Сон

Маленькая Леди с лисой,
Я нарочно не буду посвящать этот рассказ Тебе,
потому что Ты и так знаешь что он Твой...

Я снял шляпу.
Бросил перчатки на стол, прокрался в комнату, осторожно, бесшумно, мельком глянул в окно па полную луну.
Ты спала как обычно, обнимая заплаканную плюшевую лису, ты улыбалась во сне…
Я присел на край твоей узкой кровати.
«Только бы не проснулась.
Завтра зачет…» - подумал я и невольно коснулся твоей алебастрово- белой щеки.
Ты прошептала что-то и повернулась ко мне спиной.
Мне стало смешно, я достал из кармана пачку сигарет, бесшумно чиркнул спичкой, прикурил.
Призраку положено курить и вдыхать призрачный дым.
Я прикрыл глаза и погрузился в созерцание твоих снов.
Тебе снился дождь, теплый летний дождь. Ты прыгала по лужам, размахивая совершенно бесполезным зонтиком, и что-то кричала в пустоту. Кажется, это было мое имя…
Но я не придал этому значение, я просто сидел, прикрыв глаза, что еще остается призраку? Я нагнулся, чтобы поцеловать тебя, как обычно заботливые родители целуют свое неразумное дитя перед сном.
Чтобы почувствовать запах твоих волос…
-Мммм-ннн… - протянула ты и засмеялась.
Призрачная сигарета истаяла в моей руке без следа.
Ты пахла розами.
Ты и твоя плюшевая старенькая лиса.
Как завидовал я ей.
Как бы я хотел оказаться на ее месте.
Глотать твои слезы, чувствовать твои прикосновения.
Но я был всего лишь призраком, вышедшим из экрана компьютера.
Призраком, созданным сетью.
Каждую ночь, я ждал, пока ты уснешь, пока лиса перестанет подмигивать тебе зелеными раскосыми глазами.
Ждал, чтобы выйти, снять перчатки и шляпу, поправить кружева, отряхнуть вековую пыль с угольно-черного камзола…
По ту сторону оставались обида, жестокость, безразличие и боль, перекошенные улыбки, разбитые жизни и бессмысленные разговоры.
И не было мне существа дороже на целом свете.
Меня радовало осознание того, что ты не видишь меня, и не увидишь, может быть никогда, разве что во сне, растворенным в дождевой воде, в пасмурном небе, в шелесте листьев, в свалявшейся шерсти самой счастливой на свете лисы.
Покрытая оспинами луна грустно улыбалась в ответ моим мыслям.
Я поймал жемчужину в ладонь.
Это была слеза.
«Призраки сети плачут жемчужинами» - подумал я и аккуратно положил жемчужину тебе под подушку.
Даже если ты ее не найдешь, я все же оставлю след о себе, и может быть, когда-нибудь ты догадаешься, кто так пристально смотрит на тебя по ночам.
Конечно, ты чувствовала это, и иногда мне хотелось, чтобы ты проснулась в самой середине самого яркого сна и взглянула мне в глаза.
Но сама мысль об этом пугала меня.
Я думал о том, что скажу тебе при встрече.
Я репетировал тысячу и один раз и все равно не находил слов.
Наверное, мне пришлось бы уйти, но тогда бы я забыл перчатки и шляпу.
И ты бы нашла меня, обязательно нашла…
Этого я не хотел.
Или желал больше всего на свете и оттого боялся…
Я запутался в собственных мыслях, вернее загляделся на тебя.
Лиса умерла бы от удушья, будь она живой, так крепко и отчаянно ты обнимала ее.
Пару раз ты чихнула во сне, и я был готов спрятаться в первой попавшейся тени.
Во всем виновата пыль.
Пыль в искусственном мехе лисы, хранившая все твои детские воспоминания.
Пыль, которая пахнет мандаринами и Новым годом…
Луна лениво перекатилась на один из триста шестидесяти боков, стало светло как днем, и я зажмурился.
Щелкнув пальцами, я закрыл небо черными облаками, тонкими как платок-паутинка.
Я не любил яркий свет, потому что был рожден Сумерками.
Между ласковым летним вечером и ночной грозой.
Побродив в раздумьях по комнате, я опять присел на твою кровать, в этот момент ты повернулась ко мне и распахнула глаза.
Яркая ослепительная вспышка.
Было уже поздно, я попался.
-А… - зевнула ты.
Я коснулся твоих губ кончиками пальцев, в просьбе не произносить ни слова.
Ты села на кровати, обхватив колени руками, и внимательно посмотрела на меня.
Мы глядели друг на друга, впервые, переступив порог снов и фантазий.
Ты опять попыталась что-то сказать, но твои слова утонули в моем поцелуе.
Плюшевая лиса упала на деревянный пол, наверно, ей было обидно.
Мое сердце ликовало.
Твои руки как-то испуганно цеплялись за мои плечи, царапая потертый бархат старого камзола.
Луна, раздвинув паутинку облаков, стыдливо подглядывала в окно.
Ты улыбалась, разглядывая мое лицо, собранное из самых заветных желаний, любимых образов, и грустных романтических мультфильмов.
Честно признаться, я очень старался.
Я знал, что ты хочешь видеть меня именно таким.
В сущности, я и был таким, когда-то очень давно, несколько тысяч лет назад.
Ты едва касалась моей щеки, водила тоненьким пальчиком, туда-сюда, вверх-вниз по носу, целовала веки, щекотала перышком губы, зачем-то ерошила и без того лохматые волосы.
Плюшевая лиса обнюхивала подошвы моих сапог, я делал вид, что вовсе не замечаю этого.
-Ты мой самый-самый… - прошептала ты, пытаясь удушить меня в объятьях как ту лису.
На твою постель сыпались маленькие и крупные жемчужины, исчезая в складках мятой простыни, звонко ударяясь об пол.
Я же, пытаясь уткнуться носом в худенькое плечо, тонул в твоих волосах.
Мое время неумолимо подходило к концу, луна в дырявых небесах недовольно скривилась…
В последний раз я посмотрел в твои глаза, слегка коснулся ладонью горячего лба, шепнул пару замысловатых фраз, и осторожно уложил тебя на наше столь странное любовное ложе.
Ты улыбнулась во сне и опять повернулась ко мне спиной, плюшевая лиса замерла, кусая носок моего сапога, и мне пришлось очень долго заставлять ее вернуться в прежнее состояние любимой игрушки.
Наконец лиса успокоилась, луна ушла спать за облака, я вернул себе обычный облик, что прятал под черной бархатной маской, одел перчатки и шляпу, последний раз взглянул на тебя…
…и ушел.
Я был счастлив.
Ожившая лиса радостно играла с тускло светящимися в утреннем сумраке горошинами.