Бабочка

Ночная бабочка, что может казаться глупее?

  И она снова разогналась и ударилась о лампу.
Упала, чувствуя боль от ожогов, под крики остальных бабочек, поднялась, полетела на новый круг…так было уже давно.
К ней подходили уже Другие – спрашивали, зачем она повторяет одну и ту же ошибку – многие пробовали, обжигались, но потом становились Другими.
  «Ты что? Ведь мы умные бабочки – мы знаем, как это больно, но мы это делаем из-за вложенной в нас потребности к свету, но зачем ты пытаешься лететь именно на этот свет? Ведь много других?», - говорили ей умные  бабочки, пытаясь понять, чем вызвано ее упрямство. Она слушала, но продолжала – ее никто толком не мог понять, а ведь так много хотелось рассказать. Она часто начинала, уходя в мир переживаний заново, рассказывать, но всегда что-то мешало, либо собеседник оказывался непоседливым и не мог дослушать, либо - что было гораздо реже – она сама начинала метаться из стороны в сторону, пытаясь понять, что с ней на самом деле происходит, и из-за этого разговор терял нить смысла.
  Да, ей было сложнее разобраться в себе, чем внимательным наблюдателям извне, но, как всегда бывает, чтобы что-то понять и решить для себя, надо это пережить в себе. Слишком редко мы способны учиться на чужих ошибках, да и разве можно понять чужие переживания не чувствуя подобного хоть раз. Если это, конечно, не голая логика, хотя ее мы тоже переживаем, просто это не такой уровень, часто мы ленимся – и тогда верим на слово.
  Свет…
Этот свет – ее первый свет, свет, который она УВИДЕЛА.
Да, ничего прекраснее нет этого света. К нему хочется стремиться всегда. Он обжигает -  если не готов принять, и дарит блаженство – если дает воссоединиться.
  Многие, чувствуя свет, боятся его. Они закрывают глаза и делают вид, что ничего не видят, через некоторое время они становятся Другими. Многие видят, но они научились замечать и другие источники света, они сильные, но, как правило, они тоже становятся Другими. Да, есть такие как эта бабочка – они видят свет, а после, боясь его потерять – стремятся только к нему. Может, они боятся потерять его и не увидеть другой, а это так страшно. Может, они слишком слабы, чтобы увидеть другой? Или может, они хотят всегда летать, не стать Другими. А полет – это стремление к свету, а что может быть ярче УВИДЕННОГО, родного света? Полет становится смыслом, да наверное в этом и есть смысл бабочки.
  Другие…
Когда бабочка перестает замечать свет, стремиться к нему – она становится другой. Ей незачем летать, ей хватает ума не обжигаться, она сильная и уверенная в себе. Это уже не бабочка, таких называют Другими, проще - жуками.
Жуки часто спорят с бабочками о свете, они всегда знают, что это. Они мудры, они смеются над неразумностью бабочек. Но часто за их смехом скрывается что-то другое. Зависть? Зависть, что они разучились летать, что они потеряли этот смысл жизни. А может это страх? Обычный страх быть попросту раздавленными…

  Она все падала под лампой. В какие-то моменты ей казалось – сил нет, и встать, отлететь уже никогда не получится – остается лежать под палящими лучами, умирать.
 Правда, умирают немногие, обычно таких бабочек подбирают жуки, и они становятся жуками. Их крылья сгорели, нет сил, они не могут разглядеть свет.
Да, это тоже жизнь – бегать по земле, что-то делать, делать это с усердием, пытаться забыть свет, делать вид, будто это все чепуха.
Но если внимательно присмотреться – любой жук нет-нет, да и посмотрит наверх. Да, свет он не видит, но он замечает бабочек, он вспоминает переживания, легкость полета. В такие моменты он сам готов лететь, вот только нужен свет.
Свет есть всегда, но как и многое – если ты не умеешь его увидеть – то проще сказать – света нет. Но ведь это так смешно…