Виктор цой, сократ, иисус - что между ними общего

«Всё человеческое не стоит великой серьезности…» - слова Платона, подхваченные Ницше, унесенные им в могилу, Ныне не узнаваемы…
Каждый философ был не только хозяин своей жизни, но и своей смерти. Жизнь презираема, потому как не ясна цель, а смерть безусловно условна, ибо ничего не решает, не обязательно обесцвечивает прошлое… Идеологи собственной жизни, художники чужих душ сами настолько горды, что даже смерть не могут себе представить творением чьих-то других рук, пускай даже это руки самого дьявола или быть может высшего создания, которое на словах всего на всего буквы из Библии… 
Мне кажется, в самом творчестве Виктора Цоя была заложена бомба замедленного действия, смысл которой заключается в том, чтобы взорваться на апогее, тем самым выхватив из темноты все дерево сразу, осветив с недосягаемой для большинства вершины фейерверками смерти единственно ценное - свою душу. Да  именно душу, ведь чем иным может являться творчество Цоя как не его душой, протянутой всему человечеству - нет не с надеждой, Виктор ни на что не надеялся - с уверенностью и философским хладнокровием. - Его должны были понять те для кого знание бесценно…
Смерть Цоя не была случайной, собственно как и его рождение. Конечно я не хочу здесь сказать о том, что кумира пацифистов заказали, - нет. Не случайной она была в том же смысле, в каком не  случайной можно назвать смерть Сократа, фактически потворствовавшего смертному себе приговору (такой великий ум не мог просто так без существенной причины приговорить пусть и ничтожную физическую оболочку к забвению); также как не была случайной смерть ИИСУСА, взошедшего за людские грехи на Голгофу. Вероятно, хорошо образованный в философском плане Виктор не только не боялся смерти, как явления неизбежности, но и видел в ней некую скрытую возможность, которой нельзя не воспользоваться… Здесь - как и по любому вопросу - у него было свое ни на кого не похожее мнение… Становление и постепенное развитие точки зрения Цоя по поводу жизни и смерти легко проследить в написанных его рукой текстах: «…Все находят время чтобы уйти, никто не уйдет навсегда…» - ну чем не взгляд на вечные темы. Или вот еще: «Мягкое кресло, клетчатый плед, не нажатый вовремя курок… » - поистине спартанское отношение к жизни, когда если ты калека или старик и проку от тебя никакого, только помеха, то ты должен уйти - это означает вовремя. Глупо было бы воображать что в отношении себя Виктор строил какие-то другие планы, - он ждал свое время. Ждал, когда почувствует, что уже достаточно сделал, достаточно любил, страдал и, наконец, наполнил чашу до краев; достаточно чтобы позвать смерть, а не послушно ждать когда она соизволит призвать тебя.
 Цой был глубоко убежден в том, что «смертью жизнь не кончается», что дух или плоть способны реинкарнировать. Об этом осталось своего рода свидетельство: «…Красная красная кровь через час уже просто земля, через два на ней цветы и трава, через три - она снова жива…» - стоит ли продолжать. Или вот фраза из «Последнего героя» - «ты не можешь здесь спать, ты не хочешь здесь жить». Тем более, что «судьбою больше любим тот, кто живет по законам иным и кому умирать молодым».
Это всего лишь предположение и его не стоит воспринимать в ином как кроме таком контексте. Я не претендент на истину.
Почему бы не вообразить, что возвращаясь тем злополучным утром домой, Виктор Цой ощутил себя таким полным и целостным, словно картина, на которой ни одного мазка более нельзя сделать как кроме испортив все начатое, и смерть представилась ему последним единственно верным шагом, способным, словно крылья, вознести все ему дорогое и близкое на недосягаемые высоты, где уже ни одна грубая рука не коснется его… Возможно ли такое? Я нахожу, что возможно.
Я не сравнивал  Цоя ни с Сократом, ни тем более с Иисусом, но нахожу, что в этих значительных для истории судьбах есть нечто схожее…
Порой Смерть может стать благодатной почвой, которая позволит семени идей, прорасти сквозь двери загробного не умирая, но сливаясь с Вечным… Такова судьба Сократа, Иисуса, а может быть и Цоя.