзальных кустов потревожил инстинкты.
Чувство осталось невзаимным, мужчина не предложил перепихнуться и несколько раз прошёл мимо.
Мне показалось знакомым его лицо (и не только).
Вскоре я вспомнил, где видел его раньше. Году в девяносто восьмом – девяносто девятом мы вместе плыли на катере гордости по Кишону. Он был тогда моложе и свежее, в компании двух израильтян, которые его в тот вечер гуляли. Иврита почти не знал, но едва ли его кавалеры искали общения.
Не так много лет прошло, а он сдал, подурнел, оплыл первым жирком и вместо прогулок на лёгком катере с кавалерами ищет в кустах у вокзала скорой любви.
А  где же я в этом потоке? Уже не верю в стороннюю позицию, дескать, я луч света во тьме ****ства и разврата, гуляю в парке без задней мысли, невольно наблюдая этот декаданс. 
Визиты в парк, как никакое другое мероприятие, мобилизуют мысль и взбадривают фантазию. Конечно же, побочно они питают сомнения, пусть, на сей раз, и меньше обычного.
Проще говоря, хожу туда за адреналином, острой эмоцией. Это  заставляет писать.

05.08.2002. Как-то скомкались все ощущения, много их было на днях. С мамой неважно. Были в больнице, никто толком ничего не знает. Подозревают нехорошее, будут обследовать. Через неделю мне снова сюда, в изгнание, и, вполне вероятно нелюбимая служба накроется ****ой. Не смогу я при полной ставке постоянно мигрировать. Уйду с работы, стану жить подаянием. Пошёл бы на панель, да не с моим ассортиментом туда соваться.
В гостевой меня вычитывают, дескать, я не люблю критики, на одну лишь похвалу рассчитывал и зачем, раз так, начинался с публикацией. Странные люди, однако, живут в этом мире. Кто же критику любит? Покажите мне таких, хочу изучить их визуально как редкий вид, занести в Красную книгу и охранять по закону. Что поделаешь, нет меня среди них.
Хуже того, у меня с критикой большие проблемы - я ей верю. Мне скажут, что я слабо пишу - и я соглашаюсь.
Ещё одно забавное утверждение из гостевой, что не было никакого Вовы, а вся история с ним есть плод моей скудной фантазии. Интересная мысль, мне тоже порою кажется, что никакого Вовы не было. Интересно и другое, текстов о нём уже несколько дней как нету на сайте, а люди всё ещё помнят, любят, скорбят...
Сижу дома, под окном на площадке полуголые мальчики гоняют мяч. Симпатична динамика отроческих тел. Приступ эфебофилии, борюсь с ним увещеванием - поздно мне рассматривать потных юношей. Не в мои годы ходить тропою страстей, меня ждут развлечения поспокойней.
Кроме юношей за окном ничего здесь не радует, спешу уехать из Хайфы. Тоскливое место, сирое. Непривычно без Феди.
Уже дважды меня сравнили с Лимоновым, даже в заимствованиях уличили. Я не читал Эдичку, но сходство мне кажется весьма условным. Лимонов выставляет грязь напоказ, я же стараюсь ретушировать действительность, лексикой, иносказаниями. В моей жизни бывали моменты, опиши я которые, - снискал бы славу писателя Савенко. Кто из нас не ласкал нахтигаль незнакомых мужчин, поддавшись чьей-нибудь слабости? С кем не случался понос, иначе сказать, диарея?... Анатомический театр, сцены из спектакля. Я равнодушен к такой прозе и в ней, мне кажется, гораздо больше преуспел Могутин. Не говоря уже о Сорокине.

06.08.2002. Умираю спать. Не рассчитал время, встал чёрт знает когда. А ещё работать в вечернюю смену. Покамест сижу в каньёне, убиваю время. Мой поезд только через полтора часа.
Я плохо переношу одиночество, тут же вспоминаю о навыках холостой жизни – сижу на сайтах знакомств. Зачем? – Не умею противиться импульсам.
 Критики из  гостевой отбили охоту писать. Я не реагировал на них так остро, если бы в душе с ними не соглашался.  Мне тоже кажется, что проза моя слабовата.
Федя видит в этих сообщениях происки, я не уверен. Ну, не водка я, чтоб все меня любили.
Нелюбовь – часть признания.
Кто-то не поверил в существование Вовы. Очень часто правда неправдоподобна. То же случится, если буду писать о сумасшедшем доме.
Юрт сказал:  я не тяну на Лимонова, шизы не хватает. Не уверен, что у меня это выйдет, но если поднапрячься, то можно пугнуть народ психопатологией. Её у меня вдоволь.

09.08.2002. Маюсь с зубом. Уже и есть не могу спокойно, живу на обезболивающем, а к врачу не иду. И не оттого что боюсь. Лень, потому что.

10.08.2002. Если перестать писать эвфемизмами – заебало. На волю хочу, в пампасы. Надо бы сменить образ жизни.
Оно не плохо, а скучно.
Сегодня после работы спал до полуночи. Проснулся, поел, посидел в Интернете, после – лягу спать, проснусь и вернусь на работу. Ну его на ***, надоело жить по инерции.
С другой стороны, я ко многому потерял интерес. Раньше мечтал об отдельной  квартире, семейной жизни с Федей. Сегодня мне уже всё равно, что толку с моих мечтаний.  Как будет, так будет.
Хотя приживать у тёщи на птичьих правах, тоже не большое удовольствие. Пусть плачу за жилплощадь,  всё одно, чувствую себя обязанным.
Проблема текущего периода – я общаюсь с гораздо большим количеством людей, чем хотел бы. Мне вполне хватает Феди. Никого не хочется видеть, сумасшедшие утомили. Сослуживцы утвердили меня в убеждении, что психически здоровые – это ещё не диагностированные больные.
Сегодня впервые раздавал лекарства, подавляя соблазн облегчить себе труд на будущее…

11.08.2002. Наверное, было хуже. Зимой девяносто четвёртого ездил на Сенной базар торговать старьём. Приезжал на рынок  к шести, в минус двадцать, занимал место. Тащил баулы по пятнадцать килограммов, и ничего. Понимал, что надо, даже получал какое-то удовольствие иногда. Сейчас ни рынка, ни мороза, но и не удовольствия.
Тёща объявила Феде бойкот, нас больше не кормит. Федя, мол, бездельник – спохватилась. Думаю, она опоздала на восемнадцать лет. Хотя прекрасно её понимаю.
Переехал в Тель-Авив, искал лучшей жизни. А вышла херня какая-то, ни кола, ни двора, нудная работа и муж, кочующий с одной шеи на другую. Такое можно вытерпеть только от большой и чистой любви.
Человек кузнец своего несчастья.
Гоню от себя мысль, что дома было лучше. Со временем, она вполне может заставить меня вернуться…

Израильтянам никак не даётся моя фамилия. На идентификационной карточке написали Динц, на печати и вовсе Дувнич…
Не умею воспитывать. Не умею быть «плохим» во благо. Непротивлением поощряю слабости. Так создал такого Федю, какого имею. Так же не могу совладать с детьми на работе.

14.08.2002. Ночью, в сумасшедшем доме, пытаюсь читать Кена Кизи и думаю о транквилизаторах. Кизи раздражает, таблеток полон шкаф, но жёсткий график не даёт расслабиться…
Четыре утра. Развлекаю себя воровством, набил рюкзак больничным имуществом. Он уже неподъёмный. Верх всего – положил в морозильник пакет молока. Хочу заморозить и забрать.
У меня с детства любовь к казённому. Сами предметы может совсем и не нужны мне. Интригует процесс.

17.08.2002. Гороскоп советует не делать резких движений.
Организм рекомендует не делать движений вообще, чревато.
С бодуна. Давеча сидели с Сашей и Игорем до четырёх утра и что-то всё время пили. Неплохо посидели. Это был наш с Федей дебют в роли "хозяев салона", важный шаг в становлении крепкой пидовской семьи.
В жизни всё по старому, мама в больнице, дважды в неделю езжу в Хайфу. На службу хожу теперь редко, сегодня вон, ночная смена, после неё уйду в отпуск.
Феденька всё время со мной и так спокойнее. Рядом с ним не волнуют сомнения.
Ощущение пустоты, не бессмысленности, но бесцельности всего сейчас происходящего. Внутреннее убеждение, что всё должно быть и выглядеть иначе, чтобы достичь результата. Плен давнишних иллюзий. В раздумьях "о другом" просирают свой шанс и время. На самом же деле у меня есть всё нужное для получения взысканного: семья (даже две), ремесло, некоторые способности и обозначенная цель. Катастрофически не хватает одного, пожалуй – уверенности в себе. Без этого, не то что писать, жить не рекомендуется.
Не удалась идея с обновлениями дневника в сети. Одно дело печатать старые записи, другое – писать о происходящем сейчас. Внутренняя цензура нещадная – запрещаю себе высказываться на большинство тем, почти ни о чём не рассказываю. Я не могу написать то, что думаю, не обидев всех сразу. Но даже оскоплённой версией дневника несколько раз задел Федю. Лишние скандалы, выяснения отношений. Жизнь моя полна и без этого.
В результате веду параллельно другие записи, где, если надо, могу разнуздать фантазию. Может, когда-то и их напечатаю, были бы читатели.
Сайт мой болен синдромом Вовы. Половина отзывов - на него, историю с ним, хотя давно уже убрал эти тексты. Острота эмоции в них обращает внимание, согласен, но это страсть, а не любовь. Наваждение. Было и прошло, абсолютно бесследно. Вова, как никто другой, побеспокоил мои комплексы. Причём, все сразу. От этого острота.
Мама советует не афишировать ориентацию – лишнее. Может и лишне, но скрывать её бесполезно, мне по крайней мере. Гомосексуальная практика накладывает отпечаток на манеры и поведение. Трудно скрывать иные навыки.
Маму заморили слабительным, даже не может разговаривать. Может я и не прав, что остался здесь подработать в ночную. Со мною ей было бы легче.
Свободное время не идёт мне на пользу. Впадаю в меланхолию, утомляю ею других. Феденька успокаивает, увещевает: "вся жизнь впереди…". Это и страшно.
Скоро за мной пришлют таксо и увезут в сумасшедший дом. Нету сил на безумных детей. Дали бы спокойно книжку почитать или пописать в тетрадке. И напарница сегодня славная – та которая капает на меня по три раза в день.
Я хожу по отделению с огромным транспарантом: "Мне на вас насрать". Некоторые обижаются.



19.08.2002. Участвовал в сеансе практической магии, снимал с себя порчу. Акция меня не впечатлила, слишком уж повседневно всё выглядело. И как-то не верилось…
Хотелось бы ворожбой решать все проблемы, хотелось бы обмочить в воске шекель и верить, что это меня обогатит. Так, по крайней мере, легче, не нужно горбатиться в дурдоме. Пара лёгких обрядов – и твоя судьба в твоём же распоряжении.  Хотя я, конечно, упрощаю оккультные науки. И в неверии своём лукавлю,  если бы не верил совсем – не участвовал.
Взял дневники Раневской в надежде на её остроумие – в тоску загнали. Я понял, почему она порвала свою книгу, она её перечитала…
Ехал с работы сегодня через Бат Ям, вспомнил Федин день рождения, как мы сняли двухкомнатный номер в «Меркурии»…  Ночью не спали, разговаривали. За окном гроза, шторм на море… Мечтали, что и у нас будет своя квартира, как этот номер… О многом мечтали… Прошёл почти год. Вместо квартиры – тёщин дом. И мечты, всё те же, только калибром помельче.

20.08.2002. В один из прошлых визитов в Хайфу купил себе джин и тоник, оставил в холодильнике - снимать тоску по приезде. Вчера заметил, джина почти нету. "Пьётся легко", - объяснил папа. И правда, зачем спирт водой портить?..
К пьяным и пьющим презрительно отношусь, но это не мешает пить самому. Для забывающих постоянно выпить таблетку вывесил на видном месте лист с императивом "Принять!" и сам же превратно его понимаю...
Федя советует написать роман вместо дневников - занятие куда более приятное и безобидное. Но кто мне даст-то?
Ездил в альму матерь, забрал диплом. Обычная картонка, ни капли изящества и торжественности. За неё отбывал шесть лет академической повинности. А денег сколько отняла... В глубине души и лет жаль и баблов. Искал бы воли, а не стойла - истратил бы их с большей пользою.
(Ночью). Встал поздно, долго собирались, потом искал на Алленби труды колдуньи Степановой, по которым вчера ворожил. Нашёл, неизвестно зачем, теперь, следует думать, продолжу практику, наколдую себе славу и богатство. Иной соблазн - заморить колдовством соседа.

Посмотрел - тираж каждого тома трудов Степановой двадцать тысяч. Это столько народу будут наводить порчу один на другого и при помощи той же книги снимать с себя заговоры. Все при деле, главное.
А вообще-то, это русская книга по ней всего в жизни можно достичь заклинанием. Пробубнил про себя нужное и вовремя - на тебе молодость, деньги, признание, любви добиться - дело плёвое. Я не столько упрощаю, сколько суммирую.
Колдовство - состязание с Богом, временное исполнение его обязанностей. Не верю в белизну белой магии. Да и веры здесь совсем никакой, - иррациональная надежда, что хоть языческим обрядом помогу покрыть себе минус в банке. Не работать же ради этого?..
Наколдовал бы себе усердия - горя б не знал.

21.08.2002. Осто****ело. Все ведут себя так, будто я им по гроб жизни обязан. Так ловко и смело распоряжаются моим временем и деньгами - самому завидно. Выясняется, у меня перед всеми неоплатный долг. Долги я плачу плохо и неохотно, всем противно меня о чём-то просить. Но судьба-засранка приковала всех к креслу перед телевизором с мыльной оперой и, преодолевая отвращение, все продолжают зависеть от моей ретивой, но податливой воли.
А хочется проснуться утром, на кухне уже ждёт тёплый завтрак и ты думаешь, переться ли на кухню или, *** с ним, попросить завтрак в постель?
Или упростим сюжет: просыпаюсь я и вдруг неожиданно понимаю: никому не нужно готовить завтрак, ни с кем не нужно ехать к врачу, никуда не нужно звонить, ни о чём не нужно просить...
Бедная жизнь сделала меня по скучному циничным и злым. Я чувствую, как превращаюсь в Дарью Петровну, домохозяйку из Череповца. С ночи преют мозги, на что я завтра куплю новый килограмм стирального порошка "Ариэль". Пью по инерции, мало и безо всякого удовольствия. Я хирею в семейной жизни.
Душа вяло поискивает порыва, ностальгирует по недавним временам, когда с жёсткой периодичностью влюблялся в разное говно. Тоска по эпохе бездумных исканий, внешних и внутренних. Идеализация скудного прошлого - бессмысленное занятие. Плохо было всегда, просто текущее "плохо" сложнее переносится.



23.08.2002. Утром ругался с родителями дома, мне предрекали крушение идиллий и расплату за чёрствость. Помирились перед отъездом. Приехали в тёщин дом – всё по новой. Никто не ждал, ни встречал, телевизор посмотреть не дали, не то де смотрим, все встали демонстративно, и вышли. Я злюсь, Федя советует смириться и обещает перемены ещё в этой жизни. Пытаюсь ему поверить.
Со дня ворожбы странное у меня ощущение, поведение, состояние, я, вроде как, а вроде и не я. Вспыльчивый, суетливый, жестокий. Должны были порчу снять, если верно понял, а активизировали все тёмные углы подсознания. 
Ещё до моего знакомства с оккультным мне передали, со слов гадалки, что сидит во мне бес. Сидит и гадит, засранец. Изгонять его дело денежное, да и веры во мне «с голубиное яйцо», позабавился и забыл.
А сейчас, если быть точным в семантике, я бешусь буквально – другим словом не назвать моего состояния. Есть во мне несомненная сила саморазрушения, всегда была, но сейчас ожила, как никогда.  Только сил на борьбу с ней прибавилось.
Метаморфозу двояко можно оценить. Может и впрямь привадилась ко мне нечистая. А может скромный обряд разбудил те самые детские страхи, которые заставляли меня спать при зажжённой лампе до вполне школьного возраста? С одной стороны, адепт естественных наук, я отдою предпочтение психологии, ей многое под силу. С другой – боюсь эзотерики.
На днях был случай с мамой. Ей досадил соседский пинчер Малышка. Собачка лаяла и мешала досугу. «Так дальше терпеть нельзя. С Малышкой надо что-то делать», сказала мама. Через две минуты пинчера задавила машина.
Мама не специализируется на одних лишь животных, её профиль гораздо шире. Людям, которых она невзлюбила, тоже не больно-то повезло в этой жизни. Её отчим умер ровно через пять лет после ухода из семьи, как она и предсказала. Дядя мой, Николай Андреевич, тоже не снискал лёгкой доли. Спился. Пару лет назад, пьяным, решил перелезть с соседского балкона на свой на одиннадцатом этаже. Не получилось. 
Список можно продолжить.
Случайность? Желаемое? Действительное? – Не знаю. Но боюсь недооценить оккультизм. Ворожбу в наши дни принято считать плебейством, мещанской забавой. Но выяснилось, что изо всех моих знакомых один только Юрт не верит в домового.