Рыба адреналин

    Он так и не сумел жениться, хотя ему было всего тридцать пять. Жил в маленькой квартирке бывшего малосемейного общежития. Когда-то давно он окончил техникум, факультет промышленной автоматики, после распределения работал на заводе наладчиком шестого разряда. Инженеры, можно сказать, носили его на руках. Начальник цеха уважительно здоровался за руку.
    Тогда, давно, у него была любимая девушка. Ее звали Наташей. Они вместе ходили в кино, часто ужинали в кафе, а когда в общаге на выходные образовывалась пустая комната, они любили друг друга без обещаний и клятв. Потом Наташа уехала, у нее возникли проблемы после смерти родителей.
    Зарабатывал он на заводе неплохо, но откладывать деньги не умел и о будущем не задумывался. Слишком много места в его голове занимали электросхемы промышленных установок.
     Потом началась неразбериха. Советские деньги заменили купонами, то есть бумажками. На много лет растянулась дикая полоса экономического хаоса. Но завод еще работал, и можно было поесть досыта. Когда завод оказался на грани банкротства, один хороший начальник в последний момент выбил для него отдельную квартирку в малосемейке. Просто из уважения и на память.
    Он видел, как разваливается и грязно умирает его большой любимый цех. Советские, венгерские и немецкие установки варварски разбирали на части и разворовывали сначала по ночам, а потом и днем. Большие металлические панели многофункциональных  электронных красавиц главный инженер и приближенные увозили на свои дачные участки. Из гладких панелей строили оригинальные туалеты. На его глазах идеально чистый цех превратился в страшную свалку.
    Он продолжал работать на должности наладчика, но теперь уже не настраивал нежную автоматику и электронику, а занимался демонтажем. Потом перестали платить зарплату, и он уволился. Пошел торговать на вещевой рынок. Там было очень много заводских. Вместе пили вино на завтрак и вспоминали производственные подвиги.
    Однажды у него украли сумку с товаром. Почти полгода он работал бесплатно на хозяйку, чтобы возместить пропажу. На базаре приятели подкармливали пирожками. По вечерам ел хлеб. Добрые соседи наливали вино, когда он что-нибудь чинил, привинчивал или настраивал. Когда окончательно расплатился за украденные шмотки, возненавидел рынок и сразу ушел с этой грязной работы.
    Случайно встретил на улице кореша, и тот помог ему устроиться курьером в частную торговую фирмочку. Работа оказалась тупой, но напряженной. Целый день мотался на ногах по городу. Начальник-жмот платил мало, и он начал голодать.
    В первое время он не врубился, почему перестал улыбаться, а потом понял. С зарплаты отдавал долг пошатнувшемуся государству за электроэнергию, на оставшиеся деньги на протяжении двадцати дней  ел  колбасу, сдобные булки, по утрам пил растворимый кофе с бутербродами, по вечерам наслаждался пивом и картошкой в мундире. Но на последние десять дней жизни перед новой зарплатой бабок уже не хватало.
    Во время рабочего дня шагал по городу длинными стройными ногами и задумчиво смотрел на людей, покупающих горячие жареные пирожки. Завидовать никогда не умел, просто прикидывал в уме, что лучше, три пирожка сразу или хлеб с пивом перед телевизором на ужин. Почти всегда сглатывал слюну и выбирал второй вариант.
    Летом научился варить суп из овощей. Оказалось, что это очень просто, особенно если заранее запастись бульонными кубиками.
    Однажды купил на ужин банку консервов «Килька в томатном соусе». Шел домой и радовался, вспоминал студенческую «Кильку» в ярко-красной подливе с кубиками моркови. Когда пришел домой, не стал сразу открывать банку, а дождался начала художественного фильма с Олегом Борисовым «Остановился поезд». Вылил в кружку остатки вчерашнего пива. Разрезал жесть крышки консервным ножом. Килька оказалась серой в сером соусе. Плавающие рыбьи  глаза окончательно отбили  аппетит.
    С этого вечера  он не мог отделаться от желания поесть настоящей вкусной теплой жареной рыбы. Он любил рыбу с детства намного больше, чем мясо, потому что вырос рядом с большой щедрой рекой. Он вспоминал, как идиот, что еще несколько лет назад вместе с товарищами-наладчиками шел после первой смены в магазин «Океан». Там, в отделе кулинарии, веселые парни покупали два килограмма жареного жирного палтуса и отправлялись в общагу ужинать. Похожую рыбу его глаза видели в кулинарном отделе супермаркета, когда он заходил в этот большой гастроном за свежим хлебом, но блуждающий взгляд самостоятельно уплывал от витринного великолепия с непомерными ценами.
    Он придумал план, основанный на клипах многочисленной рекламы местных ресторанов. Без напряжения запомнил адреса едабельных заведений, в которых подают фирменные рыбные блюда и вечером следующего дня отправился на разведку.
    Выбрал ресторан, расположенный на первом этаже здания. Не спеша прогуливался перед окнами, рассмотрел прикид официантов и установил время подачи горячих блюд.
    Еще через день он облачился в свой старый, но приличный костюм, положил в карман купленный сто лет назад без особой надобности галстук-бабочку и двинулся к ресторану.
    Три минуты объяснял швейцару, что ему срочно нужно в туалет, что на улице ждет почти невеста, что вопрос туалета – это вопрос жизни и смерти, сунул швейцару мелкую купюру, и швейцар-охранник пропустил его внутрь заведения.
    Далее нужно было почти одновременно усадить на шею «бабочку», расстегнуть пиджак и проскочить в зал. Благодаря громкой музыке и случайному чужому перекуру ему удалось это сделать. Оказавшись в зале, он интуитивно двинулся к пустому столику на четыре персоны. Похоже, что временные хозяева столика самозабвенно отплясывали, а на белой скатерти красовались большие плоские тарелки с почти не тронутой вожделенной рыбой. Он быстро схватил одну тарелку, наклеил на лицо выражение деловитого официанта и двинулся в сторону туалета, стараясь по ходу движения прикрывать блюдо полой пиджака.
    Удача сопутствует безумцам. Кто-то пьяный и выходящий распахнул дверь интимного заведения, свободных кабинок оказалось достаточно, он влетел в крайнюю, сохранив в руке драгоценную ношу, и уселся на унитаз.
    Сначала съел веточку петрушки. Затем по одному отравлял в рот ломтики картошки-фри, а только после этого приступил к медленному поеданию большого нежного куска какой-то удивительно  сочной, янтарно светящейся рыбы в кляре. Это было так вкусно, что напомнило счастливое детство и веселые пирушки с коллегами-наладчиками электронного оборудования.
    Он тихо поставил пустую тарелку на пол, снял галстук-бабочку, застегнул пиджак и дождался очередного шумного перекура в холле у входа.
    Он вышел, опустив голову вниз, удачно миновал уставшего швейцара и, улыбаясь кому-то внутри себя, шагнул в темное пространство прохладной ночи и сытого желудка.