Пробуждение

***

Сон его был неспокоен. Час назад ушла очередная девушка, прикрыла тихонько дверь, замок щелкнул. Можно было наконец лечь удобно и комфортно. Нет же. В голову лезла всякая муть.

Какой-то голос увещевал бросить эти загулы, бесконечных девиц. Требовал невозможного – выбрать одну, которая любит сильнее всего. Глупость, конечно. Да и как теперь все это бросишь, когда жизнь из этого только и состоит? Разве объяснишь, что каждая завоеванная девушка – это очередная победа над детскими комплексами?…

Голос все не умолкал. Солнце светило в глаза. Штор на окнах не было -- восьмой этаж, какая тут конспирация? В комнате было накурено, воняло пролитым пивом.

Устав, он встал с дивана. Увидел себя в зеркале, шарахнулся в ужасе. Хотел было пройти в туалет. Вместо этого подошел к окну. За окном было темно. Темнота была абсолютно черной, непрозрачной. Медленно, медленно он открыл створку, шагнул туда.

***

…Долго шел по черной дороге. Где-то наверху неясно мерцали звезды, иногда сливаясь в бессмысленный хоровод. Было не жарко и не холодно. Тела он не чувствовал. Просто шел вперед. Так было надо.

Через неопределенное время увидел деревянную скамейку. Обшарпанную, исписанную знаками и буквами. Изрезанную хулиганами. Одна ножка обгорела.

Сел на нее. Хотел сосредоточиться. Мысли убегали. Вдруг озарило: а ведь умер, и как не заметил? Что-то надо делать теперь. Жизнь, что ли, вспоминать? Или грехи подсчитывать? Но мысли не слушались. Прожитые годы никак не хотели выстраиваться в стройную киноленточку и пробегать перед мысленным взором. Вместо этого в черной пустоте сознания бесился и хохотал призрак одной девушки, прочно и давно забытой. Одноклассницы, что ли. Или, может, однокурсницы.

***

Звали ее Наташкой. Она была невероятно правильной. Но чего-то ей не хватало все время. Сдавала контрольные на пятерки, а домашние задания списывала. Всегда была в кругу обожателей. Но всех ненавидела. Странная. Иногда на нее находила нездоровая веселость, она тогда начинала скакать, бросаться всем на шею. Гладила его иногда по щеке, что-то такое говорила. Намекала.

Кажется, он с ней переспал все-таки. Может, и нет.

***

А она все кривлялась посреди черноты. Вертела каким-то странным свертком. Кричала. Плакала. Пела.

«Что за дребедень? – подумал он и лег на скамейку. Закрыл глаза. Сквозь веки увидел, как Наташкино лицо склонилось над ним и заменило луну, которой не было. Через ее лоб пролегала странная трещина. Глаз Наташки широко раскрылся и поглотил его.

***

…В дверь громко стучали, кричали наперебой разные голоса. Особенно громко верещала незнакомая баба.

Он встал. Открыл дверь. Квартиру немедленно заполнило множество людей. Они шныряли по комнате, кухне, плескали чем-то в туалете. Из ванной доносился отвратительный запах. «Чего надо-то?» – думал он. Но спросить боялся. Стоял посреди комнаты, в семейных трусах, с похмельной тяжестью в голове. Голос не слушался. Глаза отказывались смотреть. Ну их. Пошел к окну. Спасительная чернота была там.

Медленно, медленно открыл створку. Вышел на черную дорогу. Со всех сторон доносился приглушенный шум, всплески. Какие-то голоса шептались. «Дома», -- с облегчением понял он. В темноте нашел чью-то руку – Наташка. Взял ее крепко. Повел вперед.