Флоряне

ВЕСЕЛАЯ СКАЗКА ДЛЯ ПОЛИТИКОВ
И ДЕЛОВЫХ ЛЮДЕЙ


ОПИСАНИЕ   НЕКОТОРЫХ   ПРИКЛЮЧЕНИЙ   КОСМИЧЕСКОГО
ПУТЕШЕСТВЕННИКА,  КОТОРОГО ВСЕ ЗВАЛИ УВАЖИТЕЛЬНО
КОСМОПУТ.     ИЛИ  ПРОСТО  -  КОПУТ.


Конечно, он очень обижался, если его называли «КАПУТ». Ведь это означало, что люди забыли, что он потому  КОПУТ, что он –Космический ПУТешественник.
     Но снова и снова очередной чиновник спрашивал: «Как правильно –«КАПУТ» или «КОПУТ»? И очень терпеливый КОПУТ объяснял и как правильно и почему «КОПУТ».
     Вообще  КОПУТ  был любознательным. Но не любопытным. Его очень интересовало, как устроен мир, но совершенно не интересовало, есть ли у него соседи и какая у них фамилия. Даже живут ли они вообще, или это кто-то для видимости меняет перед их дверью сухую тряпочку на мокрую.
     Однажды его серьезно озадачил человек, сказавший ему в лифте: «Здорово, сосед». Сосед? –подумал КОПУТ. В каком смысле? Впрочем…через некоторое время решил он, в определенном смысле мы все соседи. Даже и не по лестничной площадке, а по дому. По улице. По городу. Соседи по Вселенной…А ни черта про них не знаем! Ни про тех, ни про этих, ни тем более, про последних.
     Но вот друзей и знакомых у КОПУТА было много. Конечно, знакомых больше. Друзей меньше. Вот почему всякий твой друг- знакомый, но не всякий знакомый- друг. Причем, бывает и так, что знакомый становится другом, а бывает и так, что друг остается просто знакомым.
     Друзья звали КОПУТА  нежно и смешно: «Коп». Ну, это,конечно, КОПУТ  позволял особо дорогим друзьям. А самый близкий его друг, ПРАЧИН, иногда ласково говорил ему по межгалактической связи: «Здравствуй, КОПА  дорогой…» Честно говоря, Копут всегда побаивался, что Прачин когда- нибудь специально, для смеха, поменяет первую букву. Конечно, может быть, это и будет смешно, но только не Копуту.
     Но Прачин никогда ничего не путал, потому что он был ПРАвительственный  ЧИНовник, которому не положено было путать. Поэтому и звали его ПРАЧИН. Хотя друзья говорили просто – ПРАЧ. Да, собственно, никто уж потом и не мог объяснить, почему «ПРАЧ». И тоже переспрашивали: «Как-как? Грач? Врач? Брач?»И Прачин терпеливо объяснял, что «ПРАЧ». Не Грач, не Врач, а «ПРАЧ», потому что он ПРАвительственный  ЧИНовник. А имя –то у вас есть? Спрашивали его. А это и есть имя. Вздыхал он и улетал куда-нибудь на Северную Альфу, потому что там нужно было спасать маленьких северных альфинят.

***

     Всякий раз, когда Копут возвращался из очередного своего космического путешествия, он тут же бежал ко всем  знакомым. Не только к друзьям, но и к знакомым. Он бегал между ними, размахивал руками, изображая другие миры, и заговорчески приглашая в следующий раз лететь вместе.
     Но одним нужно было варить суп, другим гулять с собаками а третьи предпочитали летать сами и, честно говоря, совсем не туда.
     Его друг Прачин, как всегда, пребывал в это время в другом космическом измерении или вообще стоял в резерве у какого-то загадочного Черного Ящика. И тогда Копут садился где-нибудь в медвежьем углу и пропадал. Ему говорили: «Копа, ты где?» Вот прямо так смотрели на него и говорили: «Ты где?»
     Где-где…Там…Копа никак не мог себе даже представить, что ТАКИЕ  ПОТРЯСАЮЩИЕ  МИРЫ  не увлекают его знакомых и друзей.
     Ведь можно жить лучше! Разве мы не хотим жить лучше? «Вот, послушайте,» - говорил со страстью он. - «Если мы сделаем вот так и вот так, ну будет же лучше!». «Будет», -отвечали ему, - «Будет просто здорово! Но этого не будет. Потому что мы этого не умеем. У нас не получится». Но можно же научиться! Горячился Копут. Можно. Говорили ему. Но не нужно. Потому что даже если мы сможем, не смогут другие. А когда одни могут, а другие нет, то в итоге все равно ничего не выходит. Убеждали его знакомые. Зачем же тогда учиться? Нужно быть как все.Вот этого Капут никогда не понимал. Он искренне недоумевал : и что же? Вы, вот лично Вы –не хотите жить лучше? Кто ж не хочет! Поучительно отвечали ему. И тут же, делая очень умное лицо, говорили гадости про других: у нас система. Система! А она, дорогой Копа, не выносит, когда кому-то ПЕРСОНАЛЬНО  лучше. Или отошлют куда-нибудь в  Космическую  Тишину, или замуруют в титане, или наймут киллеров из какого-нибудь Звездного Стана…
     Спасибо, Копа. Уж больно интересно ты рассказываешь, как, оказывается, жить можно. Ты заходи…

     И тогда Копут улетел далеко и надолго. От своего друга Прачина он слышал, что есть где-то такая планета Флора. Что там флоряне удивительным образом приспособились жить. Что, якобы, по-ихнему, мы на Земле – фауняне. Ну, в том смысле, что мы все Львы, Тельцы, Раки. Рыбы, Козероги… а там, на Флоре. Все по-другому.

***

Планета, как планета. Подумал Копа, оказавшись на Флоре. Только уж цветов подозрительно много. Уж не умер ли кто? Ведь у нас, в Фауноссии, на Земле, столько цветов только на похоронах.
Правильно. Насмешливо сказали сзади. Но Копут был очень опытным путешественником, кроме того, как вы помните, не любопытным. Поэтому он, не поворачиваясь, а вот так, глядя прямо перед собой, с предельной учтивостью сказал тому, кто сзади: то, что правильно – сам вижу. Кто умер-то?
Кто он не будь, да умер. Сказали сзади. А постольку, поскольку всегда кто он не будь, умирает, то и цветы должны быть всегда. Так правильно и очень, кстати, демократично.
Копут задумался. Пожалуй… у нас, значит, когда кто-то умер. А у них, когда КТО ОН НЕ БУДЬ, умер. Н-да. Разница есть…
А у нас, уже более миролюбиво продолжил Копа, много цветов – это праздник. И тут же пожалел, потому что сзади еще более насмешливо его отчитали: это потому, что вы ФАУНЯНЕ. Если много цветов – праздник, то что ж вы им жить-то не даете? Так и норовите свою жизнь за счет других устроить.
Спасибо. Сам для себя неожиданно сказал вдруг Копут. Он всегда так говорил, когда не знал, что говорить. Ему стало скучно и он решил повернуться.
И-эх…лучше б и не поворачивался! Была первая его мысль. Прямо перед ним стоял, нет, стояло два человека. Точнее один, но их было двое. Нет, голова была одна. А всего остального по два. А из каждого остального еще по два. И все это шевелилось и тянулось к Копуту. Он только сейчас заметил, что его ноги уже держат первые из десятка рук… Копут еле успел выдернуть ногу. Флоряне, твою мать…пронеслось в голове.
Ты думай, что думаешь-то. Сказала ему голова. Да-да…заторопился Копут. Да…а что? На самом деле, вам, наверное, так удобно! Столько рук… это ж сколько можно успеть!
А мы и успеваем. Ответили ему. Тебе б пару рук добавить, сколько б ты успел?
Э-э, подумал Копут. Нам эдакое нельзя! Сколько ж тогда мы напортим… не-е, хорошо, что у нас ВСЕГО две руки. Да и с ногами тоже. Нельзя нам больше двух. Итак сколько народу разбежалось, а уж на четырех-то ногах только их и видели…
Паразит он. Опять сказал кто-то сзади. Самый обыкновенный па-ра-зит. Чего с него взять – он же по знаку Плющ. А плющи все такие. Вроде маленький такой, невзрачненький, тоненький, соплей перешибешь. А руки-ноги во все стороны расставит и лезет, и лезет, и лезет по головам.
Копут нисколько не удивился. Когда в чужие миры прилетаешь, то быстро привыкаешь. Он достал блокнотик, и даже не думая поворачиваться, сделал первую запись:

Плющ – невзрачное, тонкое существо со множеством рук и ног. Все равно, возле чего или возле кого виться. И не заметишь, как всего тебя оплетет с ног до головы и дальше полезет.
А плющи – это какой месяц? Деловито осведомился он, закончив писать. Я, видите ли, составляю флорианский гороскоп.
А у нас не по месяцам. Ответили спокойно ему. У нас по понятиям.
Копут сказал: А-а-а. А он, извините, кто? И он медленно повернулся. Ну, Флора, твою…понеслась было мысль и, чтобы она не случилась до конца, Копа стал сильно кашлять. Кашляй, не кашляй, укоризненно сказало ему ЭТО, а твое воспитание не закашляешь.
Перед Копутом стоял…стояло…стояли?.. кто его знает, как это назвать. Нога-то была одна.
А вот голов-то… Да все разные! Маленькие и большие. Никак не меньше пяти.
Я-то? Кто я? Удивился флорянин. А что,  не видно? Да
видно-то, видно… Неуверенно начал Копа. Но еще был и очень сообразительный, поэтому не стал объяснять, что дальше. Тем более, флорянин, зардевшись от гордости, торжественно сообщил: мы – гладиолусы. Мы, гладиолусы, очень высокие и красивые флоряне. Все, кто родился под знаком Гладиолуса, как правило, философы и политики.
Это как? Вырвалось у Копы. Очень просто. Надменно ответил флорянин. И, закатив глаза на самой большой своей верхней голове, он, покачиваясь, стал медленно объяснять: стоишь вот так, стоишь и ищешь смысл жизни. А что бегать попусту или лезть, как Плющ, во все дырки? Для философии главное не ноги, а голова.
Ясно. Сказал Копут. И не удержался: а пять голов-то, поди, еще лучше? Сколько можно успеть обдумать?
Флорянин уставился на него, пытаясь с философской точки зрения осмыслить такую неожиданную версию. Но тут самая нижняя его маленькая голова неожиданно выпалила:
- Уселись там наверху…хрен тут найдешь смысл жизни. Одно дерьмо и видишь.
Копут наклонился ниже и со всем участием сказал: Да-да, знаете ли. Вот и у нас очень, очень похоже.
Позвольте. Настойчиво, культурно и вежливо вмешалась средняя полураспустившаяся голова. Нельзя же так. Вы же цивилизованные существа. Ведь у нас, на Флоре, лучшее во Вселенной образование, богатая культура, талантливый народ…
Ба, вот тебе раз! Искренне поразился Копа. И ту интеллигенция ни вашим, ни нашим, ни туда, ни сюда…
Какая великая сила – природа! И как все это уживается на одной ноге?!
На одной ноге много дерьма уживается. Сказала сердитая нижняя голова и смачно высморкалась.
Боже мой! Картинно возмутилась средняя голова. Держите себя в руках, вы же в приличном обществе… она презрительно сощурила глазки, словно хотела добавить «ну ты и сволочь». Она, разумеется, никогда бы это не сказала, как и всякая интеллигентная голова. Но подумать ей В ТАКОМ СТИЛЕ  иногда очень хотелось. Честно сказать, плюнуть ей тоже хотелось. Причем именно на нижнюю голову.
Н-да, братья -  флоряне… сочувственно подумал Копа и внимательно посмотрел на самую верхнюю голову. НИ-ЧЕ-ГО не слышит. Да и не видит. Больно высокая, конечно, оно и понятно, хотя НА ОДНОЙ НОГЕ со всеми живет…
Что вам может быть понятно… грустно сказала верхняя голова. И я тоже когда-то была внизу. Знаю, как дерьмом пахнет. Большая верхняя голова задумалась, вспоминая детство. Ведь смысл моей жизни был этот верх… в том смысле, что вот только тогда и есть смысл, когда наверху. Смысл – он всегда наверху…
Этим Копа явно заинтересовался, ведь он сам был философом. Расположившись поудобнее на соседнем камне, он спросил по научному: А…скажите пожалуйста, правильно ли я понял, что весь смысл жизни – это верх? И что стремление к верху и двигало вам всю жизнь? Ага… тогда позвольте вопрос: если смысл – это верх, то когда вы на самом верху, то смысла уже нет? Ведь, как я понимаю, дальше-то «верха» верха больше нет?
И куда же тогда девается смысл?
Копут явно гордился своей логикой. Земная школа! Сколько ж мы за смысл-то жизни копей наломали!
Куда…куда…равнодушно отозвалась большая верхняя голова. Куда, куда… она отвела усталые глаза в сторону и неожиданно отвалилась.
Не успел Копа отскочить в сторону, как ВТОРАЯ большая голова, которая при той, самой большой, все время молчала, развернула лепестки и чеканно сказала твердым, негромким, вкрадчивым, но абсолютно стальным голосом: смысл жизни всегда внизу.
Она блаженно пощурилась под солнцем, развернула спортивные плечи и, уронив росинку от счастья, обратилась к нижней голове: я правильно говорю, товарищ?
Внизу одно дерьмо. Уже миролюбивее сказала нижняя голова, утираясь упавшей сверху росинкой.
Не слушайте его! Опять оживилась средняя голова. Наша с вами задача – изменить его гражданскую позицию, воспитать личность, приобщить к культуре, дать знания.
Дайте. Сказала нижняя голова. И быстрее, а то ждать нечего. Одно дерьмо дают и то по вторникам…
Вот-вот…не успокаивалась средняя голова. Видите – у него одно на уме!
Не на уме, а под носом. Уже вяло ответила нижняя. Главное – было б че в животе, на уме-то у всякого дурака много чего есть…
Копут хотел было попросить Большую Верхнюю Голову вмешаться, но не стал, потому что та в это время с увлечением гоняла росинки с одного лепестка на другой.
Подишь ты… все как у нормальных людей… подивился Копа. Широка ты, мать Вселенная, а идти-то некуда…

***
- Ты чего с ними связался, двуногий? Раздался вдруг веселый голос над головой Копута.
Так…сразу попытался сообразить Копа. Раз я двуногий, значит там уж точно нечетное число ножек-то. Тут его что-то легко стукнуло по голове. Ну, знаете ли, когда по голове стучат, даже легко, это настораживает. Почесывая голову, Копут взглянул вверх.
То же мне, невидаль, господи. Подумал он, хотя посмотреть было на что. Перед ним (кстати, на одной ноге!) возвышался огромный флорянин. У него была большая, круглая, но совершенно плоская голова и начисто не было рук.
- Один смысл жизни в дерьме видит, другой все вверх стремится, третий руками-ногами за все, что попало цепляется, четвертый все чужую позицию норовит изменить, чтоб ему сподручнее было, я думаю, плюнуть… а я думаю, смысл-то он вон, на виду: следи за солнцем. Куда оно, туда и ты. И будет полным - полна твоя коробочка. Сказал огромный флорянин.
А-а…догадался Копа. Очевидно, вы по знаку подсолнух?
Ну. Сказал тот и чуть-чуть повернулся. Мы, подсолнухи, знаем, почем смысл в жизни. Продолжал он, уставившись на Солнце. Чего ручонками загребать? Чего стараться? Ты стой себе. Ничего не делай. Смотри на Солнце, не отрываясь и все дела. Флорянин уже стоял боком к копе. Зато лицом к Солнцу.
Но…нерешительно возразил Копут. Но так ведь в жизни больше ничего не увидишь!
А тебе что, смотреть или жить надо? Презрительно хмыкнул флорянин. Извини, солнце заходит. Надо коробочку-то припрятать, а то мало ли что утром этому небу вздумается. И он затих.
***
Прошло немало времени. Копут долго работал над своими записями, сделанными на Флоре. Он создал-таки флорианский гороскоп, причем, как говорят ученые космические путешественники, адаптировал его к земным условиям. Получилось очень интересно и, может быть, скоро в паспортах землян появится штампик с соответствующим флорианским знаком.
ФЛОРИАНСКИЙ ГОРОСКОП.

Арбуз – человек, полный мыслей. Но никогда не знаешь, зрелые ли они. К тому же, очень часто все они черные. С виду определить невозможно, только если залезть в душу. Знак более всего подходит для чиновников, депутатов и банкиров.
Барбарис – человек, сам по себе ничего не представляющий, но без него чего-то в компании не хватает… этим и зарабатывает на жизнь. Работает переводчиком, тамадой, пресс-секретарем.
Гриб – человек, который  неожиданно вырастает на вашем пути. Но ненадолго. Хотя, когда надо, его никогда не найдешь. Обычно, это милиционеры и работники ГИБДД.
Дыня – издалека видно и издалека слышно. Незабываемые впечатления от общения. Но исчезает так же быстро, как и появился. Очень прост в быту – сразу все, что внутри накопил, выкладывает на стол. Обычно – алкоголики, шизофреники и гении.
Жасмин – никогда не думаешь, что этого человека будешь так долго помнить. По большей части, приятные воспоминания. Но уж больно назойливые. Любит притягивать к себе внимание. И не поймешь – чем. Обычно – талантливые изобретатели, писатели и кандидаты в президенты.
Капуста – очень болтливый, но совершенно однообразный человек. С какой стороны не начни, о чем бы с ним не говори, а все об одном получится. Очень полезен при подготовке чужих мыслей к публикации, хороший редактор, референт. Но сам по себе интересен только тем, кому все равно, о чем говорить.
Лимон – человек с острым чувством юмора, с большой популярностью. Не чужд сарказма. Если в его обществе находиться долго, то становится не по себе и хочется скорей уйти.
   Умеет найти общий язык с любой аудиторией. Без нее, сам по себе, как правило, не существует. Весь смысл его жизни – украшать собой любое общество. Традиционно – герой-любовник.
Мухомор – внешне благопристойный и приличный человек, с яркой внешностью, нарочито выделяющийся среди других.
  Суть его жизни – отравлять жизнь другим. К счастью, только самые неопытные люди подвержены его влиянию.
Остальные просто обходят его стороной. Как правило – чиновники фискальных органов.
Нарцисс – человек с амбициями. Любит говорить о своем значении и роли в жизни общества. Тщательно одевается и любит демонстрировать себя другим.
   Чаще всего встречается среди отставных офицеров, мелких лавочников и тележурналистов.
Огурец – внешне не симпатичный человек. Бывают горькие и сладкие. Горькие – это те, кто недополучил что-то в своей жизни. Стоит только раз с ним столкнуться и хочется выплюнуть.
  Сладкие – это те, кто взял от жизни все, что нужно. Несмотря, очень часто, на свой маленький рост, могут доставить наслаждение.
Подсолнух – человек, не имеющий собственного мнения и не считающий выгодным его иметь. Всегда избирает себе кумира (обычно – это высокое начальство) и точно следует его указаниям. Отличные телохранители, вице-президенты и личные массажисты.
Роза – очень красивый и гордый человек, запоминающийся надолго. Чрезвычайно любит свободу, независимость и умеет постоять за себя.
   К сожалению, живут обычно недолго и, как правило, ничего сделать не успевают. Только и остается в памяти его образ.
Слива – человек с обманчивой внешностью. Сначала вы думаете – крепок, надежен, долговечен. Но как только он достигает зрелости. Буквально превращается в тягучее месиво.
  Обычный провинциал. Традиционно – слесари, грузчики и сельские врачи.
Тысячелистник – чрезвычайно многообразный и талантливый человек, умеющий делать все.
  Но, как правило, всю свою жизнь отдает другим.
             Очень редко встречается.
Укроп – человек абсолютно безвредный и добрый. Всю жизнь делает только одно дело.
              Просто больше ничего не умеет, да и больше не для чего и не нужен.
Обычно – мать-героиня, настоятель церкви, повар.
Чертополох – просто хулиган. Бандит. Или лидер оппозиционной партии.
Шиповник – милый человек, но с острым восприятием мира. Бывает очень полезен во многих жизненных ситуациях. Универсален, легко учится. Из него можно сделать все, что нужно.
  Традиционно – офицер. Реже встречаются ученые, поэты и наемники.
Щавель – сам по себе не интересен. Всегда появляется только с кем-то или для кого-то. Человек безо всяких претензий и предпочтений, хороший трудяга.
Экономисты, бухгалтеры и лифтеры.
Эдельвейс – человек-загадка. Так же прекрасен, как и далек. Его мысли высоки и недоступны. Каждый считает за счастье быть с ним рядом.
Любая профессия. Все равно не найдете.
Ячмень – незаменимый, очень работоспособный человек. На таких земля и держится.

***

Кстати, Копа еще не раз летал в разные миры. Но всякий раз, возвращаясь на Землю, думал, что нет во Вселенной лучшей планеты.

 Планеты, где никто не стоит на месте, где все суетятся, что-то хорошо умеют делать руками и, ВСЕ-ТАКИ, ХОТЯТ ЖИТЬ ЛУЧШЕ.

август 2000