Старший сын

«Все счастливые семьи похожи
друг на друга. Каждая несчастливая
семья  несчастна  по-своему.»
Л.Н.Толстой
       «Анна  Каренина»

Они жили в Сокольниках. Не с той стороны парка, где целые дни гремит музыка и слоистый удушливый дым из шашлычных расползается по всем дорожкам и цветникам.
Где по выходным собирается народ не только из Москвы, но и из Подмосковья, стекается ручейками к убогому островку надежды на волшебное чудо, на запоздалое счастье, на случайную встречу – к  танцплощадке. Тысячи людей притягиваются громко звучащей музыкой и, Боже мой, какое же это необьятное море одиночества и личных трагедий ! Шарканье плдошв,звон стаканов, дым жаровен и тревожный и призывный стук сердец уже не молодых
«красных девиц и добрых молодцев», засидевшихся в своих однокомнатных теремах.А-вдруг?
Нет, их семья жила совсем с другой стороны Сокольников. Как говорится: там, где кончается культура и начинается отдых.
Когда Вероника глядела на плещущееся море зелени со своего балкона, её всегда тянуло в эти распахнутые чащи берёз, дубов и клёнов. К этим спокойным озёрам, медленно перетекающим из одного в другое. Она готова была без устали бродить по этим хоженным тропинкам, петляющим вокруг озёр, вокруг полян и затейливых островков, сотворённых когда –то руками умелых людей на радость всем и думалось, что надолго, но загубленых тоже руками людей, которым эти милые места ни о чём не говорили ни в прошлом, ни в настоящем.
Сейчас Вероника внимательно разглядывала своё отражение в зеркале. Беспристрастное стекло глядело на неё глазами тридцатипятилетней женщины с усталым выражением лица и опущеными уголками губ. И это она совсем недавно воображала себя
Анной Карениной? И это ей нехватало в жизни отчаянных безумств и бешенных страстей?
Ну, а сейчас? Может ли она ещё нравиться мужчинам? Заходящее солнце румянило ей кожу, зажигало искорки в глазах, пушистые волосы золотились сияющим нимбом.
Да, она получила то, что хотела и даже более того…Вероника взглянула на часы – пора в сад за Юленькой. «Вот он – мой результат – трёхлетняя дочь». Владимир скоро охладел к их
«шалостям», а муж Вероники  вообще не проявил никаких эмоций – он  был рад появлению дочери и спокойно и ровно общался с женой и детьми. Ведь был ещё и Митя – старший сын.
Вероника временами раздражалась, глядя, как муж по вечерам шуршит газетой.
«Господи! Хоть бы накричал на меня или ударил! Истукан!» Но муж уже шумел в ванной, принимая душ, чистил зубы и ложился спать. Иногда Веронику так и подмывало вывести его из равновесия и бросить ему в лицо, что Юленька не его дочь. Но , Слава Богу, голова на плечах у неё ещё была.
Пожалуй, всё выходило именно как в «Анне Карениной». Муж  занят своими делами, он не молод, увлечён работой, примерный семьянин и довольно занудлив.Но, в общем, не хуже, чем другие мужья. А что же она тогда затеяла 3 года тому назад? Молодая кровь заиграла? Или слишком много воли дано?
Осень ещё только-только делает первые шаги. Деревья стоят в пышной свежей зелени и только берёзы кокетничают, распрямляя на ветру длинные золотые пряди. Роскошные могучие дубы осыпают всё вокруг себя зелёным дождём жолудей, ещё не зрелых, совсем зелёных в задорных круглых с кисточкой шапочках. Трудно пройти, не наступив на этих тихих «малышей», а услышав хруст,чувствуешь свою вину перед дубом: «Извини, брат , так получилось.»
«Так получилось»… А ведь о старшем сыне Мите она тогда вообще забыла.Сплошное помешательство. Хорошо, что муж  заменил  Мите и мать и отца. Вот тебе и «зануда». А жизнь продолжается,чего ж ей ещё делать… И процветает с виду вполне счастливая семья : солидный муж, молодая ещё жена, взрослый сын и весёлая попрыгушка – дочка.
И природа вокруг процветает – вон её сколько! Даже если немного потоптал, так это ничего – на всех хватит.Как раньше пионеры пели: «Человек проходит,как хозяин, необьятной Родины своей.»
Это  потом постаревшие пионеры призадумались, что же они такое натворили с природой, и уже
робко запели другую песню: «Я люблю,тебя жизнь,и надеюсь,что это взаимно.»
А с чего это природе и жизни отвечать человеку взаимностью? Сначала натоптал,как хозяин, загубил всё, что мог, а теперь надеется на взаимность? Ох как далеко заводят Веронику мысли! О чём это она? Ах, да, о своей семье. Вроде всё хорошо, казалось бы,чего ещё?


Да никакой фантазии нехватит  придумать, чего ещё может подкинуть
Затейница – Судьба !  И ведь прошло-то всего несколько дней, а….
В один далеко не прекрасный вечер, когда дети улеглись, муж вдруг (это так не похоже на него) сел напротив Вероники и своим размеренным без интонаций голосом сообщил, что уходит из семьи к женщине с ребёнком и с ним уходит его сын Дмитрий. «Как уходит?» - не поняла она.
«Так. Спроси у него сама. Это его решение.» Муж посчитал, что он свою миссию выполнил, встал  и ушёл в ванную чистить зубы на ночь.
Не в силах пошевелиться, а тем более – разговаривать с мужем, Вероника пыталась самой себе объяснить, что всё происходит на самом деле. Рушится мир.Мир,состоящий из простых кубиков. Ещё недавно она сама раскидывала эти кубики, не думая о последствиях.А теперь, когда ей удалось в последние годы выстроить что-то стоящее, что она укрепляла и охраняла – всё летит в тар-тарары ! Катастрофа.
Дома было тихо. Тихо тикают часы, тихо мурлычет кошка на батарее, тихо ворчит холодильник на кухне. Муж похрапывает на диване, как всегда, накрывшись газетой, Митя спит с головой под подушкой, Юлька – в любимой позе на коленках и одеяло на полу.
Все на местах – а ничего уже нет ! Вероника в панике схватила куртку и выскочила на улицу.
Стуча зубами, не попадая руками в карманы, она стремительно продвигалась в непонятном направлении.
Ясная ночь подмигивала  весёлыми звёздами, словно говорила: «Не горюй!»
Трудно объяснить, как она оказалась на вокзале. Сначала толкание в толпе и бессмысленное хождение из стороны в сторону немного отвлекли Веронику. Но какая-то острая мысль иглой сверлила мозг, что-то всё  проворачивалось в голове,не давалось сознанию, а додумать надо было обязательно и до конца.
 Когда она обошла все залы ожидания, и вышла на перрон, то вид стоящих на путях поездов немного прояснил ей те толчки, что бессмысленно бились в висках. Она поняла куда её завело. Какой Толстой? Какая Анна Каренина? Это ей Веронике надо – ТУДА, обязательно надо…
Её окружала темнота и пронзительный шум,мелькавшие огни внезапно ослепляли и так же неожиданно гасли. Под ногами рельсы пересекались и бежали в разных направлениях, норовя  защемить ногу. «Эй! Девушка! Ты чего там потеряла?»  «Да пуговицу от пальто», - в тон проводнице крикнула Вероника. «Давай, вали оттудова – жизнь надоела?»  «Нет, - подумала
Вероника совершенно спокойно, - не надоела , а невозможна .» Она отошла подальше от кричавшей тётки и прислонилась к какому-то столбику , издали казалось – старичок стоит ,сгорбился и покачивается из стороны в сторону.
«Ну, Лев Николаевич наверное сам никогда не пробовал ложиться на рельсы. Как он себе это представляет? Бегут вагон за вагоном, куда там кинешься – практически невозможно.»
Вероника по-деловому прикинула: если только внезапно и под первый вагон… Фу,гадость какая! Спина у неё взмокла, колени дрожали, в глазах мелькали радужные кольца.
Нет,нет и нет! Что она – совсем идиотка? Митя, Юля – мои дети! Вероника на подламывающихся ногах кинулась прочь с вокзала и как добралась домой – не помнила.
В доме по-прежнему было тихо. Вероника ополоснулась под душем и нырнула в постель.Постепенно мысли  у неё приходили в нормальное состояние. И первая нормальная мысль была удивлением. «Как, мой муж способен уйти к другой женщине?
Да ещё с чужим ребёнком? Да ещё прихватить моего собственного ребёнка? Что это – сон или бред? Ходил,ходил на работу, шуршал,шуршал газетой  и – на тебе! Дошуршался!!!»
Веронику даже не так волновал вопрос, что её разлюбили , и другая женщина заняла место в сердце её мужа, как загадка : когда же это он успел? Но ночь не давала ответов на её вопросы. Она понимала только одно – надо спасать Митю.
Весь остаток ночи она репетировала как и что сказать сыну. И когда за окнами посветлело небо и самый первый лучик солнца упал на аквариум с рыбками и заиграл, заплясал, зажонглировал всеми цветами  радуги на поверхности воды, Вероника, как воин перед ответственной битвой, решительно встала, причесалась, оделась, глотнула с пол-рюмочки валерьянки и вошла в комнату к сыну.
У неё онемели губы, они деревянно не слушались и ей не удавалось прочистить горло, чтобы заговорить. Но когда она увидела как тяжело Мите , понимавшему зачем  пришла мать,как обречённо сидит он на краю дивана, глядя в окно, какие детские ещё у него плечи, и торчащие худенькие ключицы, Вероника рванулась ему на помощь : скорее,скорее кончать этот мучительный для обоих разговор.


« Родненький, - билось у неё в сердце, - за что тебе это испытание, почему за взрослых
дураков должен ответ держать именно ты?"
Вероника села рядом с Митей и почувствовала, как дрожит он и пытается скрыть волнение. « Митюш, это правда то что папа сказал?» Большего она не могла сказать, губы не слушались её. Митя же только утвердительно боднул головой. Она преодолела судорогу в горле: « Сынок, но почему ты так решил?» Сын голосом автоответчика с интонациями отца, всё так же глядя в окно, рубреными фразами произнёс: «Ну, нас же двое. Детей. Один – тебе, а я – ему. Что же он там один будет?».
Вот!! Вот и ответ! Всё по справедливости, всё поровну. Чтобы отец не был «там» один.
Там – это у чужой женщины с чужим ребёнком. Все чужие – должен же быть у отца кто-то родной рядом. Так думает пятнадцатилетний мальчик. Он решил пожертвовать собой ради справедливости. Поступок отца  сын не обсуждает– это просто ОТЕЦ.
«Боже! Дай мне силы!» – молит Вероника. Она смогла только поцеловать сына и прекратить эту обоюдную пытку. Зато теперь она знала, что ей делать. Она будет бороться не за блудливого мужчину (о своих прежних «художествах» она как-то совсем забыла) и даже не за отца своих детей ( ну, да да, только одного ребёнка, но какая теперь разница?), а за старшего сына. Если она отстоит мужчину, она спасёт своего ребёнка. Задача поставлена. Осталась «самая малость» – решить её.
Через несколько дней, когда дети уехали на  короткий отдых, Вероника решилась на тяжкое испытание. Внешне она была абсолютно спокойна. Так «спокойно» люди отправляются на эшафот :всё равно будет то, что будет. Надо только до конца сохранить достоинство.
Так готовила себя слабая женщина к решительному разговору с мужчиной, уходящему от неё к другой.
Она совершенно не думала о нём как о муже, о некогда любимом человеке. Только спасение детей – и это удесятеряло её силы, укрепляло её дух, который оказывается прятался где-то там внутри, и этот дух держался молодцом.
Время подходило к вечеру, зажгли электричество. В доме кроме них двоих никого не было. Вероника взяла инициативу на себя и не выпускала её ни на минуту. Разговор казался бесконечным. Часы пробегали один за другим, вечер перешёл в ночь, ночь стремительно приближалась к рассвету…. Электрические лампочки горели холодно и раздражающе.
Веронике почему-то на память пришли чьи-то рассказы о Лубянке : ночные допросы,невозмпжность спать – такая пытка. А тут не пытка, а поединок двух бойцов, цель каждого оставить поле боя за собой. Только он думает о своей личной свободе, а у неё за спмной – два её детёныша. « Это наши дети ! У тебя есть свои дети! А ты идёшь к чужим детям.» « У тебя нет причин для ухода.Даже твой сын жалеет тебя как более слабого. Ты вынуждаешь его совершать подвиг  во имя собственной слабости. Только не говори мне о любви! Это смешно.»
Вероника говорила спокойно и убеждённо, никаких криков и слёз.
« Если ты хочешь отомстить мне за прошлое, то казни меня. При чём же здесь дети? К тому же я глубоко раскаиваюсь в ошибках своей молодости. Прости. Давай начнём всё сначала. Только не мучай детей.»
Рассвет заглянул в окна  бледным чуть розоватым небом. Ветер поднимал осенние листья и они летали, оседая на крышах домов и балконах. Прошла ночь, можно тушить свет, солнечные лучи уже окрасили потолки своими нежными красками.
Жалобные призывы мужа : «Пора спать.» так и не нашли отклика. Но и  результат их ночного поединка не прояснился. К утру они разошлись на работу. В середине дня Вероника позвонила мужу на работу и предложила съездить проведать детей. Он сразу согласился.  Она ликовала : ещё не победа, но шаг на встречу  уже сделан.
Конец рабочего дня Вероника провела в лихорадочном возбуждении. Она сбегала в парикмахерскую напротив, сделала укладку и маникюр. Нервно смеялась, вспоминая свои  «африканские» страсти и жгучие романы. Господи! Жизнь-то какая сложная! Такое преподнесёт – ни в одном романе не привидится.
Муж на машине заехал за ней на работу, они купили гостинцев детям и выехали на Окружную дорогу. Молчали… Оба чувствовали полную опустошённость от вчерашнего ночного диалога. Но их совместная поездка значила много. Вероника внутри ликовала: « Митя, Митя – сыночек дорогой!» Внезапно муж положил ей руку на колено: «Устала?»  - «Да, немного. А мы сушек не мало купили? Они же будут всю деревню угощать.»
« А мы на той неделе ещё привезём.»
Голова у Вероники пошла кругом. Она не ослышалась? « На той неделе ещё…»

Вся её стойкость мигом куда-то улетучилась. Слёзы залили не только лицо, но и майку и джинсы. Через несколько минут она была мокрая с головы до ног. Муж остановил машину,прижал Веронику к себе , и так молча они просидели долго, пока не иссяк поток слёз. Вероника вышла из машины, умылась водой  из канистры и они поехали дальше.
Когда Митя увидел отца и мать вместе, он сразу всё понял. Он помчался щенячьим галопом к ним навстречу и уткнулся носом сразу в обоих родителей. На его лице отразилось такое счастье, что никаких слов уже больше не требовалось. Это была щедрая и заслуженная награда за их вчерашнюю бессонную ночь.
Вот и август на исходе. Деревья стоят зелёные-презелёные, трава на газонах изумрудная и свежая. А по утрам вдоль улиц гуляет прохладный по-осеннему пронизывающий ветерок. Лето закончилось, а осень обещает долгое, роскошное увядание природы с дивными красками опадающей листвы.
Вероника любит осень, любит холодное голубое небо, шуршание опавших листьев под ногами, ни с чем не сравнимый запах поздних цветов,тлеющих костров,стелющегося дымка, тоскливый крик улетающих на юг птиц – и грусть, и радость, и красота…
Но в эту осень всё-таки главное – это радость.
Ночью, когда все улягутся спать, Вероника выходит на обход своих владений, она тихо обойдёт детей – подоткнёт  спадающие одеяла, у мужа заберёт упавшую газету, сама сядет и поглядит на всю эту благодать : СЕМЬЯ! Все на месте, все с ней рядом. Всё хорошо, Слава Богу!
Вот оно где счастье – то.
А Лев Николаевич её, Веронику, наверное, извинит – не вышло из неё Анны Карениной. Да оно, пожалуй, и к лучшему. Пусть все счастливые семьи будут похожи друг на друга. Пусть. Главное – СЧАСТЛИВЫЕ.