От мухи в компоте до Бунюэля

Полный текст на:

http://magazines.russ.ru/october/2002/8/kobr.html

Так уж получилось, что один из моих любимых кинорежиссеров оказался и одним из любимейших писателей. Фильмы Луиса Бунюэля перечислять не буду; но о книге скажу пару слов. “Мой последний вздох” был написан, нет, не написан, а надиктован Бунюэлем за несколько лет до смерти, в начале восьмидесятых, а вот уже написал книгу многолетний друг режиссера и соавтор-сценарист Жан-Клод Каррьер. В 1989-м мемуары были переведены на русский и напечатаны (на излете совка, с осторожным предисловием, трактующим Бунюэля как художника “революционного” и “антибуржуазного”; самое смешное – что это полная правда) в составе сборника “Бунюэль о Бунюэле”.
Тогда же я и купил эту книгу – в райцентре Лукоянов, краеведы которого до сих пор обсуждают возможность посещения их города Пушкиным в 1831 году. Лукоянов запомнился мне навсегда – почему-то совсем пустой, с широкими улицами, обставленными крепкими деревянными домами, рабочая столовая на излете главной улицы, солянка с перловкой, муха, плавающая в компоте, роскошный книжный магазин: “Бунюэль о Бунюэле”, книга о Висконти, “Игра в классики”, “Смерть в Венеции” и “Лотта в Веймаре”. Советская власть была удивительным эстетическим феноменом.
“Мой последний вздох” я читал раз двадцать. Некоторые места знаю наизусть. Сначала я больше любил ту часть книги, где рассказывается о золотых деньках сюрреалистов – их скандалы, их сплетни, их величие духа и твердость характера.
Сейчас же мои любимые страницы мемуаров Бунюэля – глава “Простые радости”, посвященная алкоголю, табаку и сексу. Именно в этом порядке: алкоголю, табаку и сексу. Начинается она так: “Я провел чудесные часы своей жизни в барах”. Я тоже. Более того, довольно большую часть своей жизни я потратил на поиск лучшего в мире бара. Идеального бара.
Сегодня, когда я пишу эти строки, – уже 33-й день моего полного алкогольного воздержания. Врачи, ставящие свои странные эксперименты, лишили меня, не знаю уж – надолго ли, одной из главных “простых радостей”. Нет, я не алкоголик и никогда им не был. Не был я и пияницей. Но алкоголь, само имя которого заставляет держать выше голову, мне очень дорог; свои отношения с ним я назвал бы дружбой. Настоящей дружбой. Сейчас меня разлучили с одним из лучших друзей; я делаю вид, что он надолго, но не навсегда, уехал, и предаюсь воспоминаниям об алтарях нашего дружества.