ЛЕС

С Оки потянуло прохладой. Поспешно допив буржуйский эль, полковник Ренегатов поправил плед на коленях, откинулся на спинку кресла-качалки и стал разглядывать звёздное небо, или, как ещё говорят, звёздный шатёр. Вот Млечный Путь расправился Галее, несущей в бездну свой нетленный шлейф, - принялся напевать полковник. – Ду нот триспасс зе ярд, май соси плейер, коз ай майт сенд ю ту эн ёрли грейв. Ренегатов достал револьвер, посмотрел в дуло и задумался. Другими словами, чело его омрачила дума. Не принято говорить «чело его обрадовала дума». Дума не может радовать. Оно и понятно. Говорят, если долго всматриваться в дуло, то оно начинает всматриваться в тебя. Зей сей зе мор ю стейр ет мазел, зе мор зе мазел стейрс ет ю. Так… - полковник пожевал губами, затем поднял револьвер и выстрелил в небо. Грохот пронёсся по ночному лесу, перепрыгнул через залитую луной речку и затих вдалеке. Испуганно закричала потревоженная выхухоль. В партизанской землянке, прислонившись к холодной стене рыдал медведь.  Ах, я, дескать, косолапый, и как мне ***во! И что-то ещё. А так, бьюсь об заклад, ничто не нарушало лесную тишину. Ну, разве что цикады. Но они, как известно, давно заложили свои жалкие душонки мессиру Леонардо.